Русская история
Глава 37
Русское и советско-демократическое.
Творческая личность творит тогда Вечное, когда она всегда ощущает неразрывную связь с Творцом и это совсем не религиозность, и ее внешние проявления. Это врожденное чувство, чувство глубоко природное, чувство присущее Аристократическому Духу Великоруской Типологической Личности. И только в этом случае само ее Творчество может быть глубоко связано с коллективным Типологическим Духом своего Народа, его неотъемлемым чувством типологической имперской Общинности и только тогда оно устремлено в Вечность, где Время и Пространство лишь природная Среда жизни Духа подобной творческой Личности. Таково было музыкальное творчество Великого Русского композитора Георгия Свиридова, таков был и он сам во всех своих общественных проявлениях. Творчество Свиридова глубоко русское и православные мотивы дораскольного церковного крюкового пения в нем предельно органичны, они исходят из его природного Великоруского Духа. Здесь само народно-церковное пение Основа и Источник его творческого вдохновения. Дневниковые записи Свиридова тому наглядно свидетельство, в чем Мы с Вами и убедимся далее. Природная Русскость композитора проявляется во всем Сущем и он пророчествует в своих дневниках: -
«Русская душа всегда хотела верить в лучшее, эстетически возвышенное в человеке ... Отсюда - восторг Блока, Есенина, Белого от революции ... Тысячи раз ошибаясь, заблуждаясь, разочаровываясь - она не устаёт, не перестаёт верить до сего дня, несмотря ни на что! Отними у неё эту веру - Русского человека нет. Будет другой человек и не какой-то (по великоруски типологический и этим В.М.)«особенный», а «средне-европеец», но уже совсем (социалистическо-демократический В.М.) раб, совершенно ничтожный ... Тысячелетие складывалась эта душа, и сразу истребить её оказалось трудным. Но дело истребления идёт мощными шагами теперь».
Добавлю от себя и Наш с Вами исконно русский пророческий поэт Николай Клюев также кратковременно «очаровывался» могучим «ветром революции». «Очаровываться» в смысле того, что временно попадал под сатанистские Чары зловещей революционной пропаганды и «очаровываться» здесь страшное слово от корня «колдовские чары»; знаменательно то, что мировые революционеры и их одурманенные россиянские сообщники проливали реки русской крови, а во главе такой «культурологии» был сатанист «темный культуролог» всероссийский - «лунаЧАРский».
Здесь показательна российская судьба еще одного русскоязычного поэта Максимилиана Волошина. Западник и «французский» республиканец, бунтовщик со студенческих лет, он с восторгом встретил революцию в России, как начало новой эры, эры всеобщего обновления социального мира народов. Еще в 1919 году он плебейски искренне очаровывался главой ЧК Одессы, садистом «товарищем северным», говоря о нем Бунину, к ужасу последнего, что «начальник одесской ЧК, товарищ Северный, прекрасной души человек и тоже немного поэт». Но позже Волошин, как и многие ему подобный «очарованные» увидел, как эти «немножко поэты» массово, с садистской радостью пускают «революционные» реки русской крови и буквально по сатанистски мистически купаются, получая наслаждение мучением своих жертв, в крови своих безвинных и рабски беззащитных жертв их тотального террора. Он пришел к «пророссийскому» периоду своего творчества и оставил Нам с Вами в наследие свой «революционный цикл» и вещую поэму «Путями Каина», но русским поэтом так и не стал. Расово это не было дано ему от природы.
Русский Мiръ прикасаясь к творчеству Великого Композитора, отмечает, что музыка Свиридова является наследницей великих музыкальных традиций природного Великоруского Духа Русского Народа. Свиридов по праву стоит в одном ряду с еще одним музыкальным Великоруским Гением XIX века композитором Модестом Мусоргским, как своим предтечей. Мусоргский в своем творческом порыве и жизни пропускал через свою душу все происходящее в России и отражал это в своей духовно-исторической музыке. Боль за бесконечно трудный Русский Имперский Путь, пророческое предвидение ещё больших бед и плач о них роднят Георгия Свиридова с образом Юродивого в опере Мусоргского «Борис Годунов» и, следовательно, с самим Модестом Мусоргским.
Свиридов пророчил: - «Глубоко неверная наша мысль о том, что Глинка – основоположник нашей музыки ... Народная песня и старая (дораскольная В.М.) церковная музыка - вот то, что лежит в фундаменте нашей (индоевропейской ведической В.М.) Культуры. Это ощущал и Мусоргский, и тем стал велик. В следовании этим традициям и развитии их, его свежесть и оригинальность».
«Мусоргский - великий духовный композитор ... Он открыл заново корневое русское искусство ... полнокровное, могучее, хранившее народный дух, контактное с природой и её жизнью, наполненное изначально Божественного Смысла - непостижимого и Вечного».
«Величие художника - это величие души (величие природного духа) художника. Искусство, в котором присутствует Бог, как внутренне пережитая Идея (и как Божий Дар Со-вести с Ним – Русской Веры В.М.), будет бессмертным».
Свиридов в своей музыке часто обращается к яркой краске колокольного звучания, что, несомненно, заставляет говорить о родстве с музыкой Рахманинова (в «Поэме памяти Сергея Есенина»).
«Колокольный звон - это совсем не материальные звуки, это символ, звуки, наполненные глубочайшим духовным смыслом, который не передашь словами. Без этого смысла - всё это превращается в обыкновенный железный лязг ...».
Здесь Свиридов в этой дневниковой записи не доводит до великоруского логического конца свою вещую мысль. Колокольный звон Душа и природный Дух Русского Мiра. Он звучит в нашей Русской природной Душе всегда, вспомните, и сигнал тревоги это тоже колокольный звон. Глубоко русский поэт Александр Башлачев пророчески отразил этот феномен в своих русских балладах: - «Время (как и Вечное русское Бремя В.М.) колокольчиков» и «Случай в Сибири». За такими Русскими Мальчиками и их Вещими Пророчествами Наше с Вами будущее. И причастность Гения Свиридова, к грядущему Русскому Воскресению, очевидна.
Свиридов пророчески видит: -
«Бунт против видимого Зла окончился его, как бы ниспровержением. На смену злу видимому пришло ЗЛО НЕВИДИМОЕ… Механизм (подобного В.М.) Зла запутан, как лабиринт, негде найти ни справедливости, ни правды, сплошь и рядом русский человек, исполняя какую-либо невинную с виду функцию, сам слепо поддерживает угнетающую его силу и не догадывается о том, вернее (близоруко по плебейски, исполнительски В.М.) не думает о ее последствиях. Нежелание идти в глубину, мыслить глубоко… является одной из (наших общих простонародных В.М.) бед.
(а правит бал «общественного мнения» в подобном кривом перевернутом мире тот коллективный дух личности из близкой по «простому и доступному сознанию простого народа» духу толпы, признающей лишь материалистический реализм «простых, наглядных» и удобных для сознания демократической толпы, социальных теорий типа «марксизма-ленинизма», который позволяет и призывает «решать» все вопросы Жизни исключительно материальной, денежной силой, в том числе, при достижении своих грабительско паразитических социальных целей, оправданием «революционной необходимости» или любого насилия, террора; «а что тут думать отнять и поделить» В.М.)
Свиридов с нескрываемой болью говорит о состоянии «советской антикультуры»: -
«Достигшие большого распространения безъязыкие, космополитические, интеграциональные искусства - балет или симфоническая музыка, - в наши дни стали «престижными» государственными занятиями, вроде игры в шахматы, состязания по боксу, гимнастике или хоккею.
Большой театр должен быть театром по-настоящему большого (общенационального имперского В.М.) масштаба (а не площадкой космополитических экспериментов В.М.). А он превращен в своем ядре в маленький, однообразный, НЭПовский коллектив типа театра Мейерхольда, созданный для постановочных экспериментов одного режиссера (тогда, а сейчас для сонма крайних либералов-режиссеров В.М.). (Большой В.М.) Театр (советский, а тем более он же «демократический» В.М.) перестал быть театром, и прежде всего, национальной оперы и превратился в разбухший эклектический организм, невысокого художественного вкуса. Упадок театрального дела так велик, что трудно даже вообразить, кого можно поставить на место давно себя исчерпавшего Покровского.
Чего только стоят некоторые оперы или балеты, идущие на сцене Большого Театра, в которых великие, глубочайшие произведения русской и зарубежной литературы обращены в рыночную дешевку (и где сегодня правит бал зловещая урина «уриных» и их ставленников «режиссеров, поисковиков «нового», изначально мертвого искусства» в его крайне агрессивном либеральном варианте В.М.).
А как унижено Русское творчество! Например, возьмем Ленинградский Эрмитаж. Есть ли где, в какой-либо стране музей Мирового искусства, в котором не было бы произведений своих национальных художников? Можно ли представить Лувр. Британский музей, музей Будапешта или Мюнхенскую Пинакотеку без произведений французских, английских, венгерских или немецких мастеров?
У нас же в Эрмитаже нет ни одной иконы, ни одного полотна Русского художника [даже Дионисия или Рублева - зачеркнуто - С. Белоненко]
Свиридов вещает: -
«Теперешнее поколение - плоды нигилятины отцов (и прежних поколений В.М.). Страшные плоды. Но и их очередь придет. Подымается поколение детей, которое возненавидит (эти дела В.М.) своих отцов» (как же здесь пророчески прав Свиридов, почти единственный свидетель своей эпохи такого рода, в своем мрачноватом русском оптимизме В.М.)
В последнее время о музыке написано огромное количество слов. Десятки, сотни и даже тысячи людей (эпохи безпредметных и безпрофессионально-образованческих кабинетных, либерально разрушительных деятелей «свободных профессий» В.М.) занимаются ее толкованием. Мусоргский называл их «музыкальными цадиками». Тысячи людей сделали своей профессией толкование музыки. Обилие безсловесной, безтекстовой (совершенно не русской по Духу В.М.) музыки особенно располагает к этому. Консерватории (как и все образованческие «школы и институты» В.М.) регулярно выбрасывают в жизнь десятки этих самых «цадиков», которые с важным ученым видом рассуждают об искусстве музыки священной (и обо всем остальном подряд не имея о предмете обсуждения никакого практически-профессионального представления В.М.). Обучая студентов, они воспитывают …в снисходительном презрении к Русской отечественной музыке, культуре, убивая в зародыше, всякое национальное чувство, если оно появится у студента.
Вот типичный пасквиль о Сергее Есенине, погубленном и оболганом нравственными выродками либералами, из романа Евтушенко – «Зубатовщина»: -
«Литературный сексот, провокатор, которому, в силу особенностей его службы, разрешено говорить иногда некоторые «вольности», Есенин сам себя наказал».
За что же его надо было наказывать? В чем он виноват? В чем его преступление? В чем были виноваты Н. А. Клюев, П. Васильев, Б. Корнилов, Н. Рубцов, А. Прасолов и многие еще, погибшие в расцвете лет? Двадцатые годы и начало тридцатых были годами интенсивного разрушения Русской культуры. В России было 80 000 церквей и монастырей. Где ценности их наполнявшие, куда они исчезли? Куда исчезли священники и монахи как класс?
В самом деле, демоническое «богоборчество» Скрябинского «Прометея», парижское «язычество» Стравинского с его культом человеческих жертвоприношений («Весна Священная»), балетное дикарство («Скифская сюита») Прокофьева - все это было ново, ярко, красочно, пикантно, так будоражило сознанием «избранности», щекотало нервы проповедью абсолютной свободы человеческой личности: свободы от социальных обязанностей, свободы от религии, от долга, свободы от совести...
Всему этому буйству оркестровых красок, звуковой фантазии, разрушению гармонии и лада, пряности балетных пантомим, отказу от «нудной» христианской морали, Рахманинов противопоставил свою «Всенощную», написанную всего лишь для хора, без сопровождения: строгие старинные напевы и стройную классическую гармонию, храмовую музыку, уходящую своими корнями в глубины (индоевропейской ведической В.М.) эллинской культуры».
Два типа художников Русского Мiра выделяет Свиридов.
Первый тип – Н. Клюев, С. Есенин, Н. Рубцов, М. Мусоргский, С. Рахманинов - поэты национальные (народные). Они никому не служат, но выражают дух нации, дух народа, на него же опираясь. Подобного типа художники могут быть, разумеется, в любом (имперском В.М.) народе, если есть предпосылки к их появлению, время как бы само рождает их.
Второй тип художника - прислуга. Такой поэт или художник СЛУЖИТ силе, стоящей над народом и, как правило, чужеродной силе. Под видом национального беспристрастия, «интернационализма» (вышедшего за свои имперские типологические природные рамки и выродившегося в гнусь «общечеловеческого», с целью порабощения мира народов «светлым будущим», «интернационал-космополитизма», в форме капитализма или социализма, либо иного дегенеративно-низменного «изма» В.М.), в его, главным образом, американизированном понимании, где он служит интересам обычно чужой нации (и не природно-имперской, типологической, а социально либерально антиимперскому, разбойничье-паразитическому интернационалу В.М.), стремящейся установить свое (космополитическое В.М.) господство над коренным (типологически-имперским В.М.) народом. Примеров этого – много».
Добавлю личности, как примеры такой «прислуги». Это разная «творческая» нечисть, начиная с революционер-масона Горького и далее советских Меерхольда, Маяковского, Симонова, Фадеева, Твардовского, «композитора шварца» до условных «советско-демократических»: - «говорухиных», «глазуновых», лакеев «михалковых», «красноимперской прохановшины» и прочих. Яркий сегодняшний пример кинорежиссер «коммунист» Бортко. Тот своим режиссорским талантом превратил пророческое «Собачье сердце» М. Булгакова в дешевку мещанского водевиля, где главный герой, «научный» сатанизм искусственного «врачебного» омолаживания от «профессоров преображенских». Те «преображенские», вкупе с главарями революционных негодяев, крышующих их «научно-врачебную деятельность» и защищая даже от своих сообщников «швондеров», двигали «науку» своими безпринципными «свободными» экспериментами к «стволовым клеткам», «овечкам долли», к торжеству «генетики – мать науки» и разным чудовищным «чудо-оружиям». А «правоверный коммунист» Бортко становиться просто пешкой и марионеткой в руках либеральной властной нечисти. Так он выдвигает свою кандидатуру, политической ширмой для «своего» провластного слизняка Беглова, на пост губернатора С-Петербурга (избави Нас Бог от подобного «губернаторства» В.М.) и снимает ее по команде своих кукловодов прямо перед самыми выборами.
Свиридов: -
«Я выяснил достоверно, что Революция (не только октября 1917-го года) и все революционное движение на протяжении десятков лет, не создали ни одной своей песни. Все песни Революции - это немецкие, французские (Варшавянка, Интернационал), польские и т.д. маршевые песни.
Ни одной песни Русской: «Беснуйтесь, тираны», «Смело, товарищи, в ногу», «Красное знамя», Марсельезы разных родов. Ни одной своей ноты и, кажется, ни одного русского слова.
Это - не только удивительно. Россия и Революция оказались духовно несовместимыми. А сама Революция - по выражению Блока - оказалась совершенно «немузыкальным» явлением».
Да иного и быть не могло! Сатанизм революционного терроризма не мог дать ничего творческого, как и никогда далее ничего не даст, кроме тотального террористического разрушения Основ расовой Жизни Народов Мира. Вся «героика» революции и времени «мобилизации» и Отечественной Войны сталинизма высосана из «обслуги» либеральных «творческих потуг» поздней советской пропаганды.
Тема «советского» у меня совсем не случайна, последнее время восхваление той эпохи приобрело стойкий характер, но именно она была несомненной предтечей, Нашего с Вами печального настоящего «демократического», и об этом, и обо всем ином продолжим в следующей главе.