Актру - одна из основных вершин Северо-Чуйского хребта. Её высота 4044 метра. Переводится Актру как "Белый дом", "Белая стоянка". Едем по Чуйскому тракту. Перед поворотом в Курайскую степь, эта вершина и две её сестры - Куркурек и Биш-Иирду монументальным изваянием открываются взору путника. Своим незыблемым величием и размерами, они заставляют остановиться, принять душой их красоту, задуматься о вечном. За поворотом они опять исчезают, как бы давая путнику время, для того, чтобы обдумать увиденное. Дальше, по всей Курайской степи, они постоянно будут вместе с вами. Будут глядеть на вас, изучать. А ты, обращая свой взор к ним, немеешь. Никакие разговоры тут не уместны. Ты сливаешься с великим безмолвием!
Актру - система ледников. Он очень популярен у туристов. Любой, более-менее подготовленный человек спокойно может до него добраться. Малый Актру расположен в Южной части бассейна реки Актру. Большой Актру (самый крупный ледник района), отделен от Малого коротким гребнем. К нему путь немного дальше и чуточку сложнее.
Присказка.
Я всегда начинаю свою Алтайскую повесть с людей, живущих там. А как же без них? С них все и начинается.
Удивительный народ алтайцы. Мы были в Курае, планировали подняться на ледник Актру. Для этого нам нужно было нанять УАЗ, для заброски в лагерь альпинистов. Дорога, если так ее можно назвать, очень сложная, не для нашей переднеприводной машины. Несколько бродов через горные речки, крутые подъемы, и конечно же, как и на всех горных дорогах, огромные валуны и остроконечные камни, болотистые лужи, под вязкой, мутной жижей которых, все те же камни.
Договорились с местным алтайцем, Айясом, на 10 утра. Потом подумали немного, люди мы ранние, и попросили его перенести поездку на 8 утра. Он спорить с нами не стал, послушно покивал головой, но подъехал ровно в 10. Дабы не портить настроение водителю, который повезет нас по опасной дороге, спорить с ним мы тоже не стали, посвятив 2 часа ожидания медитативному созерцанию Северо-Чуйского хребта.
По дороге мы разговорились. Узнав, что мы из Новосибирска, Айяс облегченно вздохнул. Не люблю – говорит – москвичей, они теперь в наших краях не редкость. Вот в прошлом году приехала группа из 10 человек, похоже все каким-то образом родственники между собой. Мы их забросили в альплагерь, они собирались на Большой Актру. А был октябрь, в горах уже лежит снег. Мы их предупредили, что бы сам ледник они обходили стороной, т.к. в нем есть разломы, некоторые до 150 метров глубиной, и в это время они припорошены снегом. Опасно в общем. Предупредили, чтоб и по курумнику не прыгали. Все припорошено, можно запросто переломать себе ноги. В общем, они нас выслушали и пошли. Среди них была женщина, лет 55. На подступах к леднику, на этом самом курумнике, она повредила ногу. Поднявшись еще немного, зайдя на ледник, она почувствовала, что больше двигаться не может. И все, вся группа из оставшихся 9 человек, бросили ее одну, дожидаться их , пока они осмотрят панораму, открывающуюся с верху. Женщина долго ждала их, но то-ли она замерзать стала, то-ли боль стала нестерпимой, она решила возвращаться. Села или упала на лед и помогая руками, стала спускаться по кромке ледника. В итоге, угодила в эту самую трещину.
Чтобы иметь представление о трещинах, немного отступлю от истории. Я работал поисковиком. Мы тогда тренировали собак на поиск пропавших людей. Кидали в небольшие разломы, метров 15-20 глубиной одежду, а собака должна взять след. В такую трещину, мы, обвязав собаку снастью, спустили, для того, что бы она попыталась ухватить одежду. Каково было наше потрясение, когда мы достали оттуда не собаку, а замороженный кусок мяса – прям как из морозилки.
Теперь возвращусь к истории. Группа вернулась с прогулки, все залезли в машину. Водитель спросил: «все на месте?», все утвердительно закивали и поехали. В тот же год была сильная оттепель, и труп женщины вынесло водой из-под ледника. Наша полиция, обнаружив его, начала расследование. Нашли водителя, который возил группу. Добрались и до москвичей. Так они, как ни в чем не бывало, рассказывают: «мы думали, она вернулась, и ее отвезли в поликлинику.» Представляете себе, они даже не спросили в альплагере, возвращалась ли эта женщина. И потом, какие поликлиники?! Здесь первый здравпункт за 50 км отсюда. Как можно было бросить человека, с поврежденной ногой, одного на леднике?! А ведь между тем, она была кому-то тетей в этой группе.
Вот эта черта в москвичах, нас всех поразила наповал! Терпеть мы их не можем.
Когда мы возвращались, перед нами ехал внедорожник с кемеровскими номерами. Перед бродом он остановился.
- Смотрите, просит, чтобы я прошел первым и показал ему безопасный путь – сказал Айяс. – Всегда пожалуйста.
Айяс прошел брод, отъехал немного в сторону и остановился, поджидая, как пройдет брод внедорожник. Когда переправа была пройдена, он спокойно сел в УАЗ и мы поехали.
- А то вот тоже случай был, - заговорил водитель – тоже какая-то иномарка, сейчас и не вспомню, проходя брод, немного не оценила глубину дна. Двигатель получил термоудар и лопнул. Тащили мы его потом.
- Наверное, и денег он заплатил не мало, по таким дорогам таскать машины не дешево обходится.
- Да что вы, мы за такое деньги не берем. Ведь такое с каждым может приключиться.
Шагая по валунам колесами, как по лестнице, машина поднялась к долине реки Актру. Здесь река разметалась на множество ручейков, каждый из которых имеет свои сюрпризы. Отмели, ямы, намывы - все это с ходу не разберешь, при том, что вода абсолютно прозрачная.
Добрались до альплагеря. Здесь же работает Томский институт по изучению ледника. Альплагерь - палаточный городок.
Главные достопримечательности местного колорита, естественно после гор, два памятника.
Первый - скульптура, поставлена в честь погибшей девушки альпинистки Галины Афанасьевой. Версий ее гибели много. В официальных источниках говорят так. Она была инструктором у молодежной группы. Планировалось восхождение на Купол. Галина решила сделать разведку. По дороге встретилась с мужем, он шел с ледника. Предупредил ее, сказал, что не надо сегодня туда ходить, плохая погода. Но она пошла. "Чего там, маршрут первой категории сложности" - сказала она. Больше ее никто не видел.
По другой версии, которую рассказали нам алтайцы, она пошла не одна, а с ребятами в связке. Галина штрабила тропу и попала в трещину. Ребята пытались ее вытянуть. Когда Афанасьева поняла, что тянет за собой всю группу, то взяла и срезала себя. Героический поступок!
У второго памятника история не такая героическая. Дети наших Новосибирских вельмож, решили подняться на вертолете к самой вершине ледника. Там они на сноубордах решили спрыгнуть с вертолета прямо на ледник и спуститься по нему до самого низа. Их предупреждали, что это сделать практически не возможно, так как вершина расположена очень близко к самому леднику. Получилось, что вертолет задел лопастью за вершину и разбился. В живых никого не осталось. Такие поступки я называю "Денежная шизофрения". Больной этой заразой думает, что за деньги можно все.
Сказка.
Тропа шла в 10 метрах от нависающей километровой скалы. Справа вековые кедры и заросли карликовой березки. Огромные камни, намного выше человеческого роста, то и дело преграждали тропу. Они напоминали путнику о том, что ничто не вечно. Вот скатится такой с километровой высоты, что нависает над тобой, и поминай, как звали.
Впереди завиделась грива. С каждым шагом она возрастала в высоту. Тропа упиралась в ее подножье и круто брала вверх. У самого подступа к гриве Она посмотрела на рядом стоящие вековые кедры. Своей высотой они доходили лишь до ее середины. «Чудо природы» - подумала Она. Эта черная насыпь курумника четко перпендикулярно преграждала тропу. Слева грива прилегала к отвесной скале, справа крутым скатом спускалась к реке. Эта насыпь легла в протест всем любопытным, закрывая собою святое место.
Подъем на гриву крутой. Острый курумник покрыт наледью. Испросив благословения Они начали подъем. Высота 2500 м над уровнем моря. Сердце учащенно бьется. Поднимаясь к верху, аромат кедров дурманит. Останавливались часто. «А можно ли нам вторгаться в святая святых?» - думала Она. «Если мы еще идем, если нога не соскользнула с обледеневшего камня, если шаткий камень не свалил нас с гривы – значит можно!» - отвечал Ей мысленно Он. «И дело наше правое, не праздное любопытство!» - думали Они вместе.
На гриве! Она присела на камень, боясь охватить взглядом открывшееся пространство и увидеть все сразу. А Он потрясенный, смотрел на два открывшихся ледника – Большой и Малый. И сердце рвалось из груди, и распирал восторг! «Руссо туристо облико морале!» - закричал он, не в силах сдержать ликование. И гулким ревом прокатилось эхо по каменному колодцу километровой высоты, и уткнулось куда-то, и внезапно умолкло. Хохотом раскатился рокот падающих камней. «Молчи, дурачок! Здесь очень большой резонанс!» - второпях окликнула Его Она.
Огляделась. Слева, сверху нависли в тени «бараньи лбы» - три каменных скалы, дальше Малый ледник. Священная скала Колбак-Таш стояла между ним и Большим ледником разделенным надвое. А с сзади закрывала колодец скала сказочных замков. Солнце готовилось выйти из-за «бараньих лбов». Вечное Синее Небо над головой! Вся растительность осталась внизу за гривой. Здесь было царство камня, снега и льда. Шли по гриве, ориентир – шум водопада. Но была тишина! Раздирающая душу тишина. Водопад замерз. Грива в дали обрывалась обвалом. Это в 2003 году так потрясло.
Стали спускаться по курумнику в жерло ушедшего ледника. Тропу потеряли. Он шел далеко впереди. Как козерог ступал на оголенный камень.
- Ты совсем не оставляешь следов! Как идти за тобой? – Она говорила так, как будто Он был в дух шагах от Нее. Слышимость потрясающая.
- Да! И не отбрасываю тени!
- Не пугай!
Наконец-то выбрались на самое дно жерла. Обнаружилась тропа. Идти по ней было легче. Приближался ледник. Они остановились у какой-то глыбы попить кофе. И вдруг…
И вдруг прямо на них хлынуло солнце! Оно растеклось по колодцу, отразилось от чистого снега! И Небо сошло на Них благодатью. И рвалось из души ни-то смех, ни-то слезы. И немые от счастья стояли они.
- Именем Духа гор нарекаю Нас Мужем и Женой! И Свадебным маршем Мендельсона зазвучала оттаявшая на солнце речушка. И салютом из тысячи маленьких падающих камней загрохотали отогретые солнцем горы. Так обручились Они в свою 25-ю годовщину.
Она смотрела на Небо, на ледник. Вдруг на перешейке Ей показалось улыбающееся лицо из снега и льда. И Он указал Ей в том же направлении. Так получили они благословение! То было благословение АКТРУ.
Все! Повернули назад. Не стали осквернять своим теплом, своими горячими сердцами священное царство льда. Теперь Они обручены и обречены. Обречены быть счастливыми.
Возвращение.
Увидевши раз,непременно хочется вернуться и посмотреть еще раз. Три года спустя решили показать этот волшебный мир камня и льда своему сыну. Ему тогда было 9 лет. Поехали летом, в самую жару. В душе было сомнение, а будет ли там так же бело среди черного камня.
В Курае мы увидели настоящую бурю над Северо-Чуйским хребтом. Черные тучи над белыми вершинами и морок, через который не видать ни края неба, ни контуров вершин. Там шел снег. Сверкали молнии и шел снег! А здесь, на земле, у самого подножья хребта было лето, солнечное и жаркое (плюс 32). Мы на границе двух разных миров. К ночи буря над хребтом утихла, а утром, подножья гор окутал непроглядный туман, над которым рассветными бликами искрились вершины. Горы "подпрыгнули"! Можно ехать.
И вот мы в долине Актру. Река уже не сотни маленьких ручейков, а несколько широких рукавов. Вода мутная, словно пудрой приправлена. УАЗик доставил нас к альплагерю. Множество палаток, и все они ютятся на бугорках среди кедров. "Странно, - подумали мы, - кругом столько места, а они жмутся друг к другу впритык". И еще одно потрясающее зрелище. Художники. Их десятки, а может и сотни. Все рисуют. Акварель, масло, пастель. Когда-то я такое видела на Арбате. Но здесь, среди леса, камня и льда, это смотрелось сказочно. Конечно же я тысячу раз выругала себя за то, что не взяла с собой мольберт!
Не спеша, любуясь открывающимися пейзажами, мы начали подъем. Кстати, ключевое слово здесь "не спеша". Дело в том, что если при подъеме задать быстрый темп, то и силы покинут тебя очень быстро. А вот тихим размеренным мелким шагом - в самый раз! Вот именно здесь безупречно работает поговорка: "тише едешь - дальше будешь".
Да, летом грива значительно податливее. Идешь, все равно что по ступеням, хоть и довольно крутым. При подъеме постепенно открывается два ледника и морена Малого Актру. Конечно же, несмотря на прошедшую бурю, снега на камнях не оказалось, и сам ледник приобрел серо-бурый окрас, оставаясь лишь в прожилинах белым.
Вдруг, мы услышали водопад. Как раз тот самый, на который нас ориентировали в прошлый раз. Водопад довольно спокойный. Общая высота падения - около 500 метров. Мы пополнили запасы воды. По камням перебрались на другую его сторону и спустились в морену.
Оказалось, что идти там было практически невозможно. Всюду из под камней изрыгались потоки воды. Таял ледник. Плакал горючими слезами. Как цапли вышагивали мы по камням, постоянно меняя направление. Дорога к леднику увеличивалась вдвое, а то и втрое. Подъем к самому леднику давался очень тяжело. Палящее солнце сверху, и ледяная вода снизу. Много раз хотелось бросить все и вернуться назад. Но наши усилия были не напрасны.
Когда мы подошли вплотную к языку ледника, увидели такое зрелище. Грот, из грязного снаружи льда, изнутри светился бирюзой. На нем образовалось два провала в которых кипела, бурлила ледниковая вода, вырываясь из провалов мириадами брызг. Мощным потоком река выходила из грота. Между провалами образовался арочный мост, ну совсем как в Венеции. Рисковые туристы ходили на него делать сэлфи. Мы же просто походили по льду, полюбовались водно-ледяной стихией. Пора возвращаться.
Отойдя от ревущей воды, мы услышали точно такой же звук, исходящий от водопада. Боже! Что с ним произошло за каких-нибудь пару часов? Поток, как из огромной трубы, пульсируя падал на гриву с вершины горы. Вода была цвета охры, ну точно, как Хуан-Хе. Глядя вниз, было хорошо видно, как желтая река от водопада и голубоватая - от ледника, собирались в один поток, еще долго оставаясь не смешанными. Вся эта вода направлялась в сторону альплагеря.
Теперь оказалось большой проблемой пересечь этот бешеный желтый поток. Накидали камней, пару бревен. Перешли. Одолели еще один поток от Большого Актру. Мы стали свидетелями того,как начинаются реки. Актру впадет в Чую, Чуя в Катунь, Катунь соединиться с Бией, а вместе они дадут начало Оби!
Низом добрались мы до альплагеря. Теперь это было сплошное водное пространство с небольшими островками, на которых ютились палатки. Отчаянные художники, стоя по колено в ледяной, бурлящей воде, спешно заканчивали свои пейзажи. Найдя немного сухого места, мы растянулись прямо на земле, ждали машину и слушали рев реки.
Вот эти мгновения, этот один день - затмят сотни других дней, проведенных дома. И гореть они будут млечным путем в повседневном сумраке жизни. Однажды, выйдя на берег Оби, я почерпну воды в ладонь и подумаю: "здесь, в моих руках, есть и ты Актру!" Я люблю тебя!
Под занавес.
Когда мы приехали в наше съемное жилище, оказалось, что в большом доме, со множеством комнат без дверей, мы не одни. Те самые немцы, которые нам повстречались на леднике, будут жить с нами в соседних апартаментах. Об этом нам радостно сообщил их гид, который с комфортом расположился в апартаментах с другой стороны. Он дружелюбно достал из своих запасов бутылку вина и пригласил нас в беседку для знакомства. Мы понимали, что для него эта бутылка уже далеко не первая за этот день, а потому, скромно отказались. Но он был очень настойчив. Что же, мы побросали свои вещи в машину. Поглядели друг на друга.
- Что, на Кату-Ярык?
- Сколько до туда километров?
- Примерно 150.
- Если что, переночуем в Балыктуюле, а утром спустимся.
- Я за!
И вот, мы миновали Акташ, а за ним и Красные ворота, Улаганский перевал и Улаган. Небо начало сереть. Так бывает в горах, когда еще не кончился световой день, но солнце спряталось за гору, и наступила серость. Тщетно искали мы жилье в Былыктуюле. Его там нет. До Кату-Ярыка нам оставалось 30 километров по очень плохой дороге. Но мы знали, что внизу, в долине Чулышмана, прямо у самого спуска, есть множество турбаз. Беспокойство одолевало меня. Я все боялась, что спускаться придется в темноте. Я поторапливала мужа.
Показалась снежная вершина Куркурэ и уж потом вылезла трещина, километровой глубины – Чулышманский каньон. Женя категорично откинул идею «остановиться и посмотреть с высоты».
- Будем брать с ходу! – постановил он.
Мы начали спуск. До первого поворота мне повезло, я ехала со стороны скалы, и не видела открывающуюся панораму. Я очень старалась не смотреть туда. Поворот оказался очень узким и резким. Никаких ограждений от пропасти. И… вот я еду по-над ущельем. Я закрывала глаза и твердила: «Господи! Господи! Господи», потому что все молитвы улетучились от страха, а больше ничего в голову не приходило. С ужасом я подумала, что поворотов 9, что еще терпеть и терпеть! Руками я вцепилась в сиденье. Посмотрела на мужа. Он спокойно выворачивал руль. Ничего его не смущало. Это прибавило во мне смелости. И я решила, что бы то не было, я поеду с открытыми глазами. Когда нам оставалось проехать 2 поворота, наступила кромешная тьма. Мы ехали практически наощупь. Но в этом был и свой плюс: как не было видно дороги, так и не было видно пропасти. Еще какое-то время я, с застывшими глазами Всматривалась в освещенное фарами пятно. Вдруг Женя остановился. Я еще несколько раз прогнала в голове: «Господи!», думая, что сейчас мы будем кого-то пропускать.
Но нет!
- Вылазь, - сказал он.
- Как?
- Дуреха! Мы приехали. Иди, договаривайся о ночлеге.
Облегчение! Я с трудом отцепляю руки от сиденья. Оказывается мои пальцы здорово задеревенели. И все же, я выхожу из машины. Нас ждет администратор турбазы, Ольга. Черт! Я не могу сказать ни одного вразумительного слова. Она любезно проводит меня в домик. Там топится печка, тепло и уютно.
- Да! Нам подойдет! – это все, что я могу сказать.
Женя уже подъехал к домику. Мы располагаемся. Страх остается позади. Я выхожу на улицу. Тихо, но очень отчетливо жучит река, кромешной тьмой кругом обступили скалы, на черном небе яркие звезды, величиной с яблоко, млечный путь перекинулся через ущелье словно коромысло, слегка дует фён, очень теплый ветер. Взгляд из колодца. На краю пропасти показался рожок абсолютно золотого месяца. Я обнимаю себя. Боже! Как хорошо! Какое счастье! Я не заметила, как отошла от домика к реке. Женя выходит и тихо зовет меня. Поразительно хорошо слышно его голос, хотя он находится шагах в пятидесяти от меня. Одно слово – колодец! А я Алиса в стране чудес.
Через какое-то время выключают генератор, электричество отключается. В кромешной тьме мы засыпаем.
Утренний выход из домика шокирующий. Кажется, что ты сейчас врубишься головой в отвесную скалу. Поворачиваешь в другую сторону, а там так же. Смотрим снизу на Кату-Ярык. Мы сделали это! Да чего уж там, Женя сделал это!
Вот теперь – занавес!
Нам пора возвращаться. Немного прокатились по долине, сходу взяли подъем на перевал. А что?! У нас же «пятерка».
Умиротворенные, получившие массу впечатлений тихонько мы ехали по Чулышманскому нагорью. Выворачивая между грязью и очень большой грязью нас снесло с одного камня и пришлепнуло на другой. В это же время рычаг переключения скоростей выехал вбок а из печки потекла горячая жижа.
- Ты, самое главное, не бойся! Сейчас все наладим, - успокаивал муж.
Мы остановились у обочины. Я пыталась убрать то, что вытекло в салон, Женя лазал под машиной.
- Похоже, дело не очень-то хорошее. Кажется, балка, на которой держится двигатель лопнула, и ее вывернуло вправо. Но, ехать по тихоньку можно. Мы доберемся до первой деревни и там отремонтируемся.
- Знаешь, я недавно читала, про пазырыкскую долину, про разграбленные курганы... Это ведь как раз здесь... Зона покоя - так называют это место. Нельзя здесь без надобности щататься. Пишут, что здесь живет дух погребенной в древние времена женщины, и очень уж любит он пошалить. Очень любит навредить путникам. Словно бы мстит он людям за то, что разворошили здесь все... А что?! вполне реально...
Мы выбрались из пазырыкской долины, доехали до Балыктуюля, но там СТО не оказалось. В Улагане СТО было закрыто. В Акташе на нас посмотрели с недоумением, мол, какое СТО, когда хариус пошел?! На другом СТО нам сказали, что сварки нет, и вообще, они только колеса делают, но мастера сейчас к сожалению нет, потому что там, в горах, у него родственники баранов колют. Когда приедет? А кто его знает?!
Подъезжая к Чибиту мы увидели полусгоревший дом, на котором краской из баллончика было начертано "СТО". Мы остановились. Вышел мужчина, посмотрел.
- Не, делать не буду. У меня инструмент сгорел. И вообще, я в тайгу собираюсь.
- Я стесняюсь спросить, а когда Вам в тайгу?
- Дня через три, однако.
- Сделайте что-нибудь, умоляю! нам еще 900 километров ехать.
- А, сейчас, придумаю что-нибудь. ... У меня друзья в горах так же сломались, так они привязали дубину к капоту и на нее подвесили двигатель. Ничего... доехали.
- Давайте сделаем так же.
- А! давай.
Мы сняли крышку капота и засунули ее на задние сидения. нашли дубину из сосны (вроде крепкая). подложили под нее брусочки, чтобы она не продавила раму капота. потом к ней на вожжи и на проволоку (нашли у дяди Саши) подвесили двигатель. Готово.
- Дядь Саша, а что говорить гаишникам?
- Ну как что? Вот, такой алтайский ремонт.
Так мы и проехали все 900 километров. Для приличия мы еще остановились в Онгудае, но там на СТО запись за два месяца. И мы поняли, что ничего нам тут не сделают, а по сему, поехали по-тихоньку домой. На границе нас остановили. Два инспектора ГИБДД ходили вокруг нашей машины, разводили руками и охали.
- С Кату-Ярыка наверное?
- Ага от туда.
- И как вы собираетесь дальше ехать?
- Ну, как-то же четыреста километров проехали. На СТО никто не берется делать.
- Давайте мы тогда вам хоть за ремень штраф выпишем?
- Давайте... Что с вами делать.
И мы поехали дальше, вот так, на оглобле. Никто нас больше не останавливал. Люди в автобусах показывали на нас пальцами, восхищенно показывали большой палец вверх. И доехали до дома без происшествий. Вот такой алтайский ремонт.