Вера и Знание … Мы достаточно много знаем о них, однако до сих пор слабо представляем, что же они такое. Виноваты в этом и наука, и религия, и философия. Жесткая граница, разделившая веру и знание, противопоставившая одно другому, на самом деле разделила единую реальность на две неравнозначные части.
Знание узурпировало все права на истину и непогрешимость суждения, а вере было в этом праве отказано. Отсюда столь убогое и унизительное ее определение:
«Вера — признание чего-либо истинным независимо от фактического или логического обоснования, преимущественно в силу самого характера отношения субъекта к предмету веры».
Да не бывает такого! Нет и никогда не было! Вера всегда опирается на то, что РЕАЛЬНО СУЩЕСТВУЕТ, что мы явно воспринимаем, но не можем ни сформулировать, ни реализовать, ни перевести из более сложной формы (мерности) в форму простую, понятную и, главное, легко ДОКАЗУЕМУЮ.
Вот слова знаменитого философа М. Хайдегера: «Я прекрасно знаю, ЧТО есть человеческое существо, и давно избавился от любых иллюзий на его счет. Однако нет в мире ничего такого, что заставило бы меня утратить веру в человека».
Пожалуй, это одна из самых прекрасных иллюстраций к пониманию взаимоотношений веры и знания… А вот как определяет знание современная философская мысль:
ЗНАНИЕ — результат процесса познавательной деятельности. Обычно под знанием подразумевают только тот результат познания, который может быть логически или фактически обоснован и допускает эмпирическую или практическую проверку. То есть, говоря о знании, мы чаще всего имеем в виду отражение действительности в сознании человека.
Процесс познания невозможен без гипотезы, потому что в совокупности отдельных фактов не всегда прослеживается закономерность, а сущность не совпадает с явлением.
НАУЧНАЯ ГИПОТЕЗА - это обоснованное предположение о сущест¬венной, закономерной связи явлений. Выдви¬жение гипотезы - творческий акт, включающий интуицию. Получив доказательства, она становится научной теорией, не получив - научной проблемой.
Знание противоположно незнанию (отсутствию информации), но противопоставляется также и вере. С этим можно и поспорить. В доказательство привожу слова святителя Феофана Затворника:
«Знание никогда не бывает лишним грузом… Учение за плечами не тянет. Потому оно жизни не помеха. Дотяните его до конца. Помоги вам Господи! Но вопрос все еще остается нерешенным: так как же – можно ли верующему читать иное что, кроме духовного? Сквозь зубы говорю вам, чуть слышно - можно, можно, но только с полным пониманием того, что и зачем вы читаете. Ведь даже книжная и житейская мудрость могут питать дух».
Не занятия наукой сами по себе, а научная мысль, возведенная в абсолют, мысль, лишенная нравственного и духовного содержания, опасна и разрушительна. Именно поэтому не следует думать, что Церковь призывает отказаться от достижений прогресса и прекратить развитие во всех областях знаний».
Нужно лишь помнить о напутственном предостережении святителя Феофана: «В образе каждой изучаемой тобою науки старайся увидеть свет небесной мудрости». По крайней мере, религия старается это делать, в то время как агрессивное невежество и материалистическая наука поступать так категорически и решительно отказываются.
Тем не менее на сегодняшний день знание понимается как образ реальности
в форме понятий и представлений.
Обычно оно объективируется, фиксируется, выражается в языке или какой-либо другой знаковой системе. Однако в зависимости от того, что понимать под знанием, можно и утверждать, что знание может быть также зафиксировано в чувственных образах, т.е. получено путём непосредственного восприятия.
Познание не ограничено сферой науки; в той или иной своей форме оно существует и за ее пределами. Каждой форме общественного продукта: науке, философии, мифологии, политике, религии и т. д. соответствуют специфические формы знания.
Различают также формы знания, имеющие понятийную, символическую или художественно-образную основу.
НАУЧНОЕ ЗНАНИЕ, основанное на рациональности, характеризуется объективностью, универсальностью и претендует на общезначимость.
ВНЕНАУЧНОЕ ЗНАНИЕ не является чьей-то выдумкой, продуцируется определённым интеллектуальным сообществом по отличным от рационалистических нормам, эталонам, имеет свои источники и средства познания. В истории культуры формы знания, отнесённые к «ведомству» вненаучного знания, объединяются общим понятием — эзотеризм.
Простая выписка из энциклопедии… Однако нет никакой уверенности, что эти простые положения знакомы и понятны каждому современному человеку. Очень часто знание ассоциируется с наукой, а вера с религией. На самом же деле они крепко связаны и представляют собой две стороны единой вселенной. В них чрезвычайно много схожего: и та, и другая есть поиск истины. Не зря акад. Н. Бехтерева заявила: «Наука вошла в ту фазу, когда она прямо или косвенно подтверждает то или иное положение религии».
В науке есть немало от религии, а в религии от науки. Никто не может лишить ученого его звания, если он религиозен, и никто не может отлучить от церкви верующего ученого. Нередки случаи совмещения того и другого или переход от одного к другому.
И у религии, и у науки были свои сложные времена, и та, и другая периодически подвергались гонениям и преследованиям. И та, и другая несут на себе печать временного отступления от собственных убеждений, горечь отречения и в отдельных случаях даже предательства. Достаточно вспомнить, что происходило и с той, и с другой в советские времена.
И та, и другая не определяются как сущности, но всегда как люди, обладающие знанием и несущие его человечеству. А люди всегда есть люди… Да и враги у священнослужителя и ученого одни и те же - глупость, невежество, суеверие, ограниченность, упоение властью, жестокость и презрение к простому человеку. Им нечего делить и незачем враждовать; следует лишь определить сферы своей деятельности и направления, где их совместный труд будет наиболее эффективен.
Науке не пристало присваивать карательные функции в отношении инакомыслящих и провозглашать себя единственным носителем истины.
Точно так же и Церкви стоит научиться доверию и неформальному уважению к праву человека на собственное мнение и духовное самоопределение, ибо вера не исключает работу разума, а работа разума невозможна без веры.
Здесь следует обратиться к еще одной сложной и труднообъяснимой проблеме - пониманию знания как отражения действительности в сознании человека или образа реальности в форме понятий и представлений.
И первое, и второе, и третье порождают УБЕЖДЕНИЕ, т.е. элемент (качество) мировоззрения, придающий личности или социальной группе уверенность в своих взглядах на мир, знаниях и оценках реальной действительности. Это то, что опосредует поведение и волевые действия.
Однако любое убеждение должно пройти долгий путь, чтобы созреть и окончательно сформироваться. Мы же чаще всего имеем с предубеждением, или, точнее, ПРЕД-УБЕЖДЕНИЕМ или ПРЕД-РАССУДОЧНЫМ СУЖДЕНИЕМ. То есть продуктом невежественного, темного, неразвитого инстинктивного ума, бесконечно далекого от истинной разумности.
Это типичный «человеческий фактор», источник множества проблем и бед; нечто такое, что имеет подсознательные или бессознательные причины и не поддается никакой коррекции. На него не действуют никакие уговоры, никакие факты, никакие доказательства. А основным девизом служит именно это пресловутое «НЕ ПРИЗНАЮ»!
Однако убеждение как условный и отнюдь не «материальный» компонент мышления обладает настолько огромной силой, что превышает не только инстинкт самосохранения, но и саму смерть, заставляя человека идти на подвиг, переносить тяжелейшие испытания и побеждать там, где победа кажется невозможной.
Все это заставляет думать, что в любом убеждении, кроме знания, есть и немалая доля веры. Типичный и ставший почти классическим пример - противостояние «белых» и «красных» в братоубийственной гражданской войне 1917- 1922 годов.
И еще - давайте не видеть в этом противостоянии извечную борьбу Бога и Его антипода. Потому что, как уже тысячи раз говорилось - ВСЕ В ЧЕЛОВЕКЕ И ВСЕ ОТ ЧЕЛОВЕКА. Именно поэтому сказать Творцу «Да» для верующего самое обычное и естественное дело, в то время как для воинствующего атеиста это равносильно самоубийству или предательству. Но тогда предательству чего? Материалистического знания, которое столь упорно в него вдалбливалось на протяжении всей жизни? Его «научных убеждений»? Полного неумения мыслить? А может быть, это проистекает потому, что в некоторых ситуациях
ВЕРА ВЫШЕ ЗНАНИЯ; ПЕРВАЯ ВЕДЕТ К ЖИЗНИ ВЕЧНОЙ, А ВТОРОЕ - ТУДА, ГДЕ ЕЕ НЕТ И БЫТЬ НЕ МОЖЕТ?
Убеждение - очень непростой и многозначный термин. Не случайно он является однокорневым с таким словом, как беда. Вообще же многие понятия, относящиеся к интеллектуальной сфере, выражаются словами старославянского происхождения. А они, эти слова, воистину неисчерпаемы, как неисчерпаем сам человек.
С этим, безусловно, следует согласиться, ибо в человеке отражена вся вселенная; в нем содержится все, что есть, когда-либо было и, возможно, будет. Это именно тот материал, из которого даже сегодня можно сформировать все что угодно - от Бога до себя самого.
Это все тот же огромный, парадоксальный, непредсказуемый, противоречивый и многомерный материал, из которого был когда-то слеплен человек. Да, малое всегда есть отражение большого; по малому можно судить и о большом.
Однако отражение отражению рознь; человек и его жизнь есть такое отражение, которое заслуживает самого пристального внимания. Ибо человек есть мера ВСЕГО и идеальное отражение ВСЕГО.
Вы скажете: «И все же, все же… Человек – это не сама Вселенная. Это не истинная реальность, а лишь ее копия. Причем копия грубая и некачественная». Допустим… Отметим однако и то, что человек не только соответствует конкретному состоянию Бытия в определенной точке пространства-времени. Он сам способен создавать как то, так и другое. Возьмем простенький, но очень показательный пример.
Вот с вами произошло нечто реальное - не выдуманное, не приснившееся, не рассказанное кем-то другим. Это нечто оказало на вас огромное влияние, а возможно, целиком и полностью изменило вашу жизнь. Однако потом этой реальности не стало; она выцвела, истончилась и осталась за порогом времени.
Тем не менее, в ряде случаев она может вернуться, вернуться с огромной и всепобеждающей силой, убедительностью и достоверностью. И мы уже не задумываемся над тем, где и в каком виде она хранилась (ибо память всего лишь место отдыха потерявшихся реальностей), та ли это, прежняя реальность, или ее копия, или когда-то ушедшее и вновь догнавшее нас время… Нам не нужны ни вера, ни доказательства, ни головоломные физические теории, ни рассуждения о «странностях тонкого мира». Мы просто опять начинаем ЖИТЬ В ЭТОМ. Иной раз даже не заметив состоявшегося перехода…
А это означает, что информационная составляющая человека (энерго-информационный механизм, энергополевая структура, каузальная оболочка, психическое существо и т.д.) содержит и хранит в себе все, что имеет хоть какую-либо информационную ценность.
Это суммарный опыт всего познающего мира; опыт не только личный, биографический, но и все прочитанное, услышанное, продуманное, сотворенное и реализованное в себе самом. Главнейшим постулатом этой новой науки является следующее положение: «Носитель информации материален, сама же информация нематериальна».
Основными в этой реальности являются сила, напряженность и энергия переживания. Первая любовь, первый учитель, первый друг столь же равны в правах, как принятые в душу и сердце Артур и Ассоль из «Алых парусов», персонажи «Властелина Колец» или «Звездных войн». Это первое.
Второе. Когда мы говорим о вере и знании, науке и религии, мы никогда не должны забывать и о том, что эти реалии являются общим достоянием всего человечества; они есть путь в «Мир Иной», только путь в этот мир каждый будет искать сам и проходить тоже сам.
«Любое рождение имеет целью человека», - сказал Иоганн Эрхард. И когда мы будем говорить о жизни после смерти (что нам очень скоро предстоит), мы должны будем признать, что вера и знание как раз и есть одновременность рождения и цели этого рождения. Они же являются важнейшими, если не единственными средствами доказательства реальности нашего существования, получив которое мы сможем надежно и правильно выстраивать свою жизнь.
Любое же рождение не есть простой, почти механический переход из одной формы существования в другую. Не есть оно и простое продление себя, только иными средствами в ином времени и пространстве. Не есть и ограниченное существование в сфере исключительно собственного «я» и переживаниях этого «я». Ибо человек - это еще и душа, которая есть и часть общего, и мечта об этом общем.
Вот почему пришлось обратить такое пристальное внимание на все, ЧТО представляет наша жизнь от рождения до смерти; на все, что нас окружает и делает тем, что мы есть; на то, КАК и ПОЧЕМУ формируется то, что потом так страстно желает продлить себя в «жизнь вечную».
***