Ящерицы, спасающие жизнь
Дома у калитки нас встретила женщина, на руках она держала ребенка, девочку, годика три.
Девочка смотрела на мою бабушку затравленными глазками больного детеныша, обметанного болячками.
На ярко-красные губочки девочки, покрытые кровоточащими трещинами, без слез невозможно было смотреть. Не смотря на усталость и тяжелый день, бабушка не отослала женщину с ребенком, а пригласила в хату.
Мама девочки начала рассказывать о страданиях своей дочери, которая из-за болячек не могла лежать, спала на коленках и локотках, опустив головку на подушку.
Все окружающие, знавшие о беде, сочувствовали женщине, но врачи помочь не могли, хотя израсходовали на ребенка большое количества мазей.
Как-то одна медицинская сестричка в больнице подсказала адрес бабушки, живущей в станице Привольной, местной знахарки, вот по этому адресу и приехала женщина к моей бабушке.
- Оставь дочку у меня,- сказала она женщине,- я не спросила, как зовут тебя и твою дочь?
- Я - Татьяна, а дочка моя - Ксения.
– Хорошо, через недельку приезжай.
- Так дочка, наверное, будет плакать, оставшись одна.
- Езжай домой, ни о чем не кручинься, все будет хорошо,- успокоила ее бабушка.
Утром меня бабушка подняла рано: Ты, внученька, пойди, покорми курочек, я им там, в сенцах приготовила, ты только посыпь.
В кадушке ковшиком набери водички и налей им в чашку. А я пойду, займусь лесным орехом. Я, сделав все, что сказала бабушка, пришла к ней в хату.
Девочка сидела на сундуке, свесив с него ножки, замотанные в тряпицы.
Бабушка занималась орехами: делила на дольки зеленые, недозрелые лесные орехи, заливала их первачом, а мелко нарезанные - тщательно растирала и соединяла со свиным нутряным салом.
Предназначались настойка и мазь для лечения экземы, золотухи, чешуйчатого и мокрого лишая. Еще бабушка лечила этим составом детскую болезнь - огник.
она потолкла головешки голубого сахара и засыпала им оставшиеся нарезанные в чашку орешки, для настойки, которая годилась для больных желудком, печенью и для больных туберкулезом.
Для малышки бабушка приготовила отвар из сухой зелени овса с колосьями молочной спелости, напополам с сухими майскими листьями и веточками лесного ореха. Готовила она его в ведре. По времени, точно, без часов знала, сколько отвар должен томиться на плите.
Остудив, чуть тепленьким она вылила в приготовленное деревянное корыто, которое сделал специально для бабушки дед Никита.
Осторожно взяв девочку на руки, бабушка уложила ее в корыто на листья ореха, накрыла крапивным полотном и начала из ковшика поливать сверху отваром.
Ксения пригрелась и стала засыпать, но бабушка спать ей не дала, а заставила выпить отвар из трав, приготовленный загодя, а затем стала ей рассказывать, из чего состоят травы и какая деткам от них польза.
Через время бабушка вынула девочку из корыта, промокнула ее полотенцем и смазала мазью с очень неприятным запахом. Ксения засыпала на ходу, бабушка осторожно уложила ее на сундуке, укрыла тепло, а мне приказала не шуметь.
Неделю бабушка по два раза на день делала ей эти процедуры. Ксения уже спала, распластавшись во сне, разбросав ручки и ножки, ушло в прошлое - спать на коленках и локотках.
Бабушка все еще стелила ей свежую овсяную соломку, заставляя ложиться на нее в ночной рубашке после ванны.
Через неделю приехала мама Ксении и не узнала своей дочки: та была чистенькой, без болячек, веселой, улыбающейся. Бабушка снабдила их травами и мазями и велела продолжить лечение дома до полной победы над недугом.
Ксения больше не болела, об этом рассказала ее мама, когда приехала отблагодарить мою бабушку и привезла большой кулек сахара.
Мы его покололи на куски, и бабушка его применяла в лекарство для настоек, иногда она и мне выделяла к чаю по два - три кусочка.
Прошел месяц с того дня, как пришел к бабушке Антон, все это время, чередуя процедуры, грязи-настои, бабушка лечила его каждый день.
Лечение подошло к концу. Ни разу в течение месяца она не спрашивала его, как он себя чувствует, просто видела, что ему худо, организм его боролся с болезнью.
- Сегодня, сынок, мы последний раз будем тебя опускать в бочку. Завтра ты уже поедешь домой. Хочу спросить, как ты себя чувствуешь?
- Вы не поверите, бабушка, поначалу было так плохо, словами это не передать, а вот уже в конце лечения я как на свет народился.
Стыдно сказать пожилому человеку, но у меня появились естественные желания.
- Значит, лечение принесло тебе пользу. Но ты, когда приедешь домой, еще месяц будешь пить то, что я тебе приготовлю, а жена пусть подождет. У вас, дети мои, еще вся жизнь впереди.
На следующий день после обеда мы провожали Антона домой. Со слезами на глазах он обнял бабушку.
- Не надо меня благодарить,- сказала она,- я делала то, что должно.
Был воскресный день, бабушка, одев меня в новое платье, себе на голову повязав старинную шаль в голубой цветочек, повела меня в церковь.
Перед этим ночью прошел дождь, грязь была липкой и все время срывала с ног мои сандалии.
Пока дошли до храма, я два раза носком становилась в грязь, ждала, пока бабушка вытащит мой сандалий из грязи.
Людей в церкви было много, бабушка повела меня ближе к алтарю, поставила свечи у иконы Николая Чудотворца, Пресвятой Богородицы и Иисуса Христа.
Помолилась, попросила здоровья для своих детей и внуков, и, не дождавшись окончания службы, мы пошли домой.
Бабушка боялась, что я простыну, так как у меня были мокрыми ноги.
- Сегодня отец Серафим будет идти, милостыню собирать для монастыря, я мази им приготовила, надо передать.
Мы дошли до хаты, бабушка мне разрешила поиграть в новом платье с соседскими детьми.
Я подошла к детям, которые сидели на завалинке и что-то внимательно рассматривали в руках Захара. Это оказалась зеленая ящерица.
- Мы твоей бабушке наловили их, аж пять штук, бабушка Евдокия обещала за них дать пампушек с чесноком!
Я побежала к бабушке и сообщила о выполненном ребятами заказе. Она взяла глиняный кувшин, пошла к детям и велела бросить ящериц внутрь сосуда, что они и сделали.
Пришла домой и поставила кувшин в горячую, еще не успевшую остыть печь.
Мне объяснила, что ящерицы дадут жир, а потом его с молоком будет пить Степан: он после рудника совсем занемог, врачи его лечить не стали, а он пришел за помощью к ней.
Я, конечно, плохо понимала, как это ящерицы будут давать жир бабушке, но приставать с вопросами не стала.
Закончился день, наступил вечер, бабушка постелила мне на печи, себе - на кровати, которая у нее была еще со старых времен.
Родители покупали ее на приданое, и бабушка очень ею дорожила и никому чужому не позволяла на ней спать.
Сели ужинать, бабушка достала из печи чугунок с картошкой, на стол положила большую, жирную селедку.
«Интересно, а где ее бабушка взяла? В лавку она сегодня не ходила».
На мой удивленный взгляд бабушка ответила, что отец Серафим угостил, когда она мази отдавала, кто-то из подателей милостыни положил на бричку, вот он ей две штуки и дал.
Бабушка почистила рыбу, из которой стекал жир, а внутри была икра. Отрезав от нее кусочек, она дала мне, велев съесть без хлеба. Очень вкусная икра, но с хлебом была бы еще вкуснее!
Хлеб бабушка пекла сама в русской печи, опару ставила с вечера, ночью вставала и перемешивала ее.
От опары шел приятный хлебный дух, щекотал ноздри, и я чихала. Бабушка говорила, что этот запах полезен для легких. Утром она делала замес, а к обеду ставила жаровни в печь.
Хлеб пекла из ржаной муки, пшеничной не было. Булки были темно-коричневого цвета и издавали кисловатый запах.
Остывший хлеб был очень сытным и вкусным. Кроме хлеба, в этот день бабушка пекла и пироги с сушкой, абрикосами, сладкой фасолью, картошкой.
Она угощала всю детвору на улице и тех, кто приходил к ней в этот день.
Передавала моим родителям, то есть своему сыну и невестке, а также старшему сыну Михаилу, жившему на другом конце станицы.
Дня три стоял хлебный дух в хате, мы доставали пироги из кладовки, там было прохладнее, и потихоньку с ними расправлялись.
И так пролетел год моего пребывания у бабушки Евдокии, матери моего отца. Из гостьи, я, как бы, превратилась в постоянного члена семьи.
Отец уже не настаивал на моем возвращении домой, да и я не рвалась, привыкла к бабушкиному общению, к ее травам и запахам в хате, ежедневному приходу больных.
Как-то к бабушке пришла молодая женщина и стала слезно что-то ей шептать на ухо.
Бабушка ее оттолкнула, чего сроду не делала в моем присутствии, и громко заявила: Блудниц - не лечу!
Женщина упала на колени, обняла бабушкины ноги и, рыдая, стала просить ее спасти, но бабушка была непреклонна, она повторяла:
Блудниц - не лечу! Так и ушла женщина, не дождавшись от бабушки помощи.
– А что такое блудница?- спросила я у нее.
- Подрастешь, тогда расскажу, а пока ты еще мала, понять это слово, но запомни, никогда ты не будешь лечить блудниц, когда станешь взрослой, это - большой грех!
– А кого лечить не грех, бабушка?
- Тех, кто любит Бога, ходит в храм, любит свою семью и окружающих людей.
- Как я узнаю, что они любят Бога?
- Это ты поймешь, когда станешь взрослой.
Мне, конечно, ничего не было понятно из сказанного бабушкой, поэтому я попросила пойти на луг, где паслись маленькие гусята с мамой - гусыней.
Гусак, гусыня и их малыши все время держались вместе, а мне очень хотелось подержать маленького гусенка в руках.
Вожак близко никого не подпускал к своему стаду, и я надеялась, что бабушке удастся поймать для меня гусенка.
Но бабушка тревожить стадо не стала, а велела смотреть на них со стороны,- иначе гусак изобьет нас крыльями,- предупредила она.
Погуляв по лугу, где я собрала букет из желтых одуванчиков и анютиных глазок для моей бабушки, мы вернулись домой.
Цветы она поставила на стол в глиняный стаканчик, подошла и ласкового погладила меня по голове: Знаешь, внученька, мне ни-кто и никогда не дарил цветов.
- Почему?- спросила я.
-Наверное, не до того было!- ответила она.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ