Я забрала с пластиковой прямоугольной тарелки свою сдачу. Новенькая купюра достоинством пятьдесят рублей — это всё, что у меня осталось до аванса. Можно ни в чём себе не отказывать. Ну почему до конца зарплаты ещё так много месяца?! У меня никогда нет денег. У меня всегда есть деньги. Они появляются каждый раз в самый трудный момент и самым неожиданным образом: кто-нибудь, вдруг, вспомнит, что год назад брал у меня взаймы, кому-нибудь нужны уколы, перевязки, капельницы, а бывало, в минуту полнейшего отчаяния я находила не совсем пустой кошелёк.
Бережно сложив купюру, я положила её в карман. Если найти скидки, то, пожалуй, мне хватит на хлеб и пару йогуртов. Автобуса долго не было, и на остановке скопилась огромная толпа. Я постаралась расположиться как можно дальше от бабушек с сумками-тележками. Мне уже приходилось испытывать на своей шкуре калечащие свойства этого приспособления. Толпа оживилась, автобус плавно подъехал к остановке. Из него вышло всего несколько человек. Люди мощной, готовой снести всё на своём пути, волной устремились в раскрытые двери. Только бы не упасть, растопчут и не заметят. Людским потоком меня почти без приключений внесло внутрь автобуса. Это победа. Я оказалась прижатой к груди какого-то высокого мужчины. На его светлой куртке остался чёткий след от моей помады. Только бы он не заметил! Ну, хотя бы до конца поездки. Меня сдавили со всех сторон так, что было тяжело дышать. Ну да ладно, мне не привыкать. Чей-то чемодан-дипломат пребольно ударил по голени. Пышная дама, не стесняясь, поставила свой острый каблук на мою ногу и перенесла весь свой немалый вес на него. От боли у меня выступили слёзы, можно сказать, разревелась на груди у случайного попутчика. Я попыталась освободиться от каблука и, тихонько пнула даму коленом. В центре автобуса образовался участок свободного пространства вокруг молодого длинноволосого парня с наушниками в кожаной куртке с металлическими шипами. Шипы выглядели довольно острыми. Юноша явно умеет ездить на общественном транспорте.
Внезапно, я почувствовала, как кто-то расстёгивает карман моей куртки. Там же мои пятьдесят рублей! Кое-как высвободив руку, я засунула её в карман. Моя рука там была не одна. Чужие пальцы нагло шарили в недрах моей куртки, норовя добраться до заветной купюры. Они крепко обхватили мою руку и попытались вытолкнуть её из кармана. Это была узкая мужская ладонь с длинными, сильными, гибкими пальцами, мягкая и нежная, прохладная, чуть влажная, как бывает у очень впечатлительных и нервных людей. На кончиках пальцев ощущались небольшие мозоли. Обладатель этих пальцев когда-то играл, а может и до сих по играет на фортепьяно и гитаре.
Рука принадлежала мужчине, к которому меня так нежно прижала толпа. На вид ему было тридцать пять — тридцать семь. Высокий, стройный, голубоглазый, довольно интересный, как описала бы его героиня Одри Хепберн. Он смотрел на меня с нескрываемой злобой и удивлением. Вот ведь гад: залез бедной студентке в карман так ещё и злится, что его поймали! Я ответила ему не менее свирепым взглядом. Вор заломил мне пальцы и попытался толкнуть локтем под рёбра. В свою очередь, я ощутимо ущипнула его за запястье. В кармане разыгралось настоящее сражение. А не позвать ли на помощь? Заорать на весь автобус: «спасите-помогите! Держи вора!» Чёрт, мужик, я всего лишь хочу сохранить свои пятьдесят рублей. Пойми, они у меня последние! Я устала, нет сил разбираться ни с полицией, ни с толпой. И то и другое пугает меня сильнее всех воров на свете. Просто оставь меня и мои деньги в покое. Я так хочу домой!
Борьба продолжалась, ему удалось захватить купюру между указательным и средним пальцами. Я наступила ему на ногу, но моего веса явно не хватало, чтобы причинить ему хоть какое-то беспокойство. Кажется, он этого даже не заметил. Вот если бы я была в туфлях , а не в мягких кроссовках… А может, это просто была не его нога.
Остановка. Народу в автобусе прибавилось, и нас ещё сильнее прижало друг к другу. Мы почти слились в единое целое, как любовники. Тем временем вор попытался вытащить руку с зажатыми между пальцами деньгами из кармана. Я изо всех сил, так, что затрещали кости, сжала его ладонь. Он судорожно вздохнул и выпустил купюру. Воспользовавшись моментом, я зажала деньги в кулаке и вырвала руку из кармана. Вор ещё не осознал своего поражения и продолжал шарить внутри. А вот, как раз, моя остановка. Решительный рывок, и я на свободе. Вор остался внутри. Перед тем, как двери закрылись, я увидела его злое, удивлённое и даже обиженное лицо. Он смотрел на меня.
Когда отъехал автобус, я разжала кулак с отвоёванной в неравном бою купюрой. На ладони лежали незнакомые сто рублей, мой полтинник мирно затаился в глубине застёгнутого кармана. С минуту я тупо разглядывала купюру, не понимая, откуда она взялась в моём кармане. Потом до меня дошло. Она находилась в его кармане, и именно туда я по ошибке залезла.
Прости меня, случайный попутчик и спасибо тебе!
P.S. Дорогой попутчик, если, вдруг, ты случайно читаешь этот рассказ и ещё помнишь меня, я готова вернуть тебе твои сто рублей.