240-я стрелковая дивизия

Эта статья подготовлена по просьбе одного из читателей, написавшего в комментарии к одной из предыдущих публикаций:

«… Нет ли у Вас информации конкретно по: 240 стрелковая дивизия, 836 стрелковый полк... У меня дед воевал в этом полку с 1941 по 1944 год. Информации на сайте Министерства обороны мало, в основном о потерях и награждениях…».

На самом деле, конечно, таких сведений в интернете достаточно. Но, так уж получилось, что по соседству с этой дивизией долгое время воевал мой дед, и сформирована она у нас – в Харьковском военном округе. Поэтому, не составило труда подготовить такую статью, на основе предыдущих публикаций о боевых действиях Первого Украинского фронта (бывшего Воронежского). Наверное, можно было бы ответить читателю в «личку», но через эту дивизию прошли десятки тысяч людей – может, кому-то ещё будет интересно, чем занимались деды 75 лет назад.

Итак, 240-я дивизия по состоянию на 22 июня 1941 года дислоцировалась в Каменец-Подольском. Она в то время входила в состав так называемых «частей первой линии», конкретно – 16-го механизированного корпуса. Здесь нужно пояснить, что и у нас, и у немцев сухопутная армия состояла как бы из двух антагонистических слоёв, находящихся на разных уровнях развития. Первый из них – высокомобильные ударные войска: соединения из танков и мотопехоты, которая не знала – что такое ходить пешком, перемещаясь в бою на бронетранспортёрах, а вне боя на грузовиках и мотоциклах. Такие соединения были созданы в СССР и Германии в соответствии с учением советских теоретиков о маневренной войне (теория глубоких операций Триандафилова). Второй «слой» – это классическая массовая пехота, словно бы застрявшая в эпохе наполеоновских войн, где личный состав передвигался в бою пешком (в лучшем случае бежал за танком), в мирной обстановке иногда на грузовиках, а всё движимое имущество (артиллерия, полевые кухни, обозы) на конной тяге. Нет, обычная пехота ничем не хуже механизированной, просто у них разное оснащение и задачи: одна прорывает оборону и окружает противника, вторая идёт сзади, заполняет пространство и обеспечивает тыл. Именно о классической пехоте, в немецких, например, уставах говорилось следующее: «Пехота основное оружие государства. Она преодолевает последнее препятствие и своим огнём сокрушает последнее сопротивление противника…». Как мы знаем, советские «части первой линии» погибли в самом начале войны, и далее немецким высокомобильным войскам противостоял наш «второй слой» - пехота образца Гражданской войны. Но это мы слегка забежали вперёд.

В состав 16-го механизированного корпуса входили три дивизии: 240-я моторизованная и две танковые. Модель поведения мехкорпуса в бою: две танковые дивизии охватывают противника с флангов, прорываясь через незащищенные участки, смыкают кольцо окружения и перерезают коммуникации. Между ними идёт моторизованная (в данном случае 240-я) дивизия на бронетранспортёрах, зачищая пространство и нейтрализуя окруженцев. Разумеется, в роли противника здесь предполагается толпа классических пехотинцев, из которых тогда состояли все армии мира (кроме немецкой и советской), ментально застрявшие в Первой мировой войне.
Но это в теории. Фактически же, к началу войны советские «войска первой линии» ещё не были в полном объёме оснащены техникой, горючим и боеприпасами, и потому были вынуждены сражаться как обычная линейная пехота (против немецкой моторизованной). Во-вторых, само по себе расположение войск по состоянию на 22-е июня не позволило бы тому же 16-му мехкорпусу действовать по описанной выше модели: его, говоря военным языком, «раздёргали», растащили по всему региону. В частности, 240-я мотодивизия базировалась в Каменец-Подольском, там же находилось управление 16-го мехкорпуса, тогда как одна из двух его танковых дивизий размещалась в Черновцах (это в 65 километрах на юго-запад), а вторая в Ивано-Франковске (135 км на северо-запад). Также в Ивано-Франковске находился штаб 12-й армии: она включала, помимо 16-го механизированного, ещё два стрелковых корпуса – ту самую классическую пехоту.

Таким образом, хотя формально конфигурация 16-го мехкорпуса была правильной: 240-я мотострелковая дивизия в центре и две танковые на флангах, но расстояние между ними было таково, что корпус был не готов к бою: отдельно жили танкисты без пехоты, и отдельно 240-я моторизованная дивизия, а фактически – пехотная, не обеспеченная транспортными средствами.

С другой стороны, этот регион не подвергался давлению в первую неделю войны: основной удар немецкой группы армий «Юг» с 22-го июня проходил севернее – через Львов, в 100-клометровый естественный коридор между Карпатскими горами и Припятскими болотами. Там в первую неделю войны погибли несколько наших механизированных корпусов, главным образом в крупнейшей танковой битве Второй Мировой войны в районе Броды – Луцк – Дубно. Тогда как район базирования 16-го мехкорпуса был защищен с запада Карпатскими горами, через них немцы не наступали. Ивано-Франковск, находившийся практически прямо на границе, был захвачен противником лишь на 11-й день войны (2-го июля), Черновцы – 5-го июля, Хотин – 6-го июля, а Каменец-Подольский 10 июля. Поэтому в первые полторы недели войны, 240-я мотодивизия, как и весь 16-й корпус, не имея перед собою противника, занималась глубокомысленными перемещениями по своему району базирования, окончательно израсходовав запас горючего и моторесурс немногочисленной техники. Поскольку противник, обойдя район 16-го мехкорпуса с севера (через Львов), рвался далее на восток к Бердичеву, корпус в начале июля начал общий отход на восток параллельно противнику, опасаясь окружения, а затем начал смещаться на север, к Бердичеву – пытаясь поставить заслон перед Днепром, вместо погибших мехкорпусов, но был отброшен обратно на юг.

В состав 240-й моторизованной дивизии тогда входили 4 полка: артиллерийский, танковый и два мотострелковых (842-й и 836-й) – это основные силы, плюс батальоны связи, разведки, сапёров, медиков и другие. В первый день войны, 22-го июня, 240-я мотодивизия выступила пешим маршем из Каменец-Подольского двумя колоннами на запад: главные силы направлялись в район Снятын, а 836-й полк – в Ивано-Франковск. К 16:30 того же дня (22 июня) дивизия вышла к переправам через реку Збруч, а к утру 23 июня на рубеж Грембочек – Новоселка, и на следующий день в основном прибыла в район Снятын – Волчковцы – Ясенев-Польны. Штаб дивизии расположился в Снятыне – это райцентр на берегу реки Прут, в предгорьях Карпат, примерно посередине между Ивано-Франковском и Черновцами. В то же время 836-й мотострелковый полк к исходу 25 июня прибыл в Тысменицу (пригород Ивано-Франковска), где располагался штаб армии, и приступил к охране района. 27 июня полк выступил обратным походом – из Тысменицы в Городенку, затем на соединение со своим 16-м корпусом в Залещики, с задачей обеспечить переправы через Днестр. Встречным курсом по параллельному маршруту из района Снятын на Коломыю направлялся 842-й мотострелковый полк с задачей прикрыть направления на Городенку и Заболотов.

С 2 июля 240-я дивизия была отведена обратно на восток, за реку Днестр. 3 июля дивизия (без 836-го полка, прикрывавшего переправу в районе Студеница) сосредоточилась в лесу у населённого пункта Должок (в 5 километрах западнее Каменец-Подольского, т.е. фактически вернулась в исходную точку). После ещё одного перехода, 4 июля дивизия сосредоточилась в Дунаевцах и практически сразу приступила к новому маршу на Жмеринку, куда прибыла 8 июля, насчитывая 9847 человек в составе, т.е. практически без потерь. Погрузившись в эшелоны, дивизия была переброшена под Бердичев, где 11 июля вступила в бой на участке Великие Нижгурцы – Хажин.

Здесь ещё 7-го июля немецкие танки достигли Бердичева, в 19:00 уже ехали по его улицам, а 8 июля Бердичев был занят немцами полностью. Пытаясь ликвидировать прорыв противника на Бердичев, части 16-го мехкорпуса с тяжёлыми боями успешно продвинулись в направлении Быстрика и вышли к юго-западным окраинам Бердичева, но дальнейшее их продвижение было остановлено. 12 июля они начали отход на восток, так как противник, овладев Райгородком, стал угрожать флангу и тылу 16-го корпуса, штурмовавшего Бердичев. 13 июля основные силы корпуса, под нажимом противника, отошли с рубежа Великие Нижгурцы — Иванковцы — Хажин, а 15 июля оставили линию Белополье — Глуховцы — Комсомольское. К исходу того же дня оставили Казатин, затем начали отходить на Ружин и Зарудинцы, всё время подвергаясь давлению противника (через полтора года 240-я дивизия вернётся в эти места).

К исходу 24 июля 1941 года, 16-й механизированный корпус отошёл в южном направлении, на оборонительный рубеж Скала — Кожанка. Из остатков его трёх дивизий (240-й моторизованной и двух танковых) был сформирован отряд пехоты силою до батальона.

С 3 по 10 августа, 240-я дивизия вела бои в окружении в районе села Подвысокое – урочища Зелёная Брама – Копенковатое, затем остатки дивизии прорвались из окружения, переправившись через Днепр ниже Днепрогэса (это их, в том числе, якобы смыло волной в результате взрыва плотины, на самом деле нет: взрыв действительно был, но слухи о волне сильно преувеличены). В целом же 16-й механизированный корпус считается погибшим в Уманском котле, и более не восстанавливался. Кроме того, небольшой отряд 240-й дивизии действовал в июле 1941 года на фастовском направлении.

В течение августа 1941 года остатки 240-й дивизии прорывались на Левобережье реки Днепр. Поскольку боевое знамя дивизии не было утрачено, её не расформировали как воинскую часть (в отличие от включающего 16-го мехкорпуса), а комплектовали заново в г.Купянске Харьковской области. Это был тогда глубокий тыл. Хотя сам Харьков немцы взяли в октябре 1941 года, дальше они в тот год не продвинулись, и до лета 42-го линия фронта проходила по реке Северский Донец (примерно посередине между Купянском и Харьковом).

После переформирования в Купянске, бывшая 240-я моторизованная дивизия стала «стрелковой», т.е. классической пехотной. В ней сохранились, под теми же номерами, артиллерийский полк и два пехотных полка (836-й и 842-й), но вместо танкового полка добавился ещё один пехотный, 941-й. В дальнейшем описание боевых действий дивизии ведётся без детализации по полкам, поскольку её полки не передавались в состав других дивизий.

В стрелковом полку по три батальона. В штатной ситуации дивизия ведёт бой тремя батальонами (по одному от каждого из полков), в это время вторые батальоны каждого полка находятся на восстановлении после предыдущего боя, а третьи – на марше к месту следующего боя. Такая ротация позволяет дивизии непрерывно вести боевые действия в режиме «24/7» на протяжении отдельной войсковой операции, которая может длиться месяцами.

Сформированная заново в Купянске, 240-я дивизия была отправлена на Брянский фронт, и прибыла туда в январе 1942 года. Это был период нашего тотального контрнаступления, которое началось 5-го декабря 1941 года под Москвой и было поддержано на разных участках фронта, в том числе в Харьковской области (Вторая битва за Харьков). В это время 240-я дивизия втянулась в частные наступательные бои в районе Мценска (на трассе Харьков – Москва, примерно посередине между этими городами), повторяющиеся всю зиму и весну 1942 года. В частности, с 16 февраля, 240-я дивизия наступала с рубежа: Большое Скрипино — Большое Лыково (в 15 километрах юго-восточнее Мценска), с целью обхода Мценска с юго-запада. На 16-е марта дивизия занимала рубеж Миново — 2-е Бабенково.

Всё резко изменилось летом 42-го: Вторая битва за Харьков завершилась военной катастрофой –Барвенковским «котлом», советский фронт на данном направлении рухнул, и противник устремился по Харьковской области на восток – к Воронежу и далее на Сталинград. Как и все, 240-я дивизия в течение июня-июля 1942 года с боями отступила за Дон севернее Воронежа.

В эти дни (июль 42-го) из нескольких соединений Брянского фронта, в беспорядке прибившихся к Воронежу, был создан Воронежский фронт, возглавил его генерал Ватутин. В состав этого фронта была включена и 38-я армия, в которую входила 240-я дивизия. Это был последний рубеж отступления советских войск на восток в этих широтах: дальше Воронежа немцы не прошли. 240-я дивизия до октября 1942-го сражалась неподалёку от станции Графское, затем была передислоцирована в район Тербунов, где держала оборону до января 1943 года. Битва за Воронеж не уступала битве за соседний Сталинград по масштабам и драматизму, и превышала её по длительности, однако по ряду соображений она долгое время была засекречена, в отличие от Сталинградской. 

С конца 1942-го война пошла в обратную сторону: в середине ноября началось контрнаступление советских войск под Сталинградом, а в середине января 43-го под Воронежем. Здесь был классический «котёл»: 38-я армия наступала с севера на юг, на 14-километровом участке от Козинки до Озерки; навстречу ей от Острогожска наступала 40-я армия, а с востока (непосредственно от Воронежа) – 60-я. Три армии сжимали кольцо окружения, пытаясь не дать противнику отойти от Воронежа в единственном свободном направлении – на запад.

Ударная группировка 38-й армии состояла из двух стрелковых дивизий – 240-й и 167-й, при поддержке танковых частей. Все силы строились в один эшелон, полоса наступления: из района Вторые Тербуны на Нижнюю Ведугу и на Касторное. Сложность боевых действий на этом участке заключалась в наступлении на строившуюся несколько месяцев оборону немецких соединений, никак не разбавленных своими более слабыми союзниками (венграми, итальянцами, румынами, хорватами – как это было в целом характерно для сражений у берегов Дона).

Артиллерийская подготовка атаки началась 25-го января 1943 года, массированными залпами «катюш» в 8:08. Авиация начала работать по переднему краю обороны противника с 8:55. Затем, прижимаясь к огневому валу артиллерии, советские танки с десантом автоматчиков начали прорываться через боевые позиции противника. К исходу дня 26 января немецкая оборона была прорвана на глубину 6-7 км, что соответствовало задаче 38-й армии первого дня наступления. Наступавшие навстречу войска 40-й армии продвинулись на 10 км. Однако у противника за спиной еще оставался почти 60-километровый коридор для выхода из «котла» на запад.

29 января передовыми частями было взято Касторное, коммуникации и пути отхода окруженной группировки противника оказались перерезаны. К исходу 30 января была разгромлена часть немецких сил южнее Нижней Ведуги, а основные силы зажаты в районе Новоольшанка – Алисово – Горшечное – Старый Оскол. Задача окончательного уничтожения окруженных соединений противника была возложена всецело на 38-ю армию, остальные ушли на Харьков и Курск.

Ещё перед началом операции, командующий Воронежским фронтом объявил «соревнование» для двух своих армий – 60-й и 38-й: той из них, что первая возьмёт Касторное, будет оказано высокое доверие – штурмовать Харьков, а другая пойдёт на Белгород. Первой взяла Касторное 38-я армия, хотя это было очевидно с самого начала: она на старте была гораздо ближе к цели.

Дальнейший план действий, представленный Генеральным штабом на утверждение Сталину, предполагал взятие Харькова силами Воронежского фронта – 38-й, 40-й и 3-й танковой армиями и 18-м стрелковым корпусом, а 60-я армия должна была действовать севернее – на Белгород. Сталин утвердил план с дополнением: нужно взять ещё и Курск – важный железнодорожный узел.

Такая постановка задачи означала, что зона операции Воронежского фронта расширяется более чем в два раза (при том же количестве сил): от Харькова до Белгорода около 70 км, а до Курска – 170. Теперь 60-я армия срочно перенаправлялась на Курск, а 38-я – вместо обещанного Харькова должна была наступать на Белгород. Но и это ещё не всё: 38-я армия слишком долго занималась ликвидацией окруженных под Воронежем немецких войск, в результате и в Белгород она не попала: его пришлось брать 40-й армии, сделав «крюк» на север перед взятием Харькова.

Подобное перераспределение сил привело к относительно успешному прорыву остатков немецких войск из окружения. Тем более, что 60-й армии пришлось перекрёстно пройти через боевые порядки 38-й армии, что вызвало хаос и перемешивание воинских частей. 29 января противнику удалось выбить части 38-й армии из Горшечного (южнее Касторного). В течение первых дней февраля развернулось сражение между войсками 38-й армии и выходящими из окружения немцами. По заснеженным дорогам в метель и жестокий мороз шагали группы пехотинцев. Одни были побежденными, стремившимися во что бы то ни стало вырваться из ада окружения. Вторые были победителями, спешившими закрыть покрепче западню и развивать наступление дальше на запад. Три группы немецких окруженцев двигались веером, стремясь нащупать «окно» в строящемся на их пути заслоне. «Котел» постепенно смещался на запад. Уже 5 февраля войска 38-й армии вновь овладели Горшечным.

Тем временем, освобожденные от хлопот по ликвидации окруженцев, 40-я и 60-я армии быстрыми темпами наступали на запад. К исходу 8 февраля войска 60-й армии овладели Курском, а 40-я армия к 9 февраля взяла Белгород, сразу после этого развернувшись на юг для штурма Харькова.

К 10 февраля непрерывный снежный буран прекратился. Пробивающиеся из окружения остатки немецких подразделений, разбившись на три большие группы, нащупали направление отхода на запад, и начали прорываться, сбивая относительно слабые заслоны на стыке 38-й и 40-й армий. Ударом с севера 12 февраля силами 240-й стрелковой дивизии удалось отрезать и почти полностью уничтожить только последнюю из трёх групп, тогда как первые две пробились из окружения в район Обояни (райцентр посередине между Курском и Белгородом, на трассе Харьков – Москва).

Преследуя пробившиеся из окружения остатки немецких войск, 38-я армия к 16 февраля вышла к Обояни и охватила город с трех сторон. В ночь на 18 февраля под угрозой окружения гарнизон Обояни покинул город, взорвав мост через реку Псёл. В эти же дни (16-го февраля) другие армии Воронежского фронта взяли Харьков.

Войска 38-й армии, овладев Обоянью, продолжили двигаться на восток и вышли на подступы к Сумам. На этом наступательный порыв Воронежского фронта иссяк: началось немецкое контрнаступление, которое закончилось потерей Харькова и Белгорода в середине марта. Однако в полосе 38-й армии всё обошлось: к концу марта линия фронта была стабилизирована восточнее Сум – это и был южный фас знаменитой впоследствии Курской Дуги.

В эти дни произошло знаковое событие: вместо генерала Голикова, которого обвинили в потере Харькова, новым командующим Воронежским фронтом был назначен генерал Ватутин.  Когда-то он уже командовал этим фронтом – с июля по октябрь 1942-го, затем ушёл на другой фронт – руководить Сталинградским контрнаступлением. И теперь снова, как говорится, «усилил руководство» Воронежского (будущего Первого Украинского) фронта, которому предстояло пройти через главные битвы Второй мировой войны; Ватутин командовал этим фронтом до самой своей гибели.

Чуть позже, буквально за пару дней до начала Курской битвы, сменилось руководство и в самой 240-й стрелковой дивизии: её возглавил полковник Уманский, так и командовавший ею до конца войны. Он родился в Кировоградской области. В 240-ю дивизию попал в ходе описанных выше боёв в августе 1941-го года, на должность начальника штаба 842-го полка; в 1942—1943 годах он был командиром этого же полка, а со 2 июля 1943 года назначен командиром дивизии. После войны он жил в Киеве, был начальником Киевского суворовского училища. Скончался в 1992 году в возрасте 85 лет, похоронен в Киеве же на Байковом кладбище. На доме № 4 по улице Лаврской, где он жил, установлена мемориальная доска.

Через два дня после назначения нового командира 240-й дивизии, 4-го июля 1943 года возобновилось немецкое наступление от Харькова на Москву, известное как Курская Битва. В её оборонительной фазе, 240-я дивизия фактически не участвовала: как и в первую неделю войны, ей «повезло», немецкий удар пришёлся на восточных соседей (6-ю гвардейскую армию) – вдоль шоссе от Белгорода на Обоянь, а стоявшая под Сумами 38-я армия не подвергалась воздействию противника. При этом Ватутин «дёргал» из этой армии то одну стрелковую дивизию, то артиллерийский полк и другие части усиления, направляя их на критические участки Курской Дуги, в полосу обороны других армий. Но конкретно 240-я дивизия оставалась на месте.

Эти «изъятия» привели к тому, что к началу наступательной фазы Курской битвы, 38-я армия по своему составу оказалась самой слабой из девяти армий Воронежского фронта: «временно» изъятые Ватутиным  средства усиления не были возвращены обратно в 38-ю армию. При этом немецкая оборона на сумском направлении опиралась на мощные линии укреплений. Они состояли из батальонных опорных пунктов, соединенных сплошными траншеями. Передовая линия обороны была насыщена дерево-земляными огневыми точками, противопехотными и противотанковыми минными полями. Местность была тщательно пристреляна орудиями и минометами. В резерве обороняющихся были крупные соединения танков и самоходных орудий.
При переходе в наступление, командующий 38-й армией генерал Чибисов, из-за недостатка артиллерии у атакующей стороны, был вынужден развести удары по времени. Фактически был использован метод Брусиловского прорыва: парные удары наносились по всему фронту, противник не мог уловить суть планов атакующих и держал в напряжении все силы. На участках прорыва удавалось создать плотность артиллерии лишь около 30 орудий на один километр, вместо необходимых 150-200 (при взятии Киева было 300-350).

Первый наступательный бой 38-й армии в Курской битве состоялся 5 августа 1943 года. Главный удар наносили части 167-й дивизии на село Великая Чернетчина, они успешно выполнили свою задачу и после тяжелого боя освободили это село. Вспомогательный удар наносился на село Зацарное силами свежей 38-й дивизии, и здесь всё получилось гораздо хуже: из-за преступной халатности командования дивизии не были подавлены огневые точки и артиллерийские средства противника, поэтому поднявшаяся в атаку пехота была буквально сметена шквальным огнем. Последующие атаки привели к чудовищным потерям. До сих пор в этом районе поисковым отрядом выявляются незахороненные останки солдат, исковерканные осколками мин и снарядов. Командующий армией генерал Чибисов немедленно снял с должности командира 38-й дивизии и ходатайствовал о предании его суду военного трибунала.

8-го августа, поддержанная с фланга наступающей южнее 40-й армией, в атаку перешла 232-я дивизия 38-й армии. На правом фланге, в районе с. Поповка, атака её 797-го полка захлебнулась, но на левом фланге, в районе хутора Волковка, 764-й полк этой дивизии прорвал первую линию окопов и повел наступление вглубь немецкой обороны. 12 августа 232-я дивизия вела бой за с.Великий Бобрик и Нижнюю Сыроватку.

Успех 232-й дивизии поддержала 340-я, сделавшая смелый маневр: на участке своей обороны от Железняка до Бездрика 340-я дивизия оставила слабую завесу, а основными силами 11 августа начала бои за Самотоевку и Глыбное. К вечеру этого дня войска дивизии прорвали оборону противника в с. Самотоевка и заняли станцию Золотницкий. Начались упорные и кровопролитные бои за с. Верхняя Сыроватка, превращенное немцами в мощный опорный пункт. Только в ночь с 16 на 17 августа ударной группе дивизии удалось прорваться в село, а в конце дня 18 августа занять железнодорожную станцию Басы. Падение Верхней Сыроватки вынудило немцев без боя оставить с.Бездрик и Токари.

18 августа 232-я дивизия заняла с. Нижняя Сыроватка, её 797-й полк занял с. Низы и завязал бой за овладение плацдармом на правом берегу реки Псёл. Села Дзержинское и Жовтневое несколько раз переходили из рук в руки.

38-я дивизия остановилась перед с.Василевка. После неудачной атаки её 48-й полк залег и начал окапываться на поле. Взята была Василевка сводной группой бойцов (35 человек) под командованием начальника разведки полка: 20 августа эта группа подобралась к флангу немецкой передовой по заросшему высоким бурьяном торфянику на расстояние 100 м. В 19:00 после короткого артналета бойцы бросились в атаку и ворвались в окопы противника. Немцы бежали к железнодорожному мосту.

Уже в темноте в Василевку вошел 1142-й стрелковый полк 340-й дивизии и закрепился по берегу реки Псёл, 1140-й полк захватил села Караван и Басы. Были созданы условия для штурма города Сумы. Однако генерал Чибисов не торопился, выжидая изменения обстановки на флангах, в течение 10 дней.

К 1 сентября противник начал отвод своих войск на участке Кияница – Снагость (северо-восточнее Сум). Его преследовали 180-я, 157-я и 240-я дивизии (последняя шла через Роменский район).

В этот момент генерал Чибисов и получил приказ командующего Воронежским фронтом генерала Ватутина о возобновлении наступления, и привёл в движение войска своей армии. 167-я дивизия начала штурм Барановки, 232-я дивизия перешла в наступление от Жовтневого к Косовщине, имея целью перехватить шоссе Сумы – Ромны. 520-й полк 167-й дивизии совершил в этот день неожиданный и блистательный маневр – форсировал реку Псёл в районе Великой Чернетчины и захватил высоты в районе сел Зеленый Гай и Пушкаревка. Группировка противника в районе Битицы – Вакаловщины – Рыбцов оказалась под угрозой окружения и начала эвакуацию. К концу дня 1 сентября были заняты Барановка, Верхнее и Нижнее Песчаное, Стецковка, Писаревка, Хотень, Скляровка.

В условиях охвата противника с обоих флангов, затемно 2 сентября начался решительный штурм города Сумы. 520-й полк 167-й дивизии атаковал хутор Тополи, другие части 167-й дивизии форсировали Псёл в районе Барановки. 1144-й полк 340-й дивизии форсировал Псёл в районе хутора Мамаевщина и выбил противника из укрепленного района биофабрики. 1142-й полк 340-й дивизии форсировал Псёл у Харьковского моста и занял Красную площадь. Под угрозой окружения противник очень быстро покинул город Сумы по единственной ещё свободной дороге на Новомихайловку. В 7:30 часов утра 2-го сентября город Сумы был освобожден.

Мокрые от псёльской воды, грязные от дорожной пыли, колонны советских солдат почти без остановок прошли форсированным маршем по городу, и к вечеру они уже вырыли окопы на линии Скляровка – Степановка – Терешковка – Сула. Известие об освобождении Сум застало на подходе к цели нескольких десятков советских бомбардировщиков Пе-2: они уже поднялись в воздух на рассвете с аэродрома Орлик под Обоянью, имея приказ подвергнуть бомбо-штурмовому удару скопление техники и живой силы противника в центре Сумы. Лётчики весьма вовремя получили по рации команду сменить курс и бомбить цели западнее Лебедина. Таким образом, слаженные и грамотные действия пехотинцев 38-й армии генерала Чибисова спасли город от разрушительной бомбардировки.

Продолжая наступление, уже через 20 дней части 38-й армии вышли к реке Днепр и участвовали в захвате знаменитого Лютежского плацдарма, сыгравшего ключевую роль в освобождении Киева. 240-я дивизия 24 сентября 1943 года передовыми частями вышла к Днепру в районе села Лютеж (25 километров севернее Киева), попытка с ходу форсировать Днепр успеха не имела. Однако в ночь на 27 сентября передовые части дивизии форсировали Днепр, положив начало Лютежскому плацдарму. В первый день в течение двадцати часов небольшая группа бойцов 842-го стрелкового полка 240-й дивизии удерживала плацдарм. К 30 сентября дивизия перебросила на плацдарм два полка, расширив площадь плацдарма до 50 квадратных километров, и в течение октября 1943 года вела тяжелейшие бои за расширение плацдарма. 7-го октября войска 38-й армии, отразив контратаки противника, овладели населенным пунктом Лютеж; плацдарм увеличился до 15 км по ширине вдоль берега и до 10 км в глубину Правобережья.

В октябре 1943 года с Лютежского плацдарма войска 38-й армии дважды наносили удары в направлении на Киев, однако они не имели успеха. Объективная статистика потерь советских войск говорит о том, что бои на Лютежском плацдарме были не менее кровопролитными, чем на более известном Букринском. К началу ноября удалось лишь расширить Лютежский плацдарм до 20 км по ширине вдоль берега и до 14 км по глубине в сторону противника.

Сейчас на бывшем плацдарме, чуть южнее Лютежа, находится мемориал воинам 180-й и 240-й стрелковых дивизий (на фото). Он был установлен на территории бывшего учебного центра ныне не существующего Киевского военно-инженерного радиотехнического училища войск ПВО. Сейчас это закрытая территория, недоступная для посещения. 

Тем временем, провалились попытки наступления на Киев с Букринского плацдарма (южнее Киева), который генерал Ватутин изначально определил в качестве основного – именно там форсировали Днепр главные силы Воронежского фронта. Как следует из мемуаров генерала Москаленко, в телефонном разговоре Сталин высказал Ватутину следующее:

 «…Видимо, войскам товарищей Москаленко и Рыбалко очень трудно наступать на Киев с Букринского плацдарма. Местность там резко пересеченная, и это мешает маневрировать большими массами танков. Противнику это удобно. И местность у него возвышенная, командующая над вашей. Кроме того, он подтянул крупные силы — танковые и моторизованные дивизии, много противотанковых средств и авиации. Все это вы и сами знаете. Остается сделать вывод. Он состоит в том, что ударом с юга Киева вам не взять. А теперь посмотрите на Лютежский плацдарм, находящийся к северу от Киева в руках 38-й армии. Он хотя и меньше, но местность там ровная, позволяющая использовать крупные массы танков. Оттуда легче будет овладеть Киевом. Предлагаю вам продумать вопрос о рокировке 3-й гвардейской танковой армии, а также частей усиления 40-й армии на Лютежский плацдарм. Надо скрытно, в темное время суток, вывести их с Букринского плацдарма на Лютежский. 40-й и 27-й армиям продолжать демонстрацию наступления с прежнего направления. Словом, врага нужно обмануть…».

Итак, решение принято: Киев будет брать 38-я армия, с Лютежского плацдарма, усиленная 3-й гвардейской танковой армией генерала Рыбалко и рядом соединений, «временно» изъятых из других армий. Ещё одно усиление состояло в том, что 38-я армия получила нового командующего: вместо Чибисова, который провёл эту армию от Воронежа до Киева, назначили генерала Москаленко (ранее командовавшего 40-й армией). Считается, что это «заслуга» Хрущёва Никиты Сергеевича, который тогда был комиссаром Воронежского фронта – заместителем Ватутина по политическим вопросам. Сам Хрущёв дословно сказал в мемуарах следующее: «Чибисов был освобождён от должности, потому что мы с Ватутиным были им недовольны и говорили об этом Сталину». Сам Москаленко так поясняет причину рокировки: «Хрущёв хотел, чтобы Киев брал генерал с украинской фамилией». Но время всё расставило по своим местам: в 1953 году Москаленко лично убил Лаврентия Берию, чтобы привести к власти Хрущёва. Тогда-то и стало ясно – какие общие интересы у этих полководцев, и дело вовсе не в «украинской фамилии», хотя в конечном счёте как раз именно в ней.

Операция по взятию Киева началась 3-го ноября 1943 года. 240-я дивизия наносила удар в направлении на Пущу-Водицу (Детский санаторий) и Сырец, с исходной позиции на дороге Киев — Лютеж, имея соседом слева 180-ю стрелковую дивизию, справа 136-ю стрелковую дивизию. В течение дня 4-го ноября, 240-я дивизия, оставляя справа Пущу-Водицу, с боем пересекла трамвайную линию (сейчас это 12-й маршрут трамвая) и строящееся окружное шоссе, и вышла к южной опушке леса, где ныне находится киевский жилмассив Виноградарь. Около 19:00 немцы контратаковали силой до батальона при 20 танках, этот удар отбили артиллерийским огнем и с помощью танкистов 5-го Сталинградского танкового корпуса. Через час немецкая атака уже двумя батальонами и 40-50 танками повторилась. Одновременно около роты немцев с 3-мя самоходками прорвались к Детскому санаторию и оседлали недостроенное шоссе. Тем самым часть сил 240-й и 136-й дивизий, которые находились у Детского санатория, оказались в окружении. Всю ночь шел бой за восстановление положения.

5-го ноября, возобновив наступление на Киев с севера (через Вышгород), подразделения 240-й дивизии задержались у противотанкового рва, так как местность была густо заминирована, и саперам требовалось время на расчистку пути. К вечеру эта дивизия освободила Приорку и двигалась с боями к улице 9-го Января (ныне улица Багговутовская), вышла к северу от кинофабрики и ж/д станции Лукьяновка. 6-го ноября Киев был взят; 240-я дивизия остановилась в Чоколовке и у Протасова Яра. Её дальнейший путь лежал из Киева на юг. По итогам битвы на берегах Днепра, 240-я стрелковая дивизия получила почётные наименования «Киевская» и «Днепровская», а её командир полковник Уманский и ещё ряд солдат и офицеров получили высокое звание Герой Советского Союза.

В это время в составе фронта произошли «обратные рокировки». Как сказано выше, перед взятием Киева 38-я армия была существенно усилена, в первую очередь за счёт 40-й армии, оставшейся на Букринском плацдарме для отвлечения противника. Кроме того, 40-я армия понесла очень большие потери, от неё осталась только «оболочка». Поэтому, в частности, из 38-й армии в 40-ю было передано три стрелковые дивизии, в том числе 240-я. Таким образом, 240-я дивизия сменила включающую армию, и далее до конца войны была в составе 40-й армии.

24 декабря 1943 года началась Житомирско-Бердическая наступательная операция. В этот день, в районе городка Брусилов (Киевской области, между Фастовом и Радомышлем) перешла в наступление центральная группировка Первого Украинского фронта (бывшего Воронежского). Все 7 общевойсковых армий этого фронта, генерал Ватутин последовательно вводил в сражение в течение пяти дней по схеме «3–1–1–0–2»: в первый день 18-я армия (в центре  тактического построения фронта, прямо на Житомир), слева и справа от неё – 38-я и 1-я гвардейская соответственно; на второй день – 40-я (южнее 38-й армии), на третий – 60-я (севернее 1-й гвардейской), на четвёртый день – ничего, и на пятый день две: самая северная – 13-я (правее 60-й армии) и самая южная – 27-я (левее 40-й армии). Обе танковые армии (1-я и 3-я гвардейская) были введены в середине первого дня (в полосе общевойсковых армий 38-й и 18-й соответственно).

Стартовавшая на второй день операции (25 декабря) 40-я армия имела боевую задачу: взять штурмом город Белая Церковь и в дальнейшем развивать наступление на Христиновку (возле Умани), где соединиться с войсками Второго Украинского фронта, тем самым окружив противника в излучине реки Днепр южнее Канева. Совместно с 40-й армией действовал 5-й гвардейский Сталинградский танковый корпус генерала Кравченко и Чехословацкая пехотная бригада генерала Людвига Свободы. В первый же день своего наступления, ударная группировка 40-й армии в составе трех стрелковых дивизий прорвала оборону противника в юго-западном направлении на участке между населенными пунктами Мохначка и Волица, тем самым способствовала частям соседних 38-й и Первой танковой армии овладеть районным центром Корнин.

На следующий день (26 декабря), завершив успешный обход узла сопротивления противника в Корнине, 40-я армия развернула свою ударную группу в юго-восточном направлении и начала продвигаться на Белую Церковь. В последующие дни правый фланг 40-й армии успешно наступал на юг – в направлении на Казатин и Винницу, а левофланговые дивизии вступили в сражение на подходах к Белой Церкви.

Началась сильная оттепель. Здешние старожилы говорили, что не помнят такого резкого изменения погоды в середине зимы. Когда началось наступление (24 декабря), все вокруг было покрыто снегом, который от мороза поскрипывал под ногами. И вдруг 25-го подул ветер с юга — снег растаял, дороги быстро превратились в клейкое месиво, сразу стали недоступны для всех видов колесных машин. На десятки километров застряла артиллерия, мотопехота, штабы, обозы с горючим, боеприпасами, продовольствием. Все дороги были в пробках. Несмотря на то, что ветер был с юга, он все-таки декабрьский — пронизывающий до костей. На солдатах насквозь промокшие, вспухшие от влаги шинели, сапог не выдернуть из липкой грязи.

В ночь на 26 декабря снова дохнул холодом север. Землю прихватил мороз, дороги затвердели.

240-я дивизия 27 декабря вела бои у села Новоселица (Попельнянский район Житомирская область), 29 декабря освободила райцентр Сквиру. На 5 января 1944 года дивизия занимала позиции на крайнем правом фланге 40-й армии в районе Буденовки, имея соседом слева Первую Чехословацкую бригаду.

В результате развития советского наступления, в целом к 29-му декабря в обороне противника образовались две огромные бреши. Первая – на севере, на новоград-волынском и ровненском направлениях, где наступали 13-я и 60-я армии: эта брешь разъединяла смежные фланги немецких групп армий «Центр» и «Юг». Вторая — на винницком и уманском направлении – в полосах 38-й и 40-й армий, эта брешь разрывала группу армий «Юг» пополам. Устремившиеся в нее советские соединения угрожали прежде всего перерезать коммуникации войск противника, оборонявшихся в излучине Днепра, что в дальнейшем, могло привести (и привело) к их окружению под Корсунь-Шевченковским.

Разумеется, немецкое командование не могло недооценивать опасность потери Винницы, Жмеринки и Умани, поэтому предприняло отчаянные попытки закрыть образовавшуюся брешь. Главные свои усилия оно направило на удержание Бердичева и Белой Церкви, стремясь тем самым не допустить расширения бреши. Эти попытки таили угрозу стремившимся на юго-запад и на юг соединениям 38-й и 40-й общевойсковых армий (и действовавшей в их полосе Первой танковой). Противник надеялся удержать Бердичев и Белую Церковь до прибытия резервов, а затем нанести встречные удары из этих городов с целью отсечь и окружить советские войска в этом районе.

Следуя этому плану, немецкий гарнизон Белой Церкви все время усиливался и вел ожесточенные уличные бои, хотя части 40-й армии уже отрезали этот город и охватили его с трех сторон: свободными оставались только дороги на восток (т.е. прямиком в «котёл», в излучину Днепра). При этом главные силы 40-й армии, наступавшие на уманском направлении, пройдя в прорыв между Казатином и Белой Церковью, растянулись к югу от Белой Церкви и вели бои в 50 км южнее – в районе населенных пунктов Черепин и Стрижевка. Несомненно, их мог бы поставить в тяжелое положение сильный встречный удар противника из Белой Церкви и Бердичева (расстояние между этими городами около 100 км). Такая же опасность грозила в этом случае левофланговым частям 38-й армии.

Эта проблема была решена 4-го января 1944 года: в этот день войска 40-й армии, совместно с Чехословацкой отдельной бригадой, взяли штурмом Белую Церковь – райцентр на трассе Киев – Одесса (в 80 км южнее Киева), по обоим берегам реки Рось.

Тем временем, резко усиливалось сопротивление противника юго-западнее Бердичева, на винницком и жмеринском направлениях: туда постоянно прибывали немецкие резервы. Поэтому командующий фронтом генерал Ватутин решил уплотнить боевые порядки 38-й и 40-й армий, действовавших на данном направлении. Для этого он изменил левые разграничительные линии 60-й, 1-й гвардейской, 18-й и 38-й армий, «подвинув» их на восток. В результате войска этих армий были перенацелены с юго-западного на южное направление, а полоса 40-й армии уменьшилась. Кроме того, левофланговый участок 40-й армии был передан соседней 27-й армии, а действовавшая там дивизия перебрасывалась на противоположный – правый фланг 40-й армии.

Дальнейшую боевую задачу генерал Ватутин сформулировал следующим образом:

«… С целью полного прекращения железнодорожного движения противника по ж.д. Жмеринка—Вапнярка и Христиновка—Тальное, приказываю: командующим 38-й и 1-й танковой армиями немедленно выбросить диверсионные отряды на ж.д. участок Жмеринка—Вапнярка и командующему 40-й армией на участок Христиновка—Тальное с задачей подорвать жел.дор. мосты, жел.дор. полотно и вывести из строя эти железные дороги. Диверсионным отрядам придать специалистов саперов и снабдить их достаточным количеством взрывчатки…».

Войска 40-й армии, выполняя этот приказ командующего фронтом, разрушили железнодорожную линию на участке Яроватка—Поташ (восточнее Христиновки). Ими было уничтожено там 8 эшелонов с немецкими войсками, танками, боеприпасами, горючим.

Таким образом, снабжение по железной дороге немецких войск в Корсунь-Шевченковском «котле» было прервано. Войска 40-й армии овладели населенными пунктами Берестовец, Краснополка, Тальное, расположенными в 10—11 км северо-восточнее Умани. 240-я дивизия форсировала реку Горный Тикич и вышла на подступы к Умани.

Тем временем противник завершал сосредоточение крупных резервов, в первую очередь на участке Любар–Ильинцы, где активной обороной стремился выиграть время для подготовки оборонительного рубежа по рекам Случь, Горынь и Южный Буг.

С вводом в сражение новых немецких танковых дивизий, после 11-12 января бои приняли крайне ожесточенный характер. В первый из этих дней противник нанес удар на Липовец, стремясь обойти и отбросить от Винницы вырвавшиеся вперед части 38-й армии. Атаковав их крупными силами танков и пехоты, противник прорвался на глубину 5-6 км и овладел населенными пунктами Ободное и Воловодовка. Но в тот же день, будучи контратакованы частями 241-й стрелковой дивизии и частью сил двух танковых бригад Первой танковой армии, немцы отошли на Степановку. На следующий день они возобновили атаку.

В условиях наращивания противником встречных ударов, генерал Ватутин распорядился прекратить с 15 января Житомирско-Бердичевскую наступательную операцию. Начались тяжелейшие оборонительные бои, которые в советской историографии никак не обозначены, а с немецкой стороны это их контрнаступление ехидно называлось «Операция Ватутин».

Оно закончилось только 29 января. Особенно тяжелые оборонительные бои шли на участках 38-й и 40-й общевойсковых армий, где противник сосредоточил наибольшие силы. В полосе 38-й армии немцы наступали на Липовец и Ильинцы (стремясь отбросить эту армию на восток от Винницы), а в полосе 40-й армии – из района Умани на Монастырыще и Цыбулив (с целью оттеснить эту армию за реку Горный Тикич).

Встретив решительное сопротивление, немецкая ударная группировка в середине января продвигалась крайне медленно, многие населенные пункты переходили из рук в руки по нескольку раз.

24 января немецкое наступление возобновилось с новой силой. В полосе 38-й армии, крупнейшая танковая группировка, при сильной поддержке авиации и артиллерии, нанесла удар с рубежа Константиновка – Вахновка, и к концу дня вклинилась в оборону на 5-6 километров в глубину, на участке шириной 7 километров. Атаки продолжались и с наступлением темноты, а утром бои вновь приняли ожесточенный характер. Противник рвался в юго-восточном направлении, в тыл частям 17-го гвардейского стрелкового корпуса 38-й армии.

Навстречу этой немецкой группировке наступала вторая (в полосе 40-й армии): она наносила встречный удар в северо-западном направлении, на Лукашивку. Таким образом немецкое командование стремилось «срезать» уманский выступ и окружить находящиеся в нём советские войска 38-й и 40-й армий. 240-я дивизия 25-26 января вела ожесточённые бои у населённого пункта Цыбулев, и была отброшена противником от Умани.

Основные усилия командующего Первым Украинским фронтом, в данной ситуации, были направлены на недопущение прорыва противника. Для осуществления этой задачи, генерал Ватутин своим приказом передал один из корпусов Первой танковой армии в оперативное подчинение командующего 38-й общевойсковой армией, а второй (11-й гвардейский танковый корпус) — в подчинение командующего 40-й общевойсковой армией.

При этом было учтено, что в полосе двух более западных армий (1-й гвардейской и 18-й) давление противника снизилось, поскольку его основные силы оттуда переместились в полосу 38-й и 40-й армий. В связи с этим, генерал Ватутин приказал командующим 1-й гвардейской и 18-й армиями в ночь на 26 января, а также на следующее утро вести разведку боем с предварительной артиллерийской подготовкой для отвлечения и сковывания противника.

Все эти меры привели к положительному результату. Хотя противнику удалось продвинуться и даже ненадолго окружить части 38-й армии, это был далеко не 1941 год: советское командование, без паники и спешки, организовало эффективную деблокирующую операцию: войска были выведены из окружения, а противнику нанесен существенный урон.

Зато 28-го января, на соседнем участке советские войска замкнули в Звенигородке кольцо окружения вокруг так называемого Корсунь-Шевченковского «котла». Это заставило противника отказаться от запланированного рывка на север (к Киеву) в полосе 40-й армии, и перегруппировать свои танковые соединения на восток – для деблокирования окружённой группировки (основной удар немцами теперь наносился в район Лысянки). А на рубеже Винница – Умань боевые действия с 29-го января прекратились, войска 38-й и 40-й армий наконец выдохнули с облегчением. В разгоравшейся знаменитой Корсунь-Шевченковской операции, 240-я «везучая» дивизия снова, как и в дни Курской Битвы, как и в первую неделю войны, находилась в стороне от оси главного удара противника. Фактически для неё наступила оперативная пауза длиною в месяц, перед весенним наступлением.

Однако в эти дни для 240-й дивизии и включающей армии произошло важное событие: она перешла в состав другого фронта – Второго Украинского, которым командовал генерал Конев. Состоялось это при достаточно драматичных обстоятельствах, в критический момент Корсунь-Шевченковской операции.

Эту операцию фронты Ватутина и Конева проводили совместно, окружив противника с севера и с юга соответственно. В какой-то момент (как рассказывает в своих мемуарах маршал Жуков), якобы Конев позвонил Сталину и нажаловался на Ватутина, мол: тот не умеет руководить войсками, и чуть не выпустил немцев из «котла» и т.д. Сам же Конев в своих мемуарах пишет, что никуда не звонил, а наоборот – это Сталин позвонил ему и поинтересовался мнением (хотя само по себе «мнение» в версии Конева было озвучено таким же, как и в версии Жукова). Реакция Сталина была такова: Ватутин отстраняется от дальнейшего проведения операции, а Конев назначается единоличным руководителем операции. Далее: все войска Первого Украинского фронта, находящиеся в зоне проведения Корсунь-Шевченковской операции, переподчиняются Коневу, т.е. переходят во Второй Украинский фронт. В том числе и 40-я армия. Самое интересное то, что, добившись отстранения Ватутина, Конев и Жуков как раз и выпустили немцев из «котла»: некоторая часть окруженной немецкой группировки с боем успешно прорвалась на Умань.

5-го марта 1944 года началось весеннее наступление советских войск. На участке Второго Украинского фронта это была Уманско-Ботошанская операция. Стартовав из района бывшего Корсунь-Шевченковского «котла», части Второго Украинского фронта в первый же день прорвали полосу обороны противника; на третий день они с ходу форсировали реку Горный Тикич, на которой был оборудован последний оборонительный рубеж немецких войск на пути к Южному Бугу.

В своем среднем течении река Южный Буг достигает ширины 90–120 м и глубины 1–4 м. Вдоль правого берега реки противник заранее построил развитую сеть оборонительных сооружений и заграждений, состоявшую из траншей и окопов полного профиля, противотанковых рвов, огневых точек, блиндажей, минных полей и проволочных заграждений. Эти оборонительные сооружения и заграждения в сочетании с естественным препятствием, каким являлась разлившаяся река, представляли собой труднопреодолимый оборонительный рубеж.

Однако противнику, вопреки ожиданиям, не удалось задержать советское наступление на этой полноводной реке ни на один день: для тех, кто имел за плечами опыт форсирования Днепра, преграда в виде Южного Буга выглядела, прямо скажем, слабовато.

10 марта войска Второго Украинского фронта с ходу взяли город Умань, а передовые отряды, преодолев за четверо суток свыше 100 километров, вышли на реку Южный Буг и захватили ряд немецких переправ. Форсирование Южного Буга осуществлялось одновременно в 100-километровой полосе. Там где не было переправ — войска переправлялись на лодках и подручных средствах, а танки переправлялись по разведанным бродам.

240-я дивизия, форсировав Южный Буг, на 20-е марта вела бои у села Дашев (Ильинецкий район Винницкой области).

К 15 марта все армии Второго Украинского фронта оставили Южный Буг в своём тылу и вышли на оперативный простор. Впереди до самой границы перед ними находились только разрозненные немецкие части. Преследование отступавшего противника производилось стремительно, темпы продвижения были исключительно высокими. Эта операция — одна из немногих в истории, когда были последовательно форсированы шесть крупных рек — Горный Тикич, Южный Буг, Днестр, Реут, Прут, Серет (последняя – в Румынии). Причём – в условиях весеннего половодья и с ходу.

В ночь на 17 марта передовые части правого фланга Второго Украинского фронта с ходу форсировали реку Днестр и захватили плацдармы южнее г. Могилёв-Подольский, а сам этот город был взят 19-го марта.

К 20 марта плацдарм на западном берегу реки Днестр составлял уже 40 километров в ширину и 20 километров в глубину, на него переправились основные силы 6-й танковой армии, тем самым вступив на территорию Молдавии (по реке Днестр проходит украинско-молдавская граница).

240-я стрелковая дивизия, форсировав Днестр, на 28-е марта развернулась вдоль правого берега Днестра на рубеже южнее Старой Ушицы – Липковцы, и отражала попытки мелких групп противника переправиться через реку в районе Старая Ушица и западнее этого пункта.

По первоначальному плану Уманско-Ботошанской операции, войска Второго Украинского фронта теперь должны были смещаться к северу – на соединение с соседним Первым Украинским фронтом, который параллельно проводил свою Хмельницко-Черновицкую наступательную операцию.

Однако, в этот момент Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин распорядился внести существенные изменения в первоначальный план операции. Учитывая, что продвижение южного соседа – Третьего Украинского фронта, проводившего параллельно свою Одесскую операцию – сдерживается сильным сопротивлением немцев на рубежах Южного Буга, Сталин приказал войскам Второго Украинского фронта повернуть не на север, а на юг. Теперь нужно было, для оказания помощи Третьему Украинскому фронту, основными силами наступать на юг вдоль обоих берегов Днестра, а частью сил продолжить наступление на запад и юго-запад с целью выхода на государственную границу с Румынией.

В соответствии с этим приказом, войска Второго Украинского фронта начали развивать энергичное наступление. Основные силы 40-й, 27-й и 52-й общевойсковых армий наступали на юг и юго-запад. Только один 50-й стрелковый корпус 40-й армии (в который и входила 240-я стрелковая дивизия), после форсирования Днестра, развивал удар в северном направлении – на Хотин, содействуя Первому Украинскому фронту в окружении группировки противника в районе Каменец-Подольского. Выйдя к Хотину 30-го марта, 240-я дивизия фактически вернулась в свою исходную точку: от Хотина всего 15 километров до Каменец-Подольского, в котором 240-я дивизия базировалась по состоянию на 22 июня 1941 года.

Хотин был взят частями 40-й армии 3-го апреля 1944 года. В результате, крупнейшая немецкая группировка оказалась полностью окружённой в районе севернее Каменец-Подольского – западнее Дунаевцев. Внешнее кольцо окружения создали Первая танковая и 60-я общевойсковая армии по линии Тернополь — Подгайцы — Ивано-Франковск (расстояние между линией советско-германского фронта и окруженной в советском тылу группировкой противника составляло до 100 километров).

Однако и на этот раз (как и в случае с Корсунь-Шевченковским «котлом»), немцы прорвались из окружения в район Тернополя, в целом достаточно успешно. Сам Жуков в своих мемуарах излагает следующим образом: «… Наши войска, действовавшие на внутреннем фронте окружения [в том числе 50-й корпус 40-й армии, включая 240-ю дивизию], к решительной схватке подошли в крайне ослабленном состоянии, не имели необходимого количества артиллерии, боеприпасов, которые отстали от войск из-за полного бездорожья … всё это не обеспечивало энергичных действий войск по расчленению и уничтожению окруженной группировки. Сейчас, анализируя всю эту операцию, считаю, что Первую танковую армию генерала Катукова следовало бы повернуть из района Черткова – Толстое на восток для удара по окруженной группировке... Но мы имели тогда основательные данные, полученные из различных источников, о решении окруженного противника прорваться на юг через Днестр в районе Залещиков. Такое решение казалось вполне возможным и логичным. В этом случае противник, переправившись через Днестр, мог занять южный берег реки и организовать там оборону. Этому способствовало то обстоятельство, что 40-я армия Второго Украинского фронта 30 марта все еще не подошла к Хотину. Мы считали, что в этих условиях необходимо было охватить противника нашей Первой танковой армией глубже, перебросив ее главные силы через Днестр, и захватить район Залещики – Черновцы – Коломыя. Но когда немецкому командованию стало известно о перехвате советскими войсками путей отхода в южном направлении, оно приказало окруженным частям пробиваться не на юг, а на запад, через Бучач и Подгайцы… ».

И далее он пишет: «… Сколько гитлеровцев прорвалось из окружения, ни я, ни штаб фронта точно установить так и не смогли. Назывались разные цифры. Как потом оказалось, вышли из окружения не десятки танков с десантом, как тогда доносили войска, а значительно больше… ».

После Хотина, 240-я дивизия какое-то время продолжила наступление на Румынию, форсировав реки Прут и Серет. С 16 апреля Уманско-Ботошанская операция Второго Украинского фронта  (а также операции соседних фронтов) была завершена.

В следующей операции – Ясско-Кишинёвской, «везучая» 240-я дивизия снова была в стороне от главного направления удара советских войск: вела бои западнее города Камарникуль (Румыния), оставаясь приблизительно на этих же рубежах до октября 1944 года.

О дальнейших войсковых операциях с участием 240-й дивизии (которая закончила войну в Словакии) будет рассказано в последующих статьях, посвященных 75-летнему юбилею каждой операции.

На фото: мемориал воинам 240-й стрелковой Киевско-Днепровской дивизии на Лютежском плацдарме.

Интерактивная карта: боевой путь 240-й стрелковой дивизии
https://yandex.ua/maps/?um=constructor&source=constructorLink