На платформе, недавно открывшейся, московской станции метро «Бутырская», Люблинской линии, человек, похожий на бродягу, пытается улечься на скамью. Он, видимо, для того сюда и пришёл, намереваясь, пока его не прогонят, немного на ней вздремнуть. Но у него мало что получается, потому что сиденье скамьи очень гладкое и, почему-то, выпуклое, как половинка толстого отполированного бревна. Хотя, для удобства сидения на ней, должно было быть совсем наоборот. Поверхность сиденья должна была быть или горизонтальной, или же слегка вогнутой, но, никак не выпуклой. Человек смешно дрыгает ногами и чуть не соскальзывает на пол с отполированной поверхности. Наконец, в отчаянии, он садится вертикально, и становится понятно, что и сидеть ему также неудобно, и он, то придвигается к самому краю, спустив ноги на пол, то отодвигается назад и проваливается своими тощими ягодицами, согнувшись пополам, в щель, к стене.
«Это, как же надо не любить людей, чтобы придумать и установить здесь, это странное сооружение, предназначенное, вроде бы, для сидения, причём, надо отметить, довольно оригинальное внешне, но совершенно не приспособленное для выполнения своего основного назначения. Сидеть-то на нём, как мы видим, нельзя!» - восклицает молодой спортивный парень, обращаясь к своей спутнице, которая стоит рядом с открытым ртом, как будто собирается дать совет нелепому человеку, смешно кувыркающемуся на скамье.
«А, вот, я знаю автора этого замечательного произведения искусства!» - хотелось сказать мне: «Дизайн этой скамьи ...» Но, я и в этот раз промолчал. Разве могло это, что-то здесь и сейчас изменить?