- Ну что, сынок, не устал? Отвези меня к ближайшей остановке, а там я сама уеду, - сказала я парню, водителю грузовика, который дожидался меня.
- Нет, чего уставать? Баранку крутить? Может я Вас домой отвезу? - спросил парень.
- А как же твоя работа? - спросила я.
- Так я и работаю, мне указание дали, довезти Вас до места. Вы же мама нашего начальника, - ответил парень.
- Ну отвези, сынок, коль у тебя задание, - согласилась я.
Грузовик, проехав половину города, остановился возле дома Абдуллы. Поблагодарив парня, я предложила зайти, чаю попить, перекусить, но он отказался. Попрощавшись, парень уехал, оставляя за собой столб пыли. Я постучала в калитку, верно, Анна ещё была на работе, а Кате я наказала закрыть калитку на засов. Катя открыла калитку, представ передо мной в мокром, стареньком платье матери.
- Вы вернулись? А мы с Олежкой купаемся. Дядя Абдулла для этого в конце двора сделал типа бассейна, округлив пространство и там глубже, чем в арыке. Так здорово, в такую жару плескаться в воде! - выжимая подол платья, говорила Катя, убегая в конец двора.
- А Олежек где? Если там глубоко, он же и утонуть может, - воскликнула я, побежав следом за Катей.
То, что я увидела, вызвало улыбку. Олежек сидел в оцинкованном корыте и бултыхая ручками в воде, игрался с игрушками, которые ему в корыто побросала Катя. При каждом всплеске, он смеялся и оглядывался по сторонам.
- Что же ты в платье купаешься? Дома же нет никого? - спросила я Катю.
- Так купальника нет у меня, а вдруг кто придёт? Ничего, мне и так хорошо. А может и Вы искупаться хотите? Так хорошо в воде, - радостно сказала Катя.
- Катюш, ты ведь присмотришь за Олежкой, Вы так хорошо ладите, а я бы до Даши сходила. Два года её не видела, как она там, - сказала я.
- Да, конечно, сходите, баба Халида, ещё немного покупаемся, я его покормлю и спать уложу, - ответила Катя.
- Вот славно-то, спасибо, милая, я быстро, часа через два вернусь. Калитку за мной закрой на засов, - сказала я, направляясь к калитке.
Услышав звук засова, я направилась к остановке, время правда было ещё раннее, всего одиннадцать часов пятнадцать минут, Даша наверняка была дома, летом работы нет, так что я поехала к ней домой, держа в руках сумку с гостинцами для неё, которые я ещё с вечера отложила отдельно. Нести было тяжеловато, рыбные консервы, российские конфеты, печенье и вафли, оттягивали руки. А ещё, я ранним утром нарвала для Наргизы фруктов. Но мне было не привыкать, я доехала до её дома и поднялась в квартиру. Дверь мне открыла Даша, увидев меня, она бросилась меня обнимать.
- Халида? Подруга моя верная! Ты приехала, как же хорошо. Проходи, как же долго тебя не было, - радостно сказала Даша.
- Здравствуй, дорогая, приехала вчера вечером, вот, с утра сразу к тебе. - сказала я, занося сумки на кухню.
В дверях появилась Наргиза и с любопытством ребёнка, стала разглядывать меня.
- И кто это у нас такая красивая? Иди ко мне, Наргиза, дай я тебя расцелую, - поднимая малышку на руки и крепко обнимая и целуя её, сказала я.
Потом я открыла сумки, достала куклу и дала ей, помыла для неё фрукты и поставила на стол, усадив Наргизу на стул.
- Это я у Абдуллы в саду нарвала, очень сладкие и яблоки, и персики, ешь, солнышко, - погладив ребёнка по голове, сказала я.
Мы с Дашей тоже сели за стол, я выложила на стол всё, что принесла.
- Как же ты всё это довезла и донесла сюда? - спросила Даша.
- Своя ноша не тянет, и довезла, и донесла, - ответила я.
- Спасибо, но стоило ли... Как ты? Я в прошлом году тебя ждала, но ты не приехала. У тебя всё хорошо? - спросила Даша.
- Не смогла я в прошлом году, да, у меня всё хорошо. Сама как? Как Наргиза? - спросила я.
- Моя Наргиза... девочка моя... выросла, на мать стала похожа. Ничего, живём потихоньку. Абдулла заходит, нет-нет, помогает. Никогда с пустыми руками не приходит. Хорошего сына ты вырастила, Халида, добрый он у тебя. Мухаббат редко приходит, у неё своя семья, я её понимаю. Сама не хожу ни к кому, не могу, - сказала Даша.
Казалось, я и узнавала её и не узнавала. Даша совсем себя запустила, волосы не крашенные, почти вся голова седая, даже брови и глаза не подвела, что раньше делать не забывала. Будто потеряла всякий интерес к жизни. Да и платье на ней было пятилетней давности.
- А давай сходим куда-нибудь, - предложила я, думая повести её в парикмахерскую.
- Куда? Зачем? Я сто лет никуда не хожу, - с безразличием ответила Даша.
- Дашунь, так нельзя. Давай сходим сначала в парикмахерскую, вернём тебе твою красоту, потом можно в парк сходить, да и Наргизе радость, - сказала я.
Даша посмотрела на внучку, у той радостно загорелись глаза.
- Ты права, никуда не вожу я внучку, ладно, только прошу тебя, никаких парикмахерских, - заявила Даша.
Я встала и открыла шкаф, перебирая вещи Даши, среди которых были и вещи её дочери Замиры.
Я взяла цветное платье, нежно сиреневого цвета, с яркими цветами и попросила подругу надеть его. Даша помрачнела.
- Это любимое платье моей Замиры, я не могу его надеть, - сказала она.
- Ты должна пересилить себя, ну что они пыляться в шкафу, в память о дочери нужно их надевать, - сказала я ласково.
- Ты думаешь, это будет как память? Но как я надену его? - сказала Даша.
- А ты попробуй, дорогая, уверена, Замира была бы рада, давай, дорогая, - сказала я.
Тяжело вздохнув, Даша взяла из моих рук платье и ушла в ванную. Я опять сунулась в шкаф и нагнулась, чтобы достать коробки с обувью. Выбрав босоножки бежевого цвета, на невысоком каблуке, я пошла за Дашей. Когда я открыла дверь ванной, увидела, как Даша, уткнувшись в платье, плачет.
- Дашенька, родная моя, ну что ты так убиваешься? Ты этим её душе боль приносишь. Нельзя, дорогая, мне Бахрихон опа говорила, что от наших слёз, души покойных в луже тонут, - обняв подругу за плечи, сказала я.
Даша резко подняла голову и посмотрела на меня.
- Как это в луже? Что ты такое говоришь? Хотя... мне и в церкви одна женщина говорила, что слезами мы мучаем своих родных. Всё! Больше никаких слёз, а это что? - посмотрев на босоножки, спросила Даша.
- Это... босоножки, - растерялась я.
- Выйди, мне одеться нужно, - взяв из моих рук обувь, сказала Даша.
Через десять минут, она вышла, надев платье и босоножки, заколов волосы на затылке, лицо она умыла и насухо вытерла. Потом надела на внучку красивое платье, сандалики на ножки и собрав её кудряшки, завязала с двух сторон банты.
В общем, мы вышли на улицу и я настояла на том, чтобы зайти в парикмахерскую, которая находилась в квартале от её дома, где висела вывеска "Дом быта", там же находились и химчистка, студия фотографии и на углу, парикмахерская. Мы зашли в салон, нам тут же предложили стрижку, укладку и покраску волос. Я носила платок, мне не было такой необходимости, но Даша заявила, что сядет в кресло, если сяду и я. Пришлось ради неё согласиться.
Через час, мы вышли из парикмахерской, нам подрезали и покрасили волосы, сделали шестимесячную завивку и красиво уложили. Даша там же, покрасила губы, подвела брови и глаза, напудрив лицо рассыпной пудрой. У неё поднялось настроение, Наргиза, которая послушно сидела и с любопытством ребёнка смотрела на нас, воскликнула:
- Бабушка, какая же ты красивая!
Мы переглянулись и улыбнувшись, вышли на улицу.
- Что-то так есть захотелось, - сказала Даша.
- И я проголодалась, да и Наргизе надо поесть. Давай в столовую зайдём, кажется, на той улице есть, - сказала я.
Поев, мы поехали в зоопарк, Наргиза была в восторге, а я пожалела, что не взяла с собой сына.
- А ты приходи ещё, в воскресенье, мы опять сюда придём, - сказала Даша.
- Даша? - вдруг услышали мы приятный мужской баритон.
Даша обернулась и поискала глазами. К нам, прихрамывая, подошёл представительный мужчина, моложавый, подтянутый, в белой рубашке и широких брюках, какие носили мужчины в те годы.
- Простите... Вы меня? - спросила Даша.
- Неужели не узнаёшь? А я тебя сразу узнал, по твоим синим глазам, помню, все мальчишки в нашем классе сходили по ним с ума, - сказал мужчина.
У Даши от удивления вытянулось лицо.
- Гриша? Ты? О, Господи! Прошёл бы мимо - ни за что бы тебя не узнала, - ошалело воскликнула Даша.
Я стояла в сторонке, держа за руку Наргизу и смотрела, как просветлело лицо Даши.
- Как хорошо, что я затащила её в парикмахерскую... - подумала я, улыбаясь и радуясь за подругу. А они, словно и забыли про нас, оживлённо болтая и вспоминая школьные годы. Как оказалось, Гриша был одноклассником Даши, но прошло столько лет, она едва его узнала.
- Как живёшь, Даша? Муж, дети... - спросил Гриша.
Даша переменилась в лице и опустила голову.
- Я похоронила и мужа, и дочь, и зятя, вот... теперь живу с внучкой, - ответила Даша.
- Прости, не знал. Сожалею, - ответил Гриша.
- Ну, я то с внучкой в зоопарк пришла, а ты что, в детство впал, один гуляешь? - спросила Даша, вновь улыбаясь.
- Да не гуляю я вовсе, я работаю здесь... я директор зоопарка, вот, решил проверить, как работают мои сотрудники, - показывая на двух рабочих, которые чистили клетки с птицами, сказал Гриша.
- Ааа, понятно. Никого наших не видел? Больше сорока лет прошло... Вадим, Сергей, Галка, Надюша... Может встречал их? - спросила Даша.
- Вадим погиб на фронте, Павла помнишь? Светленький такой, невысокого роста, застенчивый всегда был, с Веркой за одной партой сидел, с пятого класса был в неё влюблён, помнишь? - спросил Гриша.
- Помню, смутно. Павел такой тихий был, а вот ты, был сорвиголова, это я хорошо помню. А что с ногой, вижу, ты прихрамываешь? - спросила Даша.
- Павел тоже погиб, с фронта так и не вернулся, а меня в ногу ранило, в бою. А на Вере он всё-таки женился, она долго его с фронта ждала, потом, говорят, вышла замуж и уехала в Фергану. Сергей, кажется, в парткоме работает, жив, чертяка, тоже воевал. Надежду видел как-то, но очень давно, только поговорить с ней не удалось, в автобусе ехала, просто помахала мне рукой, - рассказывал Гриша.
- Ну а сам то как? Ты же вроде жил недалеко от школы, в махалле? - спросила Даша.
- Ооо, когда это было? Я когда женился на своей Любе, к ней переехал, наш дом совсем развалюхой был. Как родителей похоронил, так мы с женой и переехали к ней. Я здесь, недалеко живу, один живу, жену вот, год назад похоронил, дочь замужем, живёт отдельно у мужа, двое детей у них. А больше у нас детей не было. Внуки уже взрослые, в школе учатся. Я же поздно женился, в тридцатых годах. А ты совсем не изменилась, помню, в школе ты всегда была активисткой, смелая и весёлая, - говорил Гриша.
- Ну, я пойду, меня подруга ждёт и внучка, - повернувшись к нам, сказала Даша, смущённо улыбаясь.
Я кивнула головой и поздоровалась. Гриша ответил на приветствие.
- Подожди, Даша... неужели ты вот так и уйдёшь? Когда мы снова увидимся? - спросил Гриша.
- Я... даже и не знаю... - растерянно ответила Даша.
- А знаешь, напиши мне свой адрес, я как-нибудь приду к тебе в гости, - сказал Гриша.
- Писать не буду, так скажу. Запомнишь, приходи, буду рада, - сказала Даша и произнесла свой адрес.
Потом, попрощавшись с Гришей, подошла к нам. Мы быстро пошли в сторону хищников. Всю дорогу Даша молчала, загадочно улыбаясь, видимо, от приятных воспоминаний, а когда я прощалась с ней, она вдруг сказала:
- А ведь в школе он мне так нравился, он многим девочкам нравился. До сих пор хорош собой. Потом наши дорожки разошлись. Надо же... встретиться через столько лет.
Я лишь улыбнулась, а попрощавшись с ней, предложила поехать с нами в горы, отдохнуть там дней десять.
- Здорово, я с удовольствием поеду и внучке горный воздух не помешает, - сказала Даша.
Мы договорились, что завтра она сама придёт к нам, потом мы обнялись с ней и разошлись. Она поехала к себе домой, сказав, что соберёт вещи. Я уехала домой к Абдулле. Когда я приехала, Абдуллы дома ещё не было, Анна готовила ужин.
- Мамочка, где же Вы целый день были? Мы с Катей уже волноваться начали, - сказала Анна.
- У Даши была, Катя разве тебе не сказала? - ответила я.
- Сказала, конечно, но так долго, я подумала, Вы и к Мухаббат зашли, - сказала Анна. Затра зайду. А Абдулла ещё не пришёл? - спросила я.
Анна печально улыбнулась.
- Нет, не пришёл. Может и сегодня не придёт. Я уже привыкла, - ответила Анна, поворачиваясь к казану и помешивая в нем.
- Что ты готовишь? Плов, кажется? - спросила я, чтобы отвлечь её.
- Да, для Вас и Кати решила плов сготовить, - ответила Анна.
Тут открылась калитка и вошёл Абдулла. Вид у него был растерянный и взволнованный, в руках он держал букет алых роз и коробку с тортом. Я улыбнулась и взяла из рук Анны шумовку. Анна оторопело смотрела на мужа, не двигаясь с места. Абдулла подошёл сам и поставив коробку с тортом на хантахту, приблизился к жене. Протянув ей букет, он крепко обнял её, даже не стесняясь меня. Анна с удивлением смотрела на него.
- Анна, любимая моя, я никуда тебя не отпущу, слышишь? Я очень тебя люблю. Прости меня, прости за всё, - произнёс Абдулла, не выпуская жену из объятий, словно боялся, что она убежит.
- Да что с тобой? Куда не отпустишь? - спросила Анна.
- Как куда? Ты же только вчера вечером собиралась уехать в Ленинград, я едва тебя удержала, Анна, - быстро сказала я, подморгнув ей глазом.
- Ааа, вот Вы о чём. Да, собиралась... - совсем растерялась Анна.
- Катя распаковала твой чемодан, я просила тебя не спешить. Ну всё, давайте сядем. Абдулла, иди в дом, переоденься, ужинать будем. Отъезд отменяется, - сказала я, поняв, что артистка из Анны ну просто никакая.
Абдулла чмокнул жену в обе щеки и ушёл в дом.
- Что происходит, мамочка? Я ничего не понимаю, - тихо спросила Анна.
- Блудный сын Абдулла, вернулся в семью. И пусть только попробует ещё хоть раз налево сходить, я ему всыплю по первое число, - ответила я.
Я была рада, что Анна не держит обиду, кто знает, другая может и бросила бы мужа, оставила бы семью, но Анна была семейным человеком и любила моего сына. И я была ей благодарна за это.
Вечером, когда плов стоял на хантахте, салат ачукчук красиво нарезан и мы сидели на топчане, с аппетитом ужиная, я видела в глазах и сына, и Анны столько нежности и любви, что сердце моё успокоилось. Абдулла, словно по- новому смотрел на жену, оценив её по достоинству.
- А мама говорит, чтобы мы в горы поехали, отдохнули там несколько дней, что скажешь, дорогой? - спросила Анна.
- В горы? Что ж, неплохо было бы. Я бы тоже с Вами поехал, давно отпуск не брал, а Валера бы нас отвёз, здесь всего сто километров будет от Ташкента, - сказал Абдулла.
- Вот здорово! Баба Халида, мне купальник купить надо, чтобы купаться в озере, - радостно сказала Катя, захлопав в ладоши.
Увидев такую радость на наших лицах, дети тоже захлопали в ладошки, чем вызвали наш общий смех.