О МОДЕРНИЗАЦИИ ЧЕРЕЗ ИННОВАЦИИ
Многие авторы пытаются завлечь читателя проблемами познания через феномены, мистику, оккультизм. Но ведь познание без всякой мистики тоже вещь весьма увлекательная. Скажу сразу, что я полностью не согласен с теми, кто утверждает, что мы не знаем ничего. Достаточно заглянуть в историю науки, хотя бы за последние 2000 лет, чтобы увидеть прогресс познания. Конечно, знаем мы много меньше, чем предстоит еще познать.
Один древний философ сказал: «Смысл человеческой жизни в том, чтобы не пребывать только в светлом или только в черном. Но в том, чтобы находиться между этими крайностями». Это же смысл любой автоматической машины. Магнитная стрелка автомата тоже должна пребывать между конечными положениями. И в этом суть наиболее общего закона природы, закона противодействия. Мы знаем только частный случай этого закона, 3-й закон Ньютона: «Действие всегда равно противодействию». Но всегда ли? Пока, например, тяжести моста противодействует реакция опор, мост не двигается. Если же действие будет больше противодействия, опоры просядут и мост обрушится. Следовательно, чтобы было движение необходима разность между действием и противодействием.
Чтобы развивалось, двигалось познание, должна быть разность мнений, чтобы было противодействие, чтобы были оппоненты, чтобы была оппозиция. Возникает дискуссия, в которой может родиться истина. Но в журнале «Вопросы философии» (№11-2002) была статья, в которой Г.Левин доказывал, что пословица, что истина рождается в споре неверна. Считается, что АН знает истину и спорить не о чём.
Когда я учился в школе, то знал, что наука еще не разобралась с проблемой света, который иногда ведет себя как волны эфира, а иногда как поток корпускул. Но я считал, то эта проблема меня не касается. Это дело учёных, я же хотел идти в технику.
Но в ВУЗе я вдруг узнал, что свет обладает двойственной природой, он и волны и корпускулы. В это я просто не поверил и с 1965 г. начал изучать историю науки, чтобы понять, как наука пришла к абсурдной двойственности. Скоро я нашел ошибку, лежащую в основе двойственности и стал писать в научные журналы. Журналы либо не отвечали, либо писали, что моя статья не соответствует современной науке. Я удивлялся, если публиковать только то, что «соответствует», то можно забыть о прогрессе науки или, выражаясь современным языком можно забыть об инновациях. Так оно было, есть и продолжает быть. Наша АН, монопольно владеющая средствами научной информации, не пропускает в печать ничего спорного, что может подорвать её авторитет.
В 70-х годах я познакомился с Ломакиным Г.Д, который когда-то заведовал кафедрой физики в челябинском институте (ЧИМЭСХ) и бывшем уже на пенсии. От него я узнал, что в СССР с 1965 по 1973 гг. выходил самиздатом Журнал научно-физического кружка им. Ломоносова. Вышло 13 номеров, тиражом до 50 экз. Потом выпуск журнала был запрещен. Авторы в журнале тоже занимались проблемой света ввиду не согласия с официальной наукой.
В 1983 г. я побывал в Москве и попал на прием к инструктору ЦК КПСС. В.И.Совва, прочитав мою заметку о научной ошибке, закричал: «Это надо немедленно публиковать. Вы всё правильно пишете». И я был рекомендован, как автор, журналу «Химия и жизнь». Журнал отклонил мою попытку сообщить АН об ошибке с помощью «чёрной» рецензии (отрицательной, без подписи).
В мае 1991 года мне удалось выступить с кратким сообщением об ошибке и способе её исправления перед преподавателями и студентами физического факультета ЧелГУ. Аудитория загудела: «Что всю физику придется переписывать?». «Нет, не всю, но от двойственности нужно отказаться». Позднее, доцент Клименко В.А., давший мне выступить, в телефонном разговоре сказал: «Вероятно, Вы правы, но как нас учили, так и мы учим». Потом я хотел выступить перед преподавателями кафедры с более подробным сообщением, но руководитель физического семинара сказал мне: «Мы не пустим Вас в науку, если Вы правы, то мы будем неграмотными и не сможем преподавать».
Прав был К.Циолковский, утверждая, что развитию науки больше всего сопротивляются учёные, потому что они больше других страдают от её развития. Еще бы, сегодня он уважаемый профессор, а завтра если его наука изменится, может стать «неграмотным».
Покойный Б.Черкун на примерах показал, что подавляющее число открытий делали не ученые, а любители самоучки. Это и понятно, ученый, прежде чем стать им, заучивает множество догматов, которые нельзя нарушать. Если же он заметит какую-то оплошность в науке, то может и не решиться выступить против неё. Любитель же не связан ничем и не боится за свою карьеру. Чтобы самоучки не беспокоили академиков, АН объявила, что время одиночек прошло, наука сейчас делается в только в институтах. Поэтому простой учёный для публикации статьи должен представить акт экспертизы того учреждения, в котором работа выполнялась, разрешающий свободную публикацию.
На съезде депутатов 4 июня 1989 г. академик К.В.Фролов рассказал об уникальной цензуре в АН. Оказывается, любой академик, желая опубликовать научную статью, должен получить не мене семи разрешающих подписей от других академиков. Такой цензурой возмущался и академик В.Л.Гинзбург («Огонек» №7-1989).
Сложилась абсурдная ситуация. Государство тратит большие деньги на развитие науки, но АН не даёт хода открытиям сделанным совершенно бесплатно людьми со стороны. Можно сравнить с развитием экономики. В СССР экономикой занималось только государство. Там, где экономикой может заниматься любой желающий, идёт более быстрое её развитие. Разве не то же в науке?
Как минимум нужен закон, обязывающий всякий научный журнал публиковать спорный материал от людей со стороны после уплаты ими разумной пошлины. Если этого не будет, о модернизации страны на основе инноваций можно не вспоминать.
Павел Каравдин, 6 сентября 2010 г.