Сто двадцати пяти метровый лайнер «Пальмира» вздохнул, как живое существо: на время перезагрузки главного бортового компьютера система кондиционирования корабля отключилась. Через пять секунд она заработала вновь, нагнетая в рубку управления лайнера прохладный, свежий воздух. Пискнул маршрутизатор, заработал норма-контроллер, на изогнутом дисплее пульта управления появились цифры и символы. Дисплей стал матово-белым, потом на нём появилось изображение переходного тамбур-шлюза посадочной палубы орбитальной базы Алькос-Первый. Служба сервисного обслуживания космопорта подала к прямоугольному люку выдвижной трап-гармошку. На вспомогательном дисплее было видно, что возле регистрационной стойки столпились разумные, рассматривающие через витринные стёкла белоснежный лайнер.
— Борт десять - десять, это диспетчер Алькоса. Посадка начнётся через десять минут. Как поняли, «Пальмира»?
— Поняли, диспетчер. Выравниваем давление в приёмном шлюзе. С нетерпением ждём пассажиров. Особые есть?
— Да, «Пальмира». Две семейные пары с Терра-Нова, одна особь женского пола с Тейк-Со. Красивая, слов нет.
— Хорошо, диспетчер, вас поняли. Подробности мне ни к чему.
Капитан встал из противоперегрузочного кресла, подошёл к сервисному терминалу, налил в пластиковый стаканчик кофе. Двойной и без сахара, как он любил.
— Всё, ребята, отдохнули двое суток, теперь нас ждут великие дела. За работу.
— Скорее бы, – отозвался второй пилот, тридцати пяти летний Георг Бродски. – Как здесь, на выжженной Альбедосом планете можно жить?
— Ну, живут же как-то, – пожал плечами капитан.
— Наш Георг два дня прождал свою любовь в баре, она не пришла. Глаза все высмотрел, бедолага. Напился до чёртиков, обгорел на пляже, вернулся в бар, напился до чёртиков, проспался в гостинице. Теперь здесь, в рубке, нам душу изливает, – покачала головой Вега, навигатор «Пальмиры».
— А ты не допускаешь, что я тебе в жилетку хочу поплакать, именно тебе, Вега, – огрызнулся второй пилот лайнера. – Капитан – особь мужского пола, а мне нужно внимание со стороны.. Тьфу, совсем люди с ума сошли. Ну что за правило называть мужчин и женщин особями и потом мы хотим …
— Мельчают особи мужского пола, мельчают, раз ищут утешение на груди особей женского пола, – перебив Георга, притворно вздохнула Вега. – Капитан, вам пора в шлюз встречать гостей.
— Заправка завершена, командир, – произнёс энергетик, выбираясь из ложемента. – На пять переходов с гарантией. Генератор в ждущем режиме, холостой ход пять процентов от номинала. Многовато, конечно, но в пределах верхнего допуска.
— Спасибо, Марк, – ответил капитан, подходя к зеркальной панели.
Он стряхнул несуществующие пылинки с тёмно-синего кителя, причесался. Светловолосый, серо-стальные, слегка прищуренные глаза, тяжёлая складка на переносице. Капитан улыбнулся отражению в зеркале, оглянулся. Вега и Георг стояли возле ложементов, рассматривая командира Громова. Она – высокая, стройная, голубоглазая, светловолосая. Он – прямая противоположность навигатору: невысокого роста, кареглазый, с длинными каштановыми волосами, собранными сзади в хвост. Марк, энергетик, высокий и худощавый, со стрижкой «под ноль», возвышался над навигатором и вторым пилотом, как скала над каменистым пологим берегом моря. Большую часть времени Марк молчал, всегда был на чём-то сосредоточен. Работа энергетика накладывает отпечаток на характер человека, ко многому обязывает. Три члена экипажа – модифицированные специалисты, впрочем, как и капитан Громов. Пилот-мод с правом занимать должность капитана корабля малого и среднего класса.
— Не скучайте. Вега, отработай все возможные варианты входа в гиперпереход, включая аварийные. Георг, систему на самодиагностику. Старт через двадцать пять минут. Всё, я пошёл.
Пшикнула пневматика, дверь рубки управления втянулась в стену.
— Интересно, все капитаны такие странные? – спросил Георг у Веги.
— Что ты имеешь ввиду, особь мужского пола?
— Прекращай, Вега! Давай по-человечески общаться, – поморщился второй пилот. – Я о его недоверии к членам экипажа. Знает же прекрасно, что ты уже просчитала тысячи вариантов векторов возможностей, я ровно пять минут назад включил самодиагностику системы управления «Пальмиры».
— Капитан отвечает на корабле за всё, – пожал плечами Марк. – Может, из-за этого он всё проверяет и перепроверяет? Да, Георг, все капитаны похожи друг на друга, как и энергетики, навигаторы, пилоты. Импланты делают своё дело и никуда от этого не деться. Учитывая, что Громову всего-навсего тридцать пять лет, и ему нельзя рисковать..
— Хватит болтать, – произнесла Вега, устраиваясь в ложементе. – Сказал капитан, нужно выполнять. А то ишь ты, распустились, расслабились. Молитесь своим богам, что не я ваш капитан.
Крышка ложемента навигатора плавно закрылась, с тихим жужжанием отработали сервоприводы, сработали механические захваты. Узкая полоса индикации состояния ложемента, в нижней его части, налилась зелёным светом: швы капсулы срослись.
— Видал? – засмеялся Георг. – Вот она какая, наша любимая женщина. Кремень.
— Георг, я всё слышу. – Из интеркома раздался голос Веги. – Я ещё не в системе. Затаскаю по судам за женщину.
Марк По засмеялся, похлопал по плечу Георга Бродски.
— На время отсутствия в рубке управления капитана корабля, старшим автоматически становится второй пилот. Ты подрываешь свой авторитет, Георг. Ты же сейчас капитан и наш босс.
— И папа и мама, – добавила навигатор. – Только какие-то они у нас несерьёзные, эти родители.
— Ну вас, – махнул рукой пилот-мод, удобно устраиваясь в ложементе. – Ну что, поехали, Мила?
— Не поняла вопроса, второй пилот, – отозвался искусственный интеллект «Пальмиры». – Старт корабля через восемнадцать минут.
— Тьфу на вас на всех.. – успел сказать Георг прежде чем две части ложемента управления соединились воедино. – Пошутить нельзя.
Капитан вернулся в рубку управления ровно за восемь минут до старта. Он сменил китель на удобный комбинезон, сел в кресло, посмотрел на огромный изогнутый дисплей. Системы жизнеобеспечения, обозначенные на дисплее прямоугольниками, находились в зелёной зоне, нагрузка на генераторе была в пределах нормы, чуть больше пяти процентов. На отдельный дисплей, справа от основного, Вега «сбросила» три варианта маршрута до ближайшего межсистемного перехода. Оптимальный, рекомендованный навигатором, был обозначен более яркой линией зелёного цвета. Расчетное время до перехода на плазменных двигателях – два часа сорок две минуты. Два остальных маршрута, обозначенных красным и жёлтым цветами, были, соответственно, на двадцать и двадцать две минуты короче. Громов согласился с навигатором: лучше потерять какое-то время, но без риска, с гарантией, доставить четыреста сорок пассажиров и двадцать членов экипажа ко входу в переходной тоннель. Зачем весь путь ломать голову и переживать о том, что может произойти столкновение с каким-то кораблём, выходящим из Ничто? Страшный сон любого капитана корабля: от одной мысли о столкновении двух кораблей на душе становится тоскливо, тело покрывается бисером холодного пота. Громов подошёл к ложементу, ещё раз посмотрел на индикаторы состояния систем корабля. Никаких изменений.
— Мила, как самочувствие? – улыбаясь, спросил Громов у искина «Пальмиры».
— Великолепно, капитан, – ответила Мила. – У вас учащённое сердцебиение.
— Знаю-знаю. Встреча с Особыми никогда не проходит бесследно для человека.
— Даже для модифицированного?
— Даже для него, – ответил Громов. – Встретимся в системе.
После закрытия ложемента внутри несколько секунд ничего не видно. Вокруг Ничто и Нигде. После адаптации зрения, появляются очертания капсулы управления. Через несколько секунд мозг человека адаптируется к новой реальности, человек оказывается в виртуальной рубке управления кораблём. Громов посмотрел направо и сразу же почувствовал тёплое прикосновение зелёного сгустка энергии. Вега приветствовала капитана, и он, на ментальном уровне, ответил ей взаимностью. Бесформенная клякса ярко-синего цвета прикоснулась к капитану тонким лучом света: Георг дал понять, что видит капитана и готов выполнять свои обязанности.
«Разрешите, капитан?» – осторожно, на выдохе, спросил второй пилот.
«Только до перехода, Георг», – ответил Громов.
«Спасибо, капитан, я ваш должник».
Красный треугольник вспыхнул ослепительным светом: Марк По поприветствовал капитана, дал понять, что с энергетикой всё в порядке, что он ждёт указаний.
««Пальмира», считываем вашу телеметрию. Старт через двести сорок секунд», – прозвучал голос диспетчера.
«Поняли, диспетчерская. Старт через двести сорок секунд».
Капитан чуть изменил наклон головы, поправил полусферу ментообмена, произнёс: «Мила, полный контакт».
Она появилась сразу. Светловолосая, с необычным разрезом синих и бездонных глаз. Девушка шла к Громову по степи, не касаясь ногами тёмно-зелёного покрывала травы, держа в руке венок из полевых цветов.
«Готов, Антон?»
«Всегда готов, Мила, – усмехнулся Громов. – Хорошо выглядишь».
«Апгрейд системы, – вздохнула девушка. – Но прошлое тело мне больше нравилось».
Громов чуть наклонил голову, Мила протянула ему венок и Антон мог поклясться чем угодно, что почувствовал прикосновение венка к голове и уловил дурманящий запах цветов. Мир вокруг взорвался разноцветным конфетти, которое на фоне абсолютно чёрного неба превратилось в яркие немигающие звёзды, галактики, в огромную Вселенную.
«Ох, капитан, – раздался голос Георга. – Так и до оргазма недалеко. Ну у вас и фантазия! Степь, трава, девушка, конфетти».
Вега вздохнула, потом засмеялась. Капитан посмотрел направо, увидел аватары Милы и Георгия. Чуть сзади и сбоку – Марка. Он был как всегда серьёзный, сидел в виртуальном кресле чуть откинувшись на спинку, положив руки на подлокотники.
«Десятисекундный отсчёт времени», – прошелестел голос диспетчера.
Звёздное небо теперь было внутри виртуального дисплея, появилось чётко очерченное изображение подковы пульта управления. На нём всё так же перемигивались огни зелёного света, на дисплее появились неоновые цифры обратного отсчёта времени: десять, девять..
«Есть отрыв, капитан, – произнёс диспетчер. – Мягких переходов»
«Спасибо, Алькос. До встречи!» – ответил Громов. – «Георг, готов?»
Капитан увидел, что второй пилот крепко сжимает правой рукой джойстик управления «Пальмирой». Через секунду Громов услышал:
«Да, капитан. В работе маневровые двигатели. Совмещаю траектории и работаю над тангажом. Тангаж положительный. Нагрузка на реакторе двенадцать процентов. Расстояние до орбитальной базы восемьдесят тысяч метров, девяносто тысяч.. ».
Громов наблюдал, как накладывается реальная траектория движения «Пальмиры» на траекторию, рекомендованную навигатором.
«Долго, – недовольно произнесла Вега. – Разброс пять секунд».
«Не мешай пилоту, – одёрнул навигатора Громов. – Маршрут несложный, пусть тренируется. Наверстаем упущенное».
Две линии, белого и зелёного цвета, идеально совпали, траектория движения к гиперпереходу засияла золотом. Георг выдохнул воздух, Громов улыбнулся, вспомнив как ему, неопытному выпускнику Академии, первый раз доверили управлением танкером «Альбатрос».
«Георг, расслабь кисть руки и придерживай джойстик двумя пальцами. В принципе, можешь к нему и не прикасаться, но дело традиции. Капитан у штурвала и всё такое прочее.
«Да, капитан, спасибо, капитан», – зачастил второй пилот.
— Наружный обзор, – прозвучала голосовая команда Громова.
Землеподобная планета Алькос осталась внизу. Хрупкая, похожая на неогранённый бриллиант светло-голубого цвета. Жемчужина Империи, рай для туристов и экстремалов. «Пальмира» сделала пол оборота, Алькос ушла вбок и вниз, перед глазами теперь было плотное одеяло звёздного неба. Громов посмотрел на шкалу нагрузки реактора: Георг долго держал её на отметке пятнадцать процентов, потом резко увеличил до двадцати пяти.
«Эй-эй, потише-потише, пилот, – недовольно произнёс Марк. – Ты не на танкере, парень, в каютах находятся люди, а дюзы выплёвывают плазму».
Антон перевёл связь в режим «приват»:
«Георг, Марк правильно сделал замечание. Рекомендуемый шаг изменения нагрузки на реакторе для кораблей класса «Странник» – пять процентов. Не спеши. Реакторы ITr-ne очень чувствительные к изменению нагрузки».
«А как же разброс в пять секунд, капитан?» – спросил второй пилот.
«Когда нагрузка на реакторе будет тридцать пять процентов, добавь две сотых. Этого будет достаточно, чтобы вовремя подойти к точке перехода».
«Спасибо, капитан. Я ваш должник. Только сейчас понял, что инерция на «Пилигриме» сильно отличается от инерции «Пальмиры»».
«Всё познаётся в сравнении. Любой корабль нужно принять в себя, и тогда корабль станет с тобой одним целым и неделимым. Ты почему уволился с танкера?»
«Его отправили на списание с последующей утилизацией. Порт приписки Луна-10. Прошёл курсы переподготовки, мне заменили имплант и вот я здесь».
Громов вышел из «привата», потом из виртуального пространства, верх ложемента приподнялся, крышка открылась. В обязанность капитана входил обход корабля, общение со стюардами и пассажирами. Но правила написаны людьми, люди их нарушают. Громов хотел выбраться из ложемента, но, посмотрев на капсулу второго пилота, покачал головой, изменил свои планы: можно пообщаться с желающими в режиме видеоконференции.
— Мила, найди старшего стюарда.
— Милн на связи, капитан. – На вспомогательном дисплее появилось изображение рыжеволосого, зеленоглазого Милка. – Всё в штатном режиме. Вы, как я понимаю, не собираетесь делать обход жилой палубы?
— Милн, не получается.
— Ничего страшного. Для Особых попробую придумать правдоподобную историю, – ответил Милн, лучезарно улыбаясь. Как это учат делать на протяжении трёх месяцев в учебном центре на Земле.
— Удачи, Милн, я на связи.
Георг поднял нагрузку на реакторе до тридцати процентов, потом добавил две сотых. Молодец. Капитан понимал, что очень рисковал, когда нанимал Бродски на Луна-10. Должность второго пилота звёздного лайнера по ответственности на порядок выше должности второго пилота на грузовом корабле. Но жизнь среди звёзд – сплошной риск, а нарабатывать навыки необходимо. За Вегу и Марка Громов был спокоен: двадцатый рейс вместе и ни одного сбоя. Капитан, сидя на краю ложемента, вывел на вспомогательный дисплей новостной пакет, скачанный на Алькосе. Земля жила своей жизнью и людей не интересовало, что творится там, за гранью понимания, под сенью чужих звёзд. Горели леса, Европа воевала со всеми и против всех, натуралы не прекращали митинги и шествия, призывая Императора запретить улучшения людей. На Земле существует множество мест, куда не ступала нога человека, но людей тянет к необъяснимому и загадочному, к звёздам, чтобы там найти себе подобных. Нашли, но жизнь от этого на Земле проще не стала, всё получилось с точностью наоборот. Громов жестами листал ленту новостей, но на одной остановился чуть дольше: Императрица Тианатина совершала «обход» колонизированных землянами планет. Она собиралась посетить Алькос, Терра-Нова, Альбедос, Юнону, Баррету. Маршрут лайнера «Пальмира» частично совпадал с маршрутом движения эскорта Тианатин и это капитана очень сильно напрягало. Сервисный терминал находился в углу рубки управления, рядом с нишами для скафандров. Редко используемых экипажами кораблей: ложементы управления за сотые доли секунды превращались в автономные спасательные капсулы, способные уберечь людей от «прелестей» космоса. Громов взял в руки обжигающий пластиковый стаканчик с кофе, посмотрел на таймер обратного отсчёта: пятнадцать минут до прибытия в расчётную точку. Маловероятно, но возможна полная остановка лайнера и длительный дрейф из-за встречи, в этом богом забытом участке Вселенной, с кораблями сопровождения Императрицы. Громов тихо выругался, поставил недопитый кофе в нишу утилизатора, тот издал характерный чавкающий звук.
Десять минут до прибытия в расчётную точку. Капитан прошёл мимо ложемента, сел в кресло командира.
— Капитанский доступ, Мила.
— Выполнено, – откликнулся искин.
— Выведи на главный дисплей вид пассажирской палубы, в отдельных окнах покажи каюты Особых.
Громов отругал себя: ещё чуть-чуть и он назвал бы Особых Чужими. Это строго настрого запрещено законом Империи, подобные вольности пресекались на корню. Были случаи, когда специ-моды, прослужившие в космофлоте по двадцать и более лет увольнялись с «волчьим билетом».
— Капитан, обзор третьей каюты невозможен, – доложил искин «Пальмиры».
— Что значит невозможен, Мила? Укрупнить изображение.
Искин развернул на вспомогательном дисплее изображение третьей каюты, в которой находилась особь женского пола с планеты Тейк-Со. На дисплее сверху вниз струились, похожие на капли дождя, прерывистые полосы серого цвета, глаза заболели от мельтешения чёрных и белых точек.
— Наблюдения невозможно из-за работы какого-то электронного оборудования, которое блокирует сигнал..
— Срочно найди старшего стюарда и маршала Фергюссона. Пригласи в рубку, – произнёс капитан, добавив: – Срочно, Мила.
Восемь минут до выхода лайнера в расчётную точку. В рубке управления стало тесно от ворвавшихся Милна и Фергюссона. Оба высокие, широкоплечие. Глаза у маршалла внимательные и цепкие: он прекрасно понимал, что вызов в рубку управления капитаном – дело чрезвычайно серьёзное. Громов показал на дисплей:
— Каюта три, представитель Особой расы с Тейк-Со. Сигнал наблюдения блокируется неизвестным типом излучения.
В руке маршалла хищно оскалился станнер военного образца, Фергюссон кивнул, бросив:
— За мной, стюард.
Пискнул интерком, Громов услышал голос навигатора:
— Капитан, время шесть минут. Пора.
— Да, Вега. Ещё минута и я в ложементе.
— Что происходит, капитан? Почему вы меня отстранили от управления энергоустановками? – недовольным голосом произнёс Марк По.
— Марк, – Громов сглотнул слюну, – я этого не делал. Мила, аварийный стоп двигателей, включи аварийную сигнализацию. Вега контроль пространства. Мила? Мила?
— Капитан, нагрузка на реакторе снизилась до двадцати семи процентов, – доложил Марк По. – Нагрузка стабильная, но.. Энергоустановками кто-то управляет извне, командир.
— Мы отклонились на ноль-семнадцать-тридцать от курса, капитан, – срывающимся на крик голосом произнесла Вега.
«Ноль градусов, семнадцать минут, тридцать секунд, – пронеслось в голове Громова. – Учитывая скорость корабля и угол входа в гипертуннель, это..». Громов тряхнул головой, отгоняя дурные мысли. Но от чувства приближения чего-то неизбежного, он избавиться не смог.
Крышка ложемента опустилась в аварийном режиме, Громов без всяких вступлений и объяснений перевёл управление кораблём на себя. Вокруг замерцали звёзды. Свайпами справа налево капитан листал изображения, которые превратились в никому не нужные застывшие мнемосхемы. Наконец-то, появилось изображение подковы пульта управления и виртуального дисплея.
— Искин–2, капитанский доступ, – произнёс Громов. Команда адресовалась вспомогательному, малому искину корабля. Изображение ожило, появилась «плавающая» кнопка аварийного останова двигателей, отключения основного генератора, перевода реактора в режим ожидания. Капитан нажал виртуальным пальцем на красную кнопку, сразу же услышал приглушенное завывание аварийной сигнализации. Бушующая плазма, удерживаемая обмотками силового трансформатора в камере реактора, теперь должна перекратить движение в сторону камеры смешения , но она этого делать не собиралась. Наоборот, нагрузка на реакторе подскочила до сорока процентов, потом до пятидесяти. Громов понял, что через три минуты сорок две секунды произойдёт что-то страшное.
__
Принцесса Анкун-Ро, из древнего рода Цзы, кружила в неистовом танце. Одурманенный хантилом мозг особи женского пола рисовал яркие картинки, неожиданно нахлынули воспоминания: тогда ещё маленькая, принцесса, накалывая пойманного жука на булавку, спросила у Наставника:
«Что жук по сравнению с мощью такунов, Наставник?»
«Один он ничто. Когда жуки объединяются, горят поля и дома такунов, моя принцесса. Жуки очень мстительные создания».
«Что мы, такуны, против сильных рас, Наставник?»
«Мы подобны жуку на булавке, моя принцесса. Сильные расы никогда не допустят объединения такунов с планеты Тейк-Со с другими слабыми расами, моя госпожа».
«И что же это получается, Наставник? Мы так и будем влачить жалкое существование из-за сильных рас?»
«Не думаю, моя принцесса. Рано или поздно, должно произойти что-то такое глобальное, что может изменить расклад сил. Слабые придут на помощь слабым и станут Сильными. Тогда новые Сильные противостоят Сильным, стена окажется напротив стены, мощь оружия будет направлена против мощи оружия. Или смерть, или процветание. Только так, моя госпожа, только так!»
«Что мешает слабой расе с планеты Земля объединиться со слабыми с планеты Тек-Со, с нами? Кто им в этом мешает?»
«В первую очередь, моя госпожа, Император, ставленник Сильных в мире людей».
«Значит, Император должен умереть?»
«Это ничего кардинально не изменит, моя госпожа. На место старого Императора придёт новый. Никто не знает к чему может привести смерть Тианатины, Императора людей. Скорее всего, её смерть породит множество других смертей, погибнут люди, такуны и другие слабые. Но, возможно, исход будет и другим. Каким, я не рискну даже предположить, моя принцесса».
Время шло, принцесса Акун-Ро достигла половозрелого возраста. Восемнадцать ун, пришло время сделать свой выбор в жизни. Однажды, прогуливаясь по саду с экзотическими растениями, принцесса встретила своего Наставника.
«Теперь ты можешь мне рассказать всё, Наставник!»
«Вы о чём, моя госпожа?»
«Что сделать ради объединения слабых против сильных рас?»
«Я не знаю», – ответил Наставник, опуская глаза.
«Зато я знаю, – произнесла принцесса, – если люди уничтожат себе подобных и одновременно с этим уничтожат кого-то из расы слабых, то слабые объединятся. Они не захотят остаться в роли вассалов у Сильных и начнётся война. Империя людей из слабых постепенно становится сильной, поэтому они нам и не друзья и не враги. Умрёт Император, умрут люди, умрёт кто-то из такунов. Такуны обвинят людей, такунам на помощь придут слабые расы».
«Нет, глупая моя госпожа, – засмеялся Наставник. – Слабые расы не из-за того слабые, что не имеют грозного оружия на борту военных кораблей, а из-за того, что они слабы духом, у них нет силы воли, чтобы пойти против Сильных. Слабые навсегда останутся слабыми, сколько бы они не построили военных кораблей и не колонизировали планет. Слабость внутри нас, моя госпожа, моя любимая принцесса Акун-Ро».
«Ты меня назвал глупой? – прищурила глаза принцесса. – Да как ты смел, старик?»
Через два дня Наставника казнили и только сейчас, находясь в каюте круизного лайнера «Пальмира», Акун-Ро поняла, что в чём-то Наставник был прав: без синтетического наркотика хантил, она никогда бы не включила прибор, перехвативший управление кораблём землян. Такуны, действительно, слабы духом. Тревожно мигал зелёный светодиод на панели прибора, сиротливо лежали на столе ритуальные ножи. Что сделано, то сделано. Акун-Ро верила, что её смерть будет не напрасной, люди поймут свою цену, а слабые расы, после смерти принцессы и Императора, наконец-то объединятся, из слабых превратятся в сильных. Акун-Ро разделась, включила зеркальную колонну. Стройное, с красноватым оттенком кожи тело было прекрасным: стройные ноги, высокая грудь, глаза огромные и тёмно-синие, длинные, до пояса, чёрные волосы. Расстелив на белоснежном ковре простынь, Акун-Ро, стоя на коленях, прошептала молитву Создателю. Потом принцесса взяла со стола ритуальные ножи ажво-атаран, закрыла глаза. Левый нож вошёл глубоко в тело, по самую рукоять, останавливая работу левого сердца. Хантил блокировал болевые рецепторы, но Акун-Ро знала, что это ненадолго. Правый ажво-атаран только прикоснулся к телу и в каюте раздался выстрел. Акун-Ро с удивлением посмотрела на человека в тёмном костюме, сжимающего в руке оружие. За плечом, как поняла принцесса маршалла лайнера маячил стюард в нелепом малиновом костюме.
— Подожди, не делай этого, – закричал высокий мужчина. – Давай поговорим.
— Глупец, – захрипела Акун-Ро. Лезвия ритуальных ножей были обильно смазаны ядом змеи наросоко. Яд начал действовать, ещё чуть-чуть и… – Вы смирились с ролью слабых, человек. Может гибель корабля исправит положение дел и расклад сил. Прощайте..
Второй выстрел из станнера отбросил принцессу к иллюминатору каюты, маршалл, увидев лежащий на полу прибор непонятного назначения, ударил по нему ногой, превращая глянец пластика в крошево осколков. Светодиод некоторое время продолжал мигать, потом погас и маршалл выбежал из каюты. Светодиод через секунду «ожил».
____
Громов понял, что через три минуты сорок две секунды произойдёт что-то страшное. Он вызвал подменю, на виртуальном дисплее появились четыре кнопки управления ложементами.
— Капитан, вы что делаете? – спросил Георг. – Неужели ничего не..
— Молчи, идиот, – услышал Громов голос Веги. – Справа в кармашке найди капу и засунь её себе… сам знаешь куда.
Марк По нервно и рвано засмеялся, капитан увидел на дисплее, как пространство по правому борту лайнера стало похожим на ярко-синюю линзу, в яркой вспышке света из подпространства появился огромный военный корабль.
— Курсы пересекаются, капитан, – доложил навигатор. – Столкновение возможно избежать при условии изменения вектора тяги и выполнения манёвра уклонения.
— У нас нет возможности для каких-либо манёвров, Вега, – ответил капитан. – Неизвестные заблокировали доступ к энергетическим узлам, аварийный сброс капсул с пассажирами невозможен. Я вижу, что стюарды пытаются сделать это вручную, но…
— Борт десять-десять, говорит капитан линкора «Миссури» Стив Брейли. Через семьдесят секунд наши курсы пересекутся. Капитан, ты что творишь?
— У нас не работают системы управления двигателями и энергоустановками, капитан, они кем-то заблокированы, – устало ответил Громов. – Попробуйте вы что-то сделать.
Капитан «Пальмиры» сделал всё, что от него зависело: он задействовал систему отстыковки второго, пассажирского, и третьего, силового, модулей. Даже находясь в ложементе, Громов почувствовал рывок, в душе стало пусто и тоскливо. Нет корабля, нет капитана. В голове пульсировала мысль: а вдруг курс поменяется и..
— Бесполезно, капитан, – раздался голос навигатора. – Отклонение ноль-ноль-пять. Пора прощаться.
— Капитан Громов, – громыхнул голос капитана военного корабля, – у меня на борту находится первое лицо Империи. Вы мне не оставляете выбора. Извини, парень, но приказ поступил от..
От кого последовало распоряжение на уничтожение «Пальмиры», Громов не услышал. Погасла вторая сверху виртуальная кнопка: ложемент Веги скользнул вниз, за ним провалился вниз ложемент Броуди, через мгновенье – Марка По. За секунду до начала работы молекулярного дезинтегратора «Миссури», Громов нажал на кнопку аварийного катапультирования своего ложемента, который превратился в автономный спасательный модуль.
Корабельные молекулярные дезинтеграторы БЧ-1, линкора «Миссури», выплюнув смертоносное излучение, уничтожили третий модуль «Пальмиры», превратив его в Ничто и Нигде. Второй и третий модули были уничтожены спустя три секунд после первого выстрела. Ликорн вошёл в гиперпереход мягко, как нож в брикет с маслом, ускорился.
— Вас вызывает Его Императорское Величество, – обратился к коммандеру Стиву Брейли вахтенный офицер. – Сказала срочно, сэр.
— Какая же она сука, – выдохнул коммандер.
Лейтенант-коммандер промолчал, тяжело вздохнул.
— Ты понимаешь, Пол, что мы только что натворили?
— Понимаю, сэр. Но мы солдаты и обязаны..
— Заткнись, Пол, заткнись! Какая была необходимость уничтожать первый и второй модули? А, лейтенант-коммандер? Капитан «Пальмиры» успел отстрелить второй и третий модули. Согласен, что третий, с реактором, необходимо было уничтожить. Но остальные-то зачем? Мы и так прекрасно вошли бы в гиперпереход. Молчишь, Пол?
— Политика, сэр. Грязное это дело, сэр.
— Вот и я говорю: сука она. Сколько, Пол?
— Четыреста сорок плюс двадцать экипаж. Четыре капсулы покинули корабль за секунды до молекулярного распада модуля, Стив.
— Думаешь, после работы дезинтегратора кто-то сумел выжить? Сомневаюсь. В районе перехода кроме «Миссури» и «Пальмиры» были какие-то корабли?
— Да, каботажник «Коперник». Возможно, он и подберёт капсулы. Идите, коммандер, пока наш Император не рассерчал. Я думаю, о капсулах Тианатине знать не обязательно. Уничтожили мы их, или нет, этого мы знать не могли. Спасутся люди – хорошо, если нет, то... Всё в руках Господа Бога.
Перед каютой, которую занимала Императрица Тианатина, комманддер остановился, достав из накладного кармана кителя расчёску, причесался. Каюта, превращённая по распоряжению Тианатины в триклиний, по своему убранству напоминала столовую комнату Древнего Рима. Коммандер осмотрелся: он, с момента выхода эскадры из места базирования, в гостях у Императрицы не был. Пол устлан мягкими коврами, стены покрыты живописью с изображением плодов, гроздей винограда, сатиров, собирающих виноград и охотящихся на зверей.
«Чёрт знает во что превратили линейный корабль! – со злостью подумал Брейли. – Дай волю гражданским, на военных кораблях появятся занавески с рюшечками и поющие фонтаны».
Стол из дорогого «пахучего» дерева ломился под тяжестью золотой, серебряной, и хрустальной посуды, по углам огромной каюты, бывшей кают-компании, курились благовония. На кровати, заправленной одеялом пурпурного цвета с золотой оторочкой, лежала Императрица со своим новым фаворитом, молодым парнем лет двадцати-двадцати пяти. Они только что закончили заниматься сексом, Тианатина, с раскрасневшемся лицом, произнесла:
— Не присоединитесь к нам, коммандер Стив Брейли?
— Благодарю за приглашение, моя Императрица, но я при исполнении служебных обязанностей. – Коммандер непроизвольно отступил к двери каюты. – Я, если вы прикажете, зайду чуть позже.
Тианатина не спеша опустила ноги на ковёр, встала с кровати, погладила руками великолепную грудь, потом левая рука легла на живот, правая опустилась чуть ниже. Брейли опустил глаза.
— Я думала, что у меня в подчинении офицеры, которые не раздумывая ни секунды готовы выполнить любое моё распоряжение, или приказ.
— Я не задумываясь умру за вас, мой Император, моя жизнь ничего не стоит. Империя превыше всего!
— Хорошо, это хорошо, – произнесла Императрица, подходя к коммандеру на опасную для него дистанцию. – Я приказываю вам, коммандер, умрите здесь и сейчас. Выполнять!
Брейли посмотрел в глаза Тианатине, достал из кобуры станнер. Индикатор на рукояти налился зелёными светом, прозвучал сигнал-предупреждение о готовности оружия к бою. Пот заливал глаза, Стив поднёс станнер к виску. Тианатина, высокая, со смуглым оттенком кожи, с точёной фигурой, смотрела на офицера своими бездонными синими глазами и улыбалась. Палец лёг на спусковую скобу, время для Брейли замерло.
— Хорошо, вы прошли проверку, коммандер, – произнёсла Императрица. Она подошла к кровати, накинула на себя полупрозрачный, невесомый халат, потом присела за стол.
— Давайте выпьем вина, Брейли, и поговорим о произошедшем. Да, коммандер, вид вашего оружия у меня вызывает некий диссонанс. Уберите станнер в кобуру, офицер.
«Сука, какая же она сука! – выдохнув воздух, подумал Брейли. – Выстрелил бы я в висок? Да, пожалуй, выстрелил бы».
В голове у коммандера прочно засела мысль, которую он, зная ментальные способности Тианатин, глубоко спрятал в недрах своего мозга.
— Жалеете, что не согласились на моё предложение, Стив? – усмехнулась Императрица. – Трансфер у нас продолжительный, все желания легко выполнимые. Я умею любить, поверьте мне на слово, Стив. Итак, что произошло? Почему, из-за какой мелочи вы меня оторвали от занятия любимым делом? Да-да, в это время я занималась сексом с.. этим животным.
Тианатина качнула бокалом вина в сторону кровати.
— Эскадра сопровождения, моя Императрица, воспользовалась резервным каналом, чтобы встретить линкор «Миссури» по другую сторону гиперперехода. Во избежании, так сказать, недоразумений.
— Хорошо. Кто отдал приказ на разделение эскадры, коммандер? – спросила Тианатина, рассматривая Брейли через хрустальный, искрящийся бокал.
— Мой непосредственный начальник кэптен Моррис, моя Императрица.
— Морриса немедленно ко мне, – бросила в пустоту Тианатина, – живым или мёртвым.
Последнее слово, что называется, пробрало Брейли до костей, его лоб покрылся испариной.
— Продолжайте, коммандер.
— Такое в эскадре, при сопровождении высших чинов Империи часто практикуется, – попытался защитить кэптена Брейли. – В этом ничего криминального нет. Вероятность встречи линкора с каким-то другим кораблём в точке входа в гиперпереход была ничтожно мала.
— Но она была, – прищурив глаза, произнесла Тианатина. – Какая?
«Чуть волнистые, смоляные волосы, правильные черты лица, чувственные губы, белоснежные зубы, красивая и открытая улыбка, – усмехнулся про себя офицер. – Как это может сочетаться с жестокостью и деспотизмом?»
— Свои рассуждения оставьте при себе, коммандер, – засмеялась Императрица. – Я в первую очередь женщина, потом ..
— Моя Императрица, кэптен Моррис по вашему приказу прибыл, – услышал Брейли голос старого друга Морриса.
Не обращая внимания на вошедшего, Тианатин обратилась к коммандеру:
— Так какая была вероятность?
— Одна целая и семнадцать сотых процента, моя Императрица, – тихо произнёс Брейли, покосившись на Морриса. Тот понял о чём разговор, кивнул коммандеру. – Если бы вероятность встречи приблизилась к трём процентам, мы бы приняли соответствующие меры.
— Например? Какие меры?
— Мы бы ушли вслед за эскадрой, моя Императрица.
Тианатина встала из-за стола, подошла к офицерам.
— Моррис, Моррис, Моррис. Сын неудачников, которые покончили жизнь самоубийством. Интернат, это не интересно, как и первоначальное обучение. Так, закончил Академию.. это тоже неинтересно. Во время Вторжения попал в плен и только Богу известно, как он оттуда выбрался. Планета, не помню названия, на которой Сильные держали пленённых, разнесли в пыль корабли Империи. Но чудо: Моррис без единой царапины прибыл в расположение эскадры на планете Этта. Прошёл полное обследование и ментосканирование, был допущен к несению службы. Допуск осуществил лично генерал Трикс, легендарный человек, да упокоится его душа с миром. Послужной список впечатляет, впечатляет, кэптен. Но! Вопрос о чудесном возвращении Морриса на Этту как-то сам собой утих. Как вы думаете, кэптен, …
Брейли смотрел на Морриса и не мог понять, что с ним происходит: изменились черты лица, пигментация кожи изменилась, руки удлинились, синие глаза стали карими. Станнер скользнул в руку, Стив почувствовал холод рукояти. Когда Моррис сделал шаг к Императрице, станнер выстрелил. Тианатина задумчиво смотрела на труп кэптена и именно сейчас Брейли понял, что в Императрице ничего не осталось от женщины. Просто Император, просто человек, лишённый эмоций.
— Зря вы ему выжгли мозг, коммандер, – покачала головой Тианатин.
— Извините, целиться в сердце не было времени, – ответил офицер. Брейли почувствовал, как течёт кровь из прокушенной губы, достал из кармана кителя платок.
— Ну да, – согласилась Императрица, – тем более, что у него два сердца.
— Что? Это такун с планеты Тейк-Со?
— Ага. Хорошая работа, не так ли, коммандер?
— Я не о том, моя Императрица. На лайнере «Пальмира», который мы.. – Брейли замялся, – который был уничтожен, находился представитель такунов.
— Что!? – Тианатина отступила на шаг от трупа Морриса. – Откуда у вас эти данные, коммандер?
— Искин «Миссури» скачал всю информацию о пассажирах, членах экипажа «Пальмиры». У нас есть право обходить запреты искинов гражданских кораблей.
— И? – топнула ногой Тианатина.
— Там находилась принцесса Акун-Ро из..
— Древнего рода Цзы, – закончила Императрица. – Значит так, коммандер.. нет, теперь кэптен Брейли. Информацию о произошедшем удалить, при выходе из гиперперехода узнать о возможных свидетелях инцидента. Если есть свидетели.. Впрочем, это уже не ваши проблемы. Занимайтесь своими делами, кэптен. Я бы вам, и всему дежурному персоналу, рекомендовала пройти курс очищения памяти. За прошедшие сутки, так будет правильно. Я понятно объяснила?
— Да, моя Императрица, – склонил голову Брейли. Когда он почувствовал вкус мяты на губах, то потерял голову. Сознание от поцелуя Тианатин сказало «прощай». Брейли, как изголодавшееся дикое животное, рыча, разорвал на женщине халат и взял её здесь же, в двух шагах от мёртвого кэптена Морри, смотрящего в потолок, на сатиров с луками, на спелые грозди винограда, невидящими глазами.