Вы видите перед собой организацию, исполненную выдающимся национальным чувством, построенную на теории абсолютного авторитета руководства во всех областях, во всех инстанциях, единственную партию, которая преодолела в себе без остатка не только интернациональные, но и демократические идеи. Она во всей своей организации вводит только ответственность, приказ и послушание... И если нас упрекают в нетерпимости, то мы с гордостью в ней признаёмся: да, мы приняли непреклонное решение вырвать до последнего корня марксизм в Германии»(3). Магнаты германской промышленности безоговорочно поддержали лидера нацистов именно потому, что их собственная программа полностью соответствовала их классовым интересам, их реваншистским, антикоммунистическим целям. Монополисты оказали Гитлеру не только политическую, но и огромную финансовую поддержку. Уже с начала 30-гг. финансирование фашистской партии приобретает регулярный характер. Так, Рейнско-Вестфальский угольный синдикат с января 1931 г. начал отчислять в её кассу по 6 млн. марок ежегодно. А руководитель «Стального треста» Ф. Тиссен, субсидировавший ещё путч Гитлера-Людендорфа, позднее потратил миллионы на военизированные отряды нацистов. После захвата гитлеровцами власти монополисты по инициативе Альфреда Круппа создали «Фонд Адольфа Гитлера», в который Крупп сразу же вложил 6 млн. марок и дополнительно передал ещё 6 млн. на другие нужды национал-социализма. Концерн же «И.Г Фарбениндустри» внёс в этот фонд с 1933-1944 гг. около 80 млн. рейхсмарок.
Маурер в своей книге «Германия переводит стрелку часов назад» в 1933 г. пишет: «Список финансовых покровителей, оказывающих помощь национал-социалистическому движению, стал чрезвычайно длинным. Подписной лист национал-социалистической партии так же пестрил фамилиями генеральных советников, предпринимателей, парламентских представителей... как и подобный лист Национального комитета республиканской партии США» (4). В числе лиц, финансировавших фашистское движение в Германии, были и многие зарубежные капиталисты. Один лишь английский нефтяной король Генри Детердинг передал Гитлеру 10 млн. голландских гульденов. Примечательно, что монополии усилили свою поддержку Гитлера именно в тот момент, когда положение нацистской партии стало ухудшаться. На выборах в рейхстаг в апреле и ноябре 1932 г. НСДАП потерпела поражение, потеряв 2 млн. голосов и 34 места в рейхстаге. В это же время СДПГ и КПГ получили свыше 13 млн. голосов избирателей и больше мест в рейхстаге, чем нацисты. Именно тогда промышленники решили срочно подхватить нацистов под руки. Обратимся к показаниям банкира Курта фон Шрёдера на Нюрнбергском процессе по делу концерна «И.Г Фарбениндустри» в 1947 г. Он раскрыл причины, побудившие магнатов капитала поддержать Гитлера. «Общие устремления деятелей промышленности были направлены к тому, чтобы поставить у власти в Германии сильного руководителя, который образовал бы правительство, способное долгое время управлять страной.
Когда 6 ноября 1932 г. НСДАП потерпела свое первое поражение и таким образом уже прошла высшую точку своего развития, необходимость в поддержке со стороны немецких предпринимателей стала для неё особенно срочной. Общность интересов предпринимателей определялась страхом перед большевизмом и надеждой, что национал-социалисты - придя к власти - создадут стабильную политическую и экономическую обстановку в Германии. Другой общий интерес определило желание осуществить экономическую программу Гитлера, причём существо вопроса заключалось в том, что экономические силы должны были сами направлять дело к решению проблем, поставленных политическим руководством. Кроме того, ожидалось, что возникнет подходящая экономическая конъюнктура благодаря размещению крупных государственных заказов» (5). И далее в показаниях Шрёдера следует особенно зловещая фраза: «Надо упомянуть, что Гитлер проектировал увеличение вермахта, требовал разрыва Версальского договора и желал возрождения сильной Германии как в военном, так и в экономическом отношениях» (6). Показания Шрёдера исключительно важны для выяснения истины. Дело в том, что вскрывшиеся после войны факты поддержки, в том числе финансовой, гитлеровской партии со стороны элиты германского общества - юнкеров, банкиров, промышленников, - получили весьма своеобразную трактовку в буржуазной историографии. Общий смысл их рассуждений сводится к тому, что эта поддержка была - де всего-навсего обычным в деловом мире «подарком-капиталовложением».
Владельцы крупных концернов, как правило, делают такие «подарки» сразу нескольким партиям – конкурентам, приближающимся к власти. Передача им денег продиктована коммерческим расчетом: одна из партий выиграет и все расходы окупятся с лихвой. Однако подобное объяснение не выдерживает критики. Ведь «немецкие предприниматели», свидетельствует банкир Шрёдер, посчитали поддержку НСДАП «особенно срочной», когда она не приближалась, а наоборот, удалялась от власти. Из этого следует, что национал-социалисты были в тот период не «одной из многих...», а именно той партией, на которую делали главную ставку господствующие классы. Именно они навязали народу Германии нацистский режим. Шрёдер действительно хорошо знал, на что ориентировались в те времена сильные мира сего, причём не только в Германии. Семейству Шрёдера принадлежали банки во многих странах Западной Европы и в США. Его кёльнский банк финансировал «Стальной трест» - крупнейший металлургический концерн тех лет. Зять Шрёдера входил в число основателей «ИГ Фарбениндустри» - второго «кита» германской экономики (7). Впоследствии, уже после разгрома фашизма, Альфред Крупп, находясь в заключении, также вынужден был признать, что его концерн «Стальной трест» сознательно и добровольно поддержал Гитлера. И после этого ещё находятся буржуазные идеологи, доказывающие, что крупные промышленники дескать не имели намерения привести Гитлера к власти и, не оказывали нацистам решающей поддержки.
После разгрома Германии было документально установлено, что 19 ноября 1932 г. крупнейшие промышленники и землевладельцы направили президенту Гинденбургу секретное обращение, которое имело первостепенное значение в передаче гитлеровцам власти. В нём отмечалось: - «Мы видим в национальном движении, охватывающем наш народ, многообещающее начало, которое только и создаёт, благодаря преодолению классовых противоречий, необходимую базу для нового подъёма немецкой экономики. Мы знаем, что этот подъём потребует многих жертв. Мы верим, что эти жертвы могут быть с готовностью принесены только в случае, если крупнейшая группа этого национального движения (имеется в виду НСДАП) будет участвовать в правительстве, как руководящая сила. Вверение ответственного руководства президентским кабинетом, который состоит из лучших в деловом и личном отношении кадров, фюреру крупнейшей национальной группы устранит недостатки и ошибки, присущие в силу обстоятельств любому массовому движению, и позволит увлечь за собой миллионы людей, ныне стоящих в стороне, сделает их надёжной силой» (8). Под обращением стояли имена двадцати богатейших семейств Германии. Из общего капитала всех немецких акционерных обществ того времени, оцениваемого в 2,2 млрд. марок, они владели акциями на сумму 1,5 млрд. марок, то есть более чем половиной. Поэтому их слово было фактически уже не обращением, а приказом. Но, может быть, промышленно-финансовые круги не ведали, с кем они имеют дело, как пытаются доказать адвокаты германской буржуазии начиная с 1945 г.?
Ничего подобного. Они прекрасно знали, что представляли собой НСДАП и сам Гитлер, и делали ставку на нацистскую партию, потому что видели в ней единственную реальную силу, способную «навести порядок» в стране. То есть уничтожить буржуазно-демократические институты, разгромить организованное рабочее движение и его авангард Компартию Германии, установить железную дисциплину и тем самым подготовить почву для осуществления реванша, новой войны за передел мира. Гитлер не раз выступал перед подлинными хозяевами Германии, явно рассчитывая найти с ними общий язык. Его слова были созвучны мыслям представителей промышленных и финансовых кругов. Вернее, А. Гитлер хорошо их изучил и знал, что они ждут от него. Магнаты капитала развернули накануне прихода фюрера к власти активную деятельность в пользу назначения его канцлером. Достаточно назвать лишь фамилию крупного банкира Яльмара Шахта, который являлся уполномоченным весьма влиятельной группы германских монополистов, выступавших за назначение Гитлера на пост главы правительства. Его кипучая деятельность в поддержку Гитлера общеизвестна, именно он «открыл» эту фигуру для тех представителей монокапитала, от которых зависела судьба министров, канцлеров и президентов. 12 декабря 1932 г. Шахт писал Гитлеру: «У меня нет ни малейших сомнений, что ход событий может иметь только один конец - ваше канцлерство... Куда бы ни привела меня в ближайшее время работа, вы можете рассчитывать на меня как на самого верного помощника» (9).
Продолжение следует в части 13 http://proza.ru/2021/05/27/1317