Ещё по осени, когда старая верба засыпала глубокий овраг узенькими полосками листьев, среди пожухлых стеблей крапивы молодая лисица вырыла себе глубокую нору. Лисий городок, занимающий песчаную, поросшую кустарником гряду, протянулся на три десятка метров по оврагу и представлял собой подземный лабиринт с многочисленными ходами. Спустившись чуть ниже по склону, лиса выбрала подходящее место и сделала себе отнорок в общие коммуникации. Она сама родилась здесь же, в этом мегаполисе, и теперь, не найдя удобнее места, поселилась рядышком. Всю зиму приходилось лисице защищать свою нору от непрошеных гостей, угрожающе лаять на слишком наглых соседей и отчаянно драться с желающими занять её новую «квартирку». Ярко-рыжий большой и сильный лис, с которым плутовка познакомилась в одной из этих драк, удивлённый её боевым характером, в феврале, стал ухаживать за ней...
Вечер обещал быть тёплым; снежинки крутили пируэты среди тонких ореховых кустов, добавляя романтизма их свиданиям... Свежая, хрустящая куропатка, добытая ухажером, и его страстные «песни» при луне ранили тогда лисье сердце, и, закончив с птицей, лапкой смахнув пёрышко с длинных усов, она робко ткнулась мордочкой в его огненный бок...
В середине апреля лисица благополучно родила четырёх щенят. Пушистые беспомощные комочки возились теперь у неё в подбрюшье, требуя к себе особого внимания. Лис исправно приносил к норе добычу и, в очередной раз положив у входа зайца или голубя, замерев, прислушивался, как пищат в темноте слепые ещё лисята. Снег начинал сходить, рождая полуденному солнцу первые ручьи, а ночами в изрезанную протоками долину ещё спускался мороз.
Через две недели после родов в лисьих владениях наступила долгожданная весна... Отступили холода. Запели чудными голосами разноцветные птицы, прыгая среди голых ветвей. Ласковый ветер обнимал тихонько берёзовую рощу за оврагом, и та, соблюдая правила хорошего тона, притворно отбивалась... Горбатые сугробы у ног стройных, берестяных красавиц, видимо, застеснявшись, съёживались и оседали на глазах...
Как всегда, по оврагу, мимо высокой гряды, шелестя на перекатах крупинками льда, прорезал себе дорожку небольшой ручеёк. Проходил он на метр ниже всех нор, и лисы, проживающие в городке, каждый год пользовались его хрустальной водой, утоляя жажду. Подрастали лисята... Открыв глаза, уже путешествовали они по просторному логову, попутно задирали друг друга и вступали в схватки с маминым хвостом. Многочисленное рыжее население, конечно, выловило в округе всех мышей, распугало зайцев с тетёрками, и на охоту теперь нужно было уходить всё дальше от дома...
Огненный лис охотился круглосуточно! Убегая на большие расстояния, он появлялся теперь один раз в сутки, но, зато, с крупной добычей в острых, как иглы, зубах. Переведя дух и ненадолго задремав в ближайших зарослях ивы, охотник опять поднимался и, гонимый отцовским чувством, уходил на очередной промысел... Как-то, ночная гроза, налетевшая внезапно, застала лИса так далеко от дома, что он решил переждать непогоду, свернувшись клубком под поваленным деревом и наверняка выспаться...
А в лисьем городке, тем временем, происходили, поистине, ужасные события! Хмельной от запаха весны порывистый ветер, что, разыгравшись, пригнал в долину чёрные от возмущения тучи, налетел вдруг на большую вербу и, толкнув её что есть силы, разломил пополам... Получилось так, что одна половина, упав, перекрыла огромной плотиной путь сбегающему по оврагу ручейку. Сделанная запруда начала постепенно наполняться ледяной водой, угрожая затопить подземный город со всеми его обитателями...
Наутро буря улеглась, в сопровождении редких облаков на прогулку выбралось яркое солнце, и пацаны из соседней деревни, следуя его примеру, собрались идти за берёзовым соком. В ближайших перелесках под редкими берёзами уже стояли стеклянные банки конкурентов, поэтому идти решили в дальнюю рощу. Раскисшая тропинка заставляла ребят то и дело спускаться в тенистые низинки, где ещё лежал снег, и очищать там налипшую на сапоги грязь.
На краю заветного леса вся ватага присела отдохнуть, и самый старший из них, тринадцатилетний Лёха, доставая из кармана окурок, кивнул в сторону оврага и сказал: « Зырь, пацаны, ветер разломал вербу, а внутри-то она красная какая... Интересно, айда, ближе подойдём...»
Вода уже подступала к жилищу, сочилась тонкой струйкой по земляному тоннелю, и тогда лиса, не дождавшись отца семейства, сама начала экстренную эвакуацию! Запасная нора тоже не внушала ей доверия, и молодая мать таскала детей под ивовый куст, разросшийся на холме неподалёку. Там, наскоро соорудив из старых листьев подобие лежанки, положила она первого промокшего лисёнка и ушла за следующим. Спокойно перетащив троих и уже выходя на свет с четвёртым в пасти, лиса неожиданно увидела совсем рядом каких-то чудовищ, стоящих у самой воды на двух лапах. Заметив её, незнакомцы закричали страшными голосами и замахали передними лапами, свисающими у них с боков. От неожиданности лиса уронила в липкую грязь последыша и метнулась прочь, повинуясь главному инстинкту.
Лёха подобрал дрожащего малыша и положил к себе за пазуху со словами: « Принесу домой, сделаю соску и буду его коровьим молоком поить! А чего, может привыкнет и станет потом, как собака, со мной в школу ходить..?» Все засмеялись и одобрили его решение. Уходя, под розовой, как коралл, плотиной, пацаны прорыли палками стёк для воды, и запруда стала потихоньку мелеть...
В сумерках по всей деревне залаяли собаки. Да не так, что бы просто устроили перекличку перед сном, а взахлёб, с повизгиванием и грохотом железных цепей! Лёхин отец, наблюдая, как сын пытается запихнуть резиновую соску лисёнку в пасть, сразу понял, что происходит. Подойдя к сыну, он погладил его по голове и сказал: « Ты слышишь, что собаки вытворяют? Не иначе, как лисица пришла искать своего детёныша, а уж если она сразу от него не отказалась - так и будет теперь ходить... Надо вернуть, иначе не будет ночами покоя!»
Вместе они вынесли за калитку чихающего молоком щенка и положили прямо на засыпанную щебёнкой тропинку. Зайдя во двор, через щели в заборе стали наблюдать, как тот ползает кругами под фонарём и жалобно пищит. Хозяйский злобный пёс был заперт в своей будке и рвал зубами края маленькой деревянной дверцы. Соседские собаки тоже не унимались. Вскоре отцу наскучило это ожидание, и он ушёл в дом. Лёха долго сидел на корточках у забора и ждал, что же всё-таки будет. Буквально на секунду он отвлёкся, и в этот момент из темноты вынырнула тень и, схватив «плачущего» лисёнка, растворилась с ним среди придорожных кустов... Забежав домой, возбуждённый Лёшка долго ещё уверял смеющегося отца, что это была совсем не та, маленькая светлая лисица, которую они видели в затопленном овраге. Будто бы детёныша забрала другая, огромная, как собака Баскервилей из кино, ярко- рыжая, как печной огонь, чужая лиса...