Конкурс на тему "Запруда" (Даилда Летодиани) -http://www.proza.ru/2019/09/02/344
Партия запрещена, горком закрыт. И никто из коммунистов не возмутился.. Раньше в октябре начиналась политучеба. Прошел успешно, как ни в чем не бывало, день учителя, и Николай Васильевич не выдержал. Словно рухнули все преграды, прорвала запруду и он вырвался на свободу. Нужно провести прощальное, может быть последнее в жизни, политзанятие, вдруг решил он и решительно повесил объявление в учительской. Готовился, как никогда, тщательно. Долго собирал, нет, не материалы конференций и съездов, они в прошлом, а нужные газеты, буклеты, брошюры. Перед занятием в счастливом одиночестве расставил столы по группам, по шесть стульев вокруг каждого. Разложил по столам груды собранных материалов, расставил таблички для деловой игры. Посреди обычно голой учительской соорудил низкий помост, украсил его горшками с самыми яркими цветами, что собрал по школе с подоконников. Это было не просто: осенью цветов было мало. У дверей поставил на столике самовар на подносе с белым, пузатым заварочным чайником, чашки и блюдца из огромного, тонкого фарфора, сервиза, что стоял в кабинете завуча, вазочки с печеньем, и сахаром, и даже несколько песочных пирожных: профсоюз разорился.
Первой на традиционную пятиминутку чаепития пришла старейшая в школе коммунистка Роза Ивановна
- Чай не пью, печенье не ем, - как всегда заявила она, - худею
- А я выпью чайку и печенье с аппетитом скушаю, - налила себе полную чашку молодая учительница из начальных классов.
О, чудо! Пришли все тридцать учителей, словно на обязательный педсовет! Николай Васильевич не рассчитывал и на половину. Сразу стало шумно.
- Кем мы сегодня будем? - посыпались шутливые вопросы.
- Вы, Алла, анархисткой
- А я?
- Вы, Ольга Юрьевна, будете махровой монархисткой. А впрочем, смотрите таблички на столах и рассаживайтесь, где желаете.
И вдруг вошла инструктор горкома Нина Петровна, поздоровалась, присела за столик с коммунистами. Николай Васильевич на нее уже не смотрел, он включился, почувствовал себя магом, способным, пусть на минуты, понять других, способным погрузить своих слушателей в какое-то особенное состояние в мир отвлеченных ценностей, оторвать их от обыденной жизни.
- Ну, что же коллеги, пришла пора прощаться, занятие наше последнее. Поработаем, чтобы было о чем вспомнить через много лет. У вас будут новее политзанятия – митинги. Посмотрите, на столах вам в помощь листовки, брошюры, книги, не читайте их, просто скользните взглядом по заголовкам, полистайте, подержите в руках и почувствуйте себя спасителями этого рушащегося мира. Мы живем в удивительное время, может быть, оно никогда не повторится, вспомним Тютчева:
.
Счастлив, кто посетил сей мир
В его минуты роковые.
Его призвали всеблагие,
Как небожителя на пир.
Несколько минут учителя шуршали бумагами, тихо обмениваясь мнениями и первым, как обычно, поднялся старый директор, опытный историк, когда-то бывший пропагандистом, но отказавшийся во времена перестройки.
- Вы меня знаете, никакого другого пути для страны не принимаю, кроме пути социалистического. Вспомните, какие планы строили первые директора завода, каким видели наше будущее, сколько новых школ, детских садов, кинотеатров, спортивных сооружений! Все для простого народа. По поселку должны были пустить линию троллейбусов, уже столбы привезли и вдруг ... перестройка. Разговоров много, дел мало. А я бы начал с того, что в центре поселка памятник Сталину поставил. Вот кто умел управлять государством. Да, партию закрыли, но, я надеюсь, новая партия коммунистов придет к власти. Там такие замечательные люди как Полозков, Зюганов, Мельников!
- Ну, конечно, Полозковы устроят нам будущее, - возразил молодой физик Медведев, - это самая консервативная, архаичная сила. Полозковы против перемен, цепляются за старое, никаких свобод они не допустят. Я с нашими кооператорами поговорил. Представляете, они готовы открыть предприятие по производству стиральных машин на магнитном приводе, без всяких ремней! Надо поддержать мелкий бизнес, иначе у нас поселок останется спальным микрорайоном при заводе. И вся страна такой останется.
- Знаем мы ваших кооператоров, уже прославились в скандале АНТ, хотели наши танки за рубеж отправить, - не согласилась Роза Ивановна.
- А не слишком ли вы о материальном заботитесь, коллеги. Наша группа возражает. А духовная жизнь?- вступила в спор учительница музыки., надо наконец храм построить. Вокруг одни серые, унылые девятиэтажки, а церковь в какой-то подсобке. Окна кирпичами заложены и покрашены, внутри потолки низкие, никакой росписи. В Римских катакомбах храмы были лучше! Мы не православные.
- А мне нравится Жириновский! Он новую партию создал!
Выступали и анархисты, и монархисты, и демократы, и либералы, и, наконец, Николай Васильевич спросил
- Какая группа вам показалась наиболее убедительной, по какому пути пойдет страна?
Все помолчали, а потом старый историк вдруг с горечью сказал
- Почему-то мне кажется ни по одному из этих путей Россия не пойдет. У нас, как всегда путь особенный.
- А домашнее задание будет? Шутка!
- Будет! Знаете, недавно взял в руки Аристотеля, вместо Маркса. Он в своей «Политике» две тысячи лет назад утверждал: кто политикой не занимается или раб, или бог! Читайте Аристотеля.
Из школы они вышли вместе с Ниной Петровной
- Ну, как занятие?
- Как всегда. Словно на премьеру в театр сходила. Случайно узнала, что у вас будет последнее занятие. И у меня тоже последнее.
- Посмотрите, какой листопад, Нина Петровна!
Они шли по ясеневой аллее, ярко светили фонари, и в свете фонарей в абсолютной тишине падали на асфальт перья ясеней, падали в неподвижном воздухе так медленно, как будто земное притяжение на них почти не действовало.
- Да, удивительно, зима близко.
- Но весна-то будет?!
- Кажется, через тысячу лет.