В купе поезда мы разговорились с попутчиком, которого звали Николай Иванович. Он немного рассказал о жизни в тылу в первый год войны. Когда война накатилась на родную сторонку, он помог отступающей части пройти короткими дорогами через леса и болота, его и взяли сыном полка, когда ему было 15 лет и почти три года воевал, был награждён медалью "За отвагу" и орденом "Красной звезды". Спас в бою командира.
- Да я женился по записке отца дочери, которое он написал ей в госпитале. Что мол она, за то , что я вынес его с поля боя, должна меня принять, а если получится, если понравимся друг другу. полюбить.
Ну, после я по дороге в родные места заехал из любопытства. И стал жить в довольно глухой деревне, правда не так далеко от полустанка. Дочери стеснялись меня первый вечер. А когда я ложился спать. пришла ко мне одна из них и призналась, что ей хочется любви, но она девушка и не марать же постель. Мы сходили в баню. которую она слегка подтопила, вода нагрелась и ладно.
Вот обнялись, поцеловались и залезли на полок. Не сразу, но получилось. А свет керосиновой лампы едва хватает, чтобы разглядеть друг друга. Я вижу. что она улыбается. Хотел даже спросить, что во мне смешного. А она и говорит;
-Вот ты меня по-настоящему начал любить, сделал меня женщиной и должен жениться, а я даже не знаю, распишут ли нас, ведь мне всего пятнадцать лет. Сестре семнадцать, с ней бы быстрее расписали, но она более стеснительная. Вот если бы на реке купались и ты бы её спас, она бы тебе , как спасателю отдалась и потом бы вы в сельсовете расписались.
Наутро мы пошли косить траву И когда косили на берегу реки, сестра старшая невзначай в реку свалилась. Я успел раздеться и вытащил её. Ей пришлось снять намокшее платье. Я её стал обнимать, целовать и близость с ней мне понравилось больше, чем с сестрой. Пошли мы в сельсовет, а до того они своих имён не называли.
Секретарь сельсовета и говорит:
-Вот ведь мать вас назвала одну Мария, а другую Магдалина, а жениху какое имя нравится?
Ну, мне , конечно больше понравилось имя Магдалина. Хорошо, подумал, что так звали старшую, которая мне больше нравилась. Полгода мы с ней прожили, а в самый разгар голода сорок шестого года стащила она в отчаянье кочан капусты и ей дали восемь лет тюрьмы . Всё это время мы с Машей жили и даже нас расписали, когда Маша уже должна была родить. Две девочки уже большеньки были, когда сын родился, которого назвали в честь деда.
И надо же, что в это время дед приехал домой и дочь освободили.
Магдалина рассказала, как тяжело ей там было и что дочь она родила, а у неё отобрали. Оттого муторно у неё на душе. И хотя был вечер, но она пошла к колдунье, а меня в провожатые. Разразилась гроза и мы зашли в сеновал. Тут она стала меня обнимать, целовать и соблазнила. Когда дождь перестал, она раздумала идти к колдунье, что и так у неё настроение улучшилось. Когда вернулись в дом, все спали и меня Магдалина повела в мезонин, где мы всю ночь друг друга любили.
-Если у меня родится снова дочь, много печалей уйдёт с души. Ты должен меня снова спасти.
Ну и спал я с ней полгода. Умом понимая, что с Машей у меня трое детей, а тянуло всё больше к Магдалине. Хорошо, что меня на курсы трактористов в МТС направили от колхоза, а за это время Магдалина сошлась с колхозным пчеловодом, который был лет на пятнадцать старше.
На похоронах тестя выпивший пчеловод оступился и свалился в могилу. Все говорили, что не к добру. И месяца не прошло, как он пьяный на лошади нёсся и разбился. Когда сорок дней отметили, Магдалина опять ко мне за спасением в любви, а для сестры сказала, что надо ей помочь по хозяйству, поскольку, мол, пчёлы мужика больше слушаются. А пока я её спасал от печалей. она забеременела и родила дочь, у которой я вот на старости лет живу. Вот ведь как всё обернулось.