Солнечное, ласковое, теплое майское утро. Что может быть лучше в жизни? Если бы ни некоторые но. Проблемы с семьей, которой у Сереги, видимо, скоро не станет. Проблемы с работой, которой уже успело не стать. Денежные вопросы. Что там остается? Здоровье? Но в свете вышеизложенного о нем как то сегодня не думалось. А потому Сергей в это утро решил себя побаловать по нехорошему после вчерашнего возлияния и, налив в термос бутылку холодного белого вина, отправился в близлежащий от дома парк оттянуться.
Надо бы было и душ принять, и побриться. Выглядел он неважно. Ну, да ладно. Пригревало солнышко, трепетно щебетала всякая птичья нечисть, отчаянно пробивалась к жизни свежая зелень. Хорошо. Облюбовав скамейку, он устроился на ней для похмельного греха и приступил. Гуляли мамаши с детишками, бегали или спотыкались с палками берегущие свое драгоценное, брела стареющая плоть. В наблюдениях и в прикладывании к термосу хорошело внутри, тянуло в дрему.
И тут Сергей обратил внимание на приближавшуюся к нему рекламного типа фигуру импозантного старца с тростью. Красивый, благообразно седой, крепкий, хорошо одетый. Большая редкость, между прочим, в обычной нашей московской жизни. Он приблизился к его скамейке, как будто даже слегка поклонился и уселся рядом. Некоторое время молча наслаждались вместе, потом старец не удержался, произнес. Голос был тоже хорош, с актерскими интонациями и чувством.
- Хороша погодка. Божья благодать.
- Божья? – с иронией отозвался Сергей.
Старик, повернувшись к нему, с явным интересом спросил: Не верите в Бога?
- Да как то не очень.
- Что так?
Во хмелю мы любим потрепаться. Религиозная тема опасная. Но старик выглядел не замшело, вполне интеллигентно и образовано, опять же выпитое, и Серегу понесло.
- Да, а как в него верить то? Наука все уже объяснила и разложила, аж от нулевой точки. Большой взрыв. Сотворение Вселенной. Эволюция там и все такое прочее. Вполне убедительно и доказательно. Мы – конкретно животные. А религии всякие – это все тотальный опиум. Поделили Бога на куски под себя. По народам и народностям. Дурят их, бабло рубят. помогают верхам управлять народом, держать за яйца в узде, чтобы посмирнее были. Вся эта дурь Библейская с непорочным зачатием, чудесами всякими. Все эти святые дурики, иконы мирром точащие, лабуда вся эта обрядовая. Как в это верить то?
Старик, улыбаясь, внимательно слушал.
- Вы извините - тут Сергей слегка опомнился, спустил пары.
- Вы, наверно, верующий? Истинно верующих, не фанатиков конечно, уважаю и ценю. Хорошие люди. Высокие моральные принципы. Держатся веры и прячутся в ней. Я сам, конечно, признаю христианские ценности, как общечеловеческие. Верховенство добра, неприятие зла. Но это же веками выработанная мудрость, чтоб друг друга не перегрызли. Читал и Новый завет. Очень сильные места есть. Нагорная проповедь, например. Вера помогает жить честно. Но правда, однако, такова, что мы – высокоорганизованная биологическая масса. Есть возможности, живи, бери от жизни все. Где он Бог то? Вы посмотрите вокруг. Где победа добра над злом? А больные дети, которых все больше? А всяких уродов, подонков сколько? Сколько несправедливости? Сколько говна ни за что людям достается?
Охмелевший Сергей расчувствовался.
- Меня честно всегда тянуло к Богу самого. Я даже как будто чувствую иногда, что он есть. Ходил в церкви на службы, читал кое что, интересовался. Но бросил все это. Нет его. А если есть, то точно он к миру нашему не добр.
Тут старик впервые перебил его.
-Он чем вам насолил лично?
-Да, уж не сказать, что жизнь течет гладко и сладко.
-Я спрашиваю, а чувствуете ли вы, что он ни за что, несправедливо наказывал конкретно вас? Может и ваша вина присутствовала? Может, иногда наоборот как будто кто то помогает вам? Хотя вы вряд ли живете по его законам.
-Честно сказать, мое то говно, если разобраться, все вполне заслуженное. И помощь ко мне по жизни, бывало,приходила, когда не ожидал никак. Откровенно говоря, я то и шел к Богу и с просьбами и с покаяниями как по инстинкту какому то. Я будто чувствую иногда, что какая то сила ведет меня по жизни. Только я редко ее слушаюсь, за что и получаю. Мистик я, наверно, по натуре. Или это неврастения какая нибудь. Медицина нашла бы объяснение.Попади к ним только. Какие претензии к Богу могут быть по моей жизни? Живу не по правде и не с правдой. Если он есть, большой должник я его. Но вряд ли есть. Вокруг то что делается? Сколько несправедливости, лжи. И она побеждает. Сколько несчастий, невинной крови, физической боли, уродств, нищеты, беззакония.
-Но вы разве знаете досконально жизнь окружающих, если с собственной разобраться не можете? Как вы можете отвечать за других? А тем более за целый мир? И если даже люди со своей болью и страданиями верят в него, значит у них есть на то причины.
-Просто людям хочется верить во что то, спрятаться за него, так проще, хоть это утешит.
- Сергей.
Откуда он знает мое имя?
- К тебе Бог стучится, помогает тебе дураку, любит тебя. Ты это чувствуешь душой то своей. Но не слушаешься ее, а только расстраиваешь судя по твоему виду его постоянно. О человечестве думаешь, вместо того чтобы постараться самому жить по божьим законам каждый день. Церкви его, видите ли, не устраивают. Люди ходят в церкви потому что человек не может с верой жить в одиночестве, слаб, нужна поддержка, не оступаться. А то что и там дерьмо есть, так священник тот же человек, которого тем легче искусить, чем больше у него возможностей. Все люди разные, но все грешные и все мучаются. Особенно, если нарушают его законы. Зачем создан наш мир? Зачем мы приходим в этот мир? Для добра и любви. Но что мы, каждый из нас делаем для этого? Так мало, так ничтожно мало. Очень много в мире боли. Зачем дается? Может, чтобы одуматься. Почему мучаются наши души? Потому что грешны. Покаяться нужно и жить с добром в сердце, честно и чисто. Вот о чем надо думать то, сынок. А не о мифологичности Библии. Родился здесь, Бог постучался в твое сердце, ты чувствуешь его, так и живи с ним в согласии. А церковь нужно найти по душе. И конфессия тут не важна. Главное, чтоб душу туда тянуло. Не ленись душой то, ходи. Неприкаянную ее так и будет ко всякому свинству тянуть. Понимаешь?
- Простите, а как вас зовут?
-Федор Михалыч, меня зовут, милый, Федор Михалыч. Не бзди, Серега. Будешь жить с любовью в сердце и с состраданием к людям, честно и все будет хорошо.
Старик улыбнулся ему и столько было в глазах его любви и понимания, что Серегу окатило нервной дрожью блаженства. Он счастливо улыбнулся и проснулся.
Тяжело гудела голова. Горько пересохло во рту. Солнце и алкоголь как никак. Он сбросил с себя сонную муть. Огляделся, ощупал себя. Так и есть. Суки. С****или бумажник. И денег жалко, и карты восстанавливать, и права там. Твою то мать.
Пора снова начинать новую жизнь.