- Здесь я потеряла себя, здесь я себя нашла. Только это уже не та я, какой я была до... - сказала она, сидя перед зеркалом и задумчиво глядя на свое отражение, смягченное светом, слабой для такого времени суток, лампочки ночника.
- Знаешь, мне иногда кажется, что ты говоришь на другом языке. Языке странном, неизвестном мне, - он уже лег и с удовольствием ощутил кожей прохладную свежесть льняной простыни, отдававшей горечью лаванды. Ему нравилась привычка жены сбрызгивать белье лавандовой водой и охлаждать в морозилке прежде, чем стелить постель.
- Это потому, что ты не слышишь меня. То есть ты воспринимаешь звуки издаваемые моими голосовыми связками, но МЕНЯ ты не слышишь, - не оглядываясь на него, проговорила она мягким голосом без капли сожаления.
- Тебе со мной совсем скучно. Поэтому ты убегаешь к морю? Оно тебя слышит?
- Не скучно, спи уже. - отмахнулась было, а потом, передумав, снова заговорила - Море слышит. Всех слышит. Оно умеет. Я прихожу к нему и молчу, а оно слушает. И слышит.
Она выключила ночник и встала.
- Хотел бы я научиться так же слышать ТЕБЯ. - протянул задумчиво, не разглядев, а скорее почувствовав ее приближающийся силуэт в сонном полумраке комнаты.
- Чтобы научиться слышать, иногда не хватает одной жизни.
Он разгадал в ее голосе нежную улыбку, так говорят с ребёнком. - Я проживу столько жизней, сколько потребуется, - горячо воскликнул он - но я услышу тебя! Я обещаю!
- Хорошо, хорошо, договорились, - рассмеялась она. - Спи уже.