я так боялся наконец выносить этот текст. так боялся, что он все-таки сделает необходимый глоток воздуха странно-беззубым ртом и разразится первым плачем, возвещающим жизнь.
итак, момент настал. наверное, я буду патетичен и пафосен. или наоборот красноречиво немногословен, почти груб. еще не определился. знаю точно, что здесь будет непозволительно много слепков памяти - не путай с ностальгией и сентиментальностью. ну, пойдем погуляем?
Воробьёвы. искусственный свет - фонари. живительный и естественный - мои глаза. твоё бесконечно тонкое запястье. моё - чуть менее. одинаковая желтая полоска. игра по-настоящему начинается.
какая-нибудь станция метро. припоминаю с трудом. может быть, Сокол. дурацкая бутылка виски на двоих. дурацкое помутнение рассудка. я на взводе, потому что кто-то свыше вставил мне в дырочку на спине заводной ключик. этот Кто-то в предвкушении.
Бутырская. пьяные, потому что:
а) белое полусладкое дурманило хлеще чем московские звезды
б) твоймой голос еще рождает бури в низу живота
в) ты говоришь да - я говорю да. синхронная музыка.
антракт. выпьем бутылочку полусухого (я больше не пью полусладкое) и отправимся дальше. почти наощупь пробираясь по моей схеме-карте нашего города. это не msk - всего лишь похожая проекция, существующая в моем болезненном воображении. может, в твоём когда-то тоже. итак, остатки моего сердца трескаются и прокладывают нам дальнейший маршрут. идём.
Даниловская набережная. играем по-крупному и нам даже немного страшно - мы забыли о том, что это игра. представляем, как будем кормить хлебом птиц, сгорая вместе с последними летними закатами. но кормим друг друга друг другом. поздно ложимся спать, потому что сон - не роскошь и не потребность, он лишь неопределенная субстанция на периферии.
Чистые. всё еще хочу заполнять собой не только твое пространство, но и тебя внутреннюю. оттого ужесточаю правила игры. даже для себя.
Вэдээнха. держу за руку и втайне радуюсь. выуживаю из тебя ребенка. ты не видишь.
Тульская. злюсь на себя. на себя только лишь. ты - под горячую руку. тогда это еще неочевидно.
Лубянка. холодно и радостно. может, радостно оттого, что холодно. ощущаю принадлежность и понемногу успокаиваюсь.
Павелецкая. тогда тебя еще не передергивало от названия этой станции. и в этой фразе - всё. вообще всё.
следующую станцию стоит ли называть? покурим. не как друзья, влюбленные, приятели или бывшие. как незнакомцы после классного секса.
итак, следующая станция. язык немеет, когда нужно произнести это название и - выражаясь замыленными до дыр фразеологизмами - не по во ра чи ва ет ся. но ты и так безошибочно знаешь. мы выходим из метро и поворачиваем направо. ты думаешь, что так короче, я точно знаю, что нет, но мне лень спорить. тоннель. дорога. по левую сторону - железнодорожная станция. под ногами промерзший асфальт. закоченевшие руки, но несмотря на это - рука в руке. переходим дорогу, ступая кроссовками по неровной зебре. или там вовсе не было зебры и я её выдумал? ладно. ты-то там точно была. снова направо. ты переживаешь, что я буду есть на ужин. я переживаю, что твоё сердце уже почти съедено и значит мне придется по-настоящему голодать. мы восхитительно несчастны. сквер, многоэтажки, маленькие собаки, большие проблемы, замерзшие пальцы дергают ручку двери, нервное ожидание лифта, смех, целуемся внутри, ты достаешь ключи (нет, не от моей внутренней страны, просто от квартиры), снова путаем один с другим, вздох, двадцать секунд, мы дома.
конечная.
и я не хочу продолжать. давай пока тут останемся. просто попьем чай и приготовим на ужин что-то фантастически-странное. даже более странное, чем твоё сердце.
я позову тебя на прогулку позже - не волнуйся, у этой истории тоже будет конец.
эй, нам пора. пишу это с такой же неохотой и необходимостью, словно отпускаю тебя на твою идиотскую первую пару в шесть (кажется, примерно во столько?) утра. я знаю, что ты пьешь чай, который остывает быстрее, чем мы, по дороге; слушаешь музыку; думаешь обо мне и не только. не только и обо мне. надень варежки, квест продолжается.
проспект Мира. мучительно ползущий вверх эскалатор. твоё лицо. облегчение. тяжелые двери выталкивают моетвоё тело в холодную пасть улицы. так несколько раз.
снова Чистые. не следи за хронологией. холод сводит колени. мне захотелось пирожных (тогда они были вкуснее. и отвратительнее).
Кропоткинская. опять тащу тебя на выставку. как будто нам мало парада собственных эмоций.
черт. Белорусская. самозабвенно выхожу из себя - успокаиваешь. больбольболь. не защищаешь меня от моих желаний, но становишься одним из позвонков. сакральное.
прервусь, чтобы подойти спиной к зеркалу. выдохни и выкури пару сигарет залпом, пока меня нет. спонтанно рождаю шутку о том, что тебе придется растянуть их на несколько лет. расслабься - это правда всего лишь шутка.