Ответить Кате я не успела, в палату вошёл врач и следом за ним шёл Паша. За ними вошли и две женщины, соседки по палате и прошли к своим койкам.
- Здравствуйте. Как у Вас дела? Вижу, настроение улучшилось, это хорошо. Вам сейчас поставят капельницу, завтра, я думаю, можно будет и домой идти, - сказал доктор, подходя к Кате.
- Здравствуйте, доктор. Спасибо. А можно сейчас уйти? - спросила Катя.
- Голова не кружится, не тошнит? - спросил доктор, молодой мужчина, лет двадцати восьми, высокого роста, со светлыми волосами, что выглядывали из под белой шапочки, с приятными чертами лица.
- Нет, не кружится и не тошнит. Значит я могу уйти? - опять спросила Катя.
- Не будем спешить, ещё на одну ночь Вы останетесь, а завтра посмотрим, - ответил молодой человек.
- Прошу Вас, недолго, это всё-таки больница, - обращаясь к нам, сказал доктор и подошёл к другой больной.
- Ну мы пойдём, Катюша, а ты поешь бульон и поспи. Вечером ещё придём, - сказала я.
- Не нужно приходить, ужин здесь дадут, я поем. Завтра уже сама приеду домой, - ответила Катя.
- Ладно, пока, сестрёнка, - махнув рукой, сказал Паша и вместе с ним мы вышли из палаты.
- Что она говорит? Почему она это сделала, тётушка? - спросил Паша, когда мы вышли из больницы и пошли к остановке.
- Мы не говорили с ней об этом. Вон наш автобус, пошли быстрее, - сказала я, не желая отвечать на его вопросы.
Приехав домой, мы пообедали и Паша с Гульнарой ушли к себе. Воскресный день, завтра утром им идти на занятия, да и пусть привыкают жить самостоятельно. Я и сказала Гульнаре, чтобы она уже сама готовила дома, а не бегала с мужем к нам. Гульнара удивилась, но промолчала.
После обеда, я уложила спать сына и занялась ужином, Саша тоже прилёг. Думала, дети спустяться к нам, но они не пришли.
- Ты опять к Кате пойдёшь? - спросил Саша, входя на кухню.
- Нет, завтра уже она сама вернётся. Сын спит? - спросила я.
- Нет, он проснулся и играет в своей кроватке, - ответил Саша.
- Хорошо, скоро и ужин готов будет, - ответила я.
- А Паша с Гульнарой не придут, что ли? - спросил Саша, сев за стол.
- Нет, у них своя семья, Саша. Если мы вдруг уедем, то они одни останутся, поэтому им нужно учиться жить самостоятельно. Теперь они семья, до каких пор будут бегать к нам? - ответила я.
Настроения у меня не было, причины этому тоже.
- Но они же ещё учатся, Лидочка. Как же так? Заработка нет, на что жить самостоятельно? - спросил Саша.
- Я не это имела в виду. Продуктами мы помогать будем, да и Анна с Абдуллой каждый месяц присылают им деньги. Сами пусть готовят, живут отдельно, так будет лучше, - сказала я, вспомнив, что было между Катей и Гульнарой.
Я не могла позволить, чтобы между ними возникло непонимание и ссоры.
На следующий день, после полудня, приехала Катя. Она была ещё слаба, но в глазах появилась искорка, это меня радовало. Может она многое и переосмыслила после того, как я ей рассказала о себе. Но к тому, что с ней произошло, мы больше не возвращались. Мы лишь поговорили с ней о ребёнке, думая, что с ним делать. Прошёл месяц...
- Я уберу его, он мне не нужен, да и доктор сказал, что ребёнок может родиться с патологией. А там, будь, что будет, - сказала Катя.
Мы пошли к гинекологу и договорились об аборте. Ей назначили день, когда нужно было прийти, а это было через неделю, но за день до того, как нам предстояло идти на операцию, у неё случился выкидыш. Ночью я услышала её стоны и испугавшись побежала в её комнату. Она лежала на кровати, свернувшись калачиком, схватившись за живот и с усилием терпела боль.
- Что с тобой, Катюша? Или ты опять... - я остановилась на полуслове, увидев, что вся её простыня была в крови.
- О, Аллах... что это... да у тебя выкидыш... - ошалело произнесла я, испуганно глядя на Катю.
- Больно... баба Халида, мне очень больно, - простонала Катя.
- Потерпи, родная, я сейчас... - с этими словами, я выбежала из комнаты и схватилась за телефон в прихожей. Вызвав скорую помощь, я вернулась к Кате. Что делать, я не знала, я просто растерялась и испугалась за Катю, думая, что она просто истечёт кровью. Наконец, приехала машина скорой помощи, женщина врач, как вошла, сразу поняла, в чём дело.
- Идти сможешь? - спросила она.
Катя с трудом села на кровати и кивнула головой.
- Дайте чистую тряпку, иначе по всей квартире будет кровь, - сказала врач.
Я открыла шкаф и дрожащей рукой схватила простыню, разорвав её и сложив, подала Кате. Она, согнувшись, опираясь на меня, следом за врачом вышла из квартиры.
- Саша? Присмотри за сыном, я с Катей должна ехать, - войдя в свою спальню, тихо сказала я, тронув мужа за плечо, чтобы не напугать его.
Он, по-военному, тут же открыл глаза и сел на кровати.
- Что случилось Лидочка? Или она опять... - растерянно спросил Саша.
- Нет... тут другое, ладно, вернусь, расскажу, мне некогда, - надевая пальто, сказала я.
В прихожей я надела ботинки и калоши и быстро спустилась вниз. Но машины скорой помощи, я не увидела. Кажется, не дождавшись меня, они уехали.
- Что же теперь делать... В какой роддом её увезли... - растерянно произнесла я, оглядываясь по сторонам.
Пришлось вернуться обратно, меня ждал Саша.
- Да объясни же мне, что опять произошло. Я же волнуюсь, Лидочка, - нетерпеливо сказал Саша.
- У Кати выкидыш случился, - только и ответила я.
- Бедная девочка... как же это... - пробормотал Саша.
Не зная, куда ехать, я в тревоге прождала весь день, а к вечеру, Катя сама пришла домой. Бледное лицо, в глазах испуг, она вошла в квартиру и прошла в свою комнату. Я зашла следом.
- Как ты, Катюша? У тебя ничего не болит? - сев на край её кровати, спросила я.
Она лежала на кровати, отвернувшись к стене.
- Всё хорошо, баба Халида, я избавилась от груза, который давил на меня. Теперь, я просто хочу забыть обо всём и жить дальше. Я очень устала и хочу спать, - повернувшись ко мне, сказала Катя.
- Но тебе поесть надо, я пельмени сварила, поешь, дорогая, - сказала я.
- Может позже, сейчас не хочу, - закрывая глаза, ответила Катя.
Я тихонько вышла, чтобы не мешать ей, она и правда должна была выспаться.
Прошёл ещё один месяц, у детей началась сессия, Катя успешно её сдала и после сессии, она перевелась на другой факультет, сказав, что ей там интереснее. Я знала причину перевода, но промолчала, сказав только, что это её решение и она вольна поступать, как хочет.
Прошло ещё пять месяцев, Саша сказал, что перевод в Ташкент пока невозможен, его отложили ещё на год. Ехать летом в Ташкент опять не получилось, да и особого желания не было, хотя Саша и настаивал. Отпуск ему тоже не дали, а одной ехать не хотелось. Думала, Гульнара или Катя со мной поедут, но Паша сказал, что они с Гульнарой решили ехать в Сочи.
- Как в Сочи? У вас что, путёвки есть? В санаторий, что ли? - спросила я.
- Ну какой санаторий, тётушка? Мы что, старики? Нет, мы весь год откладывали понемногу денег, дикарями поедем. Море, свежий воздух, красота! - ответил Паша.
- Может и ты, Катя, с нами поедешь? - спросила Гульнара.
Но я видела в глазах дочери, что она спросила это так, для приличия.
- Нет, зачем? Что я там с вами буду делать? Под ногами мешаться? Я бы лучше в горы поехала, но куда? Одной ехать... - ответила Катя.
Катя и правда была одинока, мало с кем говорила, никуда не выходила. Она даже на вечеринку в институт не пошла, ни на Новый год, не после окончания второго курса.
Паша и Гульнара, долго не собирались, взяв рюкзаки, они, попрощавшись, уехали на вокзал. Как сказал Паша, в сезон отдыха найти комнату на берегу моря будет очень трудно, если вообще возможно.
- Поэтому, мы купили палатку, здорово, правда? - радостно сообщил он.
- Ну да, здорово. Ладно, хорошего вам отдыха и будьте там осторожнее, дети, - сказала я им на прощание.
- А что, они молодцы. Пока молодые, пусть гуляют, отдыхают, жизнью наслаждаются, появятся дети, времени не будет. Молодая семья, пусть веселятся, - сказал Саша.
- Жаль, тебе опять отпуск не дают, можно было в Ташкент поехать, я бы Кате наши горы показала, - сказала я.
- Где же в Ташкенте горы, баба Халида? Постойте... я видела вдалеке, особенно весной, когда небо безоблачное, а в горах ещё снег, очень красиво. Баба Халида, может поедем, а? Так хочется горы увидеть, - взмолилась Катя.
Я посмотрела на Сашу, он только пожал плечами.
- Даже не знаю... как же мы Александра Фёдоровича одного оставим? - спросила я.
- Дядя Саша, скажите, что Вы справитесь, ну пожалуйста, - взмолилась Катя, сложив руки перед собой.
- Ну что с вами делать... поезжайте, я справлюсь. Заодно и дом посмотрите, о котором Абдулла писал, - улыбнувшись, ответил Саша.
- Я тогда могу собираться? - радостно спросила Катя.
- Да, можешь собираться, дочка. Сколько же мы там пробудем? Пару недель, наверное? - спросила я Сашу, когда Катя убежала в свою комнату.
- Я тут подумал... может съездить мне в ту деревню, ну... где это с Катей произошло? Ты бы узнала, где это находится и может она описала бы внешность этих ублюдков. Я бы с Николаем поехал, разобрался бы с ними, - вдруг сказал Саша.
- Ты что, с ума сошёл? С кем разобраться? Катя только в себя пришла, как я сейчас её об этом спрашивать буду? А? - возмутилась я.
- Прости, ты права. Но нельзя это дело оставлять безнаказанным, понимаешь? Я с того самого дня об этом думаю, - произнёс Саша, посмотрев на меня.
- Оставь, Саша, их Бог накажет. И Катю оставь в покое. Ладно, мне ведь тоже собираться надо. Ты бы с утра за билетами съездил и гостинцы внукам надо купить. Абдулла рыбные консервы любит, особенно шпроты. В Ташкенте их не достать, - сказала я.
Через два дня, Саша проводил нас с Катей на вокзал, мы с ней приготовили еды на дорогу, Саша купил нам колбасы, кабачковой икры, на пять дней еды должно было хватить. Для Абдуллы, он купил рыбные консервы, детям шоколадные и фруктовые конфеты, печенье, вафли и пару игрушек, для Андрюши машинку, для Гульбахор куклу-голыша. Я хотела лететь самолётом, но Катя попросила поехать поездом.
- Стук колёс, пейзаж за окном... романтика, - улыбаясь, сказала она.
А на второй день пути, когда Олежек мирно спал на нижней полке, она вдруг тихо попросила меня:
- Баба Халида... мама ничего не должна знать. Вы знаете, о чём я.
Мы в купе были одни, наш сосед, молодой парень, студент, парень из Ташкента, ехал на каникулы домой, так он вышел в тамбур, покурить.
- Конечно, Катюша, могла бы и не говорить об этом. И давай уже забудем обо всём. Ничего не было, поняла? - сказала я.
Катя кивнула головой. Вернулся наш сосед, молодой парень, лет двадцати четырёх, узбек, с красивыми, восточными чертами лица, смуглый, чернобровый, черноглазый, с шевелюрой густых, чёрных волос. Он хорошо говорил на русском языке, а мы его всё угощали, так как продуктов у него с собой почти не было. Но он, стесняясь, говорил, что пообедает или поужинает в вагоне ресторане.
- Еды стесняться не надо, садись, сынок, поешь с нами, - сказала я ему на узбекском языке.
Он каждый раз благодарил меня и садился рядом со мной. Катя, смущаясь, наливала ему чай, а когда парень, которого звали Отабек, спросил меня, кем мне приходится эта красивая русская девушка, я посмотрела на Катю и улыбнулась, ведь она хорошо знала узбекский язык, о чём совсем не догадывался Отабек.
- Я прихожусь внучкой, баба Халида моя бабушка, - ответила сама Катя.
Отабек смутился и улыбнулся.
- Простите... я бы мог догадаться, что Вы знаете наш язык. Но Вы и правда, очень красивая. Вас ведь Катя зовут? Я слышал, как Ваша бабушка Вас так называла, - сказал Отабек.
- Спасибо за комплимент, да, меня зовут Катя. Но я не склонна знакомиться в дороге, - довольно грубо ответила Катя.
- Катя! Ты почему грубишь? - спросила я.
- Нет, баба Халида, я вовсе не грублю, я правду говорю, - ответила Катя.
На ночь и Отабек, и Катя лезли наверх, а мы с сыном спали на нижних полках. На третий день, я проснулась от тихих голосов, прислушавшись, делая вид, что сплю, я услышала, как они разговаривают. Отабек что-то рассказывал, Катя слушала, иногда вставляя слово или фразу.
- Кажется, они подружились... - улыбнувшись, подумала я.
Но сердце моё сжалось, я подумала, что Кате лучше выходить замуж за русского, ведь даже русские могут отнестись к тому, что Катя не девственница, неадекватно, не говоря уже о узбеках.
- А может, если парень искренне полюбит, может для него это будет не столь важно? Бедная моя девочка... За что ей такое? - думала я, слушая, как они тихо разговаривают.