Эта жажда временами становится невыносимой. Теперь я понимаю смысл войны – там можно умереть во имя чего-то.
Я вспомнила, как мы с тобой смотрели фильм вместе. Про сновидения. Мне он тогда показался таким глубокомысленным, экзистенциальным. Когда я валялась на пляже, я вспомнила об этом фильме. Нашла его название и решила посмотреть дома, когда вернусь из отпуска. Может быть, это из-за тебя этот фильм мне тогда показался таким глубоким и живым? Потому что ты мне тогда тоже казался глубоким и живым? Я ждала, когда я вернусь и посмотрю его. Ты же знаешь, я не люблю прерываться, мне нравится смотреть фильмы целиком, не прерываясь. И даже книги я раньше умудрялась читать запоем – за раз, несмотря на то, что хотелось спать. Я совсем не умела растягивать удовольствие. Я наслаждалась этим ощущением полной одержимости (это похоже на насилие, и это и есть насилие).
В этот раз так получилось, что я посмотрела маленький кусочек с утра. Несмотря на то, что я не люблю утро, и мне нужно было скоро выходить из дома. Я посмотрела где-то 9 минут (я бы посмотрела больше, но ты знаешь – ненавижу что-то делать на ходу, поэтому когда я начала завтракать, – я поставила на паузу, в конце концов, я же не просто фильм смотрела, я смотрела фильм, который мы смотрели с тобой 6 лет назад, лежа на твоем бирюзовом диване; и я помню, что у меня все плыло тогда – как в фильме, все было как во сне, как в сладком сне).
Дома я была поздно вечером и решила, что у меня не хватит сил досмотреть сейчас фильм до конца. Лучше сделаю это завтра. На следующее утро я проснулась, позавтракала и начала смотреть с 9-й минуты.
Знаешь что? Хрень полная. Не представляю, как я тогда слушала все эти напыщенные диалоги и верила им. Сексуальное влечение к тебе настолько отбивало мозги, что меня даже не тошнило от них. Представляешь?
Первые минуты просмотра еще сохранялся этот кисель опьянения и сладкого сна, сладкого забытья.
И тут звоночек. Диалог про экзистенциализм и Сартра. Про ответственность и т.д. Ты читал биографию Сартра? Ты читал его «Дороги свободы»? Какая ответственность? (я как будто вынырнула из этой жижи и начала чувствовать злость).
Да, блин, да, мне нравился Матье долгое время. Может я и сама отчасти такая – мертвая; рационализирую. Я тебе больше скажу, мне даже хотелось встретить такого как Матье. И я даже еще больше тебе скажу – я была влюблена в такого как Матье. И что? Скука. Смертная скука.
Фу.
Спал с одной, целовался с другой. И все это под соусом глубокой философской мысли. Я не пуританка, нет. Но если уж меня что-то захватывает – то до конца. А тут все наполовину. Не по-настоящему. Выбор без выбора, ответственность без ответственности, любовь без любви.
Дело ведь не в Сартре, не в Матье. Хрен с ними обоими. Дело в том, что я не была больше очарована (я больше не очарована). Я ведь мечтала умереть от горя, в конце концов. Я хотела страдать от потери всегда, потому что это было невыносимо – утратить тебя. А сейчас.
Какая-то рухлядь.
Потом там было про постмодернизм и про еще некоторые вещи, в которых я теперь уверена, так как прожила их на собственном опыте. Я прям заставила себя досмотреть до конца, потому что было неинтересно. Не любопытно. Фальшиво.
Все полиняло.
Сдулось.
Дело не в том, что совсем плохо. Уверена, что найдутся те, для кого это живо. И вполне возможно, что и для тебя это живо (было живо и сейчас живо). Но я не хотела себе признаваться в этом (в том, что для меня не живо). Я надеялась, что если я буду притворяться, то потом мне не нужно будет притворяться. Ради твоего насилия надо мной – ведь благодаря этому было явное чувство, что я есть. Ты меня душишь – а я есть. Нет, не так. Я есть, потому что ты меня душишь. Ну ладно, ладно. Да, я видела в тебе мою маму. Прости.
Конечно, это свинство, использовать тебя в таких целях. Но (банально) – это было больше и сильнее меня. Я не вижу сейчас смысла кидаться в тебя какашками и уличать в твоих навешиваниях на меня всяких ролей. Не хочу. В конце концов, ты был лучшим сном моей жизни.