Мне открыла Любовь Григорьевна - весёлая и до ужаса умная женщина.
На тот момент ей было 70 лет, но что такое 70 для человека с юмором?
- Мама, посмотрите, кто к нам пожаловал…
- Кто там? – послышался голос Анны Анисимовны.
-Это явился очередной мещанин Валентин, и он решил увезти всю колбасу
из столицы к себе на Родину.
-А зачем ему столько? Он собирается открыть трактир? Говорят, опять разрешили…
-Нет, мама – Валентин хочет её съесть…один.
-Любаша, предупреди его, что в колбасе бывают верёвки, и может быть заворот кишок!
Анна Анисимовна сидела за столом и читала газету…без очков?!
На тот момент ей было 102 года.
- Вот прочитала, а про что - не помню.…А, может, и пишут так, чтоб не помнить?
Любовь Григорьевна принесла чайник и поставила на стол в комнате.
Чтобы принимать пищу на кухне – не могло быть и речи.
Питались они исключительно с Тишинского рынка (благо под боком): брали на один раз кусок телятины, который служил для лёгких бульонов и на второе с овощами. Ни свинины, ни макарон в их рационе не было.
Но фрукты стояли на столе круглый год!
Вот и сейчас: чай, леденцы, вместо сахара, и ничего мучного…
Поблагодарив за чай, я попрощался до вечера и поехал на Смоленскую набережную пытать счастья у посольства Великобритании.
Промотавшись там целый день, я так и не нашёл выхода из создавшейся ситуации: машины с английскими флажками на капоте выезжали и заезжали.
На этом всё и заканчивалось.
Вернулся под вечер на Зоологическую, где меня ждала Любовь Григорьевна
с ужином.
-Что, не понравилось? – спросила она меня.
-Что Вы – всё было очень вкусно!
-Давай, Валентин, выкладывай, что не получается…
-Понимаете, Любовь Григорьевна, – не моя это тайна.
- Ты про тайну не говори - скажи что надо. Может, что и придумаем… Деваться мне было некуда…
-Совсем недавно умерла одна очень хорошая женщина и попросила моего друга найти её дочь, которая, в виду обстоятельств, осталась в Англии, и передать ей кое - что. Но друг трагически погиб два месяца назад, и теперь я должен довести дело до конца.
-Так сделай запрос.
Я молча вынул увеличенную фотографию из медальона.
Взглянув на неё, Любовь Григорьевна долго стояла и смотрела в распахнутое окно…
Потом резко повернулась ко мне и спросила:
-Рассказывай, где был и что делал.
-Весь день у посольства мотался…
-Надеюсь, ни с кем не разговаривал?
-Нет.
-И то хорошо, что ты хочешь?
-Письмо надо передать этой женщине на фотографии. А там - как Бог рассудит.
-Валентин, ты понимаешь, что здесь понадобятся деньги, и…немалые?
-Да, понимаю.
-Надеюсь, жена не в курсе?
-Нет.
Она молча достала потрёпанную записную книжку и пошла кому-то звонить.
Телефонный разговор
-Здравствуй, Анжелочка! Извини, что побеспокоила в столь неурочный час…
Я тебя не отвлекаю?
-Здравствуй, Любонька! Для тебя я всегда свободна!
-Как здоровье, милая? Ты же работаешь, как всегда, без отдыха – побереги себя!
-Да где уж беречь-то – все ноженьки стоптала сегодня: в трёх местах одновременно была на презентациях – вроде успела…
-Не бережёшь ты себя…а как народ без тебя будет? Ничегошеньки о своих подопечных не думаешь…
-Целыми днями только и думаю о других, а о себе и вспомнить то некогда : где Берёзка находится - забыла совсем…
-Анжелочка, приехал у меня племянник из провинции и просит помощи…
Одна ты только и сможешь…
-Молодой? Слушаю, слушаю…И чего же он хочет?
-Письмо ему надо передать….
-Если господу Богу – то не смогу. Некоторые недопонимания с его стороны к моей персоне, а так - всегда рада помочь…
-Да, Любонька, Владимир Сергеевич достал меня своей диссертацией. Ты когда освободишься? Там какие-то слова непонятные – никто не берётся печатать. Помоги человеку, пожалуйста…
-Пусть приносит. Послезавтра.
-Вот спасибо, дорогая!
-Анжелочка, что мне сказать племяннику?
-Пусть завтра в одиннадцать ждёт меня на Пушкинской, возле кафе – буду!!!
-До свидания, моя красавица!
-До свидания, Любонька!
-Ну вот, Валентин, и решили твою проблему. Завтра в одиннадцать тебе надо быть на Пушкинской, возле кафе.
-Как я её узнаю?
- Увидишь самую яркую женщину – это она! Да, и будь осторожен!
И Любовь Григорьевна загадочно улыбнулась.
-А как передать деньги?
-Ну что ты, Валентин, как маленький – она всё сделает сама.
-А сколько?
-Анжела - девушка дорогая, но результат - 100%,- и написала на бумаге сумму в долларах.
-У тебя есть такие деньги? Если нет – одолжу…
-Есть!
-Вот и хорошо, а теперь - бери раскладушку, одеяло, и ступай на кухню или в коридор, а мне надо поработать…
На кровати мирно похрапывала Анна Анисимовна…
Любовь Григорьевна была машинистка от Бога: никогда не видел, чтобы с такой скоростью ещё кто-то печатал. Но этого мало: она могла в это время смотреть телевизор или вести беседы, и никогда не допускала ошибок.
Так что Цезарь все бы ногти изгрыз (за свой подорванный авторитет).
И под симфоническую музыку клавиш её машинки я провалился в тридесятое государство!