Как обмануть мужчину

               
                Документальная проза
               

               
                Как обмануть мужчину
                (Начало 70-х)
 
                гл. 1

         Доходный дом Англареса в Петербурге был построен в стиле эклектика.
Дом украшали небольшие дракончики, которые можно было принять за летучих мышей, львиные маски, кариатиды, фигурки младенцев. Два прямоугольных эркера поддерживала парочка бородатых атлантов, одетых в звериные шкуры. Эти атланты стояли очень низко, поэтому наша дворничиха тётя Маня, когда перебирала лишку, садилась к ним на приступок, обнимала их за ноги и жаловалась им на свою нелёгкую женскую судьбу.
 
         И что удивительно: ни дубовый паркет, ни лепнина на потолке, ни камины ослепительной белизны, украшенные голубой глазурью, не выглядели ветхими и изношенными. Кто б мог поверить, что этому зданию совсем недавно исполнилось ровно
100 лет!

         Именно в этом доме на Сапёрном переулке в день рождения Костика и собралась весёлая студенческая компания. 
Я был его старый школьный приятель и, естественно, получил приглашение.
        Костик учился на последнем курсе философского факультета ЛГУ.  Был он тихим домашним юношей, чью волю и желания сильно подавляла властная и энергичная мать. Злые языки называли его «маменькин сынок», хотя я бы скорее назвал его Обломовым. Он почти всё своё свободное время проводил на диване с книжкой в руках. Лентяй и лежебока. Но мать в нём души не чаяла. И всё ему позволяла.
         Костик слегка сутулился, выглядел несколько мешковато. Его давно не стриженые чёрные волосы, свисая на лоб,
почему-то всё время лезли ему в глаза. Поэтому он каждую минуту был вынужден их поправлять.
         Я думаю, дело тут не в неряшливости. Просто ему очень хотелось выглядеть в глазах окружающих этаким отрешённым, загадочным мыслителем-философом не от мира сего.
      
         Мать Костика – деспотичная Нелли Ивановна, преподаватель в консерватории, основательно подготовилась
к празднику. Огромный дубовый стол в центре гостиной был заставлен салатами, закусками, деликатесами.
А глядя на бутерброды с красной и чёрной икрой, сложенные горкой, у меня просто текли слюнки.
Водки не было, но был армянский коньяк и несколько бутылок домашнего грузинского вина.
         После первых тостов и дружного пережёвывания пищи подали горячее. Вечно голодные студенческие желудки быстро подчистили свои тарелки. А ведь надо было ещё оставить место под десерт.
         
         Хозяйка дома, Нелли Ивановна, села за фортепиано и спела несколько старинных русских романсов.
За что и была вознаграждена, как пишут в газетах, бурными и продолжительными аплодисментами.
         Сыпались тосты, шутки, анекдоты. Все замолкали лишь тогда, когда Костик поднимал тост за свою маму.
Атмосфера за столом была самая непринуждённая. Молодёжь спорила и обсуждала самые животрепещущие темы.
         
         В то время было повальное увлечение Битлз. Редко у кого дома не было фотографии легендарной четвёрки.
За столом хором спели «Yellow Submarine».
         Конечно, не обошлось без Высоцкого («Порвали парус»). Обсуждали фильм «Зеркало» Тарковского.         
И тут я с дуру чистосердечно ляпнул, что не всё понял в этом фильме. 
         Так меня чуть не заклевали и не распяли в дверном проёме. А ведь в это время шёл другой замечательный фильм по Шолохову
«Они сражались за Родину», но про него почему-то никто не вспомнил.
         Видимо, был не в тренде.  Что-то подспудно менялось в нашей жизни.
      
          На одном из молодых людей, чьи родители служили в Германии, были настоящие американские сочного синего цвета джинсы «LEVI  STRAUSS».  Девушки просто поедали его глазами. Я редко кому завидую, но признаюсь: и я не смог в тот момент избежать этого чувства. Вскоре притушили свет, все окончательно раскрепостились.
         
          После танцев, а куда без них на молодёжной вечеринке, компания распалась на части. В углу у окна собрался кружок меломанов. Пели под гитару.
          В другом углу кто-то нашёл объект для возлияний и пытался его обаять. Кто-то просто вышел на лестницу покурить.
За столом осталось несколько девушек, они о чём-то оживлённо беседовали. Мне их разговор показался занятным
и не лишённым интереса; я взял стул и сел неподалёку.

                гл. 2

         Тема для обсуждения была такая: можно ли обмануть мужчину, чтобы устроить свою личную жизнь и выйти замуж.
       
         Большинство девушек склонялось к тому, что можно; лишь одна самая симпатичная пыталась робко возражать.
Грубо говоря, обсуждался принцип «для достижения цели все средства хороши» применительно к женщинам.
Ярой сторонницей этого принципа была Лора -- девушка лет двадцати.
         Лицо её не отличалось выразительностью, скорее было бесцветным. Мне даже трудно его описывать. На улице прошёл бы мимо и не заметил.
         (А я в то время ни одну юбку не пропускал!)
Ноги толстые, талии совсем нет. О бюсте ничего сказать не могу.
         (в темноте не разобрал)               
               

         Она носила огромные чёрные очки, чтобы скрыть своё косоглазие, но визажист из неё был никакой.
Волосы Лора не расчёсывала из принципа. Считала это насилием над своей женской природой. Говорила басом.
         Движения её были угловаты и резки. Ни дать ни взять – мужик в юбке!
         -- Моя бабушка целую неделю просидела на деревенских смотринах, -– жаловалась она. -- Никто на неё внимания
не обращал.  А как только подложила под юбки маленькую подушечку (турнюр), сразу же заслали сватов.
         -- Но ведь потом же обман раскрылся, -- возразила ей оппонентка.
         -- К тому времени она уже успела родить двух сыновей! -- парировала Лора.
         -- Нельзя на обмане строить личную жизнь! -- не унимались оппонентка. – В конце концов это аморально.

         -- Красавицам легко рассуждать о морали, -- обрезала её Лора. -- Обломится с одним, под рукой всегда есть другой.
А как быть девушкам с обычной внешностью? А ведь их большинство.
         Или тем более непривлекательным. Всю жизнь сидеть и ждать у моря погоды?  А ведь они тоже хотят женского счастья.
Хотят стать матерью и женой, хотят завести семью.
          Сегодня мало родить ребёнка. Его надо ещё вырастить и достойно содержать. А тут уж, извините, без мужа
не обойтись!  Поэтому, я считаю, -- подытожила она, -- что женщина вправе использовать любые средства для того, чтобы выйти замуж.
Моя подруга, например, заплатила врачу за справку о беременности. Затем пошла в военное училище к руководству. Разрыдалась.
И что вы думаете: её курсантика так прижали, что на следующее утро он подписал акт о безоговорочной капитуляции.
Женился как миленький!
         -- Но он же потом может обозлиться? -- не унималась оппонентка, -- ожесточиться на весь мир.
         -- Ну и хорошо! Это как раз то, что нужно для военного. А вы думаете почему наша армия одна из лучших в мире?
         Всё благодаря нужной атмосфере в семье.

         -- В прошлые времена такого себе не позволяли, -- заметила оппонентка.
         -- Можно подумать! -- махнула рукой сторонница Лоры. -- И до революции ещё как обманывали. Во всяком случае в моей родной деревне девушку для брака раньше выбирали родители. Зачастую сам жених не видел невесту до свадьбы.
И частенько сватам или родителям жениха на смотринах  показывали более красивую родственницу или подругу семьи.
И только на свадьбе удивлённый жених обнаруживал, что ему подсунули другую невесту. Но тут уж ничего не поделаешь. Такова была родительская воля.
         -- Это что же получается! -- удивилась оппонентка. -- Подставная невеста?
         -- Да хоть бы и так, -- заявила сторонница Лоры. -- Зато в нашей деревне не было ни одной незамужней, все девушки устроили свою личную жизнь.

         -- А моя подруга, -- вступила в разговор ещё одна фифочка, –- переписывалась со шведом. Уверяла его, что он будет у неё первым. И вдруг узнаёт -- швед собирается лететь в Питер. Просто фарс мажор! Как быть?  Пришлось срочно делать операцию по восстановлению девственности. Славу богу, всё обошлось. Сейчас живут в Стокгольме, хорошая семья, растят дочку.

         Тут уже я не выдержал и вступился за братьев по полу.
         -- Да как же это так! Каждый молодой человек мечтает встретить любимую. Стремится найти родственную душу.
У него в конце концов есть право выбора. А вы лишаете его этого права. Вы фактически припираете его к стенке и заставляете обманным путём жениться на нелюбимой женщине. Вы хоть понимаете, что вы говорите?
        Воцарилась секундная тишина, я бы даже сказал, лёгкое замешательство, а потом с феминистским остервенением девицы набросились на меня.         
        Как говорится, полетели пух и перья. Основной их аргумент: «Никуда не денется -– влюбится и женится!».
Заискрило так, будто проводку коротнуло!

         Но, что интересно, и хозяйка дома интеллигентнейшая Нелли Ивановна была не на моей стороне.
Я оказался в явном меньшинстве, был обвинён в мужском шовинизме и вообще пожалел, что снова раскрыл рот.
Вот уж верно, «не лезь со своим уставом в чужой монастырь». Слишком уж высок был градус дискуссии.

         Впрочем, скоро танцы продолжились и все забыли об этом «диспуте».
Я же после этого инцидента с особым интересом наблюдал за Лорой. В отличие от других девушек она почти не вылезала из-за стола, внимательно наблюдая за танцующими. Она как будто сканировала всех присутствующих, особенно мужчин. Чем-то она мне напоминала львицу на охоте, которая, спрятавшись с подветренной стороне в густой траве, наблюдает за стадом копытных, выискивая слабых и больных животных.

                гл. 3      

          Через неделю теперь уже Лора пригласила Костика на свой день рождения. Предупредив, что «будут в основном девчонки, так что приведи приятеля». Ну и, естественно, я снова был приглашён.
          За праздничным столом Лора сидела рядом с Костиком. Веселилась и болтала без умолку. Но главное -- она постоянно поднимала тосты.
          «За родителей!», «За женщин!», «За наших мужчин!», «За любовь!». Причём Костику наливала всегда полную стопочку, себе же лишь наполовину.
      
          У меня, между тем, появился объект для атаки, -- девица с томным и призывным взглядом.
Так что я Костика на какое-то время просто выпустил из виду.
          В тот вечер мне шла масть. Поначалу я был с ней холоден и демонстративно не приглашал танцевать. А когда она распалилась, мне удалось заманить её в самый дальний уголок коридора и, слегка прихватив, создать сексуальное напряжение. Она покраснела и робко опустила глаза. По её прерывистому дыханию я понял, что атака развивалась успешно.
      
          Дальнейшее было делом техники. Здесь главное выдержать паузу, слегка помучив женскую особь, доведя её
до нужной кондиции. Они это обожают и просто млеют от удовольствия.
         Она не выдержала первой и пригласила меня на свою дачу, чтоб я поучил её играть в биллиард.
      
         К концу вечера я проводил свою пассию до метро и вернулся, можно сказать, уже к шапочному разбору.
Гости прощались с Лорой и покидали квартиру.
         Я решил забрать Костика, но Лора мне не позволила этого сделать.
         -- Он слегка перепил, -- сказала она. -– Я его положила в спальне. Пусть слегка оклемается. К тому же у меня есть к нему разговор.            
         Всем своим видом Лора давала понять, чтобы я уходил. Я не стал перечить хозяйке. Прикинувшись, что подчиняюсь её воле, я вышел в прихожую, нарочно громко хлопнув входной дверью, будто я ухожу, а сам в это время спрятался
за другой дверью, которая была открыта настежь.
         У меня есть одно такое странное качество, чудачество, что ли: я -- прикольщик до мозга костей. Ну хлебом меня не корми, только дай что-нибудь отчебучить. Вот и в этот раз я решил неожиданно, выскочив из-за двери, насмерть напугать хозяйку.
    
         Ждать мне пришлось недолго. Вскоре послышались шаги в коридоре. 
Лора вошла в прихожую, сняла трубку с телефонного аппарата (он стоял на тумбочке  у самого входа) и стала кому-то звонить.
         -- Руслан, всё готово, -- сказала она. – Бери Тимура и срочно ко мне. Не забудь взять фотоаппарат со вспышкой.
         Затем она замолчала, выслушивая то, что ей говорят на другом конце провода. А под конец добавила.
         -- Ты не забудь, что я тебя просила. Не волнуйся, деньги я сразу отдам. Главное, чтобы справка о беременности была только с круглой печатью.
       
         После разговора Лора положила трубку и ушла в ванную. Только тут до меня дошло, какая страшная участь ожидает моего друга. Я выскочил из-за двери и побежал в спальню.
         На кровати, застланной белым атласным покрывалом, лежал Костик без ботинок и сладко и безмятежно посапывал, яки агнец, который и не подозревал, что его вот-вот должны будут принести жертву.
      
         Я схватил его за шиворот, стащил с постели. Надел на него ботинки. Затем, подхватив его под руку, я, как раненого бойца, потащил к выходу. Он еле-еле перебирал ногами, ничего не соображая…
 
         В этот раз всё обошлось. Но не буду же я всю жизнь его опекать.  И рано или поздно он станет лёгкой добычей
какой-нибудь хищницы, особенно иногородней. В таком случае она получит прописку, ей не придётся ехать по распределению в какую-нибудь глушь. Большая просторная квартира в центре города, продвинутая мамаша. Жених
с высшим образованием, без пяти минут в аспирантуре –- значит есть неплохие перспективы.
        Да и внешние данные у него на уровне. Нет, что не говори, но если бы я был женского пола, да ещё хотя бы с одной извилиной в голове, я бы не стал пробрасываться таким вариантом.

        Вспомнился лермонтовский фаталист Вулич, которого зарубил пьяный казак.
«…видно уж так у него на роду было написано!», -- сказал о нём Максим Максимыч.  «Видно и в судьбе Костика есть тоже своё предопределение», -- подумал я.
        И, как показали дальнейшие события, я был недалёк от истины...
   
                гл. 4
      

        Прошёл год. Костик закончил университет, работал преподавателем на своей кафедре. Поступил в аспирантуру.
Стал кандидатом в члены партии.
        В сентябре при поездке в подшефный колхоз на картошку он влюбился в молоденькую студентку, первокурсницу Зиночку. Она была вылитый ангелочек. Лёгкая, воздушная, голубоглазая. Изящная, хрупкая и беззащитная.
Нуждавшаяся в отеческой заботе, внимании и крепкой мужской руке.
        Зиночка отвечала Костику взаимностью, всегда радовалась его появлению и сильно волновалась. Они стали встречаться. Незаметно пролетело два семестра. Наступила зимняя сессия.


         Одна из его студенток, старшекурсница Алина, по болезни пропустила несколько последних занятий. Она упросила Костика разрешить ей сдать зачёт задним числом. В противном случае её могли запросто лишить стипендии.
        Чтобы его сильно не отвлекать, Алина согласилась приехать к нему домой.
      
        Ничем таким особенным, на чём может зацепиться мужской глаз, она не обладала. Худенькая, очкастая, с тёмными распущенными волосами.
        Внешность самая непримечательная. Серый мышонок. Так как она носила синие колготки, ребята в группе в шутку дразнили её «синий чулок».
        Пугливая и неуверенная в себе — такое впечатление Алина производила на окружающих...

        В своей комнате Костик посадил её за письменным стол и сел напротив.
(Родители были в отъезде, они отдыхали в подмосковном санатории).
        Ей достался билет №2 по религиоведению. Отвечала она не очень уверено. Назвала Фому Аквинского православным богословом.
        Из пяти доказательств существования бога привела только три. Ошиблась в датах. А в довершении всего перепутала Новый и Ветхий завет.
        Костик был не удовлетворён её ответом. Посочувствовал ей (в связи с болезнью), но ставить зачёт отказался.
 «Очень слабое знание материала, -- сказал он. -– Приходите после Нового года, после зимних каникул. Заодно и подготовитесь».

         -- Если я сегодня не сдам, меня лишат стипендии! -- с дрожью в голосе выговорила она. -- В общежитии нету мест, мы с подружкой снимаем комнату. Мне просто нечем будет платить! А я и так уже задолжала. Константин Владимирович, я вас очень прошу!
         -- О чём вы меня просите?  Это же нарушение профессиональной этики! -- возмутился Костик. -- Я на это пойти не могу!
Я и так иду на нарушение, принимаю зачёт дома без экзаменационной ведомости. Если это всплывёт, у меня будут крупные неприятности.
      
         Алина упала перед ним на колени. В её глазах стояли слёзы.
         -- У меня нет родителей! Я детдомовская! Стипендия -- это моё единственное средство существования, Константин Владимирович!
         -- Это удар ниже пояса, -- ответил он. – Встаньте, я прошу вас! Не ставьте меня в неудобное положение.
        Она встала пошатываясь, обхватила себя за голову и жалобно застонала.
«Может предложить ей лекарство?» -- мелькнуло у него в голове.
        Но тут что-то вспыхнуло перед его глазами. Взглянув на него исподлобья, она оцарапала его колючим взглядом.
«Господи, хоть бы она скорее ушла! -- подумал Костик, -- а то как-то неловко получается».      

        Неожиданно она стала раздеваться. Сняла платье через голову. Потушила верхнюю люстру, теперь комнату освещал только тусклый свет от торшера. Затем быстро и решительно сняла с себя почти всё. Удивительно, она никогда не носила ажурные чулочки, а тут вдруг надела!

               
        -- Это... зачем? –- с удивлением спросил Костик и снял очки.
        Его начинал бить озноб. Сердце металось в груди.  Алина подошла совсем близко и остановилась прямо перед ним... 
Комок подкатил к горлу. Запах её тела приятно щекотал ноздри. Руки его дрожали. На лбу и ладонях выступил пот.
Кровь прильнула к лицу, стучала в висках. Но он, сжав кулаки, ещё пытался себя сдержать!..
        Когда же её грудь уткнулась в его лицо и он физически ощутил перед собой горячее женское тело, у него закружилась голова, он погрузился в туман... На какой-то миг у него даже перехватило дыхание...
       
        Дальше он уже ничего не помнит, кроме одного: ему всё же пришлось поставить ей зачёт.
                (Последнюю сцену пишу с его слов. Между прочим, в Древней Руси, по одной из версий, слово зачёт означал  женский оргазм, от слова зачатие.  А мужской назывался -- восторг, от слов восторгаться, извергаться... Не случайно выражение "замереть от восторга")

                гл. 5
      

        «Что же я натворил! Что я наделал! -- корил себя Костик уже на следующее утро. -- Как же я буду смотреть в глаза своей Зиночке?».
        С ней у него всегда были чистые, платонические отношения.
 
        «Беда не приходит одна», -- говорят в народе, увы, но это действительно так. Спустя месяц с небольшим грянул гром! Альбина заявилось домой к Нелли Ивановне и объявила: «Я беременна!».
        Мать Костика чуть не упала в обморок! Она уже купила обручальные кольца для Кости и Зиночки и вовсю готовилась к будущей свадьбе. После бурного объяснения Нелли Ивановна спустила новоявленную невестку с лестницы.
        -- Самозванка! -- прокричала она ей вслед. -- Наглая самозванка!  Уши от осла ты получишь, а не Костика!
        Естественно, всё студенческое братство и всё окружение Костика, включая меня, встало на его защиту.
Нельзя на чужом несчастье строить своё счастье. Все возмущались и негодовали.
        Все её осуждали и за глаза, и прямо в лицо. В группе ей объявили бойкот.
       
        Мать Костика уговаривала её сделать аборт. И даже обещала дать денег, но Алина отказалась. У неё был отрицательный резус-фактор. А в этом случае, как известно, крайне нежелательно прерывание беременности. Очень высока вероятность бесплодия.
                (впрочем, справку она не предъявила, оставалось ей верить на слово)
      
         Несмотря на огромное давление, которое она испытывала, Алина не собиралась сдаваться. К тому же она нагло,
глядя в глаза матери, заявляла, что любит её сына. И не променяет его ни на кого другого. И если его сошлют, скажем,
в Сибирь, она, не раздумывая, последует за ним.
      «Ну и зараза! -- подумала мать, -- свалилась же на нашу голову!».

       Такое событие конечно же не осталось без внимания руководства кафедры. В наших вузах отношения между преподавателями и студентами запрещены. За это строго наказывают, вплоть до увольнения. А тут ещё и беременность.
В общем, Костика вызвали на ковёр.
       Как-никак, а он кандидат в члены партии. Ему очень доходчиво объяснили, что к чему.
       Дело в том, что философский факультет идеологический. Или, если хотите, партийный. И тут, если тебя исключили из партии, у тебя нет никаких перспектив. 
       К тому же ему пригрозили увольнением. После такого случая Костик не имел морального права преподавать молодёжи, скажем так, основы марксисткой этики.
       Естественно, с аспирантурой придётся распрощаться. Это уже само собой. Да и в другие заведения ему будет непросто поступить. Там будут требовать характеристику с прежнего места работы. Ну и, сами понимаете, что в ней будет написано.
       На раздумье дали Костику три дня и на это время освободили его от преподавательской деятельности.

      
       Жизнь оборвалась в один миг. Костик не представлял, что он будет делать без своей работы, без своей философии, заняться которой он мечтал ещё со школьной скамьи; без университета, который стал для него вторым домом, без своих студентов.
    
       Устав от истерик, ругани и упрёков, мать решила созвать семейный совет, на котором голоса неожиданно разделились.
Мать переметнулась на сторону Алины. Она прекрасно понимала, что Костик не былинный богатырь, который ради любимой сможет совершить подвиги и преодолеть все преграды, стоящие на его пути... Скорее всего он не перенесёт эти потрясения и просто сломается.
       Костик же был за Зиночку. Чтобы прояснить ситуацию решили позвать отца, Николая Степановича, седовласого капитана в отставке. Он был на 20 лет старше Нелли Ивановны и почти всё время сидел в своей комнате перед телевизором.
   
        -- Вы меня не впутывайте в свои дела! -– сразу заявил отец. –- Считайте я воздержался. В вашем положении достойного выхода нет. Предать свою первую любовь –- это плохо! А оставить своего ребёнка без отца –- это ещё хуже! Наш ротный в таких ситуациях предлагал просто тащить жребий. В Ветхом завете так узнавали волю Божью.

Через жребий, который бросал Иисус Навин, Всевышний разделил землю между коленами Израиля. Неожиданно, даже для самих себя, а может быть просто от полной безысходности, мать и сын согласились с доводами отца.
      Николай Степанович ушёл в свою комнату, вырезал ножницами две одинаковые бумажки из ученической тетрадки
в клеточку; на одной написал Алина, на другой – Зина. Он свернул бумажки в рулончик и положил их в чашку.
Затем вернулся к своим домочадцам и поставил эту чашку перед ними на стол.
       -- Ну, сынуля, тяни, -- сказал отец. -- Кого вытянешь, с тем и останешься.
       Костика просто бросило в жар. У него слегка задрожали пальцы, на лбу выступила испарина. Он долго не решался сделать выбор.
       Наконец, вдохнув полной грудью, он закрыл глаза и вытащил бумажку. Когда её развернули, на ней было написано «Алина».
      
       Костик признал отцовство. Алина переехала жить в его квартиру. Мать выделила молодым небольшую комнату. Очаровательного сынишку в честь отца назвали Николаем.
      Правда, молодые не расписывались, а жили гражданским браком. Но Алину это устраивало.
      
                гл. 6

       Атмосфера же в семье оставалась неспокойной. Мать не собиралась ничего прощать и старалась с невесткой
не разговаривать.
       Окружение: друзья, знакомые, родственники сочувствовали Костику, как жертве женского произвола.
Да что там говорить, многие молодые люди на факультете, услышав эту историю, стали терять веру в женскую добродетель и становились циниками и нигилистами. И надеялись лишь на то, что этот, так называемый брак есть временное недоразумение, что он вскоре распадется, как только Костик защитит диссертацию.
      
        Но Алина так не думала. Она не собиралась сдаваться и плыть по течению. Она перешла в контратаку.
Первым сдался Николай Степанович. Он не очень хорошо себя чувствовал, часто болел. К нему регулярно приходила медсестра делать уколы. Бывало, он часами ждал её прихода. С появлением Алины потребность в этом отпала.
Она научилась делать уколы, стала для него и медсестрой и сиделкой.
       
        К тому же у неё обнаружился ещё один талант. Алина умела прекрасно готовить, особенно супы, которые она подавала к столу в белой фарфоровой супнице. У неё были чудодейственные приправы. А плавающие в супчике нежные кусочки мяса, которые она предварительно обжаривала на сливочном масле, просто таяли во рту. 
        Так что теперь во всех спорных вопросах отец всегда был на её стороне.
      
      
         Второй удар она нанесла по матери. Здесь требовался более тонкий подход. Дело в том, что Нелли Ивановна каждую неделю занималась уборкой квартиры. На это у неё уходило немало времени и сил.      
         Алина уговорила её купить моющий пылесос, чтоб не возиться со шваброй и тряпкой. После чего наводить чистоту в такой большой квартире стало намного удобнее и быстрее. Причём всю уборку на себя взяла Алина. К тому же теперь, придя с консерватории, Нелли Ивановне не нужно было готовить обед.
        К её приходу вкусно приготовленная пища, ароматы которой можно было уловить ещё на лестнице, уже поджидала её
на столе.

       А когда через пару лет, несмотря на свой отрицательный резус, Алина подарила Нелли Ивановне ещё двух очаровательных девчушек, радости матери не было конца. Нелли Ивановна даже представить себе не могла, как это она могла раньше обходилась без своей невестки. Алина стала для неё родной дочерью, и обращалась к ней не иначе как «мама».
       Про Костика я уже и не говорю. Он просто катался, как сыр в масле.
Вскоре после рождения девочек молодые официально зарегистрировали свой брак.
    
                гл. 7 

        Как-то Костик позвал меня на обед. Я заметил, как разительно изменилась их квартира. Старая мебель, которая загромождала прихожую куда-то исчезла. Ненужные пуфики, тумбочки и зеркала были розданы знакомым. Массивные тёмные плюшевые гардины уступили место современным ярким тканям. В гостиной стало больше света.
В комнатах -- больше воздуха. Даже дышать стало легче.

        В этот день на обед был грибной суп с сухариками, запечённые куриные ножки в сырном соусе, два овощных салата и разнообразная выпечка. Тут были булочки с маком, с лимоном и марципаном; причём те, которые я особенно любил:
в несколько слоёв сдобного теста с изюмом.
        Когда моя тарелка после первого опустела, Алина, глядя на меня, спросила:
        -- Может добавки кто о хочет?
        Я замотал головой. Мол, спасибо. Не надо. Но мой рот помимо моей воли открылся и произнес:
        -- Если можно?               

        На её губах мелькнула улыбка торжества. Она с неописуемым восторгом налила мне, своему заклятому врагу, целый полойник.
      
       
        Накануне я ходил на «Обыкновенную историю» Гончарова в Пушкинский театр и с увлечением рассказывал им
о спектакле. В городе билетов на эту постановку было не достать. 
       «Гибель юной пламенной души в каменных джунглях Петербурга -- это жестоко и неотвратимо, -- говорил я. --
Но удивительно современно». Я им посоветовал сходить.
       «Петербург - город красивый, но строгий, -- процитировал Костик классика. -- Пощады от него не жди».
       -- Если муж меня сводит, я бы с удовольствием посмотрела, -- сказала Алина.
       У меня в кармане как раз завалялась программка с этого спектакля.
       -- Там даже отрывок есть из разговора дядюшки с племянником на последней страничке, -- сказал я.
«Если хотите, могу прочесть?».
       -- С удовольствием послушаем, -- сказал Костик. – А то мы совсем стали забывать русскую классику.


              Я начал читать диалог.

       «Мне 22 года», -- сказал Александр.
ДЯДЯ.  В твои лета женятся только мужики, когда нужна работница в доме.
АЛЕКСАНДР. Но что мне делать, если я влюблён в девушку?

ДЯДЯ. Кстати, никак не советую тебе жениться на женщине, в которую ты влюблён.

АЛЕКСАНДР. Ну знаете ли дядюшка, это уже что-то новое. Этого я ещё не слышал.
ДЯДЯ. Мало чего ты не слышал.
АЛЕКСАНДР. Я всё-таки думал, что супружество без любви быть не должно.
ДЯДЯ. Супружество, супружество. Любовь, любовь. Жену надо искать, выбирать.
АЛЕКСАНДР. Выбирать?
ДЯДЯ. Угу. Выбирать. Ведь любовь, увы, пройдёт. Это пошлая истина. И тогда женщина, которая казалась тебе идеалом совершенства, окажется очень и очень несовершенна. А вот делать будет нечего. Любовь, как ни парадоксально,

                ЛЮБОВЬ ЗАСЛОНИТ ОТ ТЕБЯ НЕДОСТАТОК КАЧЕСТВ, НУЖНЫХ ДЛЯ ЖЕНЫ.
      
        Костик, скосив глаза, посмотрел на супругу. Алина, слегка покраснев, одарила меня жидкими аплодисментами.
        -- Мы обязательно сходим на этот спектакль, -- пообещала она.

        Когда я попросил их фотоальбом, она мне его дала, но предварительно спросила разрешения у мужа.
О чём бы мы не говорили, Алина всегда подчёркивала важность и значимость Костика, отведя себе самую незначительную и малозаметную роль.
 
        Но особенно ярко и полно её характер раскрылся в лихие девяностые. Костик тогда уже стал доцентом, но зарплата преподавателя была нищенской, да и ту задерживали. Прожить, да ещё с тремя детьми, было непросто. Он всерьёз подумывал уходить с кафедры и идти работать в такси.
        Но она ему не позволила этого сделать. Она, засучив рукава, взяла бразды правления в свои руки и стала «женой Мичурина».
      
         Алина знала два иностранных языка. Английский  и немецкий. Ещё в университете специализировалась по экономике и финансам.
         Алина пошла работать экскурсоводом. Потом устроилась в фирму по недвижимости. А спустя год открыла свою.
Даже на стрелки приходилось ездить. Фактически все девяностые она была главным кормильцем в семье.
         Костик мечтал о машине, и она купила ему иномарку. Но, боже упаси, самой сесть за руль! За рулём только Костик! 
И почти после каждой ездки благодарила его за отличную езду.
   
         -- Даже не заметила, как доехали! -- не уставала она повторять.
         Как-то я хотел сказать, что он слишком резко тормозит, но встретившись с её строгим взглядом, промолчал.
       
         Что же случилось со всеми нами: со мной, с его приятелями и друзьями.  Почему мы все, не сговариваясь, ополчились против неё. Обвиняли её во всех смертных грехах. А самого главного никто из нас так и не разглядел.
         А ведь она просто любила Костика. И как могла боролась за своё женское счастье. С её стороны никакого коварства, расчёта или хитрости не было.

         Как часто в молодости, засматриваясь на женские прелести, мы не замечаем самого главного.
Не замечаем той глубинной сущности, которая есть в каждой женщине. Ведь она 

                «от небес одарена
                воображением мятежным
                умом и волею живой,
                и своенравной головой,
                и сердцем пламенным и нежным»

         Какие же мы глупцы и слепцы! И когда же только мы прозреем и поумнеем.
 
               
  4. 2018г. СПб. 

  На моей авторской страничке можно посмотреть иллюстрации к рассказу