Они общались из мати на мать.
Тут говорить «для связки слов» – совсем не к месту…
Окрестных мест земная благодать
просилась называть её «поместье»
или того лиричней – «пастораль» –
но уж никак не «глушь» и не «деревня».
Но это всё – словесная игра,
поскольку люди тут заматерели.
И матерились не для связки слов,
они уже иначе не умели.
Здесь матерный – основою основ.
А для детей – почти что с колыбели.
Из гласных тут в фаворе «ё» и «е»,
а из согласных – «х», «б», «п» и «с».
Сознание, культура, бытие…
распущенность, порочность, просто «бес
попутал» … –
В чём первопричина?
И вечное (как без него)
«Кто виноват?»
Со стороны смотреть – мужчина как мужчина.
А рот раскроет – сплошняком отборный мат.
Туда ж и бабы (женщины и жёны),
туда же и старпёры (старики) …
Заметили?
И в строчках стало напряжённо –
и тут слова уже не столь легки.
С кем поведёшься с тем и... надерёшься…
а после наберёшься... от него.
Когда с реальностью не вдруг соприкоснёшься,
то, знаешь: неизвестно кто кого.
А критик… он, чудак, не видел жизни.
Но он – учёный: у него сомнений нет.
Черкнёт диагональю: «Вульгаризмы!»
И всё!
Стих – в урну.
Автор – вовсе не поэт.
02.09.2019