Джонни сидел на своём обычном месте за столом, покуривал неизменную сигарету и благожелательно рассматривал тревожно мигавшие на потолке красные лампочки. Подвал то погружался во тьму, то превращался в привычное металлическое чистилище.
Джонни весело помахал вошедшему Зету.
— Нравится?
— Нет. А что это?
— Сигнализация, — невозмутимо сообщил Джонни.
— И о чем она сигнализирует?
— О твоём опоздании. Вот, смотри.
Джонни ткнул пальцем в висевшую на стене схему, напоминавшую огромную разноцветную сороконожку.
— Метро, — важно объявил Джонни. — Точнее, — он бросил взгляд куда-то поверх плеча Зета, — государственное унитарное предприятие города Москвы «Московский ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени метрополитен имени В.И. Ленина». В лучшие его времена, понятно. То есть когда он ещё работал. Не Ленин — метрополитен. Про Ленина понятия не имею, что это за перец, не перебивай больше.
— Ну а потом пошла вся эта петрушка с прогрессом, и даже велосипеды стали ездить быстрее метро, и вся эта огроменная хрень стала вдруг никому не нужна, и её потихоньку забросили к чертям собачьим, но, поскольку денег было всё-таки жалко, приспособили под канализацию. Так что если у кого есть что жидкое — всё идёт сюда. Канализация, сточные воды, отходы производства — всё.
— А как?.. — неуверенно начал Зет.
— Запросто, — тут же ответил Джонни. — Смотри на схему. Всё стекает само сверху вниз. Про силу тяжести слыхал? Есть такая, даже если ты о ней и не слышал. В общем, у каждой тяжести есть сила. И вот каждая эта тяжесть со всей этой силой стремится к земле. Там даже формула на этот случай есть, если что. Но по схеме и без формулы видно. Вот отсюда, где «Речной вокзал», «Планерная» и прочее, течёт и сюда по кольцу стекает. Внизу, вот здесь, — Джонни ткнул пальцем в кружок, возле которого было написано «Добрынинская», — все потоки объединяются. Тут мы и сидим. Дальше и ниже — за нами — сброс и переработка. Все ясно?
Зет перевёл взгляд со схемы на Джонни. Тот был абсолютно серьёзен.
— А почему оно течёт в эту сторону? — спросил он.
— Да говорят же тебе: сила тяжести!
— А если перевернуть картинку? — уточнил Зет. — Все потечёт обратно?
Джонни на секунду задумался.
— Почему?
— Так сила тяжести! — объяснил Зет.
— А какая тут связь с картинкой?
Зет пожал плечами.
— Казалось бы…
— Между нами говоря, — признался Джонни, — я этой силе тяжести тоже не особенно доверяю.
Он задумался, потом встрепенулся.
— Но ведь работает же! Ну, или, может, насосы какие поставили. Или наклон прорыли. Мало ли. течёт и течёт.
— Хорошо, — согласился Зет. — течёт.
— И хорошо течёт, — кивнул Джонни. — Но раза два в неделю то тут, то там засоряется. Тогда загорается эта штука, и в дело вступаем мы. Очистка. Ясно?
Зет кивнул.
— Ну и погнали. Вот, надень.
***
Следом за Джонни Зет облачился в ярко-оранжевый комбинезон, отличавшийся от скафандра только отсутствием шлема, и надел респиратор.
— А мне? — спросил Зет, глядя, как Джонни цепляет на пояс очиститель.
— Не положено. Ты ещё на испытательном сроке.
Джонни раскупорил дверь и бодро исчез за ней. Зет пожал плечами и сделал шаг следом. Дверь со скрежетом закрылась, и они оказались в полной темноте.
— Стой спокойно! — скомандовал Джонни. — Тут у нас обрывчик.
Что-то щёлкнуло, и темноту прорезал конус яркого света.
— У тебя на каске такой же, — сообщил Джонни. — Щёлкни по козырьку ногтем, он и включится. Только в глаза не свети.
Зет щёлкнул по козырьку, и с третьего раза высек точно такой же конус. Медленно повернув голову, он ахнул. Они с Джонни стояли на маленьком причале, или, лучше сказать, уступе, сделанном в стене огромного тоннеля, который уходил в обе стороны, теряясь в темноте. Было очень тихо, только откуда-то справа доносился шум падающей воды.
Зет посветил себе под ноги.
Почти вровень с причалом неспешно тёк мутный зеленоватый поток.
— Это все канализация? — ужаснулся Зет.
— Не, — отозвался Джонни. — Настоящей канализации здесь не больше пяти процентов. Остальное идёт с местных заводов. Забористая смесь, надо тебе сказать. Купаться точно не советую. Ну, давай, усаживайся. Добро пожаловать на борт, — ухмыльнулся он и сделал шаг в пустоту.
Зет автоматически поймал его в конус света, высветив заодно и небольшой двухместный катер, покачивающийся у причала.
Он осторожно залез в него и устроился рядом с Джонни.
— Можешь выключить каску, — бросил тот, щёлкая какими-то переключателями. — Теперь без надобности.
Вспыхнувший на носу катера прожектор осветил тоннель, тянувшийся вдаль насколько хватало взгляда. Джонни сидел, скрестив руки на руле и задумчиво смотрел вдаль.
— Кого ждём? — осведомился Зет через минуту.
Джонни ответил не сразу.
— Люблю это место, — наконец проговорил он. — Нигде больше такого нет.
Он повернулся к Зету.
— Ты сколько уже здесь живёшь?
— Неделю.
— Неделю, — повторил Джонни. — И как тебе здесь?
Зет пожал плечами.
— Нормально.
— Ясно. Слушай, я тут хотел поговорить с тобой кое о чем. Вот эти твои таблетки, которые ты всюду с собой таскаешь и постоянно украдкой жрёшь… Они ведь от головы, да? Часто болит?
Зет помолчал.
— Проще посчитать, когда она не болит, — неохотно ответил он. — У Несс то же самое, даже хуже. Защита не работает, а ходить все время с берушами невозможно. Акклиматизация, как я понимаю. Надо надеяться, рано или поздно пройдёт.
Джонни тяжело вздохнул.
— Вряд ли. У местных четыре перепонки в ушах, совершенно другое зрение, природные носовые фильтры и черт знает что ещё. И все чтобы спокойно здесь жить. А у тебя только твои беруши. Они не помогут.
— Поживем — увидим.
Джонни помолчал, раздражённо барабаня пальцами по рулю.
— Неделю, — сказал наконец он. — Ты живёшь здесь уже неделю. А тебе ни разу не приходило в голову, что ты, возможно, не единственный кто приехал сюда из Города, не первый и уж точно не последний?
— Не задумывался.
— Так вот поверь мне на слово, ты далеко не первый. Горожане приезжают сюда пачками. По десять, а то и по двадцать человек в день. А много ты их видишь на улице? То-то. И как ты думаешь, где же они тогда?
Зет молчал.
— А я скажу тебе где. Это просто. Есть всего три места, где горожане чувствуют себя здесь хорошо. Это кладбище, психушка святого Джека и здесь.
Зет невольно оглянулся.
— Где это здесь?
— Ну, ты правильно посмотрел. Слышишь этот шум падающей воды? Это коллектор. Огромная бездонная воронка, куда валится все дерьмо Загорода. Ну, это мы с тобой так считаем. Здесь полно чудиков, для которых это ворота в другой мир. Понятное дело, в лучший. А как иначе? Погоди минутку, сейчас вспомню. Как же там? А, точно! Там огромная раскалённая черепаха измеряет небосвод кривым циркулем своих медлительных лап, небо — безупречно натянутая на воздух нежная синяя кожа — вечно чисто и не знает навязчивой тоски облаков, ветер любит ласкать женские плечи, а ночь похожа на стаю мохнатых фиолетовых сов с подслеповатыми глазами звёзд. Там правит великий и справедливый Воздушный Джек, защитник и покровитель всех невинноубиенных и беженцев. Бла-бла-бла и так далее и тому подобное в тому же духе. А по мне, так там обычный старый добрый атомный расщепитель.
— Погоди. Ты хочешь сказать… они… туда…
— Ну, да. Иногда прямо партиями. А чего такого? Им — исполнение желаний, мне — денежка. Все довольны.
— И ты их пускаешь?
— А кто ж ещё? Двести кредитов с головы и, как говорится, в добрый путь! А что? По-моему, недорого.
— Не понимаю. Я здесь уже неделю и что-то не видел, чтобы ты…
— Каждый дурак знает, что такие дела делаются ночью. Лучше всего в полночь. Приходи — увидишь. Зрелище поучительное. Только, учти, тебе с этого ничего не обломится. Это мой бизнес.
— Да на здоровье. Так ты говоришь, все горожане заканчивают плохо?
— Угу. Все до единого. По крайней мере, я пока не видал исключений. Месяц, от силы два — и все они отправляются в одно их трёх мест, что я перечислил. Так что, если твоя подружка тебе дорога, нужна или что там ещё, то чем скорее ты её отсюда вытащишь, тем лучше. То же самое относится и к тебе. Надо будет что-нибудь придумать. Очень уж мне не хочется отвозить тебя к этому Джеку. Хотя, если что, будь уверен, денег я с тебя не возьму.
— Спасибо, конечно. Значит, вот куда исчез твой предыдущий напарник?
— Это который?
— Не помню имени. Ты написал, что его сожрали крысы.
— А, этот. Ну нет, Ваня был местным. Иногда крысы это просто крысы. И да, они действительно его сожрали. Правда, до этого он нажрался как свинья и утонул, но ведь это уже детали, верно?
— Ясно. Спасибо за информацию. Есть о чем подумать. Так что, мы едем?
— Да не за что, друг. И я бы на твоём месте поторопился.
Джонни завёл мотор и катер рванул вперёд.
***
Какое-то время Зет молча разглядывал скользившие мимо стены, покрытые толстыми замшелыми проводами. Потом перегнулся через борт и попытался рассмотреть что-нибудь в воде. Там было темно, и он включил прожектор на каске. Луч света прошил воду до самого дна, где тускло поблескивали полоски рельсов. Какие-то серебристые тени испуганно метнулись прочь.
— Тут что, рыба есть? — удивленно спросил Зет.
— Рыба? — переспросил Джонни. — Ну, можно сказать, что и рыба.
— В смысле? — не понял Зет.
— Ну, у них есть ручки и ножки. Небольшие такие, но есть. На женские похожи. Или на детские. Вот и разбери, рыба это ещё или уже нет. И говорить они немного умеют.
— Что умеют? — переспросил Зет.
Джонни помолчал и с некоторым раздражением повторил:
— Говорить. Ну как говорить… Знают десяток матерных слов и употребляют их вполне к месту. Правда, сейчас жизнь такая, что когда ни скажешь — все к месту.
Он задумался.
— И ты зря руку в воду суёшь. Злющие они — не дай бог. Арматуру железную перекусывают.
Зет поспешно выдернул руку из воды.
— Их для рыбных боев ловят. То ещё зрелище, доложу я тебе. Никогда туда не ходи.
Зет выпрямился, выключил фонарь на каске и снова принялся озирать стены тоннеля.
— И что же, тут совсем никого нет? — спросил он.
— Ага, — усмехнулся Джонни. — Совсем никого. Только покойники, бандиты, рыбаки, диггеры, геймеры, туристы, любопытствующие и прочий сброд. Говорят, заговорщики тоже где-то здесь прячутся. Но вот это вряд ли: ни разу тут ничего похожего не видел.
— Заговорщики? — недоверчиво переспросил Зет.
— Ну да, которые против президента.
— Да ладно, — не поверил Зет. — Их же лет двести как вывели.
— Вывели, — согласился Джонни. — Видать, новые наплодились.
— Да не может быть, — поморщился Зет. — И что же они хотят?
— Как чего? Чтобы стало лучше, ясное дело.
— Это как, например?
— А я точем знаю? — огрызнулся Джонни.— Я, что ли, заговорщик?
— Ясно. Что тут ещё водится?
— Охотники.
— На кого?
— В основном друг на друга. Скучно здесь, — пояснил Джонни.
— Понимаю, — кивнул Зет и умолк.
Скользящие мимо стены и нависающий свод не располагали к беседам. Луч прожектора освещал путь метров на десять вперёд, сзади же и по бокам все тонуло во тьме. Несколько раз Зету казалось, что он различает тёмные силуэты, устроившиеся в нишах тоннеля, или ловил на себе чей-то взгляд, но катер шёл слишком быстро, чтобы можно было рассмотреть подробнее.
Наконец катер начал сбавлять ход. Джонни сверился с картой.
— Кажись, где-то здесь, — проворчал он себе под нос. — Давай-ка приглушим свет.
щёлкнул выключатель, все погрузилось во тьму, и сколько Зет ни напрягал зрение, он не мог разглядеть даже борт, за который держался. Через минуту он уже не был уверен, движется он вперёд или падает. Через две — окончательно потерялся в пространстве и времени, превратившись в чёрную маленькую пылинку, падающую в глухую и слепую бездну. Он поспешно протянул руку вперёд, пытаясь нащупать Джонни, но рука рассекла пустоту. Навалилась паника.
— Джонни! — шёпотом позвал он и вздрогнул от собственного голоса.
— Тихо! — послышалось в ответ, но Зету стало легче. Поглотившая его тьма, казалось, почувствовала это и отступила. Он вдруг понял, что видит скользящие мимо стены. Потом где-то далеко впереди забрезжил свет. Он становился все ярче, пока наконец катер не выскочил на освещённую площадь. Джонни заглушил мотор, и катер беззвучно заскользил по мёртвой воде.
Площадь, лежащая между двумя тоннелями, была сплошь заставлена колоннами и столами. Где не было колонн, стояли столы. Где не было столов, высились колонны. Колонны были покрыты мрамором. Каждый стол был покрыт скатертью, а поверх неё — грязной посудой, рюмками и пустыми бутылками. На каждом стоял канделябр с шестью свечами. Почти все свечи ещё горели, озаряя тоннель слабым неверным светом.
— Что это? — шёпотом спросил Зет у Джонни.
— Да свадьба же, — с досадой отозвался тот. — Мода такая пошла. И хоть бы раз кто пришёл договориться по-человечески. Ну что за люди!
Он в сердцах плюнул за борт.
— Жлобы и халявщики! Терпеть не могу! Хуже этого только похороны.
— Похороны? — переспросил Зет.
— Ну да. Удобно же. Спустил гроб на воду — тот сам до коллектора и доберётся. Романтика! Кроме того, бесплатно, удобно и гигиенично. Если, конечно, этот чертов гроб не зацепится за что-нибудь по дороге и не начнёт собирать мусор. Тогда все, пиши пропало. Засор. Прыгай тогда, старина Джонни, в катер — и вперёд, разгребать завалы. Эх!
Джонни сокрушенно покачал головой.
— Однако ж славно они тут погуляли!
— А? — не понял Зет.
— Засор, говорю, знатный. Смотри, как обмелело. Мы уже по самому дну скрёбем. Того и гляди сядем.
Они осторожно проплыли ещё несколько метров и наконец обнаружили причину засора. Несколько столов, сброшенных с платформы, громоздились в тоннеле, образуя настоящую баррикаду.
— Хорошо погуляли! — одобрительно кивнул Джонни.
— И что будем делать? — поинтересовался Зет.
Джонни молча достал из кобуры очиститель и принялся сосредоточенно крутить настройки.
— Пять, десять, пятнадцать, — бормотал он себе под нос.
— Четыре, — посоветовал Зет.
— А?
— Четыре, говорю, — повторил Зет. — Иначе обвалишь перекрытия. Я эту штуку хорошо знаю.
— Зато ты не знаешь местных перекрытий, — возразил Джонни, поднимая очиститель. — И местную публику.
Зет едва успел схватить его за рукав.
— Там! — показал он пальцем.
За одним из столов, растопырив локти и уютно устроив на них голову, покачивался на плавающем в воде стуле всеми забытый гость.
— Жмурик, — отмахнулся Джонни, снова прицеливаясь.
— Подожди, — коротко сказал Зет. — С меня и одного хватит.
Он пошарил в карманах и, найдя монетку, размахнулся и бросил ею в покачивавшуюся на стуле спину.
Спина вздрогнула, гость, не оборачиваясь, соскользнул со стула и с громким всплеском ушёл под воду.
— Готов поклясться, что у него был хвост, — ошарашенно проговорил Зет.
— Очень может быть, — равнодушно ответил Джонни. — Я ж говорю, публика тут ещё та.
Он снова поднял очиститель и нажал курок. На секунду все исчезло в ослепительно-голубой вспышке.
Катер поднялся на волне, снова опустился, и все стихло. Джонни включил прожектор. Платформа была чиста и пуста.
— Ну все! Шабаш! Хорош на сегодня. — Джонни зевнул. — На футбол пойдёшь? Красные играют с оранжевыми. Билет не проблема.
— Спасибо, — отозвался Зет. — Я домой. Мне ещё с собакой гулять… Да и футбол я как-то…
— Как знаешь, — согласился Джонни.