По дороге к врачу молчали.
— Как себя чувствуете? — спросил наконец Той.
— Что? — переспросил Зет.
— Ваше ухо, — безмятежно ответил Той. — Его нет.
— Я тоже заметил, — огрызнулся Зет и вдруг понял, что больше никогда не сможет ездить на этой машине, не вспоминая вчерашнего. Не говоря уже о том, что и в памяти Тоя оно должно было сохраниться полностью.
«Куда бы его?..» — смутно подумал Зет, а вслух спросил:
— Как Кэти? Вчера на мойке ведь она дежурила?
Мотор Тоя взревел.
— Лучше не бывает.
— Смотри, — через силу выдавил из себя Зет. — ещё женишься… Дети пойдут… Куда мы их будем ставить?
Той хихикнул. Он был совершенно доволен жизнью в целом и собой в частности. Зет мрачно смотрел на дорогу.
«В принципе, — размышлял он, — достаточно уничтожить блок памяти. Только вот где он у него? Кто-то, помнится, рассказывал, будто у современных машин есть не только основной, но и что-то вроде спинного мозга. Чёрный ящик есть точно. И не факт, что один. надёжнее всего, конечно, сжечь. Но как? С такой-то защитой».
— Той, а ты плавать умеешь? — спросил он.
— Нет, — отозвался Той. — Да и где бы.
— Действительно, — согласился Зет.
Дальше ехали молча.
***
По дороге заскочили за новым ухом.
— Эка вы припозднились, — укоризненно заметил врач. — Это, батенька, нехорошо. Может оказаться заметно.
— Что заметно? — не понял Зет.
— Ну, как говорится, дети растут быстро, — улыбнулся доктор. — Давайте посмотрим.
Он вышел в соседнее помещение и через минуту вернулся с кюветой, где в прозрачной жидкости плавало огромное ухо.
— Вы шутите! — выдохнул Зет.
Доктор рассмеялся.
— Оптическая иллюзия. У этого раствора очень высокий коэффициент преломления. Сейчас. Сейчас мы его вытащим.
Он ловко извлёк пинцетом ухо и осторожно помахал им в воздухе, стряхивая капли раствора. Ухо было розовым, свежим и крепким, как лепесток розы.
— Прелесть какая! — не удержался доктор, любуясь рукотворным чудом. — Ну, кажется, все в порядке. Давайте примерим.
Он приставил ухо к голове Зета и, чуть отклонившись, с видом знатока осмотрел результат.
— Идеально! — изрёк он. — Возможно, самую чуточку… Хотя нет. Решительно идеально. Закрепляем.
Он извлёк из заднего кармана брюк какой-то тюбик, зубами отвинтил крышку и щедро намазал содержимым новое ухо Зета и место его посадки. Потом осторожно приставил ухо к голове, слегка прижал его и, полуприкрыв глаза, вслух досчитал до пятнадцати.
— Готово! — объявил он, показывая Зету пустые руки.
— Все? — удивился тот. — И будет держаться?
Доктор состроил обиженную гримасу.
— Безусловно! Разумеется, первое время нагрузки противопоказаны, но я не думаю, что кто-то будет драть вас сегодня за уши.
Доктор довольно хохотнул. Зет кивнул и подошёл к зеркалу.
— По-моему, — неуверенно проговорил он, наклоняя голову, — оно больше левого.
— Ничуть, — бойко возразил доктор. — Просто левое сейчас в тени, а на правое падает свет из окна.
— И это делает его больше?
— Послушайте, — в голосе доктора появились раздражённые нотки. — Вы сейчас похожи на отца, который забыл ребёнка в родильном доме, а вспомнив о нем через год, возмущается, что ему подсовывают младенца вместо грудничка. Возможно, хотя все это очень субъективно, оно действительно чуточку больше, но, уверяю вас, если не приглядываться, это совершенно незаметно.
Доктор умолк и, потеряв к Зету всяческий интерес, со скучающим видом уставился в окно.
Зет ещё покрутил головой перед зеркалом.
— Что ж, — решил наконец он. — В любом случае это лучше, чем ничего. Но вы хотя бы можете гарантировать, что оно не будет расти дальше?
Доктор оживился.
— Абсолютно исключено, — авторитетно заявил он. — Это возможно только в питательном растворе. Сейчас оно немного освоится, оглядится и, очень даже возможно, решит немного уменьшиться.
Под пристальным взглядом Зета доктор чуть покраснел.
— Ну а что вы хотели? — воскликнул наконец он. — Мы, к сожалению, не боги! Вы бы ещё голову попробовали потерять…
— Жалобу я всё-таки напишу, — заверил его Зет.
— Ваше право, — сухо ответил врач. — Всего доброго.
Он повернулся к двери и громко крикнул:
— Следующий!
— Нет там никого, — сказал Зет. — И я, кажется, догадываюсь почему.
***
Следующим пунктом назначения была фабрика роботов «Кухлер», обещавшая бесплатно обменять любую старую модель на своего только что сошедшего с конвейера питомца. О том, что старой модели у него больше нет, Зет вспомнил, когда Той уже сворачивал на нужную улицу.
— Ладно, — решил Зет. — Не уезжать же теперь, в самом деле. В конце концов, повар все равно нужен.
Фасад здания, в котором обосновалась компания «Кухлер», сиял так, что смотреть было больно даже через защитные очки. Зет толкнул тяжёлую дверь, вошёл и, отыскав взглядом наклейку, извещавшую, что помещение экранировано, снял очки, наушники и носовые фильтры. В ноздри тут же ударила мощная струя тёплых домашних запахов. Мокрая псина, кошачий туалет, жарящаяся картошка, котлеты, мокрый половой коврик и что-то ещё, полузабытое и трудно различимое. Зет огляделся. Он находился в тесноватой, но прилично обставленной прихожей какой-то частной квартиры. На полу лежал видавший виды коврик, все крючки были завешаны одеждой, а из глубин квартиры доносился окаянный собачий лай.
— Простите, — машинально пробормотал Зет, пятясь к выходу.
— Проходите, проходите, — донёсся из глубин квартиры радушный голос. — Все в порядке. Вы попали по адресу. «Кухлер» всегда рад гостям.
Зет покачал головой и двинулся вперёд. Коридор ожидаемо вывел его на кухню, где за круглым столом ужинала после рабочего дня большая семья: мать, отец и три взрослых сына. Сыновья, сразу отметил Зет, были близнецами. Их головы из полупрозрачного тёмного пластика как по команде повернулись к Зету и уставились на него смышлёными синими, карими и ярко-жёлтыми глазами. Других отличий у них не было.
— Заходите, присаживайтесь, присоединяйтесь, — поднялся ему навстречу отец. — Мы как раз ужинаем.
— Мать, — повернулся он к жене, — поставь ещё прибор.
— Нет-нет, спасибо, я спешу, — отказался Зет.
— Никаких возражений! Никто вас не отпустит, пока вы не попробуете наших домашних пирогов. Мать сама их печёт по старинному рецепту. Да вы садитесь, садитесь. Вот честное слово, не пожалеете.
Зет нехотя присел.
Хозяйка налила ему чай из старого фаянсового чайника с цветочками и поставила перед ним тарелку с пирожками. её старческие руки тряслись, в глазах застыли испуг и странное просительное выражение. В глазах отца читались удаль, напор и деловая хватка. Разноцветные глаза детей светились электричеством и любопытством.
Хозяйка, не сводя с Зета вопросительного взгляда, боком уселась на краешек своего стула.
— Вы…
её руки нервно теребили край скатерти.
— Вы…
— Мать! — загремел хозяин. — Сначала накорми гостя, а потом уже спрашивай. И брось эти бабьи штучки. Дети выросли, под юбкой все равно не уместятся.
Он вдруг запнулся и тихо добавил:
— За ними он, за кем же ещё.
Хозяйка ахнула и зажала ладонью рот.
Зет поморщился, как от головной боли. Спектакль ему не нравился. Рекламные ходы фирмы «Кухлер» были совсем не в его вкусе.
— Простите, но я действительно спешу, — сказал он. — Мне нужен новый повар. Ваши мне нравятся, но на замену у меня ничего нет. Сколько они стоят?
Глаза хозяина льдинками толкнулись в зрачки Зета, скользнули по его одежде, ботинкам и взмыли к потолку.
— Пятьдесят тысяч, — был ответ.
Зет удивленно повернулся к близнецам.
— Они у вас из золота, что ли?
Хозяин хохотнул.
— Вот вы шутите, а ведь и в самом деле золотые ребята. Славные, покладистые, работящие. Мать на них не нарадуется. А цена… Ну что цена? Во-первых, регулируемый IQ — от семидесяти до ста тридцати. Уже впечатляет, верно? Самообучающийся алгоритм обработки рекламы. Иными словами, через месяц совместной жизни он будет блокировать до девяносто девяти процентов целевой рекламы. Адаптивная внешность. Опять же где-то через месяц совместной жизни его внешность примет вид, максимально привлекательный для всех членов вашей семьи. Регулятор чувства юмора: такого нет сейчас ни у одной другой модели. Более пятидесяти национальных кухонь в памяти. Функция собеседника. Функция собутыльника. Функция тамады. Функция бармена. Функция сомелье и бариста. Возможность…
— Я понял, — перебил его Зет, морщась и думая о чем-то своём. — Что вы сказали насчёт внешности?
— Если вкратце, лицо и манеры повара будут меняться в зависимости от вкусов и пожеланий вашей семьи, — объяснил хозяин. — Но вообще процесс довольно сложный.
— Хорошо, — кивнул Зет. — Я беру. Какого вы посоветуете?
— Они одинаковые. Выбирайте, какой понравится.
Зет обвёл близнецов взглядом. Двое ответили ему прямым безмятежным взором. Третий отвёл линзы.
— Этот, — тут же показал на него Зет, — желтоглазый.
— Отличный выбор, — одобрил продавец. — Кстати, эта покупка обойдётся вам на тысячу кредитов дешевле.
— Почему?
— Подарок от фирмы. Плюс крохотный, практически незаметный дефект. Если приглядеться, можно заметить, что правое ухо чуть больше левого. Совсем чуть-чуть. И только если приглядываться.
— Не страшно, — отозвался Зет. — Я беру.
Хозяин кивнул и повернулся к помощнице.
— Мать, прощайся.
Хозяйка вскрикнула и бросилась к сыну. Зет отвернулся.
— Поторопись, — бросил продавец. — Клиент спешит.
Он встал и медленно обошёл вокруг стола.
— Прошу прощения, — обратился он к Зету. — ещё буквально минуту. Наша фирма дорожит своими традициями. Есть ритуалы, без которых…
Он покачал головой и повернулся к роботу.
— Что ж, сын, — медленно и серьёзно произнёс он. — Пришло время и тебе покинуть нашу семью. Не забывай клятву «Кухлера». Не роняй честь фамилии. Помни: все мы одна семья. А уж мы тебя не забудем.
Лицо продавца исказилось. Зет с удивлением заметил, что и по лицу робота скользнула лёгкая тень то ли жалости, то ли презрения.
Продавец вытер глаза и протянул руку Зету.
— Настоящим подтверждаю, что сделка совершается добровольно и в соответствии с законом, — торжественно произнёс он формулу законной сделки.
— Настоящим подтверждаю, что сделка совершается добровольно и в соответствии с законом, — повторил в свою очередь Зет.
Их руки встретились, и с лёгким электрическим разрядом деньги со счета Зета ушли в компанию «Кухлер».
***
Покупка хорошо подействовала на Зета. Сидя в теплом и уютном салоне Тоя и поглядывая в зеркало на нового повара, который невозмутимо разглядывал в окно мир, увиденный в первый раз, он вдруг почувствовал, что все изменилось, что ещё одна страница его жизни закрылась, и теперь ботинки крохотного Зета оставляют причудливые следы в верхнем левом углу пока ещё чистой страницы.
Он глубоко вдохнул.
— Той, сверни, пожалуйста, к рынку. Купим Несс цветов.
Выходя из цветочного магазина с охапкой радужных гвоздик, роняющих на асфальт нежные огненные искры, Зет на секунду замялся, но все же свернул к ближайшему зеркалу надежд. Их во множестве установили по всему городу после того, как был официально подтверждён их терапевтический эффект. Кроме того, зеркала уже много лет оставались самой эффективной из списка разрешённых законом рекламных технологий. Принцип их работы был безупречен: они отражали не смотрящего в них, а то, как этот смотрящийся хотел бы выглядеть на самом деле. Попутно одевая его в рекламируемые бренды и снабжая рекламируемыми аксессуарами — с почти стопроцентной гарантией их последующего приобретения.
Зет подошёл и вгляделся в отражение. Все было в порядке. Из зеркала на него смотрел примерный гражданин Зет, старший офицер Зет, владелец Холмса Зет, Зет — обладатель Тоя, Зет, который живёт с Несс. Зет, который никого не убивал. Счастливый Зет. Да, страница была закрыта.
Он очнулся, когда его лица коснулись холодные капли дождя. Зет поднял голову к небу. Оно было до краёв заполнено водой, вспышками молний и причудливыми фосфоресцирующими следами, оставленными вечными странниками автокомми. Зет опустил лицо, и его взгляд упал на цветы. Мелькнула безумная мысль вернуться на площадь и оставить цветы там. Зет отогнал её — ведь страница уже закрыта, — резко развернулся и направился к Тою.
— Домой, — бросил он, пристроив букет на сиденье. Домой.