Наука древности
Когда бабушка начала лечить людей, она и сама не помнила, давно, очень давно! Еще когда жила в селе Капустин яр, а это был тысяча девятьсот двадцать седьмой год.
Приходила на помощь тем, кого отказывались лечить врачи из-за отсутствия лекарств, или мест в больнице, одним словом, безнадежным.
Ее мама, Лукерья, и бабушка по материнской линии Ефросинья, так-же лечили людей, они в основном были костоправами, но иногда лечили от мочевого недержания, заговаривали грыжу, бабушка Лукерья, принимала роды.
Бабушка Евдокия лечила детей от родимца, золотухи, падучей болезни, испуга, огника. И еще много такого, что сейчас, по истечении почти сотни лет, новыми поколениями утеряно, бесследно.
Привезли как-то женщину, она упала на разбитое стекло и сильно поранила руку выше локтя. Рана была глубокой и обильно кровоточила.
Бабушка Евдокия подошла к ней, стала читать заговор, шевеля губами, неотрывно глядя на рану.
Прямо на глазах она прекратила кровоточить, кровь, как бы возвращалась снова в ткани, а затем порез стал стягиваться с двух сторон, при этом бабушка повторяла и повторяла слова молитвы, пока не осталась от пореза одна тонкая, как нить, полоска.
Когда женщина ушла, я подошла к бабушке, дернула ее за подол юбки и спросила: Ба, а кто залечил тете ранку?
- Боженька, ты же видела, я читала молитву и обращалась к Боженьке за помощью, а потом читала заговор.
-Я видела, бабушка, но не слышала, вы же только шевелили губами, а слов не было слышно.
-Так, и должно быть, и ты будешь произносить слова, чтобы никто не слышал кроме ранки, для которой они предназначены.
Вечером бабушка стала меня учить, как остановить кровь и заживить рану. И так каждый день она учила меня молитвам и заговорам на какое-то конкретное заболевание.
Приехал к бабушке из дальней деревни внук ее подруги, сказал, что заболел его отец, врачи поставили диагноз неизлечимой болезни.
Бабушка стала собирать разные травы и коренья, всего двадцать семь наименований, затем все это сложила в большую дубовую кадку, залила кипятком, а утром, точно через двенадцать часов, все затолкала во флягу, приспособленную для перегонки самогона, поставила на плиту, растопила печь и стала перегонять.
Запах в хате был ужасный, так как такие лекарственные растения, как валерьяновый корень, девясил, укроп и другие, выделяли эфирное масло с резким запахом. Бабушка выгнала лекарства шесть литров.
В первой бутыли было зеленое масло, плавало на поверхности, примерно в сантиметр толщиной. Она смешала содержимое обеих бутылей воедино и отдала внуку своей подруги, еще дала ему деревянную ложку и сказала, чтобы больной пил лекарство только из деревянной ложки, один раз, утром, до еды. Парень взял лекарство и уехал.
Бабушка начала мне рассказывать о свойствах каждого лекарственного растения, входившего в тот сбор, что она приготовила для больного, какую пользу оно несет в сочетании с другим растением и, какую пользу принесет больному.
По истечении многих лет я не перестаю удивляться, откуда она это все знала, а точнее - ее бабушка и прабабушка.
В конце концов, все их знания перешли моей бабушке, по наследству. Конечно, многое в моей памяти не сохранилось, так как писать я не умела, ввиду малого возраста, а бабушка ушла из жизни, когда мне было всего шесть лет.
По весне бабуля всегда брала меня с собой в огород, срывала, как мне казалось тогда, сорняк, чистила его, один стебелек съедала сама, другой давала мне. Подходила к деревьям, счищала с них сливовую или абрикосовую смолу и тоже, поделив на части, сосала ее, как конфету, давала мне и следила, чтобы я не выплевывала.
Когда созревал паслен, срывала ягоды, давала мне кушать, у него нежно сладкий, приятный вкус, а еще она его сушила, затем растирала и делала настойку из ягод для детишек со слабым здоровьем.
У бабушки всегда приятно пахло в хате, когда сушился на печи шиповник или боярышник, а в печи - чернослив или курага.
Она делала в дальнейшем из них крепкие настои и давала больным, жалующимся на одышку или сердцебиение. Все это,- говорила бабушка,- в первую очередь, здоровье для пожилых людей.
Однажды бабушка собралась за цветом бузины, мне дала в руки сшитую из крапивного мешка сумку, сама взяла себе мешок, и пошли мы за станицу, туда, где были большие заросли бузины.
Еще издали бузина дала о себе знать, распространяя аромат своих цветов. Бабушка нарезала цвета, посадила меня обирать цветочки. Мне это больше казалось игрой, так как мы с бабушкой работали на ускорение, кто быстрее наполнит свою тару, я сумку, она мешок.
Я брала белую шапку соцветия и общипывала с него каждый цветочек, ссыпая к себе в сумку. Целый день мы трудились. Насобирав достаточное количество цветов, отправились домой.
У ручья бабушка остановилась, вытащила из мешка припасенную снедь, завернутую в полотенце, усадила меня на травку, и мы стали трапезничать.
Покушав и запив ключевой водой, продолжили свой путь домой.
Все принесенные цветочки бабушка высыпала на потолок для просушки. Там у нее уже сушились мелко нарезанные корни лопуха, Адамова корня, шиповника.
Корни лопуха,- говорила бабушка,- хорошо излечивают мужские болезни у пожилых людей, только копать их надо не раньше июля и не позже сентября месяца, в другое время, пользы от него не будет.
Когда ей срочно нужен был какой-то корень или травка, она меня по лесенке подсаживала кверху, и я карабкалась на потолок, искала в потемках то, что нужно было ей и, подавала вниз. Я уже не путала, например, корни валерьяны и девясила, они отличались и по запаху, и по внешнему виду, а прежде они были мне все на «одно лицо».
На потолке у бабушки стоял гроб, в нем хранилась фасоль. Его для бабушки смастерил дед Афанасий.
-Это чтобы доска в нем была сухая,- пояснила мне бабушка его присутствие на потолке хаты.
Когда я его впервые увидела в потемках, очень испугалась, чуть кубарем не скатилась вниз, но бабушка стояла на лесенке и придержала меня, убедила, что бояться не надо, это всего лишь сбитые вместе доски. Я поверила бабушке, и не обращала на гроб внимания, даже брала из него фасоль на борщ.
По осени, когда созревали абрикосы, мы их раскалывали на дольки для просушки. Я их раскладывала на разостланные, на потолке полотенца, а косточки сушили в печи.
Затем бабушка вынимала из них ядрышки, дополнительно сушила и даже слегка прожаривала, толкла тщательно в ступе, заливала растительным маслом, разливала в баночки, давала мне, чтобы я их ставила в самых теплых местах потолка.
Содержимое баночек в течение месяца настаивалось, затем я их бабушке передавала вниз, и она в комнате их сортировала по количеству настоя. Этим маслом бабушка лечила больных ревматизмом, после закутывая сустав во что-нибудь теплое.
Кроме того, таким больным бабушка давала сухие абрикосы для еды, говоря, что они изгоняют опухоль из сустава, не будут к вечеру отекать ноги. А для меня абрикосы - это было лакомство, которое я понемногу уничтожала в ее отсутствие.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ