Исихия

Сергей 61
Спасение человека предполагает его приобщение к действию Божественного промысла о нем, а точнее: исполнение Промысла в этом человеке. Но приобщение предполагает обращение, направленность человека на Бога в вере, движение к Нему, или иначе - некий путь. Путь этот — особого рода, самоотверженное следование Богу как Личности, подражание Христу и Его пути спасения. Для этого требуется чтобы сам христианин был развитой личностью, умеющей любить, сострадать, понимать свои чувства и самое главное мыслить о себе и Боге в молитве. Противоречие личного богатства знаний “богатого юноши” и самоотдачи в потери души ради Христа решается через любовь, которая, наконец, становится взаимной со стороны человека.
Молитва для христианина открывает духовный центр мира, внутреннюю церковь, круг, где двое или трое собираются во имя Мое. В этот момент, когда человек думает о Боге во имя Христа, то Дух Божий сопровождает молитвенные размышления христианина как посредник между человеком и Богом. Именно посредничество Духа в молитве даёт выразить в слове невыразимые переживания и интуитивные откровения, которые обретают в слове свою форму и становятся продолжением Благой Вести, новой страницей Речи Господа в настоящем.
После эйфории первоначального обретения единства с Богом в вере, наступает этап духовной брани в которой христианин обнаруживает и пытается преодолеть свою страстную в плотском понимании природу. До ревности любит Дух живущий в нас и поэтому ждет от нас страстного ответа веры, а не теплого размеренного служения. В горячей страсти молитвы происходит устремление всех духовных сил человека к Богу, это теоцентрическое действие. Показателем правильной молитвы является отчаяние, которое выступает как шаг покаяния. Без этого первого шага отчаяния невозможен ответ Духа, так как не происходит подвига Любви в самоотверженной жертве. Задача молитвенного Подвига в том, чтобы сделать молитву непрестанной и самодвижущейся в диалоге с Богом, но она не должна быть бессловесной. Бессловесная молитва ничему не научает, также, как и говорение на иных языках без их толкования в слове Истины. Молитва по своему характеру есть общение в Логосе-Слове, поэтому бессловесной у человека, быть не может. Разговор с Богом имеет общее поле понимания в Слове, поэтому к этому надо относиться внимательно и исследовать Его природу, ибо через Него мы хотим иметь жизнь вечную, тем более что Слово было вначале Творения и все через Него начало быть.
Отчаяние в предстоянии перед Богом обнаруживает наготу сердца и мысли. В этой своей наготе душа мёрзнет и страдает от одиночества до тех пор, пока от работы ума ее страдания не облекаются в форму слова.
В начале духовного становления христианин в молитве теряется среди аффектов, образов и иллюзий. Это до вербальный период, где молитва представлена в картинах представления. За нею идет молитва словесная, рефлексивная, произносимая устами или в уме. По мере приобретения навыка молитвы, процесс автоматизируется и вырабатываются невербальные, постсловесные формы ее выражения. Содержание молитвы как бы постепенно свертывается, сгущается в прочувствовании. Этот уровень, собравший в себе весь сложный, насыщенный, эмоционально-мыслительный комплекс молитвы, — “священное безмолвие”, “неизреченная молитва”, “молитва, творимая Духом, а не устами” (Симеон Новый Богослов), “чистая молитва” (Максим Исповедник), “созерцательная молитва” (Авва Евагрий), должен смениться молитвенным откровением в Духе и слове Истины по примеру апостолов.
Исихазм долгое время являлся высшим достижением веры и предельным уровнем христианского благочестия, но теперь понятно что есть следующий шаг, это путь в Слове, в котором исихазм снят как снята смерть в Боге в Его жизни Духа.
Слово “Исихия” происходит от греческого слова, означающего “тишина”, “молчание” и в аскетической литературе переводится как священное или сердечное безмолвие.
“В Своей несравненной любви к людям Сын Божий не просто соединил Свою божественную Ипостась с нашей природой, облекшись живым телом и разумной душой, дабы появиться на земле и жить с людьми (Вар. 3, 38), — о, несравненное и прекрасное чудо! – Он также соединяется с человеческими ипостасями, сливаясь с каждым верующим через причащение Его святому Телу. Ибо Он составляет с нами одно тело, ;;;;;;; (сиссомос, “сотелесен”, -Еф.3, 6), превращая нас в храм целокупного Божества, — так как в Теле Христа обитает вся полнота Божества телесно” (Кол. 2, 9).
В таком случае невозможно Ему не просветить тех, в ком Он воскрес в божественном сиянии Слова внутри, проливая сияние на тело, как некогда на тела апостолов на Фаворе. Ибо поскольку это Слово, источник Благодатного Света Духа, то соединившись с нами и обитая внутри нас, Слово освящает нашу душу изнутри, передавая Свет через очи разума в понимании Бога. Только такое понимание, уже не в плоскости человеческого ума, а в Триединстве Бога, даёт Свет человекам и есть жизнь Духа в Его явлении здесь и сейчас по примеру Христа и апостолов.
По мере духовного роста, прежде всего, с одолением страстей уходит увлеченность и озабоченность земными делами и вещами, но бесполезно уединяться тому, кто несёт в себе грех мира. Поэтому с исихией естественно связывается уединение, а исихия и уединенное, отшельническое подвижничество понимались как синонимы. В полном же уединении прекращается и всякая речь, кроме бессловесной молитвы, и исихия, в согласии с буквальным смыслом славянского перевода, становится молчанием. Это молчание понимается как отсутствие речи, обращенной к человеку, даже в проповеди Слова. В исихазме следует различать молчание уст и молчание ума; первое является не обязательным, однако полезным элементом исихии, тогда как последнее составляет специфическую прерогативу Чистой молитвы. Здесь надо заметить, что молчание ума в положительном смысле может быть рассмотрено только как остановка и избавление от суетных мыслей. Но истинный исихазм — это сведение ума Христова в сердце, поскольку реальность единения с Богом нельзя познать иначе, как сделавшись Ему причастным в слове Истины.