Никакая свобода - ни частная, ни всеобщая - не существует наряду с разумом и вне его, как и разум не существует вне свободы.
Дамаскин писал: «по необходимости свобода решения соединена с разумом, потому что или человек не будет разумным существом, или, будучи разумным, будет господином своих действий и независимым». Свобода на уровне вожделения только ограничено разумна, поэтому следует сделать так, чтобы она (вожделенческая свобода) не пыталась подчинить себе более высокие формы свободы. Эротическое и утилитарное не должно поглотить эстетико-этическое и спекулятивно-научное; проще выражаясь, телесное не должно поглощать духовное.
Для этого необходимо, просветлив сознание в свете религиозной веры в необходимость достижения Царства всеобщего Божественного самосознания и свободы, поставить целью единство с Богом в Разуме, что и достиг Павел в уме Христовом.
Речь идет о том, что раскрытие содержания науки о Боге в форме понятия о Нем в Духе и Истине, предполагает уже то, что есть в Евангелии, и содержится в развитом религиозном представлении о единстве Бога и человека во Христе.
Прийти к реализованной в христианине всеобщей форме свободы, которая представляет собой ум Христов в Духе и Истине, можно только если христианин в своей непосредственной единичности сознания поверит и поймет необходимость перемены в преобразовании ума, что есть метанойя. Это наконец изменит и преобразует особенную, церковно-историческую форму догматической религиозности в форму всеобщей религии Христова Разума. Разрешит наконец дуализм в противоречии между бесконечным предметом сознания Бога и конечной формой самосознания христианина, между верой и рассудком, абсолютной всеобщей сущностью Бога и относительным существованием христианина. Принципиально изменит отношение сознания христианина и Божественного Духа, как внешнего отношения, и преобразит в отношение внутреннего развития Божественного Духа в сознании верующего человека.
В этом преображении Абсолют в Своей всеобщей Триединой небесной форме Духа, развивается через Семя вложенное в душу христианина. В особенных отношениях Любви идёт возрастание Божественного Ростка Духа к торжеству проявления Его в истинной единичности Христова ума.
Идея обретения абсолютной свободы через Разум Господа не нова. Основу такого представления, можно найти в Евангелии Иоанна, сакральное содержание которого следует осмыслить в философии по Христу как действенный способ нового образования, как «воспитания к истинной религии», или религии Разума.
Но на пути к Истине есть известное препятствие, это господство мнимой свободы или свободы принятого за Истину мнения. Внешне мотивированная индивидуальная свобода всегда ведёт к духовному банкротству, к колоссальному отчуждению от самого себя, от своего интеллигибельного априорного принципа, несмотря на возможное внешнее преуспеяние.
Духовное банкротство при правильном осознании во Христе, вещь положительная. Это есть нищета духа, которую должен пройти каждый христианин в движении к единству с Богом в Духе и Истине.
Но если духовное банкротство рассматривать без Бога, то это ведёт только к разрушению личности. Как явление социальной жизни, это порождает либеральное государство как формально-правовое, «секуляризованное», основанное на партийно-групповом принципе конечного самосознания, что в закамуфлировано-идеологическом виде преподносится теперь в качестве желания народа и всенародного интереса. Это - государство на основе формального права, защищающего только частные интересы транснациональных корпораций и соответствующих этим интересам рыночно-денежных и условно-контрактных отношений между людьми. Государство, призванное быть целью самой по себе, как Царствие, как Богочеловеческая сущность свободных граждан, - теперь лишь необходимое средство реализации их партикулярных свобод и формальных прав, важнейшим из которых является право собственности. «Поэтому-то великой и главной целью объединения людей в государства и передачи ими себя под власть правительства является сохранение их собственности». Христианин же призван богатеть в Бога, а не лично для себя, жить для всеобщего в конкретности Божьей любви к ближнему.
Во времена Фихте и Гегеля немцы для обуздания духа меркантилизма и утилитаризма до последней возможности пытались отстаивать определяющую роль именно национального государства. Причина неприятия ими этого либерального духа неразумной свободы заключается в том, что он подчиняет преходящим особенным целям, - Цель вечную, всеобщую, поистине конечную, как, например, для христианина это земное Царствие Бога в Его окончательном Пришествии.
Дух меркантилизма советует служить Богу, чтобы жить богаче, иметь больше собственности. Бог становится средством вовсе не для того, чтобы в христианине воплотился Христос и христианин богател в Бога в Духе и Истине, а наоборот, чтобы жил лучше в материальном смысле, - Цель смещается из духовного плана в материальный.
Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Для христианина достигшего свободы в Духе и Истине, неразумное устройство общественного бытия неизбежно ограничивает свободу проявления ума Христова во вне. В реальности общественного саморазрушения, где каждый старается урвать побольше от коллективного труда, Истина Божественного устройства на основе Духа Господа выглядит утопической и Ей нет места. Но христианскую идею единства человека основанную на безусловном Божественном знании во Христе победить нельзя, также, как и распятого Бога в Его неизбежном Воскресении.