От черного хлеба и верной жены
Мы бледною немочью заражены...
Э. Багрицкий
Лет десять тому назад я просматривала книжные анонсы и увидела один, сразу зацепивший мое внимание. Кто-то писал, что книга Марии - Луизы фон Франц "Вечный юноша" посвящена странному комплексу: его носитель ярок и фееричен, но те, кто вынужден жить с ним, становятся мрачными, стареют и истощаются. Книгу я купила и прочла, но именно об этом влиянии там не говорится почти ничего! К сожалению, именно этот анонс я уже несколько лет не могу разыскать и не совсем уверена - так ли он был написан, или это во мне срабатывает комплементарный Вечному Юноше комплекс Сенекса, Старца?
Так или иначе, книга была раздобыта, прочитана, десять лет использовалась в работе - но странное впечатление (недоумение, разочарование и любопытство) так меня и не покинули. "Вечный юноша" какое-то время была моей настольной книгой, потому что я работала в социальном центре, а потом оказывала экстренную помощь подросткам. То, о чем писала фон Франц, актуально до сих пор, но не совсем и не всегда. Соответствие архетипу Вечного Юноши сейчас может трактоваться как состояние нормальное; оно тесно связано с нарциссизмом (который больше не считается патологией), и теперь даже пенсионеры должны заниматься молодежными, по сути, способами самосовершенствования.
Но не это основная причина ощущения странности от книги "Вечный юноша. Puer Aeternus". Прочитав ее, сложно представить типичного пуэра - возможно, причина в том, что аналитические психологи не стремятся к созданию портрета некоего патологического "типа"; представить себе типичного пограничного или нарциссического клиента, прочитав книги Н. Шварц-Саланта, тоже непросто. Типичен комплекс, а клиент индивидуален.
Тем не менее, пуэр из книги фон Франц упрямо не желает проявляться. В лучшем случае мы можем представить какого-нибудь еще совсем зеленого чеховского резонера или персонажа наподобие Холдена Колфилда, для которого вся взрослая жизнь выглядит "липой". Какое разочарование!
Во-первых, не сразу, но озадачивает выбор ею книг для интерпретаций: почему это "Маленький Принц" Экзюпери и "Царство без пространства" Бруно Гетца, а не что-то другое? Выбор в пользу "Маленького Принца" проще объяснить - ведь это сказка, и сказка сентиментальная, что естественно для авторской сказки и особенно для произведений Андерсена. Эту книгу, отмечает сама фон Франц, к ее удивлению, любят и почитают очень и очень многие [52, С. 16 - 17]. Но книга Бруно Гетца не слишком известна и чересчур "локальна" - ее проблематика касается Германии в период между двумя мировыми войнами...Если было так важно строить книгу именно на немецком материале, то почему ее не заинтересовали произведения Г. Гессе, Т. Манна?
"Вечный юноша" создавался на основе записи лекций 1959 - 1960 гг. Герман Гессе прожил долгую, плодотворную жизнь, осененный влияниями архетипа Вечного Юноши, и прекрасно видел его опасности. Так почему же не "Степной волк", не "Нарцисс и Златоуст"? Томас Манн уже создал своих таинственных, соблазнительных и двойственных персонажей - прекрасный Тадзио и кормилец Иосиф уже были; может быть, прелестный авантюрист Феликс Круль пока не получил известности - но новеллы "Паяц" и "Кровь Вельсунгов" были написаны, а они - серьезные исследования этих двойственных и опасных влияний.
Кроме того, 1960 - 1970 гг. - это целая эпоха, в сотворение которой вкладывала себя именно молодежь. Десегрегация в США, война во Вьетнаме, революционные движения в Европе - а книга между 1960 и 1970 совершенно не изменилась, как если бы ничего подобного не происходило, архетип Вечного Юноши не проявлял себя в массовых и революционных движениях; и по-прежнему одиночки-пуэры обитали либо в вакууме, либо в башнях из слоновой кости. В конце концов, рок-н-ролл создали именно пуэры, а четверть века спустя - и феномен русского рока. "Вечный юноша" написан так, будто процессы, происходившие в США, никак не влияли на Европу, словно бы ни один хиппи не забредал в Швейцарию и не показывался в окрестностях Института Юнга. А ведь битники, пусть и скандальные, но серьезные писатели, уже успели кое-что создать - Уильям Берроуз и Джек Керуак до сих пор оказывают влияние.
Молодежные субкультуры как массовое явление появились именно в этот период, но мало что оказалось отражено в книге. Фон Франц писала об интерпретации образа овцы (барашка Маленького Принца) и о состоянии массового человека [512, C. 43 - 44]; более буйного и опасного состояния она коснулась при интерпретации книги "Царство без пространства" [52, C. 237 - 241; 341 - 349] - но и в том, и в другом случае речь идет о влиянии инфантильных содержаний на слабое эго, а не о массовых процессах.
Читателю довольно трудно понять, идет ли речь о самостоятельном архетипе Вечного Юноши или о влияниях некоего автономного комплекса. Если это архетип, то почему сизигия Сенекс-Пуэр кажется настолько негативной, почему не упоминается никакая символика массовой инициации мальчиков или индивидуальных посвящений, шаманских или воинских? Куда более явно описаны влияния поглощающей Матери, крайне опасной формы материнского комплекса [52, C. 30 - 31; 172 - 173; 224 - 237].
Написанное автором, особенно в начале книги, до того, как интерпретирование "Маленького Принца" вошло в определенную колею, кажется незавершенным - не дожатым. Вот отрывок о гибели тридцатилетних летчиков - и вдруг перебой, речь заходит о матери Антуана де Сент-Экзюпери [52, C. 7 - 22]; отступления в адрес Великой Матери постоянно возникают в тексте. Поскольку эта книга основана на записях лекций, у нее есть ценное свойство: сохранились вопросы слушателей, и читатель может догадываться о групповой динамике. Вначале [52, C. 7 - 26] лектора довольно часто перебивают замечаниями - весьма шаблонного содержания - и она чаще всего отвечает, возражая. Можно предположить, что в это время сама М.- Л. фон Франц находилась под влиянием каких-то материнских содержаний и таким образом сплачивала и подчиняла к себе группу. Пока она не погрузилась в "Маленького Принца", она довольно обесценивающе говорила о пуэрах, и не создавалось впечатления, что содержания этого комплекса амбивалентны: пуэр и вял, и инфантилен! появлялись весьма наивные суждения о том, откуда берется гомосексуализм [52, C. 18] и многократные повторения - инфантилов должна спасти рутина, и неважно, какой именно деятельностью они займутся [52, C. 18]. Эти банальности с обеих сторон появляются снова и снова и начинают раздражать, не углубляясь. Создается впечатление, что пожилая тетушка брюзжит по поводу юношеских недостатков и вкладывает в умы младших школьников прописные истины! Видимо, Поглощающая Мать проявляет себя в этой ситуации достаточно аккуратно; она не нападает свирепо, как ведьма, а, как ей и полагается, мешает развитию еще совсем незрелого содержания. И не случайно к концу разбора клинического случая фон Франц заводит речь о самой Бабе-Яге и ее ловушках для сказочного героя [52, С.222 - 240]!
Материнский комплекс проявлял себя в этой книге ярче, чем сам Вечный Юноша. Что касается последнего, его облик получился неопределенным, стертым. М. - Л. фон Франц упоминала о констелляции Самости/инфантильной Тени в облике Маленького Принца [52, С.44 - 57] и о жестокой, бесчувственной и взрослой прагматичной Тени пуэра [52, С. 16; 63 - 65], но эти символы не развивались: внимание фон Франц возвращалось к ним снова и снова, но энергия уже была оттянута материнским аспектом психики.
В русском переводе книга называется "Вечный юноша", и мы ждем, что речь в ней пойдет о персонажах типа Адониса, Аттиса, Ипполита - но вдруг оказывается, что мы не можем определиться с "психологическим возрастом" этого комплекса! Латинское слово Puer может быть понято как "не ставший мужчиной", не инициированный, это вовсе не обязательно взрослый парень. Маленький Принц - старший дошкольник, а мальчишки "Царства без пространства" больше похожи на младших подростков, отроков. Под влиянием материнских содержаний вечный юноша стремительно впадает в детство - но и для архетипа Божественного Дитяти этот комплекс слишком уж невыразителен, вял и тускл.
Много раз упоминается развитая интуиция пуэров, а мотив их незаземленности, отрыва от реальности проходит рефреном сквозь всю книгу. Но так ли это? Развитие интуиции сопровождается появлением "птичьей" символики - птицы, реальные и сказочные, вообще частенько навещают книги этого автора. Но именно в "Вечном юноше" птицы упоминаются только один раз - они доставили Маленького Принца с его астероида на Землю, вот и все [52, С. 104]. Зато упоминаются технические средства - самолеты [52, С. 7 - 22; 181]; может быть какая-то телесная регуляция спуска с небес на землю, но она довольно-таки нелепа - в сновидении клиент вращает ногами, как при езде на велосипеде, чтобы превратить падение в плавный спуск [52, С. 177]. Такие "механические костыли" заставляют усомниться в том, что интуиция под воздействием поглощающей Матери развивается так уж хорошо.
Дело в том, что птица, символизирующая чаще всего именно интуицию - это отлично приспособленный к полету и живой организм, а не техническое средство. Птица не вращает ногами в небесах и не управляет самолетом, а движется вот так:
Выше
лучших помыслов прихожан,
он парит в голубом океане, сомкнувши клюв,
с прижатою к животу плюсною
— когти в кулак, точно пальцы рук —
чуя каждым пером поддув
снизу, сверкая в ответ глазною
ягодою, держа на Юг...
Сердце, обросшее плотью, пухом, пером, крылом,
бьющееся с частотою дрожи,
точно ножницами сечет,
собственным движимое теплом,
осеннюю синеву, ее же
увеличивая за счет
еле видного глазу коричневого пятна,
точки, скользящей поверх вершины
ели... [15]
Вероятно, незаземленность пуэра не обусловлена хорошим развитием интуиции. Очень может быть, что ее компенсаторная роль обусловлена слабым развитием сенсорики. Отсюда и ранняя гибель многих пуэров, в том числе и суициды, и холодная деловитость их теневой маскулинности. Тем же может быть объяснена и их нетерпимость к рутине. Из-за этой непонятности - в чем же дело, в интуитивности пуэра или в недоразвитии его сенсорики - его иррациональные функции вообще кажутся недифференцированными, и сам образ типичного пуэра воспринимается как ускользающий, фрагментированный, лишенный душевного или духовного скелета. Впечатление это не совпадает с таковым, когда речь идет об интеллектуальных шизоидах - у тех интуиция действительно развита. Ну не создается единого впечатления от пуэра в представлении М. - Л. фон Франц, и все тут! Противоречия не проявлены как явные полярности: тут и избегание толпы, и включение в массовые движения; и фантазирование, и явная банальность творческих продуктов; детская спонтанность - и тут же явный недостаток энергии! Не похожи эти люди и на клиентов с пограничным расстройством. Ватность, расплывчатость пуэра часто приходится наблюдать, но в книге это усугублено, мне кажется, и влиянием материнского комплекса на автора...
Я не хочу сказать, что книга "Вечный юноша. Puer Aeternus" вся целиком сыра, банальна и не слишком полезна. Напротив. Она обозначает саму проблему, является нам как произведение с двойным дном и привлекает наше внимание еще и этим. Следовало бы дифференцировать - где архетип Вечного Юноши и где влияния комплексов, с ним связанных? Какова Тень пуэра, чему она служит? Почему был упущен массовый аспект этого архетипа? И, важнейшее для практики: нежелание расставаться влияниями этого комплекса называется эйджизмом; когда-то, совсем недавно, молодиться было стыдно. Сейчас возникает тревога - а что, если старикам не останется места, если они вдруг перестанут молодиться?
И комплекс, и архетип Вечного Юноши куда влиятельнее, чем мы можем судить по книге М. - Л. фон Франц. Сейчас его содержания и влияния незаметно переоцениваются, и исследования в этой области следует продолжать.