Шкатулку с зарисованными сновидениями Маруся доставала не часто. В последнее время сны являлись всё реже, и Маруся даже скучала без них. Но в шкатулку нет-нет да и заглядывала: встанет на стремянку, с антресолей достанет, перед собой на столе поставит и давай сны разглядывать. Бывает, деталь какую вспомнит и тут же дорисует. А бывает, и дорисовывать ничего не нужно. Сон тут же оживает и Марусю за собой ведёт...
***
На автобусной остановке, опираясь на чёрную трость, стоял пожилой мужчина. Маруся узнала его сразу, хотя прежде никогда не видела. Во сне так бывает. И Маруся нисколько не удивилась. Это отец Белова, подумала она. Но что он тут делает? Ждёт автобуса? А между тем, автобусы останавливались, двери раскрывались, но мужчина не двигался с места. Маруся подошла поближе, предложив свою помощь. Тот отказался и посетовал, что вышел встретить сына, а того всё нет и нет.
- А мне торопиться надобно, понимаешь? Сейчас мой рейс, а я сына так и не увижу... - вздохнул пожилой человек и как-то сразу осунулся, сгорбился, стремительно превратившись в старика, - ты ему скажи, что повидаться хотел. Да, видно, не судьба...
В следующую секунду из-за угла выскочил автобус. Резко затормозил. Старик шагнул на подножку, автобус рванул с места и скрылся из глаз. Как же так, думала Маруся: не встретились отец с сыном, как жаль.
И что сказать Белову, куда уехал его отец?
Проснувшись, Маруся зарисовала старика, автобус, брошенную на асфальте трость и облако пыли. Адреса Белова или телефона у неё не было, был лишь "чат", в котором они давно познакомились и поддерживали дружеские отношения. Маруся знала, что Белов военный, что этот парень знает цену слову "война". А больше Маруся ничего толком и не знала. Спустя месяц в "чате" появился Белов. Написал, что не успел на похороны скоропостижно скончавшегося отца, очень переживал. Маруся рассказала ему о том сне и о просьбе отца.
- Он так ждал тебя...
- Спасибо, Маруська. Спасибо, моя хорошая. Побуду с мамой, отпустили ненадолго, сама понимаешь. Служба, Марусь.
Через неделю Белов уехал. Вернее, улетел. Сказал, что надолго.
***
Ещё один листик достала Маруся.
Посередине был нарисован круг. В середине круга стояло кресло. В кресле сидел старик. Седой, красивый, в тёмном костюме, с бабочкой вместо галстука. Это был отец Белова, Маруся вновь узнала его. Играла музыка. Старик вдруг поднялся, плавно сделал один шаг, затем второй и... подхватил на руки женщину, которая до этого лёгким облаком парила над его головой. Пара кружилась, вальсируя, отрываясь от пола и поднимаясь всё выше и выше под высокий свод огромного зала. Казалось, что спираль танца вот-вот унесёт их... Зал опустел. Посередине круга стояло одинокое кресло. Музыка стихла.
Маруся сидела в оцепенении. Нет... Нет, только не это. Белов, Белов! Ну где же ты? "Чат" молчал... Маруся написала в пустоту: "Мне снился твой отец, он танцевал с твоей мамой и забрал её с собой".
И на похороны мамы Белов не успел. Расстояние по карте можно преодолеть при помощи циркуля, линейки. Но в жизни такое расстояние не преодолеешь быстро, если ты на другом конце земли, да ещё в "горячей точке". С тех пор они стали словно брат и сестра, заботясь, поддерживая друг друга тёплым словом. Маруся сложила "сны" в шкатулку. Ей не хотелось доставать ещё одни лист с черными крестами. Дважды она похоронила во сне Белова. "Чат" молчал больше года. Она вернула шкатулку на место. И тут ноутбук замигал, запульсировал сообщениями. Они летели, словно стая голодных...
- Маруська, привет, моё солнце!
- Белов, ты дурак? Иди ты к чё... Нет, к чёрту тебе нельзя. Иди ты к лешему, Белов!
- Ну, прости...
- Без "ну".
- Прости, Марусь...
- За что? За несостоявшиеся похороны? Дважды тебя за этот год похоронила. Дважды!
- Я живее всех живых. Ты же знаешь, Марусь. Только прилетел.
- Друзья баньку, поди, заказали? Иди уж. Живой и ладно.
- Маруська, спасибо тебе. И баньку заказали и родня ждёт, и дом родительский ухода требует.
- Иди, Белов, иди. Знаю, как по тебе все соскучились. Женить тебя надо, Белов. Заняться этим делом, что-ли, невесту тебе во сне поискать.
- Не... И не пытайся! Никто не выдержит моих командировок, а я без них словно и не я.
Оба рассмеялись. Он там, на задворках земли, фиг его знает где: два локтя по карте. Она тут, в придворье столицы, на околоветкости очередного кольца.
Сон с "чёрными крестами" Маруся разорвала.