(глава из книги "Давно это было")
Крым. Город Саки, 1992 год… Военный санаторий им. Н.И. Пирогова.
…Лечение подходило к концу. Ближе к половине девятого утра столовая была почти пуста: завтрак заканчивался. Толкая перед собой тележки, официантки собирали со столов грязную посуду, привычно сбрасывая с тарелок в небольшие контейнеры остатки овсяной каши, недоеденные кружочки колбасы и винегрета с кусочками селёдки.
Пациенты, которые ранним утром не уехали на экскурсии по Крыму, в этот воскресный день идти на завтрак не торопились, тянулись небольшими группами, чем весьма раздражали обслуживающий персонал. За номерными столиками сидели редкие посетители.
За столом под номером 17 – рядом с окном, не спешили закончить приём пищи и четверо постояльцев, среди которых был наш Валерий Никулин с супругой.
Лениво ковыряясь вилкой в салате (благо бежать на процедуры было не нужно), две дамы вели меж собой неспешную беседу. Мужчины – мужья, наоборот – ели молча и торопливо. Проглотив селёдку и винегрет, они косо посматривали на растёкшуюся по тарелке и подёрнутую сверху корочкой овсянку, решая, а надо ли эту размазню употреблять?
– Надо, надо! – заметив нерешительность супругов, потребовали благоверные. – На пляж же собрались. Уезжать скоро, а на море ещё не были. К обеду можем не успеть – проголодаетесь, – строго заметила одна из них.
– А что, в этой Новофёдоровке нет кафе? – прихлёбывая тёплый кофе из гранёного стакана, произнёс Никулин.
– Откуда я знаю, может и есть, – ответила дама – жена второго мужчины. – Зато наверняка знаю: лишних денег на обед у нас нет. Сашка, ты капитан второго ранга, а когда последний раз жалование получал? – насмешливо обратилась она к мужу.
Тот виновато пожал плечами. Супруга тут же пояснила причину отсутствия денег.
– Вот, то-то же! А детей двое… Саня, видите ли, украинскую присягу не хочет принимать. Умник! А Москва третий месяц не платит, как жить прикажете? Хорошо хоть бесплатную путёвку сюда выдали. Детей с мамой оставили.
– Присягу принимают один раз в жизни, и я тебе об этом говорил не раз. Уймись, наконец, – зло отреагировал на претензию супруги, Александр.
– Понимаешь, Валерий, - обратился офицер к Валерию. – Командиры, что с лёгкостью переприсягнули, условия нам теперь ставят. Вы, панове, теперь находитесь на территории иностранного государства… Мол, не примете присягу, через два месяца извольте покинуть территорию Украины. Легко сказать… Это лейтенанту легко – взял чемодан и уехал, а тут – семья, дети…
– Это всё она – Москва!.. Ума у неё не хватает и смелости. Сдают корабли и гарнизоны без боя. Начальство не хочет проявить инициативу, за кресла свои боятся… – в сердцах и громко, высказала свою точку зрения на происходящее жена офицера.
Проходившая мимо них официантка, услышав крамольные слова, от греха подальше тут же ускорила свой шаг, быстренько укатив свою тележку.
– Потише, Надя. Не так громко, – посоветовал Валерий.
– Да что, тише, Валера! Надя правильно говорит. Муж моей одноклассницы – лётчик, служит где-то здесь в Саках, на аэродроме, – подключилась супруга Валерия, Наташа. – Так он рассказывает, у них в полку такое творится?!.. Чуть не силой лётный и технический состав заставляют присягнуть Украине.
– Некоторые приняли… – хмуро вставил Александр. – И сразу националистами стали почище самих хохлов. Если что, заявили они, и бомбить нас будут – не дрогнут. А с самолётами что будет?.. Кому достанутся?..
Вскоре, завтрак закончился. Женщины направились в номера, готовиться к походу на пляж. Покинув столовую, мужчины вышли на территорию санатория покурить. Александр был взволнован. Руки офицера дрожали.
Выпустив первую струю дыма, немного успокоившись, он устало произнёс: – Не знаю, Валера, как и поступить? Бросить всё к чёрту и уехать к родителям в Саратов, или сидеть на пороховой бочке, пока команда сверху не поступить стрелять по своим.
– Так всё серьёзно на самом деле?
– Более чем! Удивляюсь, как в отпуск ещё отпустили.
Видя нервное состояние своего знакомого (познакомились здесь – в санатории), Валерий не стал продолжать разговор на эту тему.
Далёкий от проблем армии и флота, Никулин слабо представлял себе, какой совет он мог дать офицеру. Тем более, со слов Александра, тот служил в одном из подразделений штаба Черноморского флота. Поди, ситуацию на кораблях, в войсках, и аэродромах знал.
– Саш, не знаю, что и сказать, но только прав ты в главном – присягу на верность принимают один раз в жизни. Массово её уже нарушили однажды – в 1917-ом! Результат уже знаем. Опять хотим наступить на те же грабли.
– Не думаю… Бардака будет много – это точно, но не все же изменяют присяге.
Появились жёны. Радостные, возбуждённые, в шортах, тонких накидках, накрученных вокруг тела, и в соломенных, с широкими полями, шляпах. Женщины о чём-то оживлённо болтали. Под тонкой, просвечивающей цветной тканью, проглядывались весьма открытого покроя купальники.
– Мальчики, мы идём! – помахав мужьям, радостно прокричали они, поправляя лямки пляжных сумок, перекинутых через плечо.
Мужчины переглянулись, хмыкнули и, поплевав на окурки, бросили их в урну. Вся компания направилась в сторону санаторной автостоянки.
Ехать из Сак до посёлка Новофёдоровка, где вдоль морского берега был пляж, пришлось недолго.
Пляж представлял собою берег с мелкой галькой. Это было удобное место для детворы, потому как, дойти хотя бы до двухметровой глубины, нужно прошагать в сторону моря не менее тридцати метров.
Недалеко от пляжа располагался сугубо секретный военный аэродром. Но недавно, и его, и гарнизон «Саки-4», рассекретили. Собственно, благодаря этому, жители и гости Крыма получили свободный вход на этот участок морского побережья.
Помимо своего военного значения, аэродром имел ещё и международную историю. Для участия в Ялтинской конференции в феврале 1945 года здесь садились и отсюда улетали главы держав-союзников антигитлеровской коалиции, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль и президент США Франклин Рузвельт. Использовала бетонную полосу аэродрома и эскадрилья американских самолетов-истребителей, прибывшая со своим лидером. На лётном поле впервые в «живую» Рузвельт и Черчилль услышали новый Гимн СССР в исполнении военного оркестра.
Теперь здесь обитают истребители «Сушки» разной модификации, отрабатывают элементы высшего пилотажа лётчики, так что народу на пляже скучно не бывает, почитай каждый день бесплатное авиашоу. Но в последнее время шоу случались всё реже и реже – кризис, раздел самолётного парка, отсутствие финансирования и прочее… Последнее время бесплатные представления прекратились вовсе.
Всю эту информацию Александр выложил, пока компания шла к морю. Никулин тоже успел внёсти лепту в рассказ офицера.
– Хочу дополнить ещё об одном историческом факте этой местности, правда, печальном. В годы Крымской войны, в сентябре 1854 года, недалеко отсюда, в районе Евпатории, англо-французский флот высадил огромную армию союзников. Альминское сражение, помните?.. Вот эта армия захватчиков и нанесла нашим войскам поражение на речке Альма под Севастополем.
– Помним, конечно, – гордо произнесла жена Валерия Наталья. –
Осаду Севастополя, кто не помнит?
– Адмиралы Корнилов, Нахимов. Лев Толстой же о них писал в своих рассказах, – уверенно добавила Надежда. – Целый год Севастополь защищался…
– 349 суток, держался гарнизон города, – перебив супругу, уточнил Александр.
– Нет, гляньте на него! Перебивает... А то я не знаю… Всё мой муж знает, кроме, где денег достать, – обиделась Надежда.
До скандала дело не дошло, компания прибыла на берег моря, усеянный отдыхающими. По всему пляжу торчали навесы – простыни, натянутые на вбитые в гальку штыри. Повсюду детский визг, хохот, расположившихся под тентами взрослых, и бесконечный, монотонный шум, набегающих на берег морских волн.
Скинув одежды, и побросав сумки на землю, женщины побежали к воде.
Но вдруг со стороны посёлка, совсем близко, раздался мощный гул самолётных двигателей. Друг за другом в воздух стали взлетать истребители. Отдыхающие подняли головы, а старожилы радостно замерли, надеясь узреть забытое уже воздушное представление. Однако, построившись в боевой порядок, самолёты произвели разворот, затем, видимо по команде, одновременно помахали крыльями и, словно журавлиная стая, улетающая на зиму в тёплые края, устремились в северном направлении.
Вскоре стало тихо. Разочарованные пляжники продолжили свои развлечения. Жены с визгом бросились в набегавшую волну.
– Не договорились… Я так, и знал, – продолжая вглядываться в сторону улетевших самолётов, прошептал Александр.
На немой вопрос Валерия офицер пояснил: – В Североморск полетели. Чтобы самолёты не достались украинцам, эскадрилья, видимо, без разрешения покинула аэродром, и боюсь навсегда.
– Во как! – изумился Никулин. – А по пути не перехватят?
– Не знаю, но всё может быть. Я тебе, Валерий, не рассказывал, что в конце прошлого года, я по делам находился на борту авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов». Командиром там был капраз Виктор Ярыгин – мой знакомый. Вдруг слышу, ночью корпус корабля задрожал – запустили силовые механизмы. Зачем?.. Я вскочил с кровати и в рулевую рубку. Все наружные двери внутри помещений задраины. Вбегаю – полная темнота и внутри рубки, и на палубах. Представляешь?.. А корабль с выключенными ходовыми огнями на малом ходу уже двигался на выход с севастопольского рейда. Я даже не слышал, как и якорь подняли. Я в штурманскую, там командир мне показывает телеграмму президента Украины Кравчука, в которой объявлялось, что авианосец отныне является собственностью Украины.
– Вот так запросто — без всяких переговоров, без всяких согласования, – удивился Никулин.
– Да, чисто по-украински, – по-пиратски. Вот Ярыгин и взял на себя ответственность – принял решение без приказа из Москвы увести корабль из Севастополя. Рисковал Виктор, конечно. Мог и под трибунал угодить. Вот где, Валера, была опасность преследования... Однако, обошлось. Даже турки не рискнули крейсер остановить в Босфоре.
Затем помолчав, он произнёс:
– Пойдем, старичок, окунёмся и обратно – в санаторий. Мне в штаб надо звонить… Видимо, лечение моё закончилось.
– М-да… А мы тут – гражданские, всё думаем, что армия и флот делятся по-братски. На местных бандитов обижаемся, что рэкетирством занимаются. А оно, вона как!
– Да, оно может быть и по-братски было бы. Мы им говорим: – Откуда у вас, панове, деньги и специалисты, чтобы содержать армию, тем более – флот? На металлолом сдадите в Индию или в Турцию, и «Кузнецова», и другие корабли. Хохлы ни в какую… Нет, говорят: – Це наше… Что нам, старик, оставалось делать?.. А?!..
Валерий не ответил, лишь развёл в сторону руки.
– Я, Валера, уже молчу про архив Черноморского флота, на него была настоящая охота. Тоже – та ещё, детективная история.
– Ну-ну! Расскажи.
– Представь себе, украинцы потребовали передать им флотский архив. Мы говорим им: – Позвольте, Черноморский флот ещё жив, как можно такое требовать?.. А те взяли, оцепили территорию здания архива, мол, хрен вам – не позволим вывезти. Ну, тут уж, наш спецотдел не стал дремать, смекалку проявил. На глазах у хохлов открыли ворота и выпустили с территории архива грузовики, якобы с упакованными документами. Бойцы «незалежной» бросились на своих машинах в погоню. Но часть украинских бойцов осталась сторожить. Через небольшую паузу ворота опять разъехались, и оттуда вторая группа грузовых автомобилей выскочила, но уже с автоматчиками на подножках кабин. Ну всё, архив – вот он, – посчитали украинцы. И за ними вдогонку…
– Так что, вертолётами, всё-таки, вывезли? – заинтригованно спросил Валерий.
– А, догадайся!
– Ну, не знаю. Чего проще – по воздуху…
– Как только последние украинцы разъехались, Ворота открылись третий раз. Колонна машин под охраной морских пехотинцев полным ходом рванула к ближайшему причалу, а там их ждал БДК с открытой аппарелью. Грузовики с ходу влетели во внутрь корабля, аппарель подняли, корабль дал полный ход вперёд… И – Good bay my love, good bay… Дальше – Чёрном море, ищи потом. В Гатчине сейчас наш архив.
– А если бы…
– Чего стоим, мальчики? – раздался весёлый голос Нади. – А водные процедуры?..
– Собирайся, мы уезжаем, – хмуро сказал Александр. Видя встревоженное состояние супруга, Надя замолчала.
Вскоре, компания покинула гостеприимный берег Новофёдовки.