Уже повзрослев, я иногда себя спрашивала: было это взаправду или приснилось? И каждый раз уверенно отвечала, что всё было на самом деле. Не галлюцинация, не сон, не надуманное впечатление после фильма или книги. Было! И было так, как сейчас расскажу.
Мне было не больше четырёх. За мной тогда часто присматривала моя восьмидесятилетняя прабабушка. Она жила в крохотной квартире большого деревянного дома через забор от православной церкви. И дом, и церковь, естественно, были построены ещё до революции. И дом, и квартиры, и мебель, и жильцы — всё отдавало наидревнейшей ветхостью. Дряхлая, доживала тут свой век эпоха Империи, чудом пережившая похороны Союза. До сих пор помню запах гнилых досок и бессчётных бездомных четвероногих....
Прабабушка взяла меня с собой проведать какую-то больную старуху из этого дома.
Помню так: узкая побелённая комната с окном напротив двери, длинная кровать слева, на кровати с закрытыми глазами головой к двери старуха в тёмном платке.
А у кровати в ногах весь в чёрном, с чёрным лицом и руками стоял человек. На больную я обратила внимание уже потом. Меня привлёк Чёрный Человек.
Он именно был в е с ь чёрный. Не темнокожий, как африканцы, а чёрный и матовый как кусок угля. Крыльев не помню, но если они и были, то сложены были за спиной. КосЫ точно не было. Чёрные руки он держал скромно сложенными перед собой.
Его я увидела первым. Мы смотрели друг на друга с мгновение, и он мне первый улыбнулся. Думаю, я улыбнулась в ответ, потому что улыбка его была ласковая. Я дёрнула прабабушку за юбку:
— Ба, кто это?
— Вот, бабушка болеет.
— Нет, не тут, а вон в углу у кровати?
— Да нет там никого.
— Да вон же стоит и улыбается, чёрный такой!
Я не помню прабабушкину реакцию. Там в комнате ещё были рядом с нами какие-то люди, но они меня не интересовали, потому что после моих слов Чёрный Человек прижал палец к губам и заговорщицки мне подмигнул. Я поняла, что про него спрашивать и говорить нельзя...
Ничего дальше не помню. Знаю только, что страшно мне не было. Было спокойно и даже... весело. Если Она — хотя это был ОН (в Библии у ангелов мужские имена) — так вот, если Смерть и вправду такая, то она совсем не страшна...