Вот и лето прошло
У нас на участке теперь растут только цветы. Ну, и яблоки. Ягод немного. Смородина, крыжовник, малина. Осенью черноплодка.
Весной я купила мини-парник, пока ставила, проткнула насквозь ступню старым ржавым гвоздём. Пришлось ехать в город и делать укол от столбняка. В парнике росли помидоры и перцы. На уличных грядках – огурцы, капуста, лук, чеснок, зелень. Но всё хирело, и мама, рассердившись, повыдирала неблагодарную рассаду и отправила в компост. Я её предупредила, что больше пахать в огороде не буду. Ни за что. Хватит моих поездок на дачу неделя через неделю, а то и чаще.
Маме 92. Она недовольна, что у неё сил нет уже на всевозможные хозяйственные работы. А я больше тоже не могу заменять мужика, лошадь и трактор. Я пыталась, но в прошлом и в позапрошлом году мои огородные подвиги заканчивались госпитализациями. Мама не желает понять, что у меня болит спина, мои диагнозы ей неинтересны. А я перестала объяснять ей, почему у меня нет желания копать, пилить, валить деревья, перекрывать крышу. Так и живём. Единственное, что я сажаю – это цветы. Многолетников полно, даче уже 30 лет. Но каждый год покупаю что-нибудь ещё. В этом году у нас огромная клумба с георгинами. Из 11 сортов прижились 10, разрослись, цветут буйно, разно и ярко.
Осенние многолетники, как у многих: флоксы, рудбекия, астры, золотые шары, золотарник. Вот его я обожаю. Жёлтые метёлки, никакого ухода не требуют, сами размножаются, сами разрастаются, цветут долго. Мечта лентяйки.
Огород у нас запущен. Когда-то на 30-ти сотках чего только не росло, половину площади занимала картошка. Сейчас огород – это альпийский луг. На нём цветут по сезону подснежники, ландыши, крокусы весенние и осенние, колокольчики, ромашки, фиалки, гвоздики, мальвы, лилейники, нарциссы, маргаритки, клевер, люпин, иван-да-марья и иван-чай, чертополох и тысячелистник, всё это островками среди зарослей густо травы, но живописно.
Веной меня больше всего радуют нарциссы, летом пионы и люпины, осенью – золотарник. Вот и теперь, я смотрела на полосу с жёлтыми кустами, протянувшуюся вдоль дальней линии участка и думала, что было бы здорово устроить там фотосессию. Этому мешало одно большое НО – в той части участка трава в этом году не скашивалась вообще.
Периодически я беру в руки серп, косу или триммер (насколько хватает провода) и навожу порядок там, где необходимо. Вокруг дома всегда порядок. Бегать в баню или в туалет по траве не слишком приятно. Роса, дожди, пауки, лягушки и вообще. В огороде скашивается не менее трети площади, хотя бы раз в месяц. Это - дороги мимо парника к пруду, мимо хлева (давно пустого) к дровяному сараю, к компостной куче, к клумбам и яблоням. А вот в дальний кусок участка, тянущийся вдоль леса, в этом году я не наведывалась. Но золотарник возвышался роскошными кистями над засохшей уже травой, и я взялась за серп.
Коса не взяла бы старую траву, вольготно растущую с весны. Триммер не справился бы вообще. Да, и провод коротковат. Триммер хорош при выкашивании двора, это делается раз в 2-3 недели. Поэтому я взяла серп. Вдохновлял и прогноз погоды. На несколько дней вперёд дождя не ожидалось.
Я жала под корень всё, что попадалось на пути и представляла, как поставлю на полянке зонт, складной стул, корзину с яблоками и грушами… Красота же! Размечтавшись, не заметила, как вместе с куском мха срезала крышу гнезда земляных пчёл. Или как там их подземное жилище называется. Они как вылетят! Я как грохнусь! Жала-то сидя на скамеечке, как курица на жёрдочке.
Шарахнувшись от роя, начала заваливаться назад, вместе со скамейкой, и тут поняла, что в руке у меня острый серп, которым в позапрошлом году я срезала себе кусок пальца с ногтем. А тут я падаю, и неизвестно, как приземлюсь. Я, такая вся черепашка-ниндзя, швырнула серп куда-то, подальше от себя, и растянулась на земле. Моя голова (хорошо, что в вязаной шапочке) очутилась в крапиве, в такой крапиве, что когда я стою, она мне до плеч. Надо мной жужжат пчёлы, а я ещё помню, что за пару пядей от их нор был муравейник. Видимо, поэтому мои ноги торчали в небо. Как и руки. На уровне подсознания, надо полагать, я старалась минимизировать контакт с муравьями.
Вот тут я начала ржать. Потому что поняла, что ничего себе не повредила, кроме психики. Успокоившись, стала думать, в какую сторону перевернуться на живот, чтобы крапивой не обжечься. И тут заметила, что руки-ноги по-прежнему торчат в небо. На меня снова напал смех. Всё-таки, я сказала себе: «Цыц!», калачиком свернулась, и в такой позе и перевернулась, прикрывая лицо от крапивы. На карачках на открытое место выползла, подняла голову… - а там мама, на палку опершись стоит и на меня ошалело смотрит. Она картошечку сварила, колбаску пожарила, пошла меня звать и узрела чудную картину. Как я, ухахатываясь, сначала лежала, задрав конечности в небо, а потом поползла. Думаю, она заподозрила, что я нормальной только притворяюсь.
Я начала ей объяснять про пчёл, золотарник и фотосессию, но она фыркнула и ушла в дом.
Сегодня, после тихого часа (да, мы спим после обеда, как маленькие), я сказала: «Мама, наряжайся, пойдём фотографироваться! Лето прошло, завтра будет сентябрь».