Летом, поехать в Ташкент не получилось. Саше отставку не дали. Но когда он сказал, что хочет переехать в Ташкент, пообещали перевод.
- Перевод придётся ждать, в этом году не обещают, может на следующий год. Вроде, генерал обещал посодействовать в переводе меня в Ленинское училище. Что делать, ума не приложу. Не хочу, чтобы ты одна уезжала, что я тут без тебя делать буду? От Абдуллы вестей нет, насчёт дома? Он нам ничего не подыскал? - спросил Саша, придя домой в расстроенных чувствах.
- В последнем письме, которое ты читал, о доме он вообще не писал. Я спрашивала про Дашу, вроде, у неё всё хорошо. Наргиза ходит в детский сад, сама она работает в школе. Пенсию оформила, но дома сидеть не хочет. У Мухаббат тоже всё хорошо, так что причин для волнения нет, - ответила я.
- Интересно, они тоже за тебя так же волнуются, Лидочка? Ты вот за всех переживаешь, думаешь о них, а они? Ну, Абдулла, конечно, он твой сын, он уж точно за тебя переживает, волнуется, а вот Мухаббат... у неё большая семья, уверен, ей точно не до тебя. Да и Даше тоже, она со своим горем, заботой о внучке. Просто я вижу, как ты иногда изводишь себя. Хорошо, уже сына не кормишь, иначе, твои переживания и ему бы передавались. Ты не забывай, дорогая, у тебя своя семья, о нас лучше думай, - долго говорил Саша.
Я с удивлением смотрела на него и слушала его тираду.
- Ты всё сказал? Не думала, что у тебя в душе столько накопилось. Эти люди, о которых ты говоришь, они мне родные, понимаешь? Даша, всю жизнь со мной рядом, откуда тебе знать, сколько она сделала для меня? Да если бы не Даша, меня вообще, быть может, в живых не было. Она меня из петли вытащила, - возмутилась я.
Саша с удивлением смотрел на меня, кажется, осмысливая то, что я ему сказала. А я вовсе не хотела ему этого говорить, да и не вспоминала никогда тот эпизод из своей жизни. Но Саша разозлил меня, вот я и выпалила, вспомнив.
- Как это, из петли вытащила? - с недоумением произнёс Саша.
- Я не хочу об этом вспоминать, Саша, но ты вынудил меня вспомнить. Даша для меня больше, чем сестра. В самые тяжёлые дни, она была рядом, поддерживала меня. А Мухаббат, ну да, нас давно не связывают родственные связи, но в память о Махсуде, я и поддерживаю с ней отношения. И не будем больше об этом. Если помнишь, я хотела рассказать тебе всё о своей жизни, но ты сказал, что любишь меня и тебе не важно, что со мной до тебя было, - сердито ответила я.
- Прости, родная, я правда, очень люблю тебя, благодарен, что ты мне подарила сына, просто иногда смотрю, как ты мучаешься и мне жаль тебя, - с виноватым видом ответил Саша.
В конце июля, приехала Катя, мы конечно её ждали, но не знали, когда именно она вернётся. Она пришла сама, с рюкзаком за плечами. Я скучала по ней, хотела её обнять, но её грустный взгляд остановил меня. Она молча прошла в свою комнату. Дома никого не было, Гульнара и Паша были у себя, Саша на работе, Олежек спал. Я прошла следом за Катей.
- Ты что, так и не обнимешь меня? - спросила я её.
Она стояла, отвернувшись от меня и смотрела в окно, бросив рюкзак на пол. Я подошла к ней и тронула её за плечо.
- Да что с тобой, Катюша? - спросила я.
Повернувшись ко мне, Катя бросилась мне на шею и заплакала. Кажется, я поняла всё без слов. Обняв её, я погладила девушку по плечам.
- Рассказывай, что произошло? - спросила я.
- Мне стыдно, баба Халида. Жить не хочу, - не поднимая головы с моего плеча, произнесла Катя.
- Между Юрой и тобой что-то было? - спросила я.
Катя лишь покачала головой. У неё был такой удручённый вид, что мне показалось, что у меня внутри что-то оборвалось, сердце защемило.
- О, Аллах... что же тогда случилось? Давай сядем, Катюша, ты мне всё подробно расскажешь, - сказала я, усаживая Катю на кровать.
Она послушно села, смотреть на меня ей было стыдно. Опустив голову, она шмыгнула носом.
- Ну, плакать теперь бесполезно, я слушаю тебя, дочка, - сказала я, обняв её за плечи.
- Нам дали выходной, там такая природа красивая, Юра предложил пойти на речку, подальше ото всех, чтобы искупаться и отдохнуть. Я согласилась, ведь он до этого никогда... я и пошла с ним. Речка, рядом лес, было так хорошо, как вдруг появились эти, местные ребята. Юра крепкий парень, он не испугался, да мы ничего такого и не подумали. Их было трое, такие... наглые, подошли к нам, стали цепляться к Юре, про меня сказали непристойные вещи. Юра не удержался и крикнул, что не позволит оскорблять свою девушку и ударил одного в лицо кулаком. Так те сразу втроём налетели на Юру, я очень испугалась, кричала, даже хотела оттащить одного из них, так тот так меня отшвырнул, что я упала, ударившись головой о камень. Голова кружилась, я вообще не понимала, что происходит, только увидела, как Юра упал в воду, кажется, они его так били, что я видела в воде кровь, а потом, в бессознательном состоянии, бросили в реку. Гады! Они смеялись, выкрикивали гадости, потом подошли ко мне. Баба Халида? Откуда такие изверги рождаются, а? - заплакав, выкрикнула Катя.
У меня, от рассказанного ею, закружилась голова, в памяти всплыло, как и надо мной измывались два негодяя в застенках КГБ. Кажется, меня затрясло от негодования.
- Что с Вами, баба Халида? Вам плохо? - испуганно спросила Катя, даже перестав плакать.
- Рождаются, Катюша... еще как рождаются... Значит... они изнасиловали тебя... - опустив голову, произнесла я.
- Мне страшно об этом вспоминать, баба Халида! Они, звери, они по очереди это делали, хохотали мне в лицо, говорили гадости, это так больно, стыдно... я жить не хотела. Когда они ушли, я бросилась в воду, хотела утопиться, но речка, хотя и быстрая, не глубокая была. Но я легла на дно, хотя течением меня и несло. Когда стала задыхаясь, мне стало страшно.
Высунув голову, я увидела Юру, его, кажется, прибило к берегу, там, прямо в воде, лежало сухое дерево, видимо, сломалось под корень, но корень в земле ещё держался, так Юра за него и зацепился. Он и держался за него, но почему не вылез, я не поняла.
Я подплыла к нему и помогла вылезти из воды. Он долго кашлял, глаз его опух и покраснел, видимо, его сильно ударили прямо в глаз. Он долго лежал, закрыв глаза, потом спросил, где эти гады и что они со мной сделали. Я не знала, говорить ему или нет. Но он, открыв глаза, так на меня посмотрел, что я заплакала, вернее, разрыдалась. Юра и сам всё понял. Он просил прощения, что не смог меня защитить, а как? Их трое, здоровых мужиков, а он один. Уроды... - брезгливо произнесла Катя, заплакав.
- Всё, не плачь. Слезами здесь уже не поможешь, - обняв Катю, сказала я.
- Юра сказал, чтобы я в милицию не пошла, сказал, что весь институт потом болтать будет, сказал, что этим негодяям ничего не будет, а мне позор до конца учёбы в институте. Ведь это произошло накануне нашего отъезда, а утром нас отвезли на станцию, - сказала Катя.
- Ничего милая, Бог их обязательно накажет. А тебе надо жить дальше. Постарайся забыть обо всём, - сказала я.
- А что мне от того, что их Бог накажет, баба Халида? Мне от этого не легче. Я жить не хочу, понимаете? И как забыть? У меня всё произошедшее перед глазами стоит, как забыть? Вам хорошо говорить, Вы такого не испытывали, а мне как с этим жить? - кричала Катя, вырываясь из моих крепких объятий.
От её крика, проснулся Олежек и громко заплакал. Катя от неожиданности испуганно посмотрела на меня.
- Ой, простите меня, я его разбудила... - растерянно произнесла Катя.
- Ничего, он давно уже спит. Послушай меня, Катюша, жизнь иногда очень больно бьёт, но мы должны быть сильными, чтобы противостоять этим ударам, иначе можно просто сломаться, понимаешь? Вот Даша, за пять-шесть дней потеряла зятя, следом и дочь. Муж у неё умер, думаешь ей легко было? Но она живёт, ради внучки, ради памяти дочери. И ты должна жить, слышишь? Назло этим тварям, жить дальше. Вот закончишь институт, выйдешь замуж и будешь ещё очень счастлива, - говорила я, подняв сына на руки.
- Замуж? Вы наверное шутите. Кому я теперь такая нужна? Думала, Юра скажет мне, думала, он... мы поженимся, ведь я так его любила. А он ни словом не обмолвился о том, что мы... Нет, баба Халида, мне никто не нужен. И не волнуйтесь за меня, не переживайте. Убивать себя из-за этих отморозков, я не стану. Но забыть, я навряд ли смогу, - с этими словами, Катя встала и ушла в ванную, взяв из шкафа чистое нижнее бельё и полотенце.
Шли дни, недели, всегда такая весёлая и задорная, Катя словно замкнулась в себе, мало говорила и совсем не улыбалась. Я её понимала, ведь не вытащи меня тогда из петли, не было бы ни Абдуллы, ни Саши, ни моего сыночка. Я говорила об этом Кате, говорила, что у неё ещё всё будет хорошо, а она лишь усмехалась.
- Конечно, баба Халида, конечно, - отвечала она.
В сентябре начались занятия, Катя вроде немного отвлеклась, успокоилась и ушла в учёбу. Она часто вечерами сидела и зубрила, открыв учебные пособия.
Однажды вечером, мы все сидели за столом и ужинали, Гульнара держала своего братика на руках и попросила Катю подать ей маленькую ложку, чтобы покормить малыша. Катя принесла ей вилку.
- Да что с тобой творится в последнее время, Катя? Я маленькую ложку просила, а ты вилку мне даёшь. Ходишь, как неприкаянная. Как приехала из деревни, так и изменилась, - воскликнула Гульнара.
Я быстро встала и взяв маленькую ложку, дала дочери. Все замерли и посмотрели на Катю.
- Оставьте меня в покое! Все оставьте! - крикнула Катя и выбежала из кухни.
- Да что я такого сказала? Что это с ней? - с недоумением спросила Гульнара.
- Просто у неё сейчас нет настроения. Не приставай к ней, - ответила я.
- Надо же, принцесса нашлась. У неё, видите ли, нет настроения. Балуете Вы её, тётушка. Вот она и задирается, - сказал Паша.
- Успокойтесь, мало ли что. Может в институте у неё неприятности, кто знает, - сказал Саша.
- Так пусть расскажет, мы бы помогли ей, правда, Гуля? - сказал Паша.
Гульнара кивнула головой.
- Чтобы помочь, нужно знать причину, но она же в последнее время всё время молчит, - сердито сказала Гульнара.
- Всё, замолчите все, - строго сказала я и побежала в комнату Кати, но она была заперта изнутри.
Я тихо постучалась.
- Катюш, открой дверь, это я. - попросила я.
Но Катя мне не ответила и я постучала в дверь сильнее.
- Катя! Открой сейчас же! - потребовала я.
Опять тишина. Я забежала на кухню.
- Саша! Катя заперлась в своей комнате, быстрее! - крикнула я, возвращаясь обратно.
Саша вышел следом за мной. Я снова громко постучала, тишина.
- Выбей дверь, скорее! - сказала я, очень испугавшись.
Саша отошёл и подбежав к двери, ударил по ней плечом. Но дома тех лет, были очень крепкими, поэтому дверь не поддалась, а Саша, моршась от боли, стал гладить ушибленное плечо.
- Паша! - крикнула я.
- Да что случилось? Что же Вы так кричите? - прибежав на зов, спросил Паша.
- Выбей дверь, скорее, - сказала я.
Парня, кажется, испугал мой вид, он молча отошёл и с силой ударил плечом по двери. Он проделал это несколько раз, наконец, дверь с шумом открылась, ударившись о стену. Я забежала в комнату. Катя лежала на кровати, рука её свисла с кровати и на полу валялся бутылёк от снотворного, он был пуст.
- О, Аллах... Саша! Скорую вызывай! Быстрее! - крикнула я.
Паша оторопело смотрел на сестру, ничего не понимая, широко открыв глаза. Саша выбежал из комнаты.
- Помоги мне, надо, чтобы её вырвало. Подними сестру и неси в ванную, - сказала я Паше.
Он молча поднял Катю на руки и понёс в ванную.
- Давай, переверни её и нагни ей голову над ванной, - говорила я.
Паша машинально исполнял. Я взяла Катю за шею одной рукой, пальцами другой руки приоткрыла ей рот и сунула пальцы вглубь глотки. Я проделала это пару раз, Катя наконец выдохнула и её стало рвать. Паша держал сестру на руках, животом вниз, правда, её ноги касались пола ванной, он поморщился и брезгливо отвернулся.
- Вот дура. Зачем она это сделала? - спросил Паша.
Я с сожалением посмотрела на него, но промолчала. Когда поняла, что рвота остановилась, я вымыла лицо Кати и вытерла полотенцем.
- Неси её в комнату и положи на кровать. Укрой покрывалом, яздесь всё смою и приду, - сказала я.
Паша послушно приподнял сестру и хорошенько взяв её на руки, понёс обратно.
Когда я закончив в ванной, приехала скорая, я зашла следом за ними. Пожилой мужчина в белом халате и такого же цвета шапочке, зашёл в квартиру, дверь которой ему открыл Саша.
- Что тут у вас? - спросил мужчина, подойдя к кровати.
- Кажется, она отравилась, доктор, - сказала я.
Доктор, высокого роста, худощавый мужчина, с острым, пытливым взглядом под редкими бровями, осмотрел Катю и сказал, что её срочно нужно везти в больницу. Мужчина приоткрыл Кате зрачки, пощупал пульс и нажал на живот.
- Необходимо поставить ей капельницу с гемодезом, промыть желудок и сделать клизму, иначе, может начаться интоксикация. Что же она могла такого съесть, что лежит в таком состоянии? - спросил доктор.
- Не знаю, может что-то поела в столовой института? - ответила я.
- Прошу сказать мне правду, иначе, я не смогу ей помочь. Состояние тяжёлое и дело ведь не в еде, верно? - спросил мужчина.
- Она выпила снотворное, в доме его не было, видимо, купила в аптеке. Это возможно? Чтобы без рецепта в аптеке продавали снотворное? - спросила я.
- Нет конечно. Покажите мне бутылёк. Состояние девушки вызывает опасение, - ответил доктор.
Я взяла с тумбочки бутылёк и передала ему.
- Нет, такое в аптеке ей бы без рецепта не продали. Видимо, через знакомых достала. Время идёт. Молодой человек, в машине внизу носилки, сходите за ними, - сказал доктор, посмотрев на Пашу.
- Не нужно, я на руках её понесу, - сказал Паша и тут же поднял Катю на руки.
Паша не на шутку испугался, он был серьёзен и молча унёс сестру.
- Я поеду с ней. Саша, присмотри за сыном, пусть Гульнара остаётся с ним, - сказала я и быстро пошла следом за доктором, который взял свой саквояж с пола и быстро вышел из квартиры.