Из записей А. Смирнова
Из армянской деревни был этот маленький поджарый мальчишка. Весь черный, живой, а глаза такие, что сразу видно - абсолютно честный и чистый человек! Все его любили, помогали чем могли.
Сел за то, что писали они с друзьями на дорогах краской "Свободу Армении", называли себя "Союз молодых армян".
Про армянские взрывы в московском метро в 70-х слышал, но своих соплеменников не поощрял.
Имя его было "Князь". В Армении еще и не такие имена дают. Чего стоит, например, "Вова"! Не Володя даже, а именно Вова. Мы давно это пережили всех этих Карленов и Сталинов, а армяне еще нет. Вот и назвали парня красиво. На зоне его быстро перевели на армянский и стали называть как положено - Ишхан.. Тюрьма не воля, там уважают национальность.
Не видел еще такого патриота в лучшем смысле. Полгода нос-к-носу в БУРе - и весь человек как на ладони. Даже языку армянскому учил. А уж как рассказывал о красотах своих мест! До сих пор все перед глазами, хотя вокруг были лишь серые стены в цементной шубе.
И понятно было его стремление к свободе своей страны - разве лучше жить в коммуналке? Пусть Армения живет своей жизнью, так всегда ощущалось после его рассказов. И ясно было, что не один он такой в своей Армении, каждый там думает так же, только не все говорят.
Весь он такой живой, не усидит, хотя болен был уже смертно.
Не усидел он и в знаменитой зверствами Ростовской пересылке - примкнул к целой команде беглецов, выбрались из такой тюрьмы, откуда еще никто не бежал, забрались в лесок, где их и повязали. Затолкали в крохотную камеру, чтоб впритык стояли - ни сесть, ни лечь, а жара была, лето.
Выводили каждый день в коридор и и били, били, били... Так били, что Ишхан "даже маму свою забыл" - так у них говорят, когда совсем уже плохо.
24 апреля у армян День Горя - тогда их турки страшно убивали.
В этот день в карцере и нашли его в петле.
продолжение следует Начало "Тёзка моего деда"