Из нового романа "Деликатная работа"
Глава 12.
Кай решил такси заказать на определенное время, рассуждая так: не успею или оно уйдет раньше, с кем-то, или не успеет подойти. Что тогда? Действовать нужно наверняка! Тогда, возможно, следует заказать сразу три такси с разных номеров. Идея неплохая. Нужно прокачать варианты. И так первое такси вызывают на угол Невского и Германа, второе – к примеру, около «Макдональдса», а третье, предположим, на противоположной стороне на ул. Гороховой- и близко, и прямой выход к площади. Одно плохо – площадь может быть уже перекрыта. Но в любом случае три такси надежнее будет. Что еще? А вот еще что, точка, с которой я буду стрелять, может подвести, если угол зрения уйдет за край дома. Есть шанс не попасть в цель, расстояние от ясно видимой цели не больше полсотни метров. При скорости даже 60 километров, это секунда, не больше. Повторный выстрел, что бы попасть,нужно произвести за доли секунды. Трудновато, но можно! Самое смешное будет, не перепутать машину. А то грохну не того, кого надо! Правда, опознавательный знак, у него все же есть- «мигалка», синий маячок, он видел все время на его служебке. Правда, ни разу не мог засечь- используется или она так установлена, для престижа. Мол, государственный чиновник, ни чета вам простым смертным… - рассуждал Кай.
Кай достал винтовку из под самодельной кровати и стал просматривать через окуляр прицела панораму, представляя себе как он будет действовать завтра утром. Он долго водил стволом то туда, то сюда, репетируя и оттачивая свои движения до автоматизма. И при этом все время смотрел на свои часы с секундной стрелкой, выверяя не только движение, но и время. Наконец, он устав, сел в кресло, закурил. Вроде бы все как всегда, но чувство тревоги не покидало его. Он еще и еще раз прогонял в голове сюжеты действий и только сейчас понял: Он не учёл одного. Шеф мог сесть на заднее сиденье, а впереди посадить жену, ту, которая его и заказала.
От этой мысли Каю стало нехорошо. А чем черт не шутит, может ей самой хочется увидеть собственными глазами смерть своего, надоевшего ей до тошноты, мужа. Или впереди будет сидеть какой-либо человек, кому он хочет оказать особое расположением и уважением, посадив его на переднее кресло. Да мало ли кто может сидеть спереди в его машине… Что тогда?
У Кая выступил холодный пот. Не может он уже ничего переделать. Нет времени выбирать другую позицию. Вот черт, что же я раньше-то не задумался над этим. Вроде бы все обсчитал, распределил, а тут такая проблема… Даа.. Нужно, что-то предпринять. А что? Позвонить заказчице и сказать, чтобы она не садилась в его машину. Глупо. Да, и телефона ему так быстро не найти. Она всегда звонила с разных, которые наверняка выбрасывает. Ну и потом, неизвестно, что она ответит:
- Скажет, что это его проблема. Она ему за это деньги платит. И все…
Ладно, проехали, давай, давай Кай, ищи варианты. Где же мое шестое чувство. Каем овладела паника. Он стал ходить, по узкому коридорчику в трущобе, пытаясь найти ответ, и не находил. Ему становилось не по себе. Впервые за много лет у него появилась мандраш во всем теле. Да, что это со мной, такого еще не было. Да, но тогда, когда шел на первое дело, а сейчас киллер еще называется «Асс», тьфу ты сплюнул Кай, пытаясь отделаться от этого навязчивого чувства неудачи. Хорошо, хорошо, он несколько раз до боли, ущипнул себя за бедро, тоже привычка, выработанная еще в Чечне. Тогда он так себя щипал, чтобы не уснуть в длинные, бесконечные ночи в горах, сидя сутками в засаде. А научил его этому один прапор – хохол:
- Ты говори, если чувствуешь, что засыпаешь, ущипни себя за ляжку, вмиг проснешься.
И точно, сколько раз совет мордастого хохла, помогал ему не заснуть.
Он вспомнил почему-то сейчас тот самый бой, из которого в живых осталось их двое, тот мордастый прапор и он. Главное они остались в живых из всего их взвода: шестнадцати парней, вместе с их командиром лейтенантом Удальцовым, молодым еще не обстрелянным пареньком из Сибирского городка Златоуса. Господь видно сохранил для того, чтобы рассказать правду этой войне. Но тогда, эта привычка щипать себя видно и спасла его вместе с прапорщиком Непейпиво.
Ущипнув себя, очередной раз Кай не поверил, прямо перед ним в ста метрах почти не таясь, шагало до сотни бандитов, которых в таком количестве не должно было быть. Чтобы поверить в реальность случившегося, Кай крикнул во все горло:
- Духи! Братаны духи!
И дал очередь из своего калаша, сразу же заговорил автомат прапора Непейпиво. Духи, было, рванули вперед, но наткнувшись на автоматный огонь, залегли. Начался бой. Ребята, наконец, проснулись, и лейтенант пытался по рации связаться с центром, но вместо позывного центра «Жучок» он услышал ответ на плохом русском, с явно чеченским акцентом:
- Я и есть твой «Жучок», сейчас по вам минометы пальнут.
Лейтенант судорожно, все еще теребил тумблер радиотелефона, не зная, что ответить. Выручил как всегда прапорщик:
- Ты чего сука гавкаешь?
Но слова заглушили выстрелы гранатометов и огонь из сотни автоматов. Духи раза два поднимались в атаку, но каждый раз оставляя на поле боя двух-трех человек, отходили и прятались за камни .Но когда духи и ударили из минометов- делать было нечего. Взвод полег до одного. Выжившие чудом Кай и Непейпиво были найдены утром в бессознательном состоянии, ребятами из десантного батальона. Вертушкой отправили в медсанбат и оба выжили. Только прапорщик Непейпиво остался без руки, а Кай на всю жизнь стал душевным калекой.
Вроде бы не время для воспоминаний. Но они нахлынули на него мутной волной, как вода во время наводнения, неся с собой весь хлам, который она смыла на берегу…
Вот и сейчас обрывки его мыслей перескакивали с одного места на другое, из реальности в прошлое…
Нет, все! Надо уходить! Иначе я не смогу завтра работать. А может пора завязывать? Сорву этот последний куш и закончу карьеру киллера. Пойду куда-нибудь работать, на тихую, спокойную должность, чтобы не нервничать, или улечу за границу в Зимбабве или ЮАР, там ему когда-то приходилось бывать! Устроюсь на работу, чтобы не напрягаться при каждом шорохе и стуке. Господи, а где же такая работа есть. Может на том свете? Ну, а что на этом, действительно я буду делать, если уйду. Что я могу? Стрелять, убивать! Может в монастырь, грехи замаливать, а если они у мне? Наверное, есть, как у каждого смертного, куда же без них. Убийство грех, но ведь сам Господь, Иисус Христос, сказал, если верить библии:
-Я пришел к вам не с миром, но с мечом!
Зачем же ему нужен был меч. Не пугать же, значить убивать. Но кого и за что в библии не сказано. Додумывайтесь, мол, сами… Значит мы нужны Господу, раз он нас терпит. Кто кроме нас будет выполнять эту грязную работу, очищая человечество от всяческого гнуса. Они облепили человечество со всех сторон и сосут, сосут, его кровь не переставая. Вот уже химия и малолетние падают навзничь от малокровия, а ненасытная стая гнуса все больше и больше плодится. Кто их разгонит. Сам по себе человек лишь только может руками, пытаясь отогнать, может одного или двух убьет в ярости и все. Профессионалы должны заниматься этим делом. Профессионалы и никто другой. Он и есть профессионал. А то, что он убивает этих гнусных кровососов в образе человека значения не имеет. Они, эти кровососы могут принять любой облик. Бесы они и есть бесы. Убивать, убивать эту мразь, вот его предназначение от Бога. Он не осудит, нет! Но он спросит: - Все ли было по честному? Тех ли ты казнил, лишал жизни? И что он, Кай ответит ему:
- Он пытался убивать тех, кто кровосос, кто загонял молодых в петлю, кто погнал девчонок на панель…
- Но кто же судья? – спросит Бог. Кто вынес им смертный приговор?
- Как кто? – опешил Кай. Сама жизнь. Разве не понятно: на что чиновник, получающий заплату построил себе дом-дворец на заливе или скупил недвижимость в Испании, во Франции, в Италии, Греции, Карибских островах, но даже здесь под Питером. На какие шишы, где он их взял? У народа отнял, лиши его средств к существованию, а значит всяких надежд на будущее. Все по честному? Ну хорошо! А что такое честность? Вор в законе считает себя честным, отобрав у других лишнее, с его точки зрения деньги. Честный человек или нет? Чиновник за взятку, получивший место у государственной кормушки и берущий теперь направо и налево мзду, тоже считает себя честным человеком. Он же заплатил за свое место, дающее ему право на это. А судья приговаривающий паренька 18 лет, укравшего на базаре три куска рубероида, потому что не работы, а хочется есть, к трем годам тюрьмы, честный судья? Парень через три года выходит с туберкулезом и умирает через полгода от чахотки, заразив всех своих близких и родных. Разве он не жертва этого судьи? Милицейский начальник откуда-то вдруг накопивший миллионы, якобы, за честный труд, честный человек? Бизнесмен, обувший не одного простака на свои липовые поставки несуществующего товара, или продавший паленую водку, что привело к гибели сотни людей, честный человек? Кто им судья? Господь, взявший на себя эту сложную миссию? Но ему одному не справиться. На земле развелось такое несметное количество ворья, патологических развратников, пьяниц, что ему не справиться. Мы его меч! А судья он, Господь. Если он меня еще не наказал, значит, я правильно все делал. Невинных я не убиваю, казню приговоренных!
- А что же государство? - спросите вы. Оно только осуждает чиновничество, за воровство, но зачастую их и плодит.
Почему? – зададите вы свой наивный вопрос. А потому, что государство хоть и создано для репрессий нарушителей, иначе, зачем оно? Но, практически , чаще наоборот, зачем оно плодит такую армию чиновников: Вор не тот, кто украл, а кто попался, вот философия любого государства. И отсюда все остальное, делай, что хочешь, но не попадайся. Хотя никто из чиновников любого ранга об этом в открытую не скажет, но их поступки, куда их девать? Они красноречивее всяких слов. Не попался, значит не вор! И баста. Хорошо, хорошо. Но кто же тогда сидит в тюрьмах? В нынешней России где-то около миллиона, а по всему свету сотни миллионов. Кто же их тогда поймал и посадил, если не государство? Не сами же они пришли с повинной, что осознали всю пагубность своих поступков, вот и явились к вам с повинной, сажайте меня…
Ах это же работа еще одной армии чиновничества-надзирателей за соблюдением законов. Сколько их, нет им числа. Ведь тоже кормятся ребята с народных денег. Вот и ловят, и судят. Другое дело кого, тех ли кого надо? Почему они тогда не поймают меня?
Кай сел на рваное кресло. Действительно, а почему? Предположим, что я умный, хитрый преступник. Но я один, а их много. Кто-то недавно по телеку сказал, что у нас сегодня сотни тысяч работников правоохранительных органов, больше чем врачей, учителей, ученых… Тогда почему истинные преступники,такие как я, не сидим по тюрьмам, а сидит молодняк укравшие три куска рубероида, ящик мыла, отобравшие у бабушки пенсию, убившие в соре свою жену, задушившие от беспамятства и безысходности детей. Тюрьмы забиты до отказа этими бедолагами. А тот, кто их толкал в спину, крадет эшелонами, да что эшелонами, целыми провинциями, продавая направо и налево богатства этого народа, сидят в своих роскошных креслах, ездят на дорогих машинах, едят, не зная меры.? Выходит, что я новый Робин Гуд? Я всего лишь помогающий нищему народу, если не выжить, то отомстить. Вот почему меня не поймали: народ этого не хочет, не хочет помогать власти поймать меня. Я им нужен.
Наконец -то, Кай почувствовал хоть какое-то облегчение. Вот ведь, что за час отпущенных по ветру мыслей, может пригрезиться. Пора с этим заканчивать, а то с катушек можно сойти. Кай напрягся, встал с кресла, убрал винтовку на прежнее место, и твердо решил, что завтра он будет работать именно отсюда. Раз нет знака свыше, значит, так тому и быть, философски сделал он заключение.