Хлопоты, связанные с продажей квартиры и дачи закончились довольно–таки быстро. Камнем преткновения и чуть ли не тормозом для Валерия Константиновича, он сам удивился, стала продажа автомобиля. Пятилетний «Аккорд», Хонда разумеется, оказался чуть ли не второй половинкой своего хозяина, его неотъемлемой частью. Бывают случаи, когда с женой развестись легче, чем продать автомобиль, любимый автомобиль. Ничего удивительного в этом нет. В отличии от жены, он хоть деньги и сосёт как тот пылесос, но делает это молча, без скандалов. Опять же, у автомобиля нет мамы, а значит у его хозяина нет дополнительной тёщи. Но это так, шутка.
В конце концов Валерий Константинович успокоил себя тем, что проживая свою жизнь по–новой и обладая знанием о будущем он очень даже легко может купить тот же самый «Аккорд». Так что компромисс был найден и Валерий Константинович успокоился. Получалось, он не продаёт своего красавца и не расстаётся с ним навсегда, а всего лишь сдаёт его как бы в аренду, покататься.
Все имущественные дела были закончены и Валерий Константинович пребывал в состоянии «гол как сокол» с той лишь разницей, что на его счёте, в банке, лежала внушительная сумма. Не то чтобы это его окрыляло, но всё равно было приятно.
Ведь как оно должно будет получиться? Он будет проживать свою жизнь заново, практически один в один, ну разве что изменяя в ней какие–то мелочи, ну и родители конечно, родители – не мелочи, и самый главный, единственный поворот, тоже. Значит всё то, что он сейчас продал, опять будет принадлежать ему, а возможно более того, плюс деньги, которые его уже ждут–дожидаются.
Но Валерий Константинович не делал особой ставки на эти деньги, он был уверен, что в предстоящей, хоть и прежней, но новой жизни он дурака не сваляет и к пятидесяти годам, и это вполне возможно, сумма на его счету в банке будет казаться ему очень даже смешной.
Отвальную, или как ее ещё называют, «проставляться», в смысле, на работе, Валерий Константинович устраивать не стал – не для кого и незачем. Известие о его увольнении и якобы об отъезде на ПМЖ в Эквадор коллеги–сотрудники встретили спокойно и равнодушно. Единственный интерес, проявленный одной девицей, получается, от лица всех сотрудников, заключался в том, что она спросила, где этот Эквадор находится? Наплевать им было! Вполне возможно, что они точно также не удивятся, если завтра на его место начальство приведет нового сотрудника, который окажется каким–нибудь папуасом, а то и вообще, кенгуру или бегемотом. Ну а если им наплевать, то Валерию Константиновичу на них наплевать ещё больше.
***
– Аркадий Анатольевич? Здравствуйте. – Валерий Константинович набрал номер указанный на визитке. Ответили сразу, как будто ждали его звонка.
– Добрый день, Валерий Константинович. – услышал он в мобильнике. – Чем порадуете?
– Я готов. Тем и порадую.
– Замечательно. – голос собеседника нисколечко не подобрел, остался таким же сухим, то есть деловым. Как будто он заранее был уверен во всём, а значит каких–либо сомнений, отвечающих за состояние «внезапной радости» не было. – Тогда запоминайте, а лучше запишите: в течение трех дней вам надо будет приехать по этому адресу. – Аркадий Анатольевич назвал адрес. - Только адрес этот находился в другом городе. - Это было уточнено, но Валерий Константинович не смутился, его даже немного обрадовало предстоящее путешествие. – Я буду вас ждать. До встречи. – и повесил трубку.
«Не слишком ты сегодня словоохотлив. – сначала было обиделся Валерий Константинович и тут же сам себя успокоил. – А собственно говоря, с какого понедельника ему быть словоохотливым? Всё уже обговорено и договорено, приеду, вот и поговорим».
Чтобы не маяться в ожидании и, потому что заняться просто нечем и чтобы не строить дурацкие планы на свою же жизнь, которая и без планов известна, Валерий Константинович решил ехать поездом. Времени пути до указанного Аркадием Анатольевичем города было чуть более суток, так что он вполне укладывался в указанные сроки.
Не откладывая в долгий ящик, Валерий Константинович зашёл в какое–то агентство по продаже билетов на всё и куда угодно и легко, без привычного из прошлого «билетов нет», купил его на сегодняшний вечер. Теперь оставалось где–то и как–то провести время, остающееся до поезда.
Чем занять свободное и по сути дела уже бесполезное время думалось недолго, Валерий Константинович отправился в баню. Ничего удивительного, это гораздо лучше, чем пойти в кино, на два–три сеанса подряд, и одуревать там от происходящего на экране, заедая всё это кукурузными хлопьями и запивая кока–колой.
Пойти в ресторан и устроить самому себе прощальный банкет, тоже, идея достойная дегенерата. И дело даже не в том, что там велика вероятность к отходу поезда привести себя в мертвецки пьяное состояние, к спиртному как раз Валерий Константинович особых пристрастий не испытывал, скучно там, а это самое главное. Поэтому выбор пал на баню, но не на ту, где много народа, коммунхозовскую. Таких наверное сейчас и нет, а если где–то и остались, то туда в самую пору экскурсии водить, за большие деньги.
Уличная реклама предложила Валерию Константиновичу то ли баню, то ли сауну, но зато на дровах, так было написано. Вот туда он и отправился. Пришёл, ему разумеется обрадовались, и снял эту баню на пять часов – почти как раз. После бани остается пара часов, но их и на вокзале можно будет провести. Ну а чтобы в бане было не скучно Валерий Константинович попросил администратора пригласить ему в компанию пару девиц соответствующего поведения.
Желание клиента, а тем более такое – закон для любого и каждого администратора. Баня уже натоплена, а девицы прибыли минут через пятнадцать, ну а дальше, дальше всё по веками отработанному сценарию, ничего интересного…
***
Кто хоть раз ездил в поезде знает, что занятие это в отдельных случаях скучное и муторное. Более–менее интересно ехать в поезде днём, в окно можно смотреть, и то, на любителя. Я, например, очень люблю смотреть в окно, но это я, а кто–то терпеть ненавидит. Тогда остаётся одно, вернее, невеликое множество, помещающееся в это одно: разговаривать с соседом или соседями по купе за жизнь, пить водку и тоже разговаривать за жизнь, ну и ещё, это для возомнивших о себе и не уважающих попутчиков интеллектуалах – читать книжку или просто–напросто спать. Ну а вечером и ночью так вообще тоска смертная, даже в окно ничего не видно.
Поезд Валерия Константиновича отправлялся поздно вечером, так что он был лишён утомительных не то чтобы обязанностей, но всё–таки, возлагаемых на пассажира его попутчиками.
После бани Валерий Константинович находился в помытом и умиротворённом состоянии. К этому состоянию добавилась еще одна «нечаянная радость», в купе Валерий Константинович оказался один, попутчика у него не было. Забыл сказать: два человека в купе гораздо лучше, чем четыре, поэтому Валерий Константинович купил билет в вагон СВ, а там как известно, в купе всего два человека едет. Одного, второго, не оказалось, так что, к радости разумеется, какую–то часть пути ему предстояло преодолеть в одиночестве, хорошо если бы весь путь.
Едва дождавшись отправления поезда Валерий Константинович, лег спать тем более, что баня и приглашенные девицы этому весьма способствовали и проспал, не взирая на все неудобства даже СВ класса купе, до утра крепко и наверное без сновидений.
По прибытии Валерий Константинович опять позвонил Аркадию Анатольевич и сказал, что уже приехал и скоро будет по указанному адресу. В ответ он услышал, что его уже ждут.
Самый обыкновенный жилой дом, квартира наверное тоже самая обыкновенная. «Наверное съёмная. – подумал Валерий Константинович».
– Здравствуйте, проходите. – дверь открыл улыбающийся Аркадий Анатольевич. – Как доехали?
– Спасибо, хорошо. – в свою очередь на дежурный вопрос дежурно ответил Валерий Константинович и добавил. – Почти всю дорогу проспал.
– И правильно сделали, проходите.
Квартира и правда оказалась самой обыкновенной. Если честно, Валерий Константинович думал что его привезут в какую–нибудь лабораторию или что–то типа этого, с кучей всевозможной аппаратуры и с сотрудниками в белых халатах. Ничего подобного не было и в помине, квартира как квартира, даже немного обидно.
– А где? – не удержался от вопроса Валерий Константинович.
– Вы имеет ввиду мудреные и непонятно для чего предназначенные аппараты и прочую ерунду? – усмехнулся Аркадий Анатольевич.
– Не то чтобы, но всё–таки…
– Ничего такого не понадобится. Присаживайтесь. – Аркадий Анатольевич указал на кресло, а сам присел напротив. – Кофе?
– Неплохо бы…
Аркадий Анатольевич отправился на кухню и буквально через мгновение вернулся с двумя чашками кофе. У Валерия Константиновича даже сложилось такое впечатление, что кофе был или сварен заранее, или там волшебный аппарат какой–то по моментальному его приготовлению находится.
– А теперь, я вам должен сказать не то чтобы о главном, – Аркадий Анатольевич отпил кофе. – но очень важном для вас.
Не подумайте что сей подводный камень я приберег специально на последний момент, когда вы, так сказать, сожгли за собой все мосты и кроме как идти вперед, вам и деваться больше некуда. Хотя и это, пусть и в незначительно мере, присутствует.
Валерий Константинович, а вы бы что сделали, весь напрягся, даже о кофе забыл: «Вот ведь гад! Наверняка сейчас или условие какое–нибудь выставит, типа, кровью надо расписаться или сделать надо будет что–то, там, в новой–старой жизни».
– Успокойтесь. – не иначе Аркадий Анатольевич опять воспользовался той самой психологической методой. – Нигде расписываться не надо и тем более кровью. Всё гораздо проще, и тем не менее, знать об этом вы обязаны, ну, чтобы не запаниковать и так далее.
Вы уже спрашивали меня о вероятности сбоя программы и тогда я вам ответил, что он хоть и чрезвычайно мал, но возможен. Дело в том, что если у вас по какой–то причине не получиnся воплощение, ну например, и не дай Бог конечно, потолок обрушится, шанс на воплощение с сохранением памяти о будущем вами утрачивается.
В этом случае вы воплощаетесь при, если можно так сказать, первом удобном случае, но проживаете свою жизнь точно также, как уже прожили её, ну разве что с незначительными изменениями.
Владимир Константинович, не делайте большие глаза. Я говорю вам откровенно, а значит не обманываю. В этом случае ничего не потеряно. Просто–напросто в очередной раз, – оба невольно усмехнулись. – дожив до своих пятидесяти лет, вы снова обращаетесь к нам и мы корректируем точку воплощения. Вот и всё. Что скажете?
– А что тут скажешь? – Валерий Константинович если и разозлился, то всего на несколько секунд. Раздражение было как вспышка, раз, и нету. – Правильно сделали, что тогда не сказали. Кто знает, может быть и отказался, а сейчас конечно же не откажусь.
– Вот и хорошо, что вы меня поняли. Пейте кофе, остынет. – Аркадий Анатольевич сделал жест как бы придвигая к Валерию Константиновичу чашку с кофе. – Сейчас я вас оставлю. Ничего не бойтесь, всё произойдет незаметно и абсолютно безболезненно для вас.
– А что будет... – как ни крути, да любой бы стушевался, Валерию Константиновичу было трудно, но тем не менее, необходимо было задать этот вопрос. – … с телом?
– Это не должно вас беспокоить. – Аркадий Константинович пристально посмотрел на него. – Но я вам скажу. Оно просто исчезнет, испарится. Вот и всё.
Как ни странно, это Валерия Константиновича успокоило. Он себе рисовал картины несколько другие, более жуткие: вывозят тайком, где–то закапывают или сжигают, а то и вообще, растворяют в серной кислоте. А раз так, то нормально.
– Ну, Валерий Константинович, – Аркадий Анатольевич встал. – на этом всё. Надеюсь, мы с вами больше никогда не увидимся. Мне пора, не провожайте меня…
Аркадий Анатольевич не подав на прощание руки направился в прихожую. Хлопнула дверь и Валерий Константинович остался один.
К своему удивлению он был совершенно спокоен. «Наверное дряни какой–то в кофе подмешали, чтобы не психовал и не паниковал. – как–то лениво подумал он».
Когда и как произойдет отделение души от его же тела он не знал и не представлял. О том, что куда–то можно сходить не было сказано ни слова, наверное это было само собой разумеющимся, что выходить из квартиры нельзя. Да и куда пойдешь в чужом городе? Опять в баню что–ли? А в квартире заняться было нечем, поэтому ничего лучше не придумав, Валерий Константинович включил телевизор, нашёл какой–то фильм, попытался его смотреть, и не заметил, как уснул…