ЧЕМ ЖИЛА ДУША. МАНЕЧКИНО НАУЧЕНИЕ
Надо ж так сойтись: в первый день Пасхи, когда солнышко греет и весна повсюду повевает, к этой вселенской радости в нашей семье совершилось прибавление – у дочери Маши родилась девочка. Памятно отметим это событие. Подумал, соображая, и решил пораньше ехать на дачу и там, на воле, у верстака, вырезать новорожденной игрушку, чтобы передать тепло своей, дедовой, руки. Пусть это будет конь, символ благополучия и крепости. Резать-то буду не из простой древесины, а из капа, твердейшего материала, имеющего чуть заметный природный рисунок, названный резчиками текстурой. И вот на верстаке, под ласковым солнцем, должен появиться конь. Выводил его из бесформенного куска того самого капа, что когда-то нашёл на старой ёлушке, росла та ёлка на виду, выдерживая все невзгоды, и только крепла, утверждая наплывы капа с затянутыми узлами древесных сосудов.
Резал долго, цельный обширный день. Коняшка получилась дивная. Она не только держалась на ногах, как вкопанная, но могла стоять и на голове, и даже на хвосте. Игрушка – забава с выдумкой, для порядка её принарядил шлейкой и уздечкой, пусть будет похожа на заправскую лошадку. Резал в народном стиле, а он подчинён принципу: красиво только то, что прочно. Всё, что не прочно, то и некрасиво. Скажем, сувенирная игрушка, подаренная картинка, внешне смотрятся, но ею лишь любуются, а для игры ребёнку не годится: уронил нечаянно, а то и бросил – надоела. И вот уже что-то отлетело, отломилось. Ведь древесину не выбирали, будь хоть сосна, хоть липа или берёза, лишь бы резалась легко. Вот и не живёт изделие долго, картинка и есть как таковая, не более. Моя же лошадка будет служить и развлекать ребёнка долго, пока играет, затем перейдёт к другому поколению, поменьше. Делалась игрушка «в комке», без лишних ухищрений, однако намёком даже седло угадывается. Как ни бросай такую игрушку, с нею ничего не произойдёт. Свилеватый кап, с его переплетёнными узлами, не трескается, не боится вмятин – всегда изначален и одинаков. Изделие хорошо полируется, гладкое, без задоринок. Играй, потешайся, ставь так и сяк – будет стоять прямо.
После коня, вскоре, вздумал смастерить игрушечную тележку, с колёсиками, лошадью и барыней в повозке. Сделана каталка из единого куска матёрой сосны, а колёса к ней – из твёрдого вяза, маленькие оси выточены из бересклета. Барыня сидит в повозке, одета потемнее – резана из можжевельника. Конь – тоже с колесом, можно катать туда-сюда. Ребёнок обычно любит движущиеся игрушки, и пол – чем не дорога? Расти, малышка, набирайся сил и впечатлений.
Но вот прошёл год, и два, и свойские игрушки потребовались другие. Надо было сделать тележку заправскую, чтобы в ней катать малышку как в покупной коляске. Покупная была, но свойскую, на память от деда, с теплом от его рук требовалось сделать. Рассчитана тележка на возраст от 2-х до 7 лет. Это уже ребёнок любознательный, с крепнущими запросами. Потому-то и делалось всё с выбором и художественным интересом. Боковые щёчки целиковые, с контуром, удобным для входа в кузовок и лёгкого выхода из него. Каждая линия «поёт», прорабатывается с возможным вкусом. Резьба глухая, выпуклого рисунка; мотив украшения простой - ромбы. Так будет со всех внешних сторон тележки. Спинка делалась высокой, мотивы украшения повторялись. Перед понижен, будет снабжён сидением. Пол плотный, из тонких досточек, сплошной. Единый подход диктовал осмотрительность во всём: чтобы не было сколов и острых углов. Стальные оси крепились к пришитым брускам. А с колёсами пришлось повозиться. Нужна твёрдая древесина. Кругляк толстого вяза, срезанного зачем-то соседями - извели красоту ради картошки - ствол этот так и лежал у них за нашим забором. Надо было отпилить часть и расколоть на плахи. Обтесал каждую с двух сторон, сровнял, чтобы толщиной вышло в два пальца, вырезал одинаковые кружки, по центру просверлил отверстия. Разом убрал всё лишнее. В промороженном помещении, зимой, делались эти колёса, обтянутые шинами. Дело согревало – мороза как ни бывало. Оставалось надеть колёса на оси, поставить заглушки, чтоб не съезжали, приладить подцепку, за что тянуть повозку. Из льняного волокна, выращенного загодя на своём наделе, свил прочную верёвку. Осталось только раскрасить выпуклые рисунки – и тележка готова забавлять ребёнка. По весне покатал Манечку – осталась довольна. Старание и тепло рук передавались, и это было в радость.
В те же годы осенило нашу дочь – и тоже Машу – увлечься лепкой игрушек из глины. Пришлось ехать на Софринский кирпичный завод – там глина добрая, вязкая. Лепила умело, будто по навыку. А он приобретался опытом только теперь. Глиняные заготовки обжигали в горне, устроенном на костре. После обжига все эти чудесные фигурки людей и животных словно оживали. Оставалось раскрасить и, пожалуйста, любуйся. Всё это царство поэтической фантазии существует и сейчас, оживляя в памяти чувство удивления такой близкой нам Манечки.
Детский домик, у ребёнка должна быть радость – ведь иметь свой уголок под крышей. Затеяли мы с Манечкой строительство её домика, а время стояло такое, что материала не достать. Приходилось подбирать разные доски, затем их подравнивать по ширине и толщине. Крышу покрыл железной черепицей, а над коньком поставил петушка – размахивает крыльями, румяный, как заря. Понравился внучке и домик, и петушок. Детская кроватка, детский столик, полка для книжек с картинками, как в настоящей горнице. Только вот с полом в домике получилась незадача – доски соприкасались с землёй, и вскоре сгнили. Пришлось его выстилать кирпичом, а чтобы ножкам не было холодно, сверху прикрыл старым ковриком. Вот и играй теперь: просторно, светло и тепло!
До сих пор стоит Манечкин домик, теперь в нём забавляется другое поколение детей, шумных и щедрых на выдумки, таких же, какой была его хозяйка.
Замыслил я сделать своими руками кое-что из крестьянской утвари. Начал со ступы: в избе в старое время ступа нужна каждый день: в ней толкли подувлажненное пшено, а муку подбавляли к блинному тесту, из овсяной муки варили кисель - самая здоровая еда. Вырезал ступу из кругляка от здоровенного бревна вяза. Долго долбил, придавая форму и зев для песта; украшение изделия серьги - крепкие ручки. Делалась ступа из интереса к «пещерной индустрии».
А пригодилась и на деле. Подошла пора разваливаться соседнему колхозу, и его земли стали раздавать местным жителям, по две сотки на двор. Весь посёлок чуть не в драку бросился занимать выделенный участок. Мы свою полоску отвели под огород; сажаем картошку, тыкву и кабачки, сеем морковь, свёклу, репу, горох - всего 23 культуры. И ухаживаем за растениями всей семьёй. Кругом все охвачены тем же стремлением - побольше вырастить урожай. На осенних выставках люди похваляются рекордами - у кого весомее корнеплод получился, кто чем вновь обзавёлся.
Но такого жара трудиться на земле достало лишь на два сезона. Не захотели многие держаться лопаты, копать да поливать посевы летом - воду носить из речки или возить на тачке от дома. Стали многие бросать свои полоски, интерес пропал. Только некоторые, вроде нас, не изменили земле, не бросили её вдовствовать. Ничейный соседний участок мы решили освоить под рожь - пусть дети увидят как растёт хлеб. Осенний посев ржи зазеленелся перед снегом, а весной на другой год всходы взялись за силу, и нивка наша окончательно подросла, заколосилась, и что за чудо! Кто ни пойдёт мимо, остановится и любуется густым хлебостоем. Да так это необычно - ведь почти уж город, а тут деревенская радость - хлебная нива на загляденье поспевает. А как поспела - взял серп на плечо, собрал всех Манечкиных друзей, тачку в руки - и на жнитво. Жнём, вяжем снопы и свозим на тачке к дому. Там уже ток расчищен, вскоре начнём обмолот. Ставим снопы кружком и начинаем выколачивать зерно заранее сделанным цепом. Зерно брызжет, ребята волнуются, глядя, и помогают кто как может.
И вот обмолот окончен, зерно провеяли и принесли в дом. Теперь надо умолот поджарить на плите - и в ступу. По очереди толчем, а после через решето просеиваем муку. А раз мука есть, пора печь оладьи. Тут же начинаем их стряпать, сдабривать маслом, а как остынут - есть. Вижу, с охотой уминают свойское кушанье, да похваливают. Манечка довольна, и все довольны. Хлеб вырастили сами, вот и едим.
И задумали на следующий год вырастить… рубашку. Рассказываю ребяткам, как это рубашку вырастить, навострились, слушая, стараются понять. Усваивали, понимая.
А подошла весна, мы на том же брошенном участке посеяли лён. Вот уж культура - загляденье! Когда лён рос, он был мало привлекателен. Но как принялся цвести, колоколиться, по-народному. Вся наша полосонька просияла, небесными красками заиграла. Были тут и голубые, и лазоревые тона, будто кто дорогой полушалок накинул. Прохожие останавливаются, любуясь. И улыбка у всех проглянула. Цветущий лён кого же не удивит и не порадует? А стоило льну открасоваться, потухнуть, пожухнуть и привять, стало быть, дёргать пора. Полежит чуть, погреется на солнышке, дождями его умоет, тогда останется подсушить его и проворно теребить. Делается это на щелевой мялице. Положили горсть льна в щель - и давай её хрястать, мять, чтоб освободить волокно от кострики, от остатков стебля… С волокном ещё чуть позанимаются и, считай, дело останется за пряхой. Теперь надо напрясть нитей и из них соткать полотно, а из него сошьём рубашку. Разумеется, обо всём об этом надо было ребятам рассказывать, но нежное, ароматное волокно мы получили и, что делать с ним, уразумели, чтоб знать, как рубашка в поле выросла…
И последнее. Ребёнок, играя, многому научается. Наша Манечка, играя с куклами, овладела уменьем их одевать и разнообразить. А потом вместе с бабушкой и мамой и вовсе создавать новые художественные образы. Игрушка мягкая, игрушка вязаная… Каких только образных, авторских не научилась создавать! Это уже было высшим искусством. А назначение произведения оставалось тем же - радовать человека!
Дед, Александр Николаевич