- Да погуляй ещё! Вечером сделаешь свои уроки. - упрашивала Лена (соседская подружка).
- Не могу, нам большой стих надо учить... - вздыхая, говорила я.
"Береза" Есенина была дана ещё в пятницу, выходные прошли и задание по чтению безнадёжно свалилось и тяжким грузом повисло на плечах в конце выходных.
- Так давай я помогу тебе его выучить! Это очень легко! - воскликнула Лена и завела меня в мою же ограду.
***
Раньше нам задавали учить стихотворения, но обычно это были короткие четверостишия или вовсе те, которые мы разучивали ещё до школы с мамой.
Мама очень любила стихи и пачками читала нам их. "У Лукоморья" Пушкина мы знали уже в 6 лет и учить в школе его даже не пришлось.
И отрывок из "Крестьянских детей" Некрасова, который учат в третьем классе, свободно рассказывали в первом.
Мама не заставляла нас учить, просто её манера воспроизведения того или иного стихотворения была уникальна и не запомнить само стихотворение было невозможно. В игровой форме, жестикулируя во все стороны, смешно искажая голос там, где это было необходимо, по её мнению, стихи из маминых уст лились необыкновенным рассказом, песней или вообще анекдотом.
- "Однажды, в студёную зимнюю пору..." - вещала она грубым басом мужика, - "Я из лесу вышел; был сиииииильный мороз." - тёрла она свои ладошки и хукала в них, чтобы якобы согреть.
- "... В больших рукавицах... А саааам с ноготок." - прикладывала руку к полу и показывала, какой крохотный был крестьянский мальчик.
В это время мы уже держались за животы и сами катались от смеха по этому полу. Конечно, в конце отрывка она делала сосредоточенный вид, взгляд её был устремлён куда-то далеко, а голос имел нотки печали, поэтому и мы становились спокойными и соучастно её настроению опускали глаза в пол и думали над тяжёлой судьбой ребёнка.
Любила рассказывать нам стихотворение про девочку Галю, у которой "... И дом разбомбили и сад", а её саму взяли на воспитание люди, имеющие дочь. На словах "теперь нас у матери двое - Галя и я Шарафат" слёзы выступали из наших детских глаз, хотелось рыдать от радости за Галю, которая вновь обрела семью. В школе мы не учили это стихотворение, автора я не знала, но мне так хотелось выучить его и рассказывать потом своим детям. Спустя годы в интернете я нашла подобное про Галю и Шарафат, только вот оно было в разы больше. Оказывается мама рассказывала нам сокращённый вариант. Суть всё же осталась той же - цепляющей за живое. Считаю, что именно мама вложила в меня любовь к чтению , хотя никогда я не видела в её руках художественную литературу. Обычно это были книги по садоводству.
Папа всегда был шутником и рассказывал только про то, как "Коля вышел на крыльцо..." или "Хорошо в деревне летом...", уверена, что уточнять какие это стихи не требуется, все знают их шуточное содержание.
В СССР ходила молва, что русские самая читающая нация. Но книжные полки у большинства советских людей ломились не от любви к чтению, а от любви к тому, что о них хорошо подумают. Отстояв очередь, как все "нормальные" граждане, за увесистыми томиками Маяковского, Горького и также ранее запрещённого Набокова, люди, довольные, несли себе книги в шкаф, ставили их там и раз в год смахивали мокрой тряпочкой пыль, так ни разу и не открыв. Ну что ж, раз книг в шкафу много, значит человек начитан, не будем нарушать всеобщее мнение и думать нехорошо о них.
С папой была другая ситуация - абсолютно все книги им читались. Читал он их быстро, взахлёб, но один раз. Ему вполне этого хватало, он и сейчас может пересказать любую, ещё и проэкзаменовав нас.
Но мы отвлеклись...
***
- Учить надо в полной тишине, чтоб никто и ничто не отвлекало. Где у вас такое место? - тянула меня за руку вглубь двора Лена.
- Ну, не знаю... Наверное, только баня.
- Бери учебник и карандаш, пошли в баню.
В бане был очень тусклый свет, точно не для чтения книг, зато тишина идеальная. Лена фигурными скобочками объединила каждые 2 строки и сказала, чтоб я проговаривала вслух только то, что выделено. Выучив одну, вторую "скобочку" получилось, что заучена оказалась первая строфа, а дальше дело пошло, как по маслу.
- Всё, молодец! Перед сном повторишь 2 раза и утром ещё раз. Пошли гулять.
- Невозможно за 10 минут выучить же. Я забуду всё! - недоумевающе смотрела я на неё.
- Не забудешь, я уже сто раз так делала! - заверила Лена и, счастливые, мы вышли из бани.
Вечером мне с трудом вспоминалось стихотворение, но 2 раза прочтя, я кое-как все же рассказала его себе. С опаской легла спать. Спалось плохо, часто просыпалась и переживала. Думала, что зря послушала Лену. А утром, жуя свой завтрак, без каких-либо подглядок я рассказала с выражением "Берёзу". С тех пор стихи я учила с карандашом в руках и вспоминала слова Лены: "Не переживай, я сто раз уже так делала".