Мудрые аксакалы говорят, что в каждом человеке живёт свой маленький Иван Сусанин, потому-то мы сами чаще всего добровольно идём в западню.
На вывеске здания устало моргал экологичный зелёный крест. Зайдя в аптеку, Генка задумчиво остановился в стеклянном предбаннике между двух дверей и , повернувшись к миру задом, стал рыться в телефоне, вспоминая , что же ему понадобилось в этом замечательном месте...
Склероз , как известно, лучшее приобретение человечества, дар богов «во упокоение немощи нашея и ослабление трудов многотрудные плоти» ... У склеротика всё всегда в новинку. Он быстро забывает о плохом - старом долге соседу, хроническом простатите, обещаниях больше никогда не пить жене, подарках детям, политической обстановке на Украине и экономической ситуации в родной стране. Он, как малый ребёнок,- чистый лист в ожидании, когда же на него нагадит окружающее бытиё в лице благодарного человечества.
Сканер отпечатка пальца генкиного телефона упорно не хотел узнавать хозяина или , может быть, это высшие силы таким способом оберегали генкин бюджет от излишних трат. Телефон грелся, но не сдавался. Генка вспомнил непечатным филологическим словом Джобсову мать, свою жену, которая с недавних пор перестала писать ему списки своих желаний на бумажке, переложив это на телефон, и идиотов врачей, которые совсем отошли от военно-полевой медицины, которая , как известно, успешно лечит все болезни таблеткой аспирина, варьируя лишь дозой. Но как известно, доброе слово и кошке приятно, так что услышав всё это его телефон предпочёл по-быстренькому сдаться и восстановил генкин допуск к своему телу. Список нужных лекарств был благополучно найден.
Внезапно Генка почувствовал, как кто-то тычется ему в бедро. Он возмущённо повернулся, собираясь высказать всё , что наболело этому поскудному двуногому существу, которое умудрилось и здесь в тихом закутке нарушить его уединение. Стоишь в уголке , никого не трогаешь, а тут... Слова застряли у него в горле. На Генку , не мигая , смотрел мускулистый тёмно-коричневый амстафф. Его пронзительные широко расставленные глаза практически пригвоздили Генку к стене. Широко открытая алая пасть этой собаки-улыбаки образцово демонстрировала все имеющиеся в наличии 42 зуба. Зубы были , как на подбор - все эти резцы, клыки, коренные , в общем - мечта стоматолога. Генка почему-то вспомнил работающую бензопилу у себя на даче и судорожно вздохнул. Пот между лопаток грозил слиться в маленький ручеёк. Так не к месту вспомнилась пачка памперсов для взрослых, которую он на той неделе отвёз к деду.
Амстафф между тем молчал. Голова с купированными ушами и глубоко посаженными глазами величественно покоилась на мощной груди, обвитой лентами бугристых мышц, подпираемая с боков колоннами мускулистых ног. Вся эта биоконструкция неподвижным монументом застыла перед Генкой, не давая ему никакой возможности выскользнуть из угла. Генка замер на месте, стараясь не дышать.
- Главное, не провоцировать его на агрессию. - мелькнуло в голове. - и по-тихонько встать боком. Прикрыть «колокольчики- бубенчики мои»... или уже не мои...
На душе стало как-то поскудно и грустно. Странно, но именно проблема органов размножения обозначилась в критической ситуации у Генки на первом местое. Раньше он никогда он не придавал этому серьёзного значения. Есть и ладно. А теперь... Эх, вечно, что имеем , то не ценим! Он протяжно вздохнул. А, кстати, где хозяин или хозяйка этой твари? Наверное, в аптеке, внутри, ну, не на улице же. А если закричать? Типа, помогите люди добрые!... Нет... Не прокатит.
Во-первых, как-то это всё-таки унизительно, вроде бы не маленький уже, да и амстафф пока ещё над ним не надругался. Во-вторых, всё равно из этого предбанника никто не услышит. А в третьих, заложник не должен провоцировать насильника. Так, по-крайней мере, во всех умных книжках пишут и жизненных кино показывают.
Тут Генка почему-то вспомнил про стокгольмский синдром, когда под влиянием жестокого переживания жертва начинает сочувствовать и оправдывать насильника. . Защитно-бессознательная травматическая связь между жертвой и насильником вырисовывалась для Генки всё яснее и яснее. В своё время Генкина жена писала курсовую на эту тему, поэтому обрывочные сведения об этом синдроме прочно закрепились у него на уровне подсознания. Генка давно обнаружил этот самый синдром у себя. Всё было довольно логично. Генка был явной жертвой в семье и ещё он страстно любил свою жену. Как он помнил был описан и второй, так называемый бытовой стокгольмский синдром и это уж явно был его случай.
Интересно, подумал Генка, если , пусть теоретически , допустить, что сейчас у них с амстаффом тот самый случай, то возможно ли, что они , как в этом синдроме, воспылают любовью друг к другу и сколько времени это может занять. Смущало одно, Генка отчётливо помнил, что ,как правило, стокгольмский синдром происходит после того, как террористы убивают первого заложника. А заложников здесь было немного - он один. Он также вспомнил, что первым условием сохранения жизни захваченного террористами является установление контакта жертвы и его захватчика.После более близкого знакомства с жертвой, мочить его террориста уже не особенно и хочется...
Генка основательно прокашлялся и тихим хриплым голосом проговорил: - Какой ты красивый!
В глазах амстаффа мелькнула тень заинтересованности и он немного подвинулся к Генке. К этому Генка как-то психологически не был готов, почему-то предпочитая первое признание в любви на расстоянии. Повисла неловка пауза, во время которой амстафф придвинулся ещё ближе. В голове у Генки вертелась Крыловская «Ворона и лисица». Он вспотел перечислять удивительные глазки, носик, купированные ушки и лапки четвероного насильника.
А вот собаке всё это похоже нравилось, так как возражений со стороны амстаффа не последовало. Даже больше. Амстафф подошёл к Генке вплотную и сел у его ног, уткнувшись влажным носом в его руку. Генка замер. Внутри в животе что-то заурчало. Амстафф рыкнул.
Какая глупа смерть , подумал Генка. «Загрызан насмерть в аптеке амстаффом! Страхуйте Вашу жизнь заранее!» - представились ему заголовки передовиц утренних газет. Почему-то ему стало до слёз жалко свою юную загубленную зубастым чудовищем жизнь, недополученную за месяц зарплату и недоеденную в холодильнике пиццу. Душа бурно протестовала против такого неуместного конца, пусть и всё же героического, и требовала реванша. Амстафф тем временем поддел мордой его руку явно показывая всем своим видом, что его надобно немедленно погладить. Иное развитие событий его явно не устраивало. Генке ничего не оставалось, как начать чесать этого терминатора-вымогателя. Он наклонился и стал робко чесать у него за ушами.
Амстафф закрыл глаза и блаженно заурчал. Осмелев , Генка присел на корточки и начал добросовестно расчёсывать загривок и мощную грудь собаки. Так продолжалось минут пять. Амстафф довольно урчал, периодически томно позёвывая, всем своим видом выражая горячее одобрение происходящему процессу. Попытка уставшего Генки разогнуться была пресечена сразу и без лирических отступлений. Амстафф зарычал, уткнувшись зубастой мордой Генке в низ живота. Потом почти влез ему на колени. Генке ничего не оставалось, как вытянуть ноги, усевшись на холодную мраморную плитку пола. Амстафф блаженно развалился у него на коленях и тактично намекнул на продолжение эротических игрищ в виде поглаживания, немного прикусив генкину руку. Генка понял, что выбор у него не богат и усиленно начал чесать обнаглевшего пса.
Тут очень кстати в голову бесцеремонно закралась мысль, что у пса может и вовсе нет хозяина или он просто потерялся. И вот тогда, знакомство могло растянуться на очень длительное время. Свалившаяся с головы шапка валялась рядом, но достать её , не потревожив амстаффа , было не возможно....
Спасение пришло откуда не ждали и также неожиданно, как и беда. Внутренняя дверь аптеки внезапно открылась и на Генку пахнуло сбивающим с ног ароматом дорогого парфюмерного бутика. Подняв голову, он увидел длинные ноги в обтянутых джинсах на платформе , длинную вязаную кофту, майку с надписью woman и гриву белокурых волос.
- Джонни! - возмущённо заголосило это существо, - Что ты паршивец делаешь! Во бомжи оборзели. Совсем совесть потеряли. Воруют чужих собак и не отходя от кассы давай с ними побираться! Ну-ка, фу, фу, говорят! Сейчас же слезь с этой каки! Совесть у тебя есть?!
Последняя фраза была обращена непонятно к кому. Амстафф мгновенно соскочил с Генки и с видом невинного младенца уже стоял у ног хозяйки преданно смотря ей в глаза, всем видом будто говоря , а я что, я здесь совершенно не при чём!...
Блондинка ещё раз возмущённо зыркнула на сидящего на полу Генку:
- А Вам , молодой человек , надо начинать трудиться! Не старый ведь ещё! Ишь взял моду попрошайничать...
Она походкой царицы направилась к выходу. На пороге вдруг обернулась и в лежащую на полу Генкину шапку приземлилась помятая сторублёвка. Амстафф сделал вид, что Генку совершенно не знает и шмыгнул в дверь вслед за хозяйкой.
Генка медленно встал, разминая затёкшие от сидения ноги, отряхнул свою куртку и медленно покрутил в руках помятые сто рублей. На душе было обидно и противно. Стоглольмский синдром оказался каким-то неправильным. Агрессор и насильник, которого он уже почти любил, оказался просто трусливой сволочью, недостойной высокой бескорыстной любви. Генка вздохнул и вышел из аптеки на улицу. Через дорогу сияла утешительным блеском роскошная витрина магазина «Вино», обещая помочь исцелить его оплёванную душу...