Танго

- Постой, у меня что-то с туфлей, – сказала Олеся.
Мы с ней выходили из Дворца культуры после занятий в клубе бального танца. В дверях моя партнёрша замешкалась. Она сняла левую туфлю, провела ладонью по подошве ноги и вновь обулась. Я придержал дверь и пропустил Олесю наружу.
Погода на улице была вполне осенняя: сыро, промозгло. Вдобавок к ранней темноте на город опустился и туман. Уличные фонари едва освещали дорогу в этом двойном мраке. Я предложил своей спутнице локоть:
- Ну, как в Лондоне! Пойдём, провожу тебя до остановки.
Олеся сделала шаг, и едва не упала с крыльца здания, успев ухватиться за мою руку.
- Да что ж такое сегодня! Опять левая туфля от меня убежала…
Я поднял со ступеньки туфлю и надел на ногу партнёрше.
- Больше не убежит. Я её надёжно пристроил.
Мы пошли прочь от ДК. Что-то заставило меня обернуться, и возле угла здания я заметил серую расплывчатую женскую фигуру. Странно! Неужели за нами наблюдают? Кто, зачем?
На автобусной остановке никого не было. Город словно вымер в этот ненастный день. Начал моросить дождик. К счастью Олесин автобус не заставил себя ждать. На прощанье она напомнила мне:
- Дома повтори сам танго, в концовке, при выходе с променада, ноги путаешь. Пока!
- Счастливо!
Вроде бы и недолго я побыл на улице, но от слякоти меня начала пробирать дрожь. Я накинул на мокрые волосы капюшон куртки. Надо набраться терпения и дождаться своего автобуса. Или… вернуться!?
Возле ДК было пусто и тихо. Вот только туман стал темнее и плотнее.
Я вошёл внутрь. В вестибюле горела только одна лампочка, настольная, на стойке вахтёра. Самого вахтёра, Васильевича, разговорчивого, обычно, пенсионера, в неизменной жилетке и в очках с толстыми линзами, не было видно. А вот у противоположной стены, у зеркала во всю стену, спиной ко мне стояла женщина. На ней было длинное тёмное платье с блёстками и туфли на высоких каблуках. На звук моих шагов женщина обернулась, и сразу узнал её.
- Власта!? Привет. Ты как… чего так поздно?
Она была моей бывшей партнёршей по бальным танцам, и мы расстались около трёх лет назад. За это время она совсем не изменилась, но в тусклом свете черты её лица казались глубже и выразительнее. Короткие волосы были черны, как смоль. Огибая белую шею, спускалось на грудь колье-подвеска, видимо, авторской работы, наверное, дорогое. Я такое раньше не видел.
Женщина стояла передо мной молча, прикрыв глаза. Но я видел, что сквозь опущенные ресницы она смотрит на меня пронзительным взглядом. Подвеска на её груди мерцала тёмно-фиолетовым сиянием, и мне вдруг вспомнилось прошлое.

…Полный зрительный зал нашего Дворца культуры ещё рукоплескал нам, а мы, две пары бальников, возбуждённые, разгорячённые танцем уже стояли за кулисами, сбоку от ярко освещённой сцены. Я сжимал чуть влажные пальцы Власты, а Олеся, приобняв за талию своего партнёра Валентина, улыбалась нам.
- Сегодня у нас всё получилось, - поделилась радостью Олеся. – Мы молодцы! И танго, который мы станцевали, мой любимый танец!
Она приподнялась на цыпочки и поцеловала Валентина в щёку.
Тем временем на сцену вышел директор Дворца культуры. После произнесения короткого спича, он объявил о награждении лучших самодеятельных артистов. Затем директор назвал фамилию Олеси.
- Иди, получай свою награду, - Валентин подтолкнул свою партнёршу обратно к сцене.
Олеся выбежала вперёд. Я заметил, как моментально, нахмурилась, напряглась Власта. Она выдернула свои пальцы из моей руки и подошла к Валентину.
- Валя, что это значит? Почему грамоту дают только Олеське? А мы? На итоговом концерте мы же выступили вчетвером.
- Видишь ли, дают только по две грамоты на коллектив. Мне тоже предлагали, да я отказался. У меня таких грамот целая пачка на антресоли. А Олеся, что ж, она много лет занимается в ДК, выступает здесь, пускай…
- Как это пускай? А я… то есть мы! – Власта махнула рукой в мою сторону. – Она лучшая, а мы никто!?
Валентин, конечно, отличный танцор, многое знает, умеет. Выступал и в Москве, и в Иркутске, и ещё на многих площадках. Но с женщинами он довольно прямолинеен. Зря он Власте всё вот так сразу выложил. Это я понял сразу.
- Подожди, - сказал я партнёрше, - и мы получим и грамоты и призы. Мы здесь только один сезон. Я уверен, и у нас всё будет.
Тут за кулисы впорхнула счастливая Олеся. В руках она держала грамоту в рамке и большую коробку конфет.
- Ура! А сейчас все переодеваемся и идём пить шампанское!
- Поздравляю, - сказал Валентин. – Шампанское покупаю я.
- Мне некогда. Домой надо, - процедила Власта сквозь зубы, и быстро вышла в коридор. Я пожал плечами: извините! Кивнул Олесе, протянул руку Валентину, и пошёл вслед за партнёршей.

Подвеска на груди Власты продолжала мерцать, но я уже снова был в пустом и полутёмном вестибюле. Женщина широко раскрыла глаза, спросила:
- Ты увлекаешься эзотерикой, оккультизмом, магией?
- Ну, что ты! Это всё чепуха, сказки для бабушек. Конечно, нет.
- А зря. Я чувствую в тебе некую силу… пока не понимаю, какую.
- Силёнка имеется. Конечно, я не тяжелоатлет, но кое-что имеется, - ответил я самоуверенно.
- Ах, я не о том. Так почему ты сейчас вернулся?
- Не знаю. Что-то потянуло. Но раз мы встретились, давай поговорим. Мы с тобой так внезапно расстались. До лета ещё оставалось две недели занятий, а ты категорически заявила, что больше не придёшь. Я остался без партнёрши и с нового сезона ушёл в другой танцевальный клуб. Ты осталась здесь, но перешла в женский коллектив. Ушла наша руководительница, проработавшая в ДК много лет. Валентин, как я слышал, внезапно умер…
- Ах, я не хотела этого, правда!... – в глазах Власты сверкнули слёзы.
- Да причём здесь ты, - отмахнулся я, - оказывается, у него было больное сердце. Никогда бы не подумал – такой высокий, представительный мужик, с детства в танцах. Конечно, он был старше всех нас. А после него у Олеси начались проблемы с партнёрами: один ногу ломает, у другого жена родит третьего, то ещё что случается.
- А я ведь тебя предупреждала при прощании: не становись партнёром Олеси! Ты нарушил своё слово.
- Ничего подобного. Тогда я действительно не собирался быть с ней. Она была с Валентином, я ушёл в другой ДК и думал, что никогда сюда не вернусь. Но в жизни случаются чудесные вещи – я вернулся, и твёрдо знаю, что Олеся самая прекрасная и тонко чувствующая любой танец партнёрша. Но вы же с ней были подругами. Откуда такая злость?
- Она меня жестоко обидела и я отомщу!
- О, женщины! От любви до ненависти, от дружбы до ревности – один шаг, одно слово! Разве так можно? Оставь в покое Олесю!
Власта резко отвернулась от меня к зеркалу на стене:
- Уходи. Нам больше не о чем говорить.
- Не о чем говорить? Тогда я приглашаю тебя на танец. На танго!
Я подхватил Власту под локоть. Она глянула на меня непроницаемо-чёрными глазами, усмехнулась:
- Ты всегда был слабым партнёром. Мускулатура здесь не причём. Тебе не справиться со мной.
- Прошло время. Я многому научился. Я проведу тебя полный круг по залу.
Те несколько шагов, что мы прошли по вестибюли были мучительно тяжкими. На ногах будто повисли пудовые гири. Проходя мимо зеркала, я увидел мельком, искоса, изображение в нём: себя и рядом бесформенное чёрное облако с белесым овалом на месте лица. Но вот открыты высокие двустворчатые двери, и мы вошли в фойе перед зрительным залом.
В фойе тоже царил полумрак. Слабый свет пробивался только через матовые стёкла дверей да через окна на галереи второго этажа. На мозаичном полу лежала лишь полоска света из раскрытых дверей, а большая часть пространства лежала в густой тени. Из тени вырастали толстенные белые колонны, уходящие вверх, к сводчатому потолку. У меня было впечатление, что я попал не в учреждение культуры, а в старинный замок или готический храм.
Я положил смартфон на один из диванов, стоящих вдоль стен и включил музыку. Секундное ожидание в позе приглашения – и вот наши руки нашли друг друга, а чуть согнутое колено плотно прижато к ножке партнёрши. Решительный шаг левой ногой – и танец начался.
Власта танцевала молча, сосредоточенно, повернув голову к левому плечу. Руки её были холодны, спина и бёдра напряжены. Она будто бы решала сложную задачу. Лишь иногда наши взгляды скрещивались, как клинки двух шпаг. Я же постарался отключиться от всего постороннего, мешающего, и сосредоточился на точности движений, на ритме музыки и синхронном ритме в своём теле. Мне помогало то, что на месте бледного неподвижного лица Власты, я ясно видел яркое, живое лицо Олеси.
…И вот мы вышли в «променад» и перед нами снова легла полоска света из раскрытой двери. Левая нога впереди, медленно, быстро-быстро, медленно. Половинка левого поворота – и мне в лицо бьёт электрический свет, яркий после недавнего мрака. Я непроизвольно зажмуриваюсь, останавливаюсь и чувствую рядом с собой пустоту. Я один.
В проёме двери возник силуэт человека.
- Кхэ-кхэ! А я слышу: кто-то топ-топ, топ-топ. А это ты, танцор. Домой пора, ушли все.
- Да, Васильич, уже ухожу. А… тут женщина только что была. Такая невысокая, тёмненькая, с короткой стрижкой. Она тоже ушла?
- Не было здесь никого. Я же не сплю, телевизор смотрел. Полчаса назад последние ушли, из театрального. Иди, иди, неугомонный.

Через день мы снова встретились с Олесей на занятиях секции бальников. Через полтора часа тренировки, после прощального поклона новой руководительнице клуба, партнёрша сказала мне, поправляя причёску:
- Вот, молодец, танго танцуешь вполне приемлемо. Вижу, поработал над ним. Я довольна.
- Ты бы знала, как я доволен. А что, твои туфли больше не убегают от тебя?
- Нет, сегодня я пришла в другой паре. Ну, это пустяки. Знаешь, какой танец мы начнём разучивать со следующего занятия? Переодевайся скорее, дорОгой я тебе всё расскажу…
Мы спустились с крыльца ДК, и пошли к автобусной остановке. Осенний вечер был холоден и ясен. На густо-синем небе сверкали редкие городские звёзды. На улице не было ни души.