Нонночка

(От содружества соавторов до их супружества!)
Автор: Семён Юрьевич Ешурин
                Глава 1
    Борис Семёнович Глаголев работал издателем петербургского издательства «Бригантина».
    Однажды его жена Елена Александровна попыталась перебежать улицу перед близко идущим грузовиком, но не учла гололёд!
    … Десятилетняя Люда осталась без матери. Пять лет Борис Семёнович пытался найти дочери «её вторую маму», но девочка решительно пресекала эти попытки.
    Дом, в котором жили Глаголевы, пошёл на капитальный ремонт, и отец с дочкой переехали в другой район. Девятиклассница Люда пошла в новую для себя школу.
    Классной руководительницей была учительница литературы Нонна Максимильяновна Шарова, которую весь класс за глаза называл «Нонночкой».
    На первый взгляд эта наставница молодёжи не произвела на Люду особого впечатления. Невысокая, чуть пухленькая, совершенно не выразительная. Но вот начался урок, и учительница совершенно преобразилась…
    Дома Борис Семёнович поинтересовался:
    - Понравилась новая школа?
    - Ничем не лучше старой. Разве что Нонночка…
    - Твоя соседка по парте?
    - Моя соседка – Оля Нестеренко. Тот ещё «фрукт»!
    - А Нонночка – другая одноклассница?
    - Училка… Классная.
    - В буквальном смысле?
    - В обоих смыслах!
    - Не удивлюсь, если у неё и отчество имеется.
    - Где-то завалялось… Но народу «Максимильяновна» не выговорить, да и «Нонночка» ей больше подходит.
    - Молодая?
    - Моложе тебя… На вид…
    - Замужем?
    - Куда этот ты, папа, клонишь?! – засмеялась Люда. – Впрочем, из всех мачех, которыми ты меня утомлял, эта – самая стОящая! Только тебе она не понравится.
    - С чего ты взяла?
    - Все твои кандидатки были красотками, а Нонночка довольно-таки страшненькая. Правда, на уроке её физиономия становится такой… одухотворённой, что ли…
    - А чтО она преподаёт, географию? – улыбнулся Борис Семёнович.
    - Литературу.
    Люда так «живо описала» (или книжным стилем «живописала») «урОк» (с «французским» ударением на последнем слоге), что отец задумчиво произнёс:
    - Хотел бы сию ораторшу послушать!
    - Не «сию», поправила Люда, а «такую».
    - «Атакую», говоришь?

    … На другой день Люда заявила отцу, когда тот пришёл с работы:
    - Папа! Твоя мечта сбылась!
    - Неужто «Перстень…» раскупили?
    - Размечтался!
    - Так чтО же тогда сбылось?
    - Ты мечтал Нонночку послушать.
    - И ты её пригласила?
    - «Послушать», а не «посмотреть»! – уточнила дочка и достала диктофон.
    Борис Семёнович прослушал запись и изрёк:
    - Впечатляет. Можешь и дальше записывать.
    С тех пор у Нонны Максимильяновны стало на одного ученика больше. Правда, она об этом не догадывалась…
                Глава 2
    Наконец, настал день родительского собрания – первого для Бориса Семёновича в этой школе.
    Глаголев ожидал увидеть нечто, напоминающее безобразную герцогиню из одноимённой повести Фейхтвангера. Действительность оказалась не столь ужасной. Конечно, Нонна Максимильяновна не была похожа на Синди Кроуфорд. Но машины от неё, по-видимому, не шарахались. И тембр голоса оказался (или показался) приятнее, чем в диктофонной записи.
    Учительница побеседовала на общие темы, а затем перешла «на личности». Она с большой теплотой говорила об учениках вне зависимости от их успеваемости. При этом каждый раз переводила взгляд на родителей обсуждаемых. В частности, говоря о Люде Глаголевой, она смотрела на Бориса Семёновича.
    «Откуда она знает?! – мысленно удивился Глаголев. – На мне что?! Табличка повешена?!»
    - А как моя Оля? – спросила высокая красивая женщина.
    - Оленька молодЕц! Очень старается. Наверно, на неё благотворно влияет новая соседка Люда.
    - Как бы ни произошло обратного влияния! – проворчала надменная красавица.
    Борис Семёнович вдруг понял, что речь идёт про соседку его дочери Олю Нестеренко, первую… хулиганку школы, если ни района!
    Мать этой хулиганки не унималась:
    - Почему тогда у неё сплошные тройки?! … По той же литературе, к примеру.
    - Сейчас у неё твёрдые тройки, - ответила учительница. – А раньше было «три пишем, два в уме»! И если Вы, уважаемая Надежда Фёдоровна, позанимаетесь с Олей, то у неё и четвёрки появятся.
    Борис Семёнович знал от Люды, что мать Оли Нестеренко работает учительницей литературы в соседней школе.
    - ВОт ещё! – скривилась Надежда Фёдоровна. – Я с этими учениками в своей школе выматываюсь. А Вы мне пытаетесь навязать бесплатную нагрузку дОма!
    Нонна Максимильяновна «вспыхнула», но никак не отреагировала. У Глаголева возникло желание её утешить и приласкать.
                Глава 3
    ДОма Люда поинтересовалась:
    - Ну и кАк тебе Нонночка?
    - Ничего, - ответил отец и добавил. – Даже очень ничего…!
    Люда рассмеялась:
    - Ты, прямо, как папаша Ольги! Он тоже после собрания в Нонночку «втюрился»! С тех пор его жена сама на собрания ходит.
    - Вовсе я не «втю…», то есть не влюбился, - смутился Борис Семёнович и подумал: «А может, и впрямь…!»

    Прошёл месяц. Нонна Максимильяновна объясняла новую тему. Весь класс внимательно слушал. Только Оля Нестеренко читала какую-то книгу.
    Учительница это заметила и «поинтересовалась»:
    - Интересно?
    - Ещё как! Особенно, если сравнить с Вашим Гоголь-Моголем!
    Раздался смех, но тут же стих. Весь класс ожидал с интересом, кАк же прореагирует учительница на очередную выходку Нестеренко.
    Нонна Максимильяновна … улыбнулась:
    - Ты правА, Оля! Гоголь для тебя пока слишком сложен. Но я рада, что нашёлся хоть один автор, которого ты читаешь! Кто же этот «КУдесник  ПЕРа»?
    При этом она успела подумать:
    «Сокращённо КУПЕР!»
    - Кудесница, - уточнила Нестеренко. – Мэрилин Мак-Кинли.
    Учительница предположила:
    - Это роман «Кольцо кассира»?   
    - Нет. Это «Перстень графини де Риссак».
    - А ты прочти фамилию графини справа налево.
    Люда Глаголева от смеха чуть ни рухнула на пол. Полкласса засмеялись «за компанию». Остальные – через несколько секунд, когда последовали совету учительницы.
    Когда смех поутих, Нестеренко спросила:
    - Нонна Максимильяновна, а Вы это читали?
    - Ну, в общем, … читала, - неохотно призналась учительница.
    - Вот и расскажите об этой книге! А «Мёртвые души» никуда не убегут. Они же «мёртвые»!
    - Классу это не интересно.
    Поднялся шум, из которого учительница заключила, что «классу это» (как когда-то пел Анатолий Королёв) «очень даже интересно»!
    - Ну, хорошо! – откликнулась наставница на «глас наставляемого народа». – Сперва поговорим об авторе.
    Она (хотя, возможно, и он!) явно из России. Возьмём, например, главу третью…
    Затем были приведены примеры из нескольких других глав, говорящие о том, что автор совершенно не знает заграницу, а так же типично русские пословицы и поговорки.
    - Теперь о псевдониме автора, - продолжила учительница – Откуда взялась «Мэрилин» - понятно. От другого псевдонима – небезызвестной актрисы «Мэрилин МонрО»…
    Нестеренко не смогла не перебить:
    - А как её на сАмом деле кличут?
    - Автоним (то есть настоящие анкетные данные скрывающегося под псевдонимом) Мэрилин Монро – Норма Джин Бейкер Мортенсон. Фамилию «Монро» она позаимствовала у 5-го президента США Джеймса Монро. Значит, чтобы получить новую фамилию Мэрилин, желательно взять фамилию какого-либо другого президента США. Вот наш уважаемый автор и взял фамилию 25-го президента тех же США Уильяма Мак-Кинли младшего.
    - Во, даёт! – не удержалась Люда.
    Нонна Максимильяновна оставила эту реплику без комментариев и продолжила:
    - А теперь о сюжете. Вроде бы он захватывает. И каждую сюжетную линию можно хоть на выставку! … Жаль, что такие выставки не проводятся… Но…! Здесь уместно напомнить известный анекдот. Молодой композитор сыграл своё произведение Ференцу Листу и спросил его мнение. Маэстро (что в переводе с итальянского означает «мастер») ответил: «В Вашем произведении много хорошего и оригинального. Но… всё оригинальное не хорошо, а всё хорошее не оригинально!». Эти слова целиком можно отнести к «Перстню графини де Кассир… то есть де Риссак».
    Нонна Максимильяновна разобрала наиболее удачные сюжетные линии и указала, из каких книг или кинофильмов они заимствованы. Затем перешла на стиль:
    - В этой книге есть всё, что нужно и ничего лишнего. Это стиль справочника по полупроводникам.
    Тут прозвенел отнюдь не долгожданный звонок.
    - И последнее, - посоветовала учительница. – Тот, кто купил эту книгу пусть уж дочитает. Начатое дело доводи до конца! А кто не купил – тем советую продолжать в том же духе, то есть не покупать.
                Глава 4
    Вечером, когда Борис Семёнович вернулся с работы, Люда возбуждённо затараторила:
    - Ну, папа! Сегодня у нас такое было… Угадай, чтО мы проходили? То есть разбирали… по «нашему» предмету.
    - Ты говорила, что должны начать «МЁртвые Души»… Сокращённо «мёд».
    - Оценила! – засмеялась девочка. – Но «мёд» - это скорее Жуковский. Ведь как сказал Пушкин, «его стихов…»
    Она взглянула на отца, и тот продолжил:
    - «… пленительная слаДость пройдёт веков таинственную даль.»
    - А у нашей «Нонночки» - «пленительная слаБость»! – засмеялась Люда.
    - Оценил!
    - Меня или Нонночку?
    - Обеих! … Так чтО же у вас на уроке произошло?
    - Начали-то мы и впрямь с «Мёртвых душ». Зато потОм перешли… Ни за что не угадаешь!
    - На «Живой труп»? – снова съюморил Глаголев.
    - Ещё смешнее! На нашу «…графиню…»!
    - Да, ну?! Так ни с того, ни с сего взяли и перешли?   
    - С того… или с сего… В общем, Нестеренко её на уроке читала.
    - А в частности, - предположил Борис Семёнович, - Нонночка это заметила и стала читать вслух вместо Оли.
    - Она, оказывается, её раньше читала. Поэтому стала не читать, а разбирать.
    - Поздравляю, соавтор! – усмехнулся Глаголев. У нашего опуса появились аж две покупательницы!
    - Только одна Нонночка. Оле Я дала наш экземпляр, умолчав о нашем с тобой авторстве.  Хотела узнать еЁ мнение, а узнала мнение Нонночки.
    - Ну, так «врубай» «мнение Нонночки»!
    Люда «врубила» диктофон.
    Слушая запись, Глаголев оживлённо комментировал:
    - Да, пожалуй… Неужели? … А я и не знал! … Хм…!
    Когда записанная Нонна Максимильновна сказала про президентов Монро и Мак-Кинли, Борис Семёнович непроизвольно воскликнул:
    - ВОт чёртова баба!
    Люда прыснула со смеху, но возбуждённый отец этого даже не заметил. Слушая анекдот про Листа, он поправил:
    Не Лист, а Россини!
    Когда учительница комментировала на уроке кражу сюжетов, домашний комментатор недовольно проговорил:
    - Вовсе мы это не оттуда взяли!
    - Но ведь могли и оттуда, - возразила Люда.
    - Ну, могли, - согласился Глаголев.
    Наконец, запись кончилась. Борис Семёнович молчал, переваривая услышанное.
    - Что скажешь? – поинтересовалась Люда.
    - Скажу, что … нет слов!
                Глава 5
     На другой день Люда принесла отцу приятную новость:
    После нонночкиной лекции полкласса купило «Перстень…», хоть она и не рекомендовала.
    - А остальные полкласса?
    Возьмут почитать у первой половины или купят попозже.
    - Жаль, что её слышали только в классе, -проговорил Глаголев и вдруг оживился. – Погоди! А ведь это мысль! Надо эту речь слегка подправить и послать в газету!
    - Какой ты, папочка, мыслитель! – ехидно «похвалила» Люда. – А я бы ни за что не догадалась!
    И она протянула несколько исписанных листов.
    - ЧтО это? – не понял отец.
    - Черновик нонночкиного письма в «Калейдоскоп».
    - Ах ты, моя головастая! – засмеялся Борис Семёнович.
    Через полтора часа черновик письма был «отшлифован до зеркального блеска» и отпечатан на пишущей машинке.
    - И ктО же будет считаться автором «сей эпистолы»? – спросил старший соавтор.
    - Нонна Кубова.
    - Ты ещё скажи «Параллелепипедова»! – пошутил отец.
    - Её фамилия - «Шарова», - пояснила Люда. – А «куб» к «шару» ближе, чем параллелепипед.
    Борис Семёнович вспомнил «сумасшедшую» песню Высоцкого:
    «… будь он параллелепипед,
     Будь он круг, ядрёна вошь!»
    Цитировать её не стал, но предложил:
    - Тогда уж пусть будет «Круглова».
    - Пожалуй, сойдёт! – согласилась Люда.
    Глаголев впечатал в письмо «Нонна Круглова» и даже довольно похоже подделал подпись из дневника дочери. Затем позвонил некоему Андрею   Алексеевичу. Тот обладал двумя ценными качествами: был другом Бориса Семёновича и сотрудником редакции популярной газеты «Калейдоскоп».
                Глава 6
    Прошла всего неделя, и «Калейдоскоп» со статьёй «Нонны Кругловой» под названием «Покупать не советую!» вышел в свет.
    На другой день на первой же перемене Оля Нестеренко подбежала к классной руководительнице с газетой, открытой на нужной странице:
    - Нонна Максимильяновна! Поздравляю! Теперь Вы у нас писательница! Можно сказать: «Классик»!
    - Пока можно сказать, что «классная руководительница»… Оставь, пожалуйста, почитать.
    … На третьем уроке была литература.    
    Нонна Максимильяновна вошла в класс и увидела на нескольких столах «Калейдоскоп». Она вернула Нестеренко газету и сказала всему классу:
    - Теперь продолжим изучать Гоголя. А про Мак-Кинли и «Калейдоскоп» не будем.
    … После уроков Нонна Максимильяновна зашла в учительскую и села за телефон. Она позвонила в справочную службу «09» и узнала номер телефона издательства «Бригантина». Затем набрала этот номер:
    - Здравствуйте. Позовите, пожалуйста, Бориса Семёновича.
    - Здравствуйте-здравствуйте, Нонна Максимильяновна!
    - Ой! Узнали!
    - Я ожидал Вашего звонка!
    - Простите, если сможете!
    - Простите, за чтО простить?
    - За эту идиотскую статью в «Калейдоскопе». Да, я виновата в том, что наговорила на уроке. Впрочем, Вам Люда уже, наверно, рассказала…
    - Рассказала, - подтвердил Глаголев.
    - Но я не посылала письмА в «Калейдоскоп». Это всё происки Ваших конкурентов! Наверно, кто-то из учеников сообщил родителям, а те «состряпали» кляузу и послали в редакцию.
    - Не исключено, - согласился Борис Семёнович.
    - Но какая память! Такое впечатление, что меня чуть ли ни на диктофон записали!
    - И это тоже не исключено! … Нонна Максимильяновна! Подъезжайте в «Бригантину»
    - А бить не будете?
    - Ну, если так настаиваете, то не буду. Запишите адрес редакции.
    Учительница прекрасно знала, где находится «Бригантина» (ведь адресА издательств печатаются в конце книг). Но она не стала подавлять издателя своей эрудицией и сделала вид, что записывает.
                Глава 7
    Путь в издательство лежал через метро. На переходе между станциями «Достоевская» и «Владимирская» учительница купила «Калейдоскоп».
    К соседнему лотку, на котором продавались книги, подошёл солидный полковник и поинтересовался:
    - «Перстень графини…»?
    - Кончился, - перебила продавщица.
    - И тут кончился! – проворчал защитник отечества и пошёл дальше.
    - А чтО он спрашивал? – поинтересовалась учительница, хоть и догадывалась, чтО именно.
    - «Перстень графини де Риссак» какой-то Мэрилин Мак-Кинли, - ответила продавщица и добавила. – Два месяца почти никто не покупал, а нынче словно с цепи сорвались. Даже объявление пришлось написать.
    И она кивнула на написанное фломастером объявление, извещающее о том, что данная книга закончилась.
    Тут к прилавку подошла девочка лет двенадцати с голубым бантиком:
    - Скажите, пожалуйста, у Вас есть…?
    Вдруг она увидела объявление, прочитала и вздохнула:
    - И у Вас нет!
    Продавщица рассмеялась:
    - Ещё одна «жертва» «Калейдоскопа»!
                Глава 8
    Нонна Максимильяновна добралась, наконец, до издательства «Бригантина».
    … Редактор сидел в своём кабинете и рассеянно перебирал бумаги. Учительница постучалась и вошла.
    Хозяин кабинета, увидев вошедшую, засуетился, вскочил и залопотал что-то, отдалённо напоминающее приветствие.
    - Здравствуйте, садитесь! – сказала учительница таким тоном, словно перед ней был класс.
     Глаголев почти успокоился, сел и предложил гостье:
    - Вы тоже.
    Нонна Максимильяновна примостилась на краешек стула и поведала про случай в метро.
    Глаголев машинально взял со стола газету «Калейдоскоп» и проговорил:
    - Надо сказать, что эта статья оказала нам определённую услугу.
    Вдруг он увидел, что учительница улыбается и смотрит на то место, где только что лежала газета. Там красовался букет шикарных гвоздИк.
    - Ой! Совсем забыл! – спохватился издатель и вручил букет гостье. – Это от нашего издательства за помощь в сбыте книги.
    - От издательства? – скептически переспросила учительница.
    - Ну, и от издателя, конечно, - уточнил Глаголев.
    - Жаль, что мой соавтор неизвестен.
    - Известен, - скромно потупился издатель.
    - Неужели, ВЫ?!
    - И Люда тоже. – уточнил Борис Семёнович. – Она мне и «Перстень…» писАть помогала.
    Лицо учительницы приобрело свекольный оттенок.
    - Так это ВЫ написали?! – выдавила она после паузы.
    - А разве ВЫ раньше не догадались?! – удивился Глаголев. – И Ваша речь на уроке…
    - Я думала, что это Ваша знакомая или знакомый. … Ну, в крайнем случае сотрудник издательства. Иначе бы я в своём выступлении убрала всю критику.
    - И наша книга до сих пор пылилась бы на прилавках! – закончил Борис Семёнович. ;
    - Да, пожалуй, - согласилась собеседница.
    - Разрешите Вас проводить.
    - Только до подъезда.
                Глава 9
     Глаголев боялся, что его попутчица будет молчать, и ему придётся поддерживать беседу. Не лучше был бы вариант, когда собеседница «трещит как сорОка».
    Эти опасения оказались напрасными. Нонна Максимильяновна столь искусно вела диалог, что её «руководящая роль» совершенно не ощущалась!
    - Вы, наверно, приобрели «Перстень…» после родительского собрания? – поинтересовался Борис Семёнович и подумал: «Вернее, после того, как меня там увидела!».
    - Не совсем, - уточнила учительница. – Я купила его где-то за неделю до собрания.
    - Когда Вы говорили о Люде, то смотрели на меня. КАк Вы узнали, что я – её отец?
    - Всех остальных родителей я встречала на других собраниях. К тому же, однажды я увидела в универсаме Вас с Людой.
    - А есть какая-либо связь между этой встречей в универсаме и покупкой «Перстня…»?
    - Ну…, есть, - неохотно призналась учительница. – Я Вами немного заинтересовалась и узнала по классному журналу, что Вы работаете в «Бригантине». Поэтому купила несколько книг, выпущенных этим издательством. Кстати, судя по стилю, все книги, кроме «Перстня» написаны не Вами.
    - Да, - согласился Борис Семёнович. – Моими знакомыми и сотрудниками издательства. И какогО же Ваше мнение об их творчестве?
    - Обычные книги, - пожала плечами Нонна Максимильяновна. – А вот «Перстень…» хоть и корявый (извините за прямоту), но необычный!
    Они незаметно (для самих себя) подошли к подъезду. Учительница улыбнулась:
    Большое спасибо за букет! Мне такой красивый никто не дарил!
    При этом она подумала: «Мне вообще никто не дарил цветы. Мордашка подкачала!»
    - Нонночка! – вдруг взволнованно заговорил влюблённый. – Не уходи! Я тебе сейчас предложение сделаю!
    - А Люда об этом похвальном намерении знает?
    - Однажды она в шутку говорила, что из всех кандидаток в мачехи Вы, … то есть ты – самая стОящая!
    - Борис Семёнович! Я люблю шутки, но как говорил товарищ Кальдерон, «С любовью не шутят!»
    (В дальнейшем издатель узнал из энциклопедии, что комедию с таким названием испанский драматург Педро Кальдерон де ла Барка написал в 1627 году.)
    - А если Люда не захочет?
    - Тогда будем считать, что нашего разговора не было.
                Глава 10
    Придя домой, Борис Семёнович начал издалека. Четверть часа он говорил на разные темы, несколько раз собирался сказать о главном, но последний момент трусливо отступал. Наконец, Люда не выдержала:
    - Папа, такое впечатление, что ты хочешь что-то сказать.
    - Угадала, … моя впечатлительная! … Помнишь, ты как-то говорила, что из всех мачех…
    - Ты чтО? – перебила Люда. – Хочешь сделать Нонночке предложение?
     - Уже сделал.
    - Мог бы сперва со мной посоветоваться.
    - Да как-то всё стихийно получилось…

И Глаголев рассказал про звонок учительницы в издательство, о последующем её визите в «Бригантину» и о проводах домой, завершившихся… попыткой сделать брачное предложение.
- Это, конечно, с её стороны похвально! – проговорила Люда. – Твои прошлые грымзы не сильно интересовались моим мнением. Но вопрос довольно серьёзный. Подумать надо… недельку.
                Глава 11
На другой день перед уроком литературы Люда подошла к учительнице:
- Нонна Максимильяновна, Вы вчера с моим папой говорили?
- Да. И чтО ты на эту тему думаешь?
- Вообще-то, я не против.
- А в частности?!
- Может, подождёте, пока я школу кончу?
- Я не уверена, что твой папа сможет ждать два года.
- Подождёт. Он у меня послушный!
- Тогда и я подожду, - проговорила Нонна Максимильяновна и отошла в сторону.
К Люде подошла Оля Нестеренко:
- О чём это вы там шушукались?
- О Гоголе. Она хотела узнать: почему он сжёг второй том «Мёртвых душ»?
- Ну и почему же?! – заинтересовалась Оля.
- Пить надо меньше!
                Глава 12
Начался урок. Нонна Максимильяновна попыталась рассказать о нравах губернского города в поэме Гоголя «Мёртвые души», но быстро поняла, что у неё ничего не получится. Тогда она велела написать сочинение на тему недавно изученной комедии того же Гоголя «Ревизор».
… После урока Нестеренко спросила соседку:
- Люська! Тебе не кажется, что Нонночка сегодня не в себе?
- Ну, не знаю…
- ЧО ты ей такого наговорила? Только не надо про пьяного Гоголя. Я ж ещё не полная дура, … хоть и слегка полноватая… До разговора с тобой у Нонночки глаза, вроде бы, нормальные были. А после – аж красные! Явно плакала! … Так чО ты с ней сотворила?
- Что хочешь, то и думай!
- Может, ты у неё жениха увела? - «ляпнула» Оля.
- Не увела, а отбила… Точнее, отсрочила! – Не удержалась Люда.
- Чо?! Не догоняю!
- Ладно. Расскажу. Только обещай, что не будешь трепаться.
- Обещаю! … Жалко, что ли?
- Папа Нонночке предложение сделал…
- Уау! Так это она от рАдости плакала?!
- «Не то, что бы совсем…», как говорила недавно изученная Софья Фамусова.
- Хорош мудрить!
Нонночка ответила папе, что согласится, если я соглашусь.
- Уау… номер два! ГдЕ это выдано, … то есть видано, чтобы у нас спрашивать?! Погоди! Но раз Нонночка ревела, значит, ты её «продинамила»?
- Проспартачила! Сказала, что надо подождать со свадьбой, пока я школу закончу.
- Вот, придурок жизни! – воскликнула Оля. – Мне б такую мачеху! Да и папаша мой с радостью! … Жаль, мамаша не обрадуется!
                Глава 13
    ЦЕлую неделю Люда размышляла над словами соседки по парте. Разумеется, Оля проговорилась, и все одноклассницы обсуждали бессердечие Люды и осуждали её.
    Наконец, Люда решилась. Она подошла к учительнице на улице после уроков:
    - Нонна Максимильяновна! Я насчёт папы.
    Учительница засияла от радости:
    - Я слушаю.
    - Он получил в «Калейдоскопе» гонорар и решил разделить его пополам.
    Глаза учительницы сразу потускнели:
    - Почти как в песне: «Себе половина и мне половина!»
    При этом она, грустно улыбнувшись, подумала: «… пол-овина».
    Люда протянула деньги. Учительница хоть их и взяла, но проговорила:
    - Половина – это несправедливо.
    - Скажите, сколько надо, и папа добавит.
    - Скажу, сколько надо, но придётся убавить. Мы трое внесли одинаковый вклад в написание письма в «Калейдоскоп». Поэтому моя доля не 50 процентов, а 33 и одна треть.
    Учительница произвела с Людой финансовый расчет (точнее, перерасчет). Затем стала прощаться.
    - У меня одна просьба, - сказала девочка.
    - Слушаю.
    - Если у Вас будет дочка, назовите её Леной.
    - В честь твоей мамы? – догадалась учительница.
    - Да.
    - Хорошо. Но только если мой будущий муж не будет возражать.
    - Папа не будет.
    - Как?! Значит, ты согласна?! – вновь догадалась Нонна Максимильяновна. – Огромное тебе…
    - Не мне, а Оле Нестеренко! Это онА меня уговорила.
    - Её я отдельно поблагодарю!
    … Свою дочь супруги Глаголевы назвали Леной… 
***