Натюрморт

В  детстве считал, что вкуснее отваренных макарон с жареными яйцами, нет ничего. Это от того, что другого, более вкусного продукта, не было в глухом лесопунктовском поселке. Да, откуда  ему было взяться, если первые послевоенные годы голодала вся страна.
Выходя из дома, побегать, я, как и многие мои сверстники, первым делом оказывался у рабочей столовой. Она будоражила всеми известными, но не всегда доступными для нас запахами вареного мяса, жареной рыбы, печеных пирожков. Не говорю уже об аромате ячменного кофе, от которого у меня начинала приятно кружиться голова и с удвоенной энергией работать слюнные железы. Иногда я видел, как тот или иной посетитель столовой оставлял  в тарелке не доеденную  котлету, вермишелевый гарнир, булочку. Не понимал этого. Удивлялся, когда, например, Вадька Калачев, сын поварихи, выбрасывал из стакана пенку от кипяченого молока. (Мать всегда подкармливала его  вкусненьким) В это время я завидовал ему, считал, что Калачеву сильно повезло с родителями.
К ужину в рабочую столовую часто заходил еще потому, что там, случалось, можно было заработать. Выглядело это так. Я высматривал столик, за которым мужики распивали спиртное. Затем «светился» перед ними. Оставалось только ждать, когда у них закончится водка. Она, конечно, рано или поздно, заканчивалась и тогда на предложение, кому сбегать в магазин за «беленькой», глаз пьющих всегда падал на  мальчишку, который бдительно «пас» своего «клиента». Это мог быть я или еще кто- нибудь из моих сверстников.
Помню, бежал я из магазина с купленной в сельмаге у тети Нюси бутылкой водки. В голове вихрем одна за другой проносились будораживающие  мысли: «Вот сейчас отдам водку. И если дяденьки не пожадничают, сдача останется у меня. Это несколько рублей. Обязательно куплю кулек карамели».
Не пришлось полакомиться конфетами. Деньги тут же  у столовой отобрал  Васька Фадеев, местный хулиган.
Рабочая столовая  запомнилась еще тем, что в  ее помещении висела больших размеров картина. На ней яркими красками была запечатлена ваза, наполненная фруктами. Привлекала гроздь винограда. Большая черная. До этого я никогда  его не видел  «вживую», поэтому представлял  фрукт единым целым  телом с «пупырышками». Наверное, оттого, что женихи моей старшей сестры нередко дарили ей одеколон. Флаконы представляли литую виноградную гроздь.
Спустя несколько лет, к нам на Двести двадцатый, завезли несколько ящиков винограда. По случайности. Я был крайне удивлен, когда увидел, что грозди состояли из отдельных ягодок. Не очень сладких.