Время шло, а Саша всё не приходил. Все разошлись по своим комнатам, Анна постелила на топчане постель для Абдуллы и для Саши. Уснуть я не могла, прислушиваясь к каждому шороху. Мысли путались и заносили меня чёрти куда. То мне виделось, что Саша, весь окровавленный, лежит в канаве, то вдруг виделось, что он в милиции, потом я подумала, что он мог просто выпить с друзьями и уснуть. Но я отгоняла от себя тяжёлые мысли, пока не задремала, устав и измучавшись.
Меня и разбудил стук в калитку, я тут же вскочила с места и выбежала во двор, Абдулла всегда спал крепко и на стук не проснулся. Не спрашивая, кто за дверью, я тут же открыла калитку. За ней стоял Саша, он улыбался и спокойно перешагнув порог, прошёл во двор. Шатаясь, он подошёл к арыку и присел, чтобы умыться. Я шла за ним и с удивлением смотрела на него, хотя от негодования готова была вцепиться ему в волосы.
- Ты прости меня, Лидочка, но я никак не мог уйти раньше. Меня не отпускали, а как я уйду? Чтобы мои друзья посмеялись надо мной и сказали, что я бегу к жене, оставив друзей, с которыми не виделся столько лет? Вот скажи, как? - едва ворочая языком, говорил Саша.
Так и хотелось толкнуть его сзади, чтобы он свалился в арык и держать его за шею, до посинения. Я готова была убить его, хотя вид мужа вызывал смех. Я никогда его раньше таким не видела. Нет, он не был трезвенником, но пил в меру, по праздникам и всегда знал, когда остановиться. Но сейчас... он едва что-то бы понимал. Я повернулась и ушла в дом. Меня разбирал смех сквозь слёзы. Ведь я так испугалась за него, ещё и Даша, своими словами о Салиме, словно масла в огонь подлила.
- Лидочка, прости меня. Я не хотел, но друзья... Чёрт... - услышала я голос Саши со двора.
- Аха, кажется-таки свалился в арык, - произнесла я, выглядывая в окно.
- Так и есть, теперь весь мокрый. Так тебе и надо, бестолочь, - говорила я сама себе, видя, как он упираясь руками о край арыка, пытается вылезти из него.
Это было и правда смешно, я рассмеялась, зажав рот рукой, чтобы не разбудить Дашу и Наргизу, заставив себя расслабиться. Пришлось вынести ему сухую одежду. Я достала сумку из-под кровати и поискав вещи Саши, наконец нашла их, вплоть до трусов и вышла во двор.
- Ну что, искупался? Так тебе и надо. Чего я только не передумала, ожидая тебя. Давай руку, - сказала я, пытаясь его вытащить.
Абдулла сам проводил во дворе арык, пошире и поглубже, чтобы поливать двор и огород, за которым ухаживала Анна. Каждой весной, в начале марта, она ездила на базар и покупала семена и рассаду, потом просила Абдуллу, чтобы он вскопал огород и вместе они сажали помидоры, болгарский перец, огурцы и баклажаны. Семена зелени, Анна сама посыпала на землю и всё лето они брали овощи со своего огорода. Во дворе росли и плодовые деревья, Анна их тоже сама посадила, яблоню, черешню, абрикос, персик и вишню. Она любила свой дом и никто поверить не мог, что она приехала из Ленинграда. Работы она не боялась, по дому всё делала сама.
С трудом, но с моей помощью Саша вылез из арыка и я повела его в летний душ, в дом мы заходить не стали, чтобы никого не разбудить, да и вода стекала с него ручьём. Там он переоделся, всё время прося у меня прощения. У него началась икота, слова срывались и звучали до смешного бессмысленно.
- Спать ложись, горе ты моё, - произнесла я, усаживая Сашу на топчан.
- Горе? Почему горе, Лидочка? А вот ты, ты моё счастье. Поверишь, я... едва усидел... всё думал, что ты... наверное, волнуешься, поэтому... и не остался у них ночевать. Ты веришь мне? - не переставая икать, говорил Саша, да ещё умудрялся обнимать меня и целовать.
- Верю. Ложись уже. Ты Абдуллу разбудишь, - уговаривала я мужа.
- Да... Всё, я уже лёг... я уже сплю. - произнёс Саша и уронив голову на подушку, тут же уснул.
Тяжело вздохнув, я ушла в дом.
Утром пришлось завтракать на террасе, так как Саша ещё спал.
- Во сколько же он пришёл? Где был? - спросил Абдулла, сев за стол.
- Я не смотрела на часы, кажется, часа в три. Выпил немного, пусть проспится, - сказала я.
- Вернулся и слава Богу, пусть спит, - сказала Даша.
В этот раз, Анна сама сходила в магазин и зашла за молоком и лепёшками. Приехал Валера и Абдулла ушёл. Даша покормила внучку, поела сама и собралась идти домой.
- Ты что, уходишь? Останься, чего тебе одной дома делать, Даша? - спросила я.
- Хватит, погостили, пора и честь знать. Мне опекунством над внучкой нужно заняться. Сказали, необходимо пройти через врачей, нарколога и психиатра, время идёт. Не дай Бог, отнимут её у меня. Пошли, солнышко, - сказала Даша, спустившись с топчана.
- Я останусь, с Андлюсей хочу иглять, - не выговаривая буквы, пролепетала Наргиза.
- А правда, пусть она остаётся, без неё ты быстрее управишься, - сказала я.
Даша посмотрела на внучку, потом на меня.
- Ты права, подруга, ладно, я поеду. Вечером вернусь. Нужно Наргизе кое-что из вещей из дома взять, - ответила Даша.
- Что же ты, до вечера ходить будешь? Без обеда... - с недоумением произнесла я.
- Не переживай за меня, я голодной не останусь. Присмотри за моей внучкой, вовремя покорми её и спать в обед уложи. Я пошла. Ещё домой за паспортом зайти нужно, - сказала Даша, направляясь к калитке.
- Возвращайся скорее, Даша, - сказала я, проводив её.
Я боялась, что она опять может выпить. Но что я могла?
Проснулся Саша и с виноватым видом посмотрел на меня. Я промолчала, не стала ему ни о чём напоминать.
- Представляешь, вчера я встретился со своими друзьями, сослуживцами. Майор Ибрагимов стал генералом, мы все поехали в чайхану, он позвонил всем, ну, кто в живых остался. Генерал Валиев два года назад умер, он был нашим непосредственным начальником, жаль его, правда, ему было много лет. Полковник Абдукаримов тоже покинул этот мир, ещё двое наших ребят тоже ушли. Нас осталось семь человек, вспоминали нашу службу, как же здорово было. Будто в другой жизни. Двое из наших служат в других республиках, Соколов Иван переведён в Туркмению, Гамидов Лёша уехал в Белоруссию, - говорил Саша, сидя за хантахтой.
- Столько лет прошло, жизнь не стоит на месте, ты увиделся с друзьями, хорошо, я рада за тебя, просто не нужно было столько пить, - сказала я.
- Как не выпьешь, Лидочка? Выпили за встречу, потом за тех, кто уже не с нами, следом за тех, кто уехал. За меня выпили, когда услышали, что у меня сын родился. Ты бы видела, как они обрадовались за меня, - радуясь, как ребёнок, сказал Саша.
- Я рада, что ты встретился с друзьями. А как же ты ночью домой приехал? Или пешком пришёл? - спросила я.
- А я как рад. Мы договорились, что теперь каждый год будем встречаться, чтобы больше не терять друг друга. Генерал Ибрагимов остался таким же скромным и застенчивым, несмотря на повышение по службе. Он меня и довёз на своей служебной машине, на ЗИМе. Теперь каждое лето, в августе, мы будем приезжать в Ташкент, Лидочка. Я бы с удовольствием насовсем сюда переехал. Училище меня не держит, могу в любое время в отставку выйти, - сказал Саша.
День близился к обеду, детей мы с Анной искупали, накормили и уложили спать. Заплакал Олежек, его я тоже покормила, перепеленала, но он не спал, лежал с открытыми глазами, поэтому я его распеленала и оставила лежать голышом. Он смешно барахтался ручками и ножками, всё время вертелся, как юла. Я подумала о Даше, на душе было неспокойно. Но после обеда, часа в четыре, она пришла.
- Такая волокита, бюрократы. То одну справку им подавай, то другую. Завтра опять идти придётся, в тубдиспансер направили, из психиатрической клиники мне выдали справку, завтра ещё в наркологический поеду. Устала очень, есть хочу. Думала, в столовой поем, но у меня денег не осталось. Я же пока не устроилась на работу. А пособие на Наргизу, без оформления опекунства, мне не дадут. Что делать, ума не приложу, - устало сев на топчан, сказала Даша.
А я была рада, что она не выпила, чего я так боялась. Но видимо, Наргиза была сейчас для неё главнее.
- Не думай о деньгах, дорогая. У меня есть деньги. Я и декретные получила, Саша зарплату взял, так что... Да и Абдулла есть, чего ты переживаешь? - сказала я, ломая лепёшки.
- Спасибо, подруга, я знала, что ты всегда придёшь мне на помощь. Начну работать, я всё верну, до копейки, - сказала Даша, залезая на топчан и сев поудобнее.
- Ты этого мне не говорила, а я ничего не слышала. Поняла? - сказала я, как можно мягче, чтобы не обидеть Дашу.
- Долг платежом красен, забыла? - улыбнувшись, сказала Даша.
- Ты лучше ешь, Анна шурпу сварила, полдня варилась, вкусная такая. На вот, зелень положи, может и каймак положишь? - ухаживая за подругой, говорила я.
Даша с аппетитом поела, подошла Анна, с чайником и пиалками в руках. На столе стояли печенье, вафли и конфеты.
- Я вчера из персиков варенье сварила, попробуйте. Со своего сада. В этом году урожай хороший, персики же год плодят, а год отдыхают, - говорила Анна, наливая из банки в пиалку варенье.
- Персик - недолговечное дерево, лет пять, от силы шесть цветёт, потом всё, можно вырубать, - сказала Даша.
Из дома вышел Саша, с ребёнком на руках.
- Лидочка, ты забыла, что у тебя сын? Он есть хочет, - сказал он, подходя ко мне и осторожно передавая своё сокровище.
Я взяла сына из его рук и отвернулась, чтобы покормить его.
Так прошло десять дней с того дня, как мы приехали в Ташкент. К Мухаббат я больше не ездила, она сама пару раз приходила с внуками.
- Лидочка, тебе надо поговорить с Дашей, пусть она с нами уедет. Я тут подумал... у нас в училище работает полковник Лебедев Пётр Алексеевич, методист и воспитатель. Он вдовец, на два года старше меня. Сын его, тоже военный, живёт с женой в Харькове, куда направлен по службе. Так вот, я подумал, что мы могли бы познакомить его с Дашей. А что, она одинокая, он живёт один, благое дело их соединить, - как-то сказал мне Саша.
- А он был у нас в гостях, когда Олежек родился? - спросила я.
- Нет, ты что, не помнишь? Пётр Алексеевич в тот день не смог прийти, он заболел. А я ему говорил, что у моей жены есть подруга, одинокая женщина, красивая. Он вроде согласился познакомиться с Дашей. А тут всё завертелось, в общем, не до того было. Что скажешь? Согласится она поехать с нами? - спросил Саша.
- "Согласился, вроде"... - недовольно пробурчала я, считая свою подругу, достойной во всех отношениях.
- Поехать может и согласится, а вот знакомиться, навряд ли. Рана слишком свежа, ей сейчас не до этого. Ты же видел, в каком она состоянии, - ответила я.
- И всё же, поговори с ней. Не стоит ей оставаться тут одной, - сказал Саша.
Я согласилась поговорить с Дашей. А она наконец оформила опекунство над внучкой и собиралась устроить её в детский сад, чтобы самой выйти на работу.
- Как же так, Дашенька? Я думала, ты с нами поедешь, в Ленинград. Прошу тебя, поехали. Мы через три дня уезжаем, очень хочу, чтобы и ты поехала, - сказала я Даше, когда она собралась уходить домой.
- Зачем я там тебе, Халида? Да ещё и с ребёнком. Вас и самих много. Здесь лежат мои любимые, Мирза и доченька. Как я их оставлю? - ответила Даша.
- Дашенька, дорогая моя, мы каждое лето будем сюда приезжать. Саша вообще хочет переехать в Ташкент, он и Абдуллу попросил подыскать нам поблизости дом, хоть две соточки и три комнатки. Вот Катя закончит институт, Гульнара с Пашей тоже. Может Катя и замуж выйдет, тогда можно будет вернуться сюда насовсем. Сейчас я их одних не могу оставить, - говорила я, пытаясь убедить Дашу.
- Тут у тебя квартира есть, которая от Махсуда осталась. Я перееду с внучкой в свою одно комнатную. Нам с ней хватит. Зачем вам дом? - спросила Даша.
- Саша на земле жить хочет. Двор, огород, так сказать. Да и я бы не отказалась. Прошу тебя, собирайся и поедем с нами, - сказала я.
- Спасибо тебе конечно, но нет. Не могу я быть обузой для вас. Была бы одна, а так... прости, но я не поеду. Да и не хочу, - твёрдо ответила Даша.
Я знала её характер, уговаривать Дашу было бесполезно, она была человеком слова. Пришлось смириться.
- Я буду скучать по тебе, волноваться буду, - обнимая подругу, сказала я.
- Не нужно за меня волноваться, я не ребёнок. А если ты имеешь ввиду вино, можешь успокоиться, у меня внучка на руках, пить я больше не буду. А то, что ты видела в первый день своего приезда, так это было от стресса, рана была слишком свежа. От безысходности пила, теперь всё, теперь я только о Наргизе думаю. Я отвечаю за неё перед памятью дочери и Салима, - говорила Даша.
Я думала, она сейчас заплачет, но нет, слёз не было, только серьёзное лицо, хладнокровное, хмурое, с грустными синими глазами.
- Жаль, я думала, что смогу уговорить тебя. А нам возвращаться надо. У Саши отпуск заканчивается, да и о детях думаю, как они там одни, - сказала я.
- Вот и поезжайте. Давай прощаться, Халида, я больше не смогу прийти, дел много. Квартиру твою, я освободила, да она мне и ни к чему. Школа, где я буду работать и садик, куда собираюсь устроить Наргизу, рядом с моим домом. Так что, вот ключи, дорогая. Свои вещи и вещи дочери, Салима и Наргизы, я перевезла к себе. В квартире я тоже убралась, окна закрыла, - сказала Даша, поднимаясь с топчана.
Я тоже встала и мы крепко с ней обнялись. Больше говорить я ничего не стала, ни о квартире, ни о полковнике Лебедеве, раз Даша так решила, она не изменит своего решения.
- Береги себя, дорогая, ты нужна Наргизе. А я следующим летом опять приеду. Возьми вот это, - сказала я, протягивая ей деньги.
- И ты береги себя, подруга. До встречи. А за деньги спасибо, они мне сейчас очень нужны. Но с возвратом, - ответила Даша.
Я промолчала и проводив её до калитки, вернулась назад. Хотелось плакать. Как только Даша ушла, из дома вышел Саша и присел рядом со мной.
- Ну что, она с нами поедет? - спросил он.
Я внимательно посмотрела на него, поражаясь, почему он так волнуется за мою подругу, почему печётся о ней. Но видела лишь искренние глаза мужа, в ожидание моего ответа.
- Как же мне повезло с тобой, Сашенька, - подумала я.
- Нет, милый, Даша с нами не поедет. Она отказалась, - ответила я.
- Как это отказалась, почему? А ты сказала ей о полковнике Лебедеве? Сказала, что мы хотим её с ним познакомить? - не унимался Саша.
- Саша! Даша только похоронила свою дочь! Ну какой полковник Лебедев? - воскликнула я.
- Прости, я думал как лучше, - с виноватым видом произнёс Саша.
Через три дня мы улетели в Ленинград. Абдулла отвёз нас с Сашей в аэропорт, Анна сложила в коробку гостинцы для детей, дала мне вещи Андрюши, которые стали ему малы, мы тепло простились с ней и с детьми и уехали. К Даше и Мухаббат, я заезжать не стала. С Дашей мы простились, а с Мухаббат... я не захотела видеться с ней снова, просто видела, как она смотрит на меня, на Сашу и нашего сына. Нет, плохих мыслей, я думаю, у неё не было, но что-то меня нстораживало.