Лучшие драматурги — во Франции, а лучшие театры — в Италии...
Вольтер
Странное зрелище представляла собой Италия в XVIII в. С одной стороны — страна высочайшей культуры, вековых традиций науки, общественной мысли, литературы; страна, бывшая школой для живописцев, скульпторов, композиторов, музыкантов, артистов и зодчих всей Европы; страна роскошных вилл, фонтанов, карнавалов и потрясавших воображение учёных людей археологических находок. С другой стороны — сохранение самой рутинной раздробленности, отсутствие самостоятельной политики у большинства мелких государств, зависевших сначала от Испании, а затем — от Австрии, стоявшая поперёк всякого свободомыслия папская власть в самом центре — Риме, тяжёлая отработочная система в поместьях, обилие батраков и городских нищих, разбойничьи шайки, инквизиция, шпионаж и дворцовые заговоры. Одна лишь Венеция была относительно свободной республикой, но и ей было далеко до былого величия. При всём блеске своего искусства Италия не дала за весь «век Просвещения» ни одного крупного мыслителя европейского масштаба.
Положение стало меняться только после Французской революции. Гром пушек в Париже разбудил все страны Европы, где господствовали феодально-абсолютистские порядки. Во многих городах Италии проходили демонстрации в поддержку революционного народа Франции. Появилась надежда, что освобождение от австрийского господства и политические преобразования в Италию принесут французские войска. Появились первые тайные общества, в том числе «Общество лучей» в более культурно развитой северной части страны. Сторонниками преобразований в Италии выступали часть молодых дворян, буржуазия, офицерство. Наиболее решительно настроенные выступали за республиканский строй в княжествах и королевствах, были и сторонники якобинцев, из которых выдвинулся Филиппо Буонаротти, приехавший затем в Париж и ставший сподвижником Гракха Бабёфа. И вот в 1795 г. войска Франции под командованием генерала Наполеона Бонапарта вступили в Италию под лозунгами республики и борьбы против контрреволюционной Австрии. На севере страны была провозглашена Цизальпинская республика, в центре — Римская, на юге — Партенопейская. Казалось, старые режимы рухнули навсегда и в стране, правда, по-прежнему раздробленной, установился конституционный строй. Однако с самого начала Наполеон стремился прежде всего подчинить Италию Франции. Он отказался от помощи местных революционеров и начал вывозить в Париж культурные ценности. «Общество лучей» было распущено. Окончательно захватническая политика Бонапарта проявилась после узурпации им единоличной власти во Франции в 1799 г. и затем — провозглашения себя императором с помощью Папы Римского. Пьемонт, Генуя, Тоскана, Венеция и Рим стали французскими владениями, на остальной территории были образованы Итальянское и Неаполитанское королевства с приближёнными Наполеона, Богарне и Мюратом, на тронах.
Всё это определило двойственное отношение передовых людей к тому, что произошло в Италии. Идеи французской революции, принесённые в страну, совершили в ней внутренний сдвиг. Но французская империя грозила похоронить идею национального возрождения. Поэтому с 1805 г. в Италии начали возникать новые тайные общества, выступавшие против наполеоновского господства, но за сохранение нового законодательства. На Севере это было «Общество адельфов» (братьев), на Юге — «Общество карбонариев» (угольщиков). Угольщиками называли себя члены масонского братства на юге Франции, собиравшиеся в заброшенных угольных копях. Общества возникли по типу масонских лож и вначале проповедовали идеи раннего христианства, но постепенно приобрели революционный характер. Они были разбиты на секции — венты (ячейки на определённой территории). Венты подчинялись «материнским вентам», а те — «высоким вентам». У испанских революционеров карбонарии позаимствовали катехизисы — своды правил своей деятельности. Большую привлекательность для тайных обществ Италии имела испанская конституция 1812 г., принятая также на волне борьбы с Наполеоном. После поражения Наполеона в России и изгнания его войск из Испании была надежда, что с Сицилии придут англичане и обеспечат независимость как от Франции, так и от Австрии, поддержав конституцию, подобную испанской.
Тактикой карбонариев и адельфов стала организация восстаний в армейских частях. Первое восстание удалось организовать в сентябре 1813 г. в Калабрии, но оно было сразу подавлено. Не увенчались успехом и последующие разрозненные выступления. Тем временем Венский конгресс вновь отдал север Италии под власть Австрии. Неаполитанский король Мюрат, вначале заявивший о лояльности победителям Наполеона, во время "Ста дней" вновь выступил на его стороне. Под этим предлогом австрийцы вторглись и на юг Италии и восстановили там власть династии Бурбонов. Была восстановлена Папская область, герцогства Тоскана, Модена, Парма и Лукка и Сардинское королевство, к которому присоединили бывшую республику Геную. По существу были восстановлены порядки XVIII в. в ещё более худшем варианте.
Тайные общества ушли в глубочайшее подполье и были строго законспирированы. Постепенно они вновь начали развёртывать свою деятельность. Все они выступали за ликвидацию иностранного присутствия и конституцию. Многие революционеры
стремились к объединению страны, но некоторые выступали лишь за федерацию итальянских независимых государств. Допускалось даже сохранение в районе Рима светской власти Папы. Как и раньше, нечёткой и частичной была программа улучшения положения крестьян. Только «Общество высокодостойных мастеров», созданное в Алессандрии (Пьемонт) под влиянием французского утопического социализма, имело «символом веры» своей высшей венты лозунг «Пусть будут уничтожены различия» (имущественные). Члены вент не должны были в это время даже знать друг о друге, получая распоряжения свыше. Наиболее значительным по-прежнему было движение карбонариев на наиболее отсталом Юге, где сильнее было недовольство в народе.
Революция в январе 1820 г. в Испании, открывшая мятежную волну на юге Европы, вновь окрылила карбонариев. Во главе их заговора встал Гульермо Пепе — бывший офицер Мюрата. Он готовил план восстания в Неаполитанском королевстве. В ночь на 2 июля 1820 г. было поднято 127 солдат и младших офицеров в городе Нола. Во главе восстания встал священник, руководитель местной венты Луиджи Миникини. Всё дальнейшее развёртывалось как яркое эффектное итальянское зрелище. С криками «Ура, смелее, граждане! Да здравствует свобода и конституция!» восставшие прошли по маленьким городам и вступили в город Авеллино при поддержке народа, увеличив свои ряды. Повстанцы заняли дорогу в Неаполь. Другие карбонарские венты, предупреждённые способом древнеримских времён — огнями на вершинах гор, также подняли восстания. Неаполь был отрезан от провинции, а в ночь на 6 июля в нём выступил Пепе, за которым пошли два кавалерийских полка. Пепе соединился с отрядами у Авеллино и принял командование всеми силами восставших. Напуганный король Фердинанд обещал дать в восемь дней конституцию. 9 июля повстанцы торжественно вступили в Неаполь, и уже через четыре дня в королевстве была принята испанская конституция 1812 г. Новое правительство составили выдвиженцы Мюрата. При этом не было пролито ни единой капли крови! Австрийский посол доносил Меттерниху: «Необходимо согласиться с тем, что конституционные идеи доминируют и пустили свои корни в нацию. Клир, дворянство, военные, буржуазия и особенно судебные служащие пропитаны ими...»
Однако после победы революции карбонарское общество превратилось в организацию, в которую вступали все, кому вздумается. Избранный к октябрю парламент, в котором преобладали представители буржуазии, не спешил с какими-либо реформами, а войска были в основном посланы на Сицилию, где восстанием в Палермо воспользовались местные бароны, потребовавшие независимости острова. Австрийские власти призвали к интервенции стран «Священного союза» в Неаполь. На конгрессе в Троппау их поддержали Россия и Пруссия. Фердинанд норовил убежать из Неаполя. В январе 1821 г. он с согласия парламента поехал на конгресс в Лайбах и по пути заявил, что конституция навязана ему и он требует австрийской интервенции. И она началась. В феврале австрийцы перешли реку По. Народ уже не поддерживал горячо карбонариев, не решавших аграрный вопрос. До прихода австрийцев Пепе попытался поднять против них Папскую область, двинулся туда, был атакован и отступил. 23 марта интервенты вступили в Неаполь. Парламент был распущен.
В это же время был составлен революционный заговор в Пьемонте. Адельфы и федералисты рассчитывали на приход к власти либерально настроенного наследного принца Карла-Альберта. Вечером 11 января два студента явились в театр в красных беретах и были арестованы. Начались студенческие волнения, которые были использованы заговорщиками. В Алессандрии и Турине в марте поднятые членами тайных обществ полки водрузили над крепостями трёхцветные флаги сторонников
единства Италии. После отречения от престола короля наследник присягнул испанской конституции, но за его спиной придворные уже вели переговоры со «Священным союзом». Революционные войска были разбиты у Новары, а в Генуе само население потребовало возвращения королевского губернатора. ..
Повстанцы бежали из Италии.
Вскоре были раскрыты венты карбонариев в других областях Италии (читайте новеллу Стендаля «Ванина Ванини»). Многие революционеры были осуждены, некоторые — казнены. Слишком ограниченное, хотя и самоотверженное, движение карбонариев потерпело поражение. Движение Рисорджименто — за объединение и освобождение Италии — продолжали уже другие люди.
Движение карбонариев отозвалось и в России. «Ах, Боже мой, он карбонари!» — говорит в комедии Грибоедова «Горе от ума» Фамусов о Чацком. Это слово стало символом вольномыслия.
Джузеппе Гарибальди
В истории случаются моменты, когда кричащие проблемы, стоящие перед той или иной страной, решаются в результате появления человека, как бы воплощающего в себе совесть народа и освещающего светом своей личности массовое движение.
Таким человеком для Италии середины XIX в. можно по праву назвать Джузеппе Гарибальди. Родился он 4 июля 1807 г. в Ницце, в семье моряка. С юных лет ему был уготован жизненный путь отца — дорога в море. Уже подростком Джузеппе стал юнгой на торговом судне, побывал во многих портах, в том числе в Одессе.
А время на юге Европы было бурное. Мрак, опустившийся над Европой после Венского конгресса, был прорезан вспышками революций в Испании, Португалии, Неаполе, Пьемонте. Девять лет шла освободительная борьба против турецкого ига в Греции. Молодой Гарибальди, проходя водами Эгейского моря, мечтал присоединиться к греческим повстанцам. В самой Италии для него как будто бы не было дела.
Всё изменила случайная встреча на юге России, в Таганроге, куда Гарибальди приплыл, став уже капитаном небольшого торгового корабля, за партией зерна. В небольшом портовом кабачке незнакомый итальянец агитировал соотечественников вступать в освободительное общество «Молодая Италия». Деятельность этого общества, вероятно, знакома многим нашим читателям по роману Этель Лилиан Войнич «Овод». «Молодая Италия» была основана в 1831 г. группой итальянских революционеров-демократов во главе с Джузеппе Мадзини. В отличие от движения передовых дворян — карбонариев в предшествующие годы, «Молодую Италию» составляли люди, которых в России назвали бы «разночинцами». Общество вело борьбу за демократическую и единую Итальянскую республику, против австрийского господства и папской власти. Многие революционеры всё ещё надеялись достичь перемен в стране с помощью заговоров и одиночных выступлений. Другие пытались развернуть агитацию в народе.
26-летний Гарибальди понял, что нашёл своё дело. После встречи с Мадзини в Марселе он принимает участие в подготовке вооружённого выступления в Генуе и использует в этих целях корабль «Эвридика». Но в феврале 1834 г. замысел его соратников был раскрыт, многие арестованы, а сам Гарибальди через Ниццу перебрался на территорию Франции, чудом избежав ареста. Заочно его приговорили к смертной казни.
Летом 1835 г. во Франции вспыхнула эпидемия холеры, и Гарибальди оказался там, где людям
нужна была помощь, — в Марселе он выполнял работу санитара. Вскоре вторым помощником капитана Гарибальди на корабле отправился в Рио-де-Жанейро. Начался бурный латиноамериканский период его жизни (опять напрашивается параллель с судьбой Овода из романа Войнич). В Бразилии, Уругвае, Аргентине было много итальянских эмигрантов, в среде которых оказался Джузеппе. Некоторое время Гарибальди всецело отдаёт себя ремеслу моряка. Он даже совершает плавание в далёкий китайский порт Макао. Но постепенно он начинает помогать повстанцам на юге Бразилии, ведущим борьбу против власти императора и рабства. Флагманом партизан становится его судно, названное «Мадзини». Сражения, бегство в Аргентину по реке Ла-Плата, буря, арест... Пытки в застенках диктатора Росаса. Друзья добились его освобождения. И вновь — партизанский отряд в Бразилии. В Бразилии Гарибальди встретил свою будущую супругу — Аниту. Она стала неразлучной спутницей героя, сражалась вместе с ним, стойко переносила все лишения. Вскоре родился сын — Менотти.
В 1841 г. повстанцы потерпели серьёзное поражение. Гарибальди пришлось поселиться в Уругвае. Но и здесь он предложил свои услуги в качестве бойца против войск Росаса, пытавшихся захватить маленькую соседнюю страну. Он сражался на море и на суше, организовал итальянский легион и с честью расквитался со своим бывшим обидчиком-диктатором. Для уругвайцев он стал живой легендой. Известия о блестящем полководце дошли и до Европы. В Италии в народе уже стали связывать его имя с надеждами на лучшие времена. В свою очередь Гарибальди знал, что на его родине растёт недовольство иностранным господством. В конце 1847 г., услышав об амнистии, он отплыл в Европу с женой, тремя сыновьями и своим легионом в полном составе.
Когда корабль вошёл в Средиземное море, в разных странах Европы грянула буря революций
1848 г. Известие о начале народных выступлений в Неаполитанском королевстве придало гарибальдийцам огромное воодушевление. Один из бойцов, Кочелли, сочинил боевой гимн:
Разверзлись могилы, и мёртвые встали, И наши страдальцы пред нами предстали, Венчанные лавром, как некогда в жизни, С любовью к отчизне в горячей груди. Восстань же! Восстань же, о юность народа! Неси наше знамя под ветром свободы...
В родной Ницце Гарибальди был встречен с ликованием. Но в столице Сардинского королевства (Пьемонта) Турине король Карл-Альберт принял его весьма холодно. Король опасался массового народного движения. После поражения регулярной сардинской армии под Кустоццей Гарибальди начал партизанскую войну. Осенью 1848 г. он появился в Центральной Италии, пытаясь пробиться к осаждённой Венеции, но тут началось восстание в Риме, и полководец повернул свои отряды туда. Но и римские власти, несмотря на чрезвычайную популярность народного героя, не спешили доверять ему и не допустили, чтобы он полностью разбил французский корпус, направленный Луи Наполеоном на помощь Папе, т. к. рассчитывали на примирение с Францией. В результате французы, подтянув свежие силы, взяли Рим в июле 1849 г. При этом героический неравный бой с ними вели только гарибальдийцы... Оставалась ещё Венеция, к которой вновь начал продвигаться Гарибальди. Но силы его бойцов были истощены. Всего 200 повстанцев дошли по горам до Сан-Марино. Спустившись к морю, разместились на лодках. Ночью последовала атака австрийцев. На берег Гарибальди вынес смертельно раненную Аниту. Смерть горячо любимой жены была для него тяжелейшим ударом.
Всё, казалось, было кончено. В августе пала Венеция. Ценой моря крови в Италии были восстановлены прежние границы и порядки. Самого Гарибальди поспешили арестовать власти Сардинского королевства, где он укрылся, но под давлением общественности освободили и выслали за границу.
На некоторое время Гарибальди отдаляется от политики. Он совершает новые морские плавания — в Перу, Китай, Новую Зеландию; кругосветное путешествие. В Лондоне он вновь встречается с Мадзини и итальянской революционной эмиграцией. Какое-то время Гарибальди надеется на объединение страны с помощью дипломатической активности Пьемонта, где с программой реформ выступил премьер граф Камилло Кавур. В союзе с Францией, которой были тут же отданы Савойя и Ницца (родина Гарибальди), Пьемонт начал войну с Австрией за её итальянские владения.Новый отряд Гарибальди был специально отправлен на самый тяжёлый участок боёв. Видя, что инициатива от регулярных войск переходит к гарибальдийцам, Кавур попытался «обезвредить» своих политических соперников. Было спровоцировано поражение войск под командованием Гарибальди (единственное!). Путём искусных интриг Сардинское королевство (Пьемонт) объединило под своей короной север страны, а республиканцы и люди из низов оказались не у дел.
Мадзини стремился подготовить восстание своих сторонников в Неаполитанском королевстве. Вооружённое выступление было намечено на начало апреля 1860 г. на Сицилии. Гарибальди получил приглашение возглавить экспедицию помощи повстанцам. Долгое время с Сицилии в Геную, где собралась тысяча бойцов, приходили тревожные вести — восстание началось неудачно. Но вот крестьяне стали захватывать помещичьи усадьбы.
«Едем!» — сказал Гарибальди. И 6 мая «Тысяча» бойцов-гарибальдийцев на двух кораблях отплыла на юг. Через пять дней бойцы, одетые в красные рубашки, высадились в порту Марсала под оркестр и звон колоколов. Сразу же народный вождь добился ликвидации декретами революционного правительства наиболее тяжёлых налогов и раздачи помещичьей земли крестьянам. К «Тысяче» присоединились крестьянские отряды. 14 мая 25-тысячная армия неаполитанских Бурбонов встретилась с восставшими у городка Калатафими. Это была самая удивительная победа Гарибальди. С лёгким оружием бойцы врезались в части противника, крича: «Да здравствует Гарибальди!» Всё выше в гору вздымалось их знамя, переходя из рук в руки. Впереди был главнокомандующий. В панике противник бежал. При полном моральном превосходстве бойцы-гарибальдийцы вступили в Палермо. В июле восставшие заняли весь остров. Почти не встречая сопротивления, за 18 дней Гарибальди совершил путь из Калабрии в Неаполь и триумфально вступил в южную столицу. Королевская армия капитулировала, её солдаты отдавали честь победителям. Народное ликование было небывалым. Неграмотные крестьяне и ремесленники уверовали в то, что Гарибальди — Христос.
Поход 1860 г. способствовал необычайной популярности Гарибальди в Европе. В его войска стекались добровольцы из разных стран — французы, немцы, поляки, венгры, русские. Адъютантом Гарибальди был русский учёный-географ Л. И. Мечников.
Но, увы, будучи человеком гениального общественного чутья, Гарибальди не был профессиональным политиком. И при первых же попытках Кавура прибрать к рукам Южную Италию он уступил. Объявив о передаче власти в Неаполе Виктору-Эммануилу, Гарибальди двинулся с войсками на Рим, где сохранял власть Папа, и одержал новую победу — при Вольтурно. Но в обход Рима папские владения уже занимали пьемонтские войска. Властям Пьемонта вовсе не нужна была ликвидация помещичьего землевладения (они искали поддержки дворян Юга) и перспектива установления республики. 26 сентября севернее Неаполя произошла встреча Гарибальди с Виктором-Эммануилом. Несколько сотен гарибальдийцев приветствовали короля. Тот пожал Гарибальди руку и объявил добровольческие войска распущенными. Напрасно Гарибальди просил оставить ему на год управление занятыми им территориями — король был непреклонен. Гарибальди отправили на остров Капрера, где он ранее купил земельный участок. От титулов и наград полководец отказался. Фактически это было почётной ссылкой. Провозглашение единого Итальянского королевства в марте 1861 г. прошло уже без человека, который был душой объединения страны. Плодами его труда воспользовались другие люди, расчётливые, осторожные и беспринципные... «Это совсем не та Италия, за которую я боролся всю мою жизнь!» — говорил Гарибальди.
Впрочем, энергия и жажда справедливости ещё возвращали его в «строй». В 1862 г. Гарибальди попытался возглавить выступление против Рима, был встречен пьемонтскими войсками и ранен, т. к. не хотел стрелять в своих. Его вновь арестовали, но выпустили, потому что голос в его защиту подняли все передовые люди в Европе. Вылечил Гарибальди видный русский учёный-хирург Н.И. Пирогов, приехавший к нему. А потом Гарибальди командовал войсками во время новой войны с Австрией за Венецию в 1866 г. и, наконец, взял в 1870 г. Рим — этим завершилось объединение страны. После этого неутомимый ветеран освободительных движений прибывает во Францию и защищает от прусских войск Дижон. Он горячо поддержал Парижскую коммуну, а его сын Менотти стал депутатом Совета коммуны.
Последние годы жизни Гарибальди были нелёгкими: неудачный второй брак, смерть многих соратников, отчуждённость от королевской Италии. Но в его скромном доме часто бывали многие приверженцы демократических, революционных взглядов. Умер Джузеппе Гарибальди 2 июня 1882 г.
Конечно, это лишь немногое из того, что можно
рассказать о Гарибальди. Будучи самоучкой и практиком, а не теоретиком освободительного движения (такую роль в Италии сыграл Мадзини), он стал, однако, одной из самых замечательных фигур в мировом революционном движении конца XIX в.
Александр Герцен познакомился с Гарибальди во время его приездов в Лондон и способствовал однажды его примирению с Мадзини. Николай Добролюбов был в Италии вскоре после движения 1860 г. и высоко оценил борца за объединение страны. Алексей Горький, живший уже в другое время, вспоминал, как вошёл в его жизнь Гарибальди: «В первый раз я услышал это великое имя, когда мне было 13 лет. Я служил тогда кухонным мальчишкой на пассажирском пароходе... Кто сидя, кто стоя слушал рассказ одного пассажира: "Звали его Джузеппе, по-нашему Осип, а фамилия его была Гарибальди. Великая у него была душа. И кликнул он клич по всей стране: «Братья, свобода выше и лучше жизни! Подымайтесь все на борьбу с врагом и будем биться, пока не одолеем!» И все послушались его, потому что видели, что он скорее трижды умрёт, чем поддастся. Все пошли за ним и победили..."»