Повадились на заимку медведи.
Когда я здесь поселилась, медведей в местной тайге не было. Это мне старожилы рассказали. Не слыхала о них я и первые годы жизни в Долине.
Но вот пожары в иркутской тайге погнали зверя в места безопасного проживания. Появились они и у нас.
Недалеко от меня пасека, а моя поляна на пути к ней, если идти из леса. Заметила лёжку медвежью случайно, когда косила траву между домом и баней. Тогда-то я и поняла, отчего несколько дней тому назад мне было неуютно, и всё время хотелось оглянуться. Будто кто взглядом задевал.
Такое было впервые. До этого случая меня ничто не тревожило, не вызывало безотчётного страха или тревоги.
Со мной в эти дни жил на заимке маленький внук, и мы с ним бегали, играли в бадминтон и в мяч, как раз, когда в траве рядом лежал и отдыхал медведь, наевшись мёда на пасеке.
Это выяснилось позже. Медведь, а скорее всего молодая медведица, ещё без медвежонка, стала посещать местные пасеки, делая обход в начале лета и осенью. Чаще всего её видели на моей поляне в моё отсутствие.
- Ты медведя приручила заимку охранять? - смеялись местные охотники.
Пошла я проверить кедровый питомник под старой ивой на краю Волшебного леса, куда мы высадили горсть проклюнувшихся орешков привезённых гостем из хакасской тайги. И увидела разрушенные муравьиные кучи рядом с моими кедрушками.
Медведь, - поняла я, заметив косолапые следы в траве и лёжку, где он отдыхал. В это время и внук мой, вначале отказавшийся пойти со мной, прибежал один. Показала ему медвежьи следы. Мы поняли, что ближайшим нашим соседом теперь является медведь и стали реже бегать в наш Волшебный лес.
Следующим летом у меня гостили внуки - мой и брата. Отправились мы, как всегда, на большой пруд. Проходя через поляны мимо кедрового питомника, я увидела несколько медвежьих следов в траве, причём разной величины. Присмотревшись, определила, что один след принадлежал медведице и маленькие следы - медвежатам.
Медвежья семья разрослась, а медведица-мать привела своих отпрысков на наши поляны, теперь и они будут здесь хозяйничать. Закончилась моя вольготная жизнь, когда я могла в любое время гулять, уходя далеко от дома.
Когда я отвозила внуков в город, нас встретил знакомый охотник и сообщил, что возле моего дома медведица с медвежатами ходит.
- Ну, что, в твоём охранном хозяйстве пополнение? – пошутил он, не стали мы их стрелять, в тайгу прогнали.
Но медведя от пасеки не отвадишь, поэтому следующей осенью таёжный хозяин вновь проходил через мою поляну к соседним ульям, по пути опрокинув бочку с мусором. И так каждую осень
Через год сломал молодую кедрушку между домом и баней, исцарапал, обломал ветки. Засохла кедра.
Ещё через год вытоптал лилейники и выдрал угол теплицы. Это уже хулиганство ничем не оправданное, и всегда в моё отсутствие. Жду, что будет нынешней осенью.
- Волки, медведи и другие звери могут быть руками духа местности. Не раздражай его, и никто не нападет, - объясняет шаман.
С медведем можно договориться, если понять его действия, а вот как быть и что делать в такой ситуации…
Километрах в 10-12 от нашей деревни открыли новый угольный разрез, собираются открыть еще один. На днях в соседнем городе Осинники был проведён сельский сход жителей окрестных деревень.
Сходом его называют сами жители, которых сгоняют с родных мест, стирая с лица земли их дома и сады, могилы предков. Взамен дают деньги на новое строительство, которое затянется на годы, не говоря уже о садах.
Зачастую эти новые места близ давно обжитых больших посёлков, где удобных-то мест не осталось. И пожилым уже новосёлам придётся корчевать и возить землю, чтобы превратить неудобицу в место пригодное для строительства и разведения сада. Хотя и на удобном месте начинать всё сначала – испытание не из лёгких. Это раньше строились всем скопом. Теперь же такой переезд может обернуться для человека катастрофой.
Но разрешение или желание людей, как выяснилось, не учитывается совсем. Сельский сход, который был организован жителями деревень и где они выступали против открытия нового угольного разреза, власти назвали «общественным слушанием» и поставили галочку, как о работе проделанной ими с населением, за что и получили зарплату, а так же мзду от заказчика.
На все вопросы сельчан представители власти отвечали: «Всё по закону».
В других странах, которые мы называем цивилизованными, спорные вопросы решаются не по закону, а исходя из здравого смысла. Используется так называемое прецедентное право, потому что в законах всё учесть невозможно, да и стареют они. А кто у нас принимает законы? И, как правило, не в пользу народа. В стране продолжает твАриться беСпредел, но уже «по закону».
Имя заказчика так и осталось неизвестным. Подрядчик твердил, как попугай:
« Мы подрядчики и знать имя заказчика нам не обязательно».
На вопрос, будет ли протест народа занесён в протокол этого «общественного слушания» был получен ответ, что-де на общественном слушании общество ставится лишь в известность и никаких обсуждений не происходит.
Яснее некуда. Всё очевидно, но мы продолжаем надеяться и верить, хотя уже не только зверью жить стало негде, но и людям. Продолжается упорный грабёж земли и уничтожение тайги ради денег.
А может быть, это местные власти самоуправством занимаются, вешая народу лапшу на уши? Из выступления экономиста со стороны жителей следовало, что экономический эффект от добычи угля на этих разрезах в разы ниже, чем потери в виде погубленного леса, хозяйств, уж не говоря о последствиях от разрушения естественной среды обитания диких животных. Сегодня с крыльца своего дома увидела бегущего с косогора лося. Дикие животные спускаются в нашу тихую долину, убегая от неминуемой гибели. Но чем может обернуться такое соседство для людей?
продолжение http://www.proza.ru/2019/09/05/346