В жизни немало, в том числе и мелочей, которые могут обрадовать. Даже "счастливый" трамвайный билет. Радует, радостью не лучшего сорта, месть. Вызывает недобрый, но понятный, смех нелепо оступившийся, но отделавшийся лёгким испугом человек. А что если ни с чем несравнимую радость даёт двуногому возможность унижать, оскорблять, изгаляться над зависимыми, или гадить исподтишка тому, кому завидуешь. Не поворачивается язык назвать такого двуногого человеком. "Гнида" - подходит куда больше.
Кувалда
Мой друг, работавший в королёвской фирме, рассказал, чем закончилась попытка одного инженера, которого долго "доставал" завлаб, поменять работу. Он нашёл приличное место, договорился, обрадовался и ... поделился новостью с приятелем. А ведь говорили на военной кафедре про то, что таблички "Берегись, противник подслушивает" развешивают не зря! Приятель или тот, кто рядом стоял, оповестил завлаба, а эта гнида докопалась до нужного телефона и круто оклеветала претендента на должность. Работа накрылась медным, или из какого-нибудь другого металла, тазом.
Взбешенный инженер явился на прежнее место работы с кувалдой. Он не знал наверняка, кто из троих: завлаб, завотделом, замдир, - его "облагодетельствовал" и твёрдо решил обрушить кувалду на того, кого увидит первым в раздевалке. На этот раз божий суд был справедлив: первым с ним встретился завлаб. Инженер, двухметровый детина, взмахнул кувалдой. Спас, одного от смерти, другого от неприятности выше среднего, огромный рост нападавшего, - кувалда зацепилась за потолочную балку, и удар по голове получился скользящим. Пострадавший хотел было подать в суд, но его отговорили сослуживцы.
- Ну посадишь ты его. Посидит года три, выйдет. Но второй раз вряд ли промахнётся!
Публичное насилие
Комната (лаборатория) АСУ. В комнате десяток асуков и асучек плюс завлаб. Среди нас одна новенькая. Быстро оценив смысл (скорее, бессмысленность) нашей работы, она немедленно перешла к поиску другого места под солнцем. Обязанности типа "сбегай, отнеси информацию, договорись о съёме машинного времени" выполняла, но ... без энтузиазма и рвения. В наше время трудно поверить, что в России конца семидесятых годов прошлого века не то, что факсом отправить информацию, но и договориться по телефону было не всегда просто: нужного человека проще было ловить "вручную", как зайца. Однажды (как всегда) заву показалось, что выполнить поручения дама могла быстрее, прояви она больше старания и самоотверженности.
"Что Вы сделали за три часа отсутствия на рабочем месте?!", - не кричит, а орёт на не первой молодости женщину разбушевавшийся хам. Она робким голосом, срывающимся от обиды, объясняет, сколько минут заняло ожидание трамвая, поездка, хождение от остановки до порога учреждения, куда она была послана, переговоры, обратный путь. "А что Вы делали целых полчаса, когда вернулись?!", - публичная порка продолжается. - "Двадцать минут то-то и то-то", - тот же виноватый голос. Дальше, не давая опомниться: "А остальные десять минут?!"
Не знаю, как остальные несколько мужиков, а я чувствовал себя при этом последней сукой, пардон, асукой, - при мне насилуют женщину, а я сижу, набравши в рот воды.
Правда, когда в конец оборзевшая гнида заорала на меня: "Что Вы из себя идиота корчите?!", - я возразил: "Дать что ли Вам в рожу, или себе брюхо резать?". В то время я был уже остепенённый (кандидат физмат наук), а он ещё нет. Он, правда, был старше по чину, но обладание степенью очень ценилось. Выглядело так, будто сквайр (оруженосец) орал на рыцаря. К тому же мы были одни в помещении, и я был лишён возможности переложить ответственность на других молчаливых. Моя угроза усиливалась тем фактом, что альтернативы не было. Для выполнения обряда сепуки (в просторечии харакири) нужна катана (самурайский меч), статус самурая или хотя бы острый нож. Ни того, ни другого, ни третьего у меня не было. Оставалось только дать в рожу.
"Много на себя берёте", - сказал начальничек, подведя итог.
Из-за угла
Идём с другом по коридору учреждения, разговариваем. Нет того, чтобы приглушить голос (Противник подслушивает!) и приблизить рот к уху оппонента, экранируя оный ладошкой, так мы разговариваем, как лохи, не таясь. Я даю пустяшный совет в ответ на вопрос друга, тот принимает совет и благодарит.
Через несколько дней гнида, встретив на том же месте моего друга, опубликовала вердикт следующего содержания: "А что, собственно, ты делаешь в отделе, кроме как реализуешь идеи ... далее ссылка на меня". Соблюдай мы с другом меры предосторожности при разговоре, не было бы сомнений, кто из гнусных честолюбцев распространяет слухи, возвышающие его и принижающие работу другого, к слову, исключительно талантливого. Мерзость, конечно. Особенно, когда не корысти ради, а аморальности для. А ведь их, гнид, и пожалеть можно: это же какой недостаток позитивных эмоций надо испытывать, что бы из такой помойки радостные ощущения черпать.
Походя
Что уж тут говорить о моём коллеге, услужливо предложившим вручить тонкую кипу оттисков первой моей публикации автору в комнате на расстоянии нескольких десятков шагов от канцелярии. Он расписался в получении, прошёл в сто раз большее расстояние и выбросил оттиски в мусорный ящик подальше. Спустя годы любопытный начальник восстановил картину таинственного исчезновения оттисков. И ничего личного: никакой местью и никакими обидами даже не пахло.