Женская месть

               
                (18+)

               
                ЖЕНСКАЯ МЕСТЬ               
                (80-ые годы)
         

                Замужество – это
                не семейное положение.
                Это – медаль.
                Она так и называется: «За мужество».
    


   
         Вадим и Фрося дружили ещё с первого курса ветеринарного института.
Как-то на летней практике, когда она купалась в озере, у неё свело ноги, и она стала тонуть. Он, не раздумывая, прыгнул в воду и вытащил её на берег, сделал ей искусственное дыхание и буквально вытащил с того света.

         Кто-то из её подруг тогда, хихикая, произнёс: «Вот теперь ты обязана выйти за него замуж». Конечно, это была всего лишь шутка, но Фрося отнеслась ко всему случившемуся очень серьёзно. Посчитала это знаком судьбы и влюбилась.
         Они стали встречаться. Вместе ходили в театр, на музыкальные концерты, в кино. Вместе отдыхали на Чёрном море.
И хотя сегодня это называется гражданский брак, она считала себя его законной женой.
 
         Фрося приехала в Ленинград из маленького сельского поселения. Её дед был ветеринаром, отец был ветеринаром.
Ну и она пошла по их стопам. Можно сказать, продолжила трудовую династию.
         Про таких людей говорят: цельная натура. Она отличалась решительным характером и знала, чего хочет в жизни.
Много читала, любила классическую музыку и балет.

        Вадим же оказался совершенно другим человеком. Вечные пьянки, гулянки. Иногда засиживался за картами до утра.
А чего стоила его тяга к женскому полу. И даже в самую безветренную погоду у редкой юбки, проплывающей мимо него,
не задирался подол.          
        Жили они в одном общежитии, хотя и в разных комнатах. Поэтому скрыть здесь что-либо от других было практически невозможно. До неё доходили слухи о его бесчисленных романах:
         с лаборанткой Люськой,
         с преподавателем английского языка замужней Ниной Ивановной,
         А на летней практике в колхозе с дояркой Зинаидой...
   

         Хочу сразу заверить женское сообщество, что автор осуждает поведение своего персонажа. И ни в каком, даже самом страшном сне, не то, чтобы сделать нечто подобное, но даже подумать об этом бы не посмел.

        «У него совсем нету сердца! -- кипела Фрося от возмущения. -- Неужели он не понимает, что делает мне больно?». 
Сколько раз она плакала в подушку. Сколько раз изводила себя приступами ревности, оказавшись на грани нервного срыва.
       Конечно, никто не мешал ей самой пуститься в загул. Как говорится, отплатить ему той же монетой.  Но такое средство несчастная девушка считала для себя неприемлемым.
       Фрося полагала, что женщина не должна слепо копировать недостатки мужчин. «Муж задурит -- полдома сгорит, а жена задурит -- весь дом сгорит», -- частенько повторяла она любимую поговорку Льва Толстого.
       Она страдала, мучилась, буквально истязала себя, но терпела. Всё ждала и надеялась, что он перебесится
и со временем остепенится.


        После третьего курса Фрося проходила практику в одном из племенных хозяйств Ленинградской области.
Вадима же от практики освободили по просьбе городских властей. Он состоял в футбольной команде «Буревестник», а на носу была Спартакиада народов СССР.  К тому же он провалил экзамен по гистологии и должен был готовиться к пересдаче.
        В то лето вузовское руководство решило всерьёз взяться за общежитие, в котором жили наши герои. На кровле и фасаде трудились профессиональные строители. А вот внутренние помещения решили ремонтировать своими силами. Каждый студент обязан был отработать по десять дней. Студентов забирали прямо с летней практики.

        В середине августа очередь дошла и до Фроси. Её определили в бригаду, которая красила стены и окна. Когда она вернулась в Ленинград, в общежитии Вадима не оказалось. Его сосед по комнате Николай сказал, что не видел его уже несколько дней.
        -- Да вы позвоните ему на тренировочную базу. Там-то уж наверняка всё знают.
        Она позвонила. Ей сообщили, что у него небольшая травма спины, растяжение мышц. Вадим освобождён от тренировок. Он ходит на лечебный массаж.
        «А может, он уехал к себе домой в Вологду?», -- мелькнуло у неё в голове. Фрося ещё раз заглянула в его комнату.
Все его вещи оставались на своих местах. Даже зубная щётка и электробритва «Харьков». 
«Значит он никуда не уезжал», -- заключила она.
    
        Ночью Фрося не могла уснуть, ворочалась с боку на бок. Потом стала ходить по комнате из угла в угол.
        -- Сволочь! Подонок! Негодяй! -– твердила она. -- Наверное опять у очередной бабы, урод! Она всхлипывала, шмыгала носом, потом заплакала и заревела белугой. Но в этом полупустом здании никому до неё не было дела, никто не слышал её рыданий.
       Следующая ночь прошла точно так же как первая. Она побледнела и осунулась. «Ты случаем не заболела?» -- спрашивали её подруги.
      
         И тут её словно молнией прожгло. «Да он же у бабушки!» -- мелькнуло в голове. Её бабушка Анна Алексеевна на всё лето уезжала в деревню и просила Фросю иногда заходить к ней домой и поливать её любимые кактусы и бегонии.
Бабушка имела только один комплект ключей. Она передала их Фросе, но просила сделать с них копии.
«А то я приеду, а тебя не будет в городе. Не на улице же мне ночевать».
        Когда Фрося уезжала на практику, она вручила один комплект Вадиму, чтобы он, пока её нет, ухаживал за цветами.
А второй (копии с первых) оставила в тумбочке. Фрося заглянула в тумбочку –- ключи лежали на месте.
        «Ну что ж, пора навестить моего суженого», -- подумала она.

        После работы, забрав ключи, наша героиня вышла из общежития и направилась к бабушкину дому, который,
по счастью, находился на соседней улице, всего в пяти минутах ходьбы.
        Бабушка занимала в этом доме небольшую комнату в коммунальной квартире. Обстановка там была самая обыкновенная. Стол с четырьмя стульями, сервант, комод с  телевизором и старенькая, ещё довоенного производства кровать
с металлическими спинками. Над кроватью висел тёмно-зелёный ковёр с изображением оленя с огромными ветвистыми рогами. На полу лежала красная ковровая дорожка.
            
         Дойдя до бабушкиной парадной, Фрося поднялась по разбитым ступенькам на четвёртый этаж и, остановившись перед дверью, обитой чёрным дерматином, нажала на кнопку звонка. Но дверь ей никто не открыл. Она сделала ещё две попытки –- результат был тот же.
         Тогда девушка достала ключи и, открыв дверь, вошла в квартиру. Вместе с бабушкой здесь жила ещё пожилая пара. Но летом соседи пропадали на даче, занимаясь своим огородом, и в город возвращались только поздней осенью.
        Белая деревянная дверь с облупившейся краской в бабушкину комнату оказалась заперта изнутри. Фрося подёргала бронзовую старинную ручку, а потом постучала. За дверью стояла гробовая тишина. Она постучала уже громче.
        -- Вадим, ты что уснул, что ли? -– крикнула она. -- Открывай, это Фрося!
        За дверью послышались звуки шаркающих шагов.
        -- Вам кого? – совсем рядом с ней раздался сонный женский голос.
        -- Это Фрося, жена Вадима, -- громко сказала она. --- Откройте, будьте добры.
        -- Вадик, к тебе пришли, -- послышалось за дверью.
        Потом донёсся какой-то шум. Затем снова раздался женский голос. 
        -- Простите, но он спит.
        -- Мне что дверь ломать! -- крикнула Фрося. -- Откройте, мне надо лекарство для бабушки забрать.

        Наступила гробовая тишина. Какое-то время женщина за дверью решала, как ей поступить.
    
        -- Откройте! Или я выломаю дверь, -- пригрозила Фрося.
        Наконец щёлкнула задвижка и дверь отворилась. Перед ней предстала дама с длинными чёрными волосами, в жёлтой маечке и в наспех накинутой помятой юбке, на которой, видимо впопыхах, дама не успела даже застегнуть молнию.
        Там, где мужчины, там всегда беспорядок, но то, что Фрося увидела, повергло её в шок.
       
         Уютную, чистенькую бабушкину комнату превратили в самый настоящий свинарник. Стол был завален пустыми бутылками из-под водки и пива. В грязных тарелках лежали остатки пищи. По всему полу валялись окурки. В воздухе стоял удушливый запах табачного дыма.

         Но самое страшное Фрося увидела в бабушкиной кровати. Там лежал её Вадим, под одеялом, с закрытыми глазами, как будто в отключке. Кровь ударила ей в голову. Лицо побагровело. Дыхание сбилось, перед глазами поплыли тёмные круги.
         Она подбежала к кровати и со всего маху дала ему хорошую затрещину.  А затем добавила ещё пару раз.
         -- Сволочь!! -- что есть силы крикнула Фрося.
         Но он даже не шелохнулся. «Как же это надо нажраться, чтобы ничего не чувствовать, -- подумала она. -- У него что совсем нет головы на плечах». Ведь даже ей, далёкой от пьяных застолий, было хорошо известно, что пиво с водкой мешать нельзя.
         
         Тут взгляд её упал на соперницу. Та судорожно пыталась надеть блузку, но никак не могла попасть руками в рукава.
         -- У нас ничего не было, у нас ничего не было, -- извиняющимся голосом бормотала незнакомка.
         -- А вы здесь откуда? –- обратилась к ней Фрося.
         -- Я из массажного салона. По вызову, массажистка.
         -- Массажистка -- это хорошо, -- со злостью сказала Фрося. – А чайкой быть не пробовали?
         -- Это как? –- спросила женщина.
         -- А так! -- ответила Фрося и, выдернув шпингалеты, открыла окно. –- Полетать над вольной Невой!
         Дама не решилась и дальше продолжать светскую беседу. Схватив одной рукой свои манатки, а другой босоножки, массажистка бросилась наутёк. Фрося погналась за ней и вроде бы нагнала её у выхода из квартиры. Но та, привычным движением открыв дверь, быстро сбежала вниз по ступенькам. Видимо, она была здесь уже не в первый раз.

         Фрося вернулась в комнату. Она была на взводе и, как говорят, за себя не отвечала. Как же она его ненавидела в эти минуты!
Конечно, он и раньше кое-что себе позволял, но обычно где-то на стороне. А здесь же прямо у неё на глазах.
         Какое свинство! И где? В комнате её бабушки!
    
         Фрося стала перебирать в уме казни, которые были в древности за супружескую измену.

        "Сжигание на костре". Нет. Это не пойдёт. Пожарники могут оштрафовать за открытый огонь.
 
        "Забрасывали камнями". Где же взять столько булыжников? У Преображенского собора с мостовой что ли наковырять.

        "Секли розгами". Вот это, кажется, мне по силам. Но как это сделать? Он же будет сопротивляться".

        Особенно же её возмущало то, что наказывали и казнили в основном женщин. Хотя мужчины изменяли женам гораздо чаще. Спрашивается, где справедливость?      

        «Месть -- то блюдо, которое подаётся холодным». Она это прекрасно понимала и старалась взять себя в руки и успокоиться.
Фрося убрала бутылки, вытерла грязь со стола, подмела пол, села на стул и стала думать, как же ему отомстить.  А в его лице всем мужикам, чтоб им не повадно было творить свои гнусные делишки. Они должны знать, что наказание будет неотвратимым.
      
        И тут ей пришла в голову гениальная мысль. Она вспомнила, что на Востоке во время боевых действий пленных связывали палкой, чтоб обездвижить. Ибо не было времени вязать их верёвками.
        У бабушки в углу стоял толстый бамбуковый шест, с которым бвбушка занималась лечебной гимнастикой. Фрося взяла этот шест, подошла к кровати и откинула одеяло. Вадим лежал в футболке и семейных трусах.
        Она, предварительно закинув ему руки за голову, загнула ему салазки (пригнув ноги к голове), а затем пропустила шест за его шеей под согнутые колени. Таким образом, он оказался в скрюченном положении, совершенно обездвиженным, и даже руки у него были заблокированы. Во всяком случае, без посторонней помощи освободиться он уже не мог. Но для подстраховки она ещё и руки ему связала верёвкой.
      
        Фрося сбегала в общежитие и, сложив в сумку принадлежности, которые она использовала на летней практике в племзаводе, снова вернулась в бабушкину комнату. Заодно она захватила и белый служебный халат. Может быть то, что задумала моя героиня и покажется кому-то жестоким. Но "если эти самцы-кобелюки не понимают по-хорошему, -- решила она, -- то будем говорить с ними по-плохому".
        В конце концов женщины тоже должны когда-то за себя постоять.


        Между тем у него задёргалась голова, он поводил ею взад и вперёд, зажмурился и открыл глаза.
Увидев Фросю, Вадим удивился.
        -- А что ты тут делаешь? –- спросил он.
        -- Да вот пришла тебя навестить, золотце ты моё.
        -- А чего это такое? –- спросил Вадим, пытаясь освободиться.
        Но, естественно, у него ничего не получилось.
       
        -- Я тебя связала палкой, можешь не рыпаться. Это бесполезно.
        -- Что ты себе позволяешь! Ты в своём уме?
        -- Я-то в своём, можешь не сомневаться. Лучше скажи: «Как ты подготовился к гистологии?».
        -- А где Света? – спросил он.
        -- У неё срочный заказ, она ушла. Просила её извинить.
        -- Мы тут слегка выпили, отмечали Светин день рождения. Насвинячили.
        -- Я видела, ничего страшного. Я уже всё убрала.
        -- Мне сейчас просто необходим лечебный массаж. Света должна была сделать.

        -- Не беспокойся. Я тебе такой массаж сделаю –- запомнишь на всю жизнь! -- она вынула ремень из его брюк. --
Я позаимствую ненадолго твой ремешок, дорогой.  Не волнуйся, в твоё личное пространство я не захожу. Трусы снимать
не буду. 
        Фрося повернула его к себе мягким местом и нанесла ему несколько чувствительных ударов. На его крики и вопли она внимания не обращала.

        -- А теперь, дорогой женишок, -- сказала Фрося, отложив ремень в сторону. -- Давай поговорим начистоту.
Значит, у тебя опять очередная баба. Да у меня уже пальцев на руке не хватит их считать!
Тебе что, меня как женщины мало?  Так ты скажи -- и мы расстанемся. Я тебя силой держать не стану...

Ты зачем знакомился с моими родителями? Зачем кольца покупал?  Наобещал золотые горы. Обнадёжил. Зачем?
Ты что, действительно, не понимаешь, что ты делаешь!
Или это просто половая распущенность? У меня нет других слов.
         Она заплакала, достала платок и стала вытирать слёзы.   

ВАДИМ. Прости, я не хотел.
                (она подошла к нему и шлёпнула его по физиономии)
ФРОСЯ. Хоть здесь-то не ври!  На меня парни тоже обращают внимание, но я же не позволяю себе ничего лишнего.
Ты уже три года издеваешься и мучаешь меня! Неужели тебе меня нисколечко не жаль?
То, что у нас гражданский брак, это не значит, что ты можешь вести себя как свинья.

ВАДИМ (виноватым голосом). Ты знаешь, мне иногда самому стыдно. Я это понимаю разумом, но мне не хватает силы воли.
ФРОСЯ. Какой там у тебя разум? Одна извилина -- и та между ног!
ВАДИМ. Поверь мне, это не я, это мой половой инстинкт. Я с ним, конечно, борюсь, но иногда мне просто не хватает сил.
Видимо, я ещё недостаточно морально окреп.
ФРОСЯ. Понимаю. Так сказать, слабость в руках.
ВАДИМ. Если честно. Я просто тебя берёг.
ФРОСЯ. Какой ты заботливый! Ты бы меня ещё в холодильник положил на сохранение.

ВАДИМ. Ты знаешь, все мужчины полигамы. Мы так устроены. Как бычок в стаде, стремимся покрыть как можно больше самок.
ФРОСЯ. Вот это уже честно! Можно сказать, явка с повинной. Спасибо, что просветил. Открыл, так сказать, глаза.
Я, конечно, не господь бог, а простой ветеринар. Но я попробую исправить эту ошибку природы.
                С этими словами она открыла сумку и стала выкладывать оттуда скальпель, щипцы и другие ветеринарные принадлежности. После чего надела белый халат.

ВАДИМ (испуганно). Ты что надумала?  Это беспредел! Тебя за это посадят.   
ФРОСЯ. А мне теперь всё равно. И запомни: силу, не растраченную на любовь, женщины тратят на ненависть. Я две ночи рыдала до утра. У меня крыша поехала. Я заставлю тебя испытать ту же боль, которую испытала я.
ВАДИМ. Даже без анестезии?
ФРОСЯ. Прости меня, я же специально не готовилась. Так что тебе придётся немного потерпеть. Но, судя по пустым бутылкам, анестезия тебе вряд ли понадобится.
                (он тяжело и часто задышал)
Ты только не волнуйся. Опыт у меня есть, рука набита.  На племзаводе мы кастрировали не только поросят, но и лошадей.
Так что с мужиками, я думаю, проблем не возникнет.
В моих навыках можешь не сомневаться. По практическим занятиям у меня, как ты знаешь, одни пятёрки.  Мучиться не будешь, я быстро: чик-чик.
ВАДИМ. Это бесчеловечно! Это жестоко!
ФРОСЯ. Об этом надо было раньше думать. Но ты не волнуйся, я и конспект захватила. На всякий случай, если что забуду,
у меня тут всё записано.
                (читает)
       «Мясо некастрированного самца поросёнка не пригодно к употреблению, так как имеет довольно стойкий, неприятный запах», -- хоть избавишься от одного своего недостатка.
       «Кастрация свиней позволяет предотвратить их агрессивность. Некастрированные хряки перевозбуждают свиней,
те теряют аппетит, и мясо их становится некачественным».

 Ты главное не волнуйся, оторвалась она от конспекта, поросята, которые перенесли подобную операцию, довольно выносливые и имеют хорошие показатели роста.
 Ну, вот, наконец, нашла нужную страницу. Хорошо видна вся последовательность действий. Так, вату и бинт я взяла.
                (смотрит в конспект)
А, по-моему, у меня тут ошибка. Ты не помнишь: кастрация пишется через «о» или через «а»?
                (он отрицательно мотает головой)
Вот видишь, ты даже этого не знаешь. Что значит практику прогуливать. Только мячик умеешь пинать.
                (потрогала скальпель)
А скальпель-то затупился, надо бы подточить. У бабушки где-то была точилка для ножей.
                (Она подошла к серванту, выдвинула ящичек и, достав нужное приспособление, стала затачивать скальпель)

ВАДИМ. Нельзя принимать такие решения в состоянии аффекта. Нужно успокоиться и всё хорошенько обдумать.
У нас же не будет своих детей!

ФРОСЯ. Ничего страшного. Можно усыновить.
ВАДИМ. Это же чужой. А так бы была родная кровиночка.
ФРОСЯ. Можно обратиться к твоему брательнику Петрухе. Тот ещё бл***н!. Я думаю, он не откажет.
                (ещё раз трогает лезвие)
Всё равно чуть-чуть туповатое.
                (смотрит на пальцы)
 Что-то у меня пальцы дрожат. Недаром хирургам не рекомендуется оперировать своих близких.
       
 А знаешь, что мы сделаем.  Сделаем-ка мы лучше химическую кастрацию. Она менее травмоопасная, более гуманная.
Один укольчик -- укус комара, ты даже не почувствуешь.
         (она достала шприц, надела на него иглу, вынула из сумки лекарство, набрала несколько кубиков)
Лекарство импортное –- "Improvac".  Поросята хорошо переносят. Судя по твоему поведению, у тебя тоже не должно быть осложнений.
      
Подожди, ты ещё мне спасибо скажешь.  Теперь у тебя появится куча свободного времени, подтянешь учёбу, пересдашь гистологию.  Займёшься самообразованием. Начнёшь читать серьёзные книжки, больше бывать в театрах. Станешь всесторонне развитой личностью.
А там, глядишь, сдашь кандидатский минимум и махнёшь в аспирантуру. Станешь нашим научным светилом.  Я буду тобой гордиться. Господи! Просто дух захватывает, какие перспективы!
               
                (Она подошла к нему, он причитает и кричит)

ВАДИМ.  А! - А! - А!
ФРОСЯ. Что ты визжишь как свинья. Ты же взрослый мужик. Надо уметь отвечать за свои поступки.
ВАДИМ.  А! - А! - А!
ФРОСЯ.  Прости пожалуйста, но я спущу с тебя трусики. Не делать же это вслепую.               
               
                (На его глазах выступили слёзы)

ВАДИМ. Прости меня, пожалуйста, Фросенька! Родненькая моя!  Дорогая! Любимая! Единственная! Ненаглядная!
ФРОСЯ. Как приятно. Когда ещё такое услышишь.
ВАДИМ. Я больше не буду. Я буду исполнять все твои желания. Голову даю на отсечение! Я признаюсь, я был неправ.
Я — негодяй! Я – подлец!  Но я исправлюсь. Поверь мне! К бабам на пушечный выстрел не подойду! Хочешь, прямо сейчас пойдём в ЗАГС и подадим заявление.
ФРОСЯ. Сейчас уже поздно, ЗАГС закрыт.
ВАДИМ. Тогда завтра, сразу с утра. Возьму паспорт и бегом в ЗАГС. А если хочешь, можем венчаться -– это соединит нашу любовь не только на земле, но и на небесах.
ФРОСЯ. Согласен венчаться?
ВАДИМ. Всё, что попросишь, Фросенька!  Душа моя! Всё что попросишь!  Свет очей моих!
      
         На его лице было написано такое искреннее страдание, такое искреннее раскаяние, что у неё дрогнули руки,
задрожали пальцы, и она не смогла сделать ему роковой укол. В этот день ей удалось затушить огонь любви, но загасить разлетевшие от него искры она была не в силах.
        «А может, действительно, дать ему последний шанс?» -- подумала Фрося.

               
                А. Загульный         
4. 2018г. СПб.

  На моей авторской страничке можно посмотреть иллюстрации к рассказу.