За окном старого особняка порывистый ветер безжалостно срывал с деревьев последние листья. Полупрозрачный бледный занавес колыхался, слабое пламя свечи бросало на стены зловещие тени. Гремел гром. Сверкала молния, рассекая, словно лезвием, темноту.
Вспышки порой бросали свет на лицо лежащей на кровати с роскошным балдахином девушки, одетой в бархатное чёрное платье. Лицо её было нездорово бледным, щёки сильно впали, обнажая острые скулы. Сухие, потрескавшиеся губы дрожали. Девушка судорожно вздыхала, слабо шевелила губами в попытках сказать что-то, и вздохи превращались в хрипы. На лбу её выступил холодный липкий пот.
- Ричард...- шептала она тихо. - Ричард...
Смерть, казалось, уже стояла над изголовьем кровати, склонясь над девушкой и скаля зубы в предвкушении. Потому что Констанция такая вкус-на-я.
- Ричард...
Ричард, весь бледный, как лик луны, вошёл в комнату и подошел к кровати возлюбленной, сжал её холодные пальцы, стал целовать. Глаза его были красными от бессонных ночей и от подступающих слёз.
- Прости меня, прости, Констанция... Прости.
Ричард прижал руку девушки к своей груди, пытаясь унять охватившую его дрожь.
- Я скоро...уйду, Ричард, - в глазах Констанции больше не было страха. Эти глаза бесцельно смотрели в потолок. Она примирилась с смертью, ждала её с нетерпением, как старую подругу. - Будь со мной. Так нам будет лучше. Не бойся смерти, Ричард.
Девушка прикоснулась холодной рукой к щеке Ричарда, печально-ласково улыбаясь. Она звала его с собой, а он мечтал, чтобы она осталась.
- Там ничего нет! - выкрикнул Ричард в отчаянии, и голос его надломился. В глазах отразился страх, перемешаный с болью. Ричард уже заранее испытал боль от потери Констанции. Сотни раз. - Только здесь... Со мной. Я спасу тебя, слышишь? Не оставляй...
- Однажды...мы всё равно снова будем вместе, - шептала Констанция слабым голосом, прикрыв глаза. - Ты ведь со мной, правда?
Пламя свечи всколыхнулось от очередного порыва ветра, едва не погасло. Ричарду слышался скрип чьих-то тихих шагов.
- Я с тобой, Констанция. Мы...мы найдём спасение, - голос Ричарда дрогнул вновь, а глаза уже были полны слёз. Слёз, которые не решат ничего. Не умеешь ты врать, Ричард...
Юноша склонился над девушкой и нежно поцеловал в лоб, прощаясь. Смерть неумолима. Равнодушна к людским страданиям. Равнодушна к боли. Она - болезнь, поселившаяся в каждом, выпивающая соки изнутри. Она даже сильнее любви Ричарда к Констанции.
Они не будут вместе в вечности.
- Я люблю тебя, Ричард, - выдохнула Констанция еле слышно и закашлялась кровью, рефлекторно пытаясь зажать рот рукой. Её глаза расширились от ужаса.
Ричард прижал Констанцию к груди, гладя по волосам и плечам, лихорадочно шепча её имя, моля Бога о спасении. Пальцы его дрожали, а пелена слёз застилала глаза.
Так выглядела смерть. Эти отчаянные глаза, молящие о спасении, которого не существует, пятна алой крови, костлявые пальцы, сжимающие плечи...
Смерть отвратительна.
Болезнь изнутри сожрала её тело, выпила кровь, оставив лишь безжизненную оболочку. Губы Констанции так и остались полуоткрытыми. Словно она чего-то не успела сказать, и последние слова так и застыли на бескровных губах. Лицо походило теперь скорее на мраморную маску. Бледные длинные пальцы по-прежнему не выпускали руку Ричарда.
- И я люблю тебя...
Она уже его не слышала. Её здесь уже не было.
Свеча потухла. Остался лишь бледный свет луны, наполовину заслонённой тучами. В комнате стало невыносимо пусто. Эта пустота, эти стены давили на Ричарда, который ошарашенно смотрел на тело любимой, не в силах поверить в её смерть. Пустые глаза девушки глядели, казалось, с укором. Холод подкрался, пополз по спине, приближаясь к сердцу.
Ричард, ты обещал. Неужели ты жизнь любишь сильнее, чем меня?..
Когда-то они поклялись умереть вместе. В один день, один час. Потому что Ричард и Констанция должны быть вместе. Любой ценой. Но судьба их - смерть. Так уж вышло. Они сбежали вдвоём в лес среди ночи, в полнолуние. Шептали клятвы верности в старой заброшенной готической церкви, а холодная луна была их свидетелем.
И вот теперь час настал. Ричард взял с тумбочки заряженный револьвер, специально оставленный там. Он уже сотни раз думал об этом. Хотел уйти раньше, чтобы не видеть страдания любимой и одновременно боялся оставить её одну в последний момент.
И теперь он поднёс револьвер к виску. Медленно. Металл холодил кожу. Стоит только нажать на курок, и всё. Страдания прекратятся навсегда. Не будет боли. Не будет больше печали.
Призраки начали свою страшную пляску, нашептывая: "Не бойся смерти".
Не бойся смерти. Не-бойся-смерти-не-бойся-не-бойся...
Они злорадно смеялись, и продолжали шептать, звать за собой, грозились утащить во тьму. Их ледяные пальцы уже впились в плечи.
Сердце колотилось, как отбойный молоток, боль сдавливала грудь, кромсала всё внутри на части. Молния сверкнула...
- Констанция...
Судорожный шёпот. Глаза закрыты. Остаётся лишь нажать на чёртов курок. Пуля проломит черепную коробку, кровь брызнет на стену и зловещими алыми дорожками растечётся по ней. Ричард этого не увидит. Боль только на мгновение. А потом они с Констанцией встретятся.
Мы снова будем вместе, Ричард...
Нет, Ричард не способен на это. Он понял с самого начала, но боялся в этом себе признаться. От этого только больнее. Ричард не пустит пулю в висок. Никогда. Даже ради неё. Даже ради вечной любви.
Ричард остался наедине с мёртвым, бездушным телом, глядя куда-то в сторону остекленевшими глазами. Он не кричал от боли, которая, верно, прожгла в груди дыру, которая сломала хребет. Крики отчаяния потеряли смысл. Жизнь закончилась. В этой тёмной комнате сейчас умерла не только Констанция. Душа Ричарда умерла тоже. Осталась лишь безжизненная, медленно гниющая оболочка. А время продолжало идти. Мир не остановился, не замер, стрелка на часах неумолимо продолжала отсчитывать секунды. Это добило Ричарда окончательно.
- Я не могу, - шептал он. - Прости, Констанция... Я не могу этого сделать...
Ты клялся, Ричард... Ричард...