Голуби

В Москве живёт множество различных птиц. Это и весёлые, пронырливые и бойкие живчики-воробьи, и умные, осторожные вороны, и трескучие длиннохвостые сороки, и утки, и галки, и синицы, и скворцы, и грачи, и трясогузки. В городских лесопарках можно услышать, как стучат клювами по деревьям красноголовые дятлы, а в конце мая или начале июня насладиться чудесными трелями соловьёв. Однако больше всего в российской столице, конечно же, голубей. Эти птицы встречаются и в парках, скверах и садах, и в обычных московских дворах, и около храмов или монастырей, и вблизи продовольственных магазинов и кафе, и неподалёку от вокзалов, выходов из метро и остановок наземного общественного транспорта, и на всех столичных помойках – везде, где можно прокормиться. Сытно покушать голуби очень любят и от еды почти никогда не отказываются, разве что в случае какой-нибудь тяжёлой болезни. Серьёзным недугам эти городские птицы, как и люди, нередко бывают подвержены, и больные голуби, как правило, в итоге умирают, становясь кормом для ворон и прочих любителей полакомиться падалью.
Москвичи относятся к голубям по-разному. Одни люди обожают этих птиц, регулярно их подкармливают и считают голубей «душой нашего города». Некоторые даже разводят голубей, содержат голубятни и устраивают голубиные выставки – правда, такой чести обычно удостаиваются белые, красивые, породистые голуби, а не обыкновенные уличные «сизари», не представляющие интереса для большинства голубеводов. Другие жители Москвы давно привыкли к постоянному присутствию голубей на городских улицах и практически не обращают внимания на этих своих пернатых «соседей». Третья, наиболее многочисленная часть москвичей относится к голубям с явной неприязнью и считает их «грязными птицами, завсегдатаями помоек, переносчиками заразы, загаживающими наш город». Нередко любители голубей и те, кто этих птиц, мягко говоря, не особо жалуют, вступают между собой в горячие споры, которые, впрочем, заканчиваются ничем: все в итоге остаются при своём мнении…

Нежарким, пасмурным летним днём небольшой скверик в одном из центральных районов Москвы жил своей обычной, повседневной жизнью. В центре сквера на гранитном постаменте возвышался бронзовый памятник какому-то знаменитому русскому писателю; вокруг монумента расположились цветочные клумбы и несколько скамеек, на которых отдыхали жители окрестных домов – в основном пенсионеры да мамочки с малолетними детьми. Конечно, присутствовали в этом относительно спокойном и тихом для шумной, суетливой и погружённой в вечную спешку российской столицы месте и голуби – куда же от них денешься… Несколько проголодавшихся «сизарей» что-то активно клевали около мусорной урны, а один голубь-самец, видимо, уже утоливший голод, важно надувшись и распушив перья своего хвоста, громко ворковал и крутился вокруг гулявшей рядом с ним голубки, пытаясь обратить на себя её внимание.
Две дамы предпенсионного возраста, сидевшие на скамейки неподалёку от урны, у которой кучковались голуби, всем своим видом показывали явное недовольство присутствием пернатых «соседей».
– До чего же много голубей в городе развелось! – наконец, открыто возмутилась одна из них. – Просто житья от них нет. Всё засрали эти помойные птицы!
– Ты права, Нина, – поддержала её подруга, – от этих голубей только одна грязь. Всё-таки не зря их «летающими крысами» называют. И почему наша мэрия не борется с ними?
– Видимо, Собянину не до голубей… Ему надо все тротуары своей плиткой заложить да троллейбусы на автобусы поскорее заменить, – сказала Нина. – У нас в районе недавно последний троллейбусный маршрут закрыли. А голуби пускай себе и дальше гадят по всему городу…
В это время один из голубей поднялся в воздух и, усевшись прямо на голову бронзового писателя, тут же на неё жидко накакал.
– Погляди, что этот гад наделал! – сердито проговорила подруга Нины. – Весь памятник в голубином дерьме! И куда только городские власти смотрят?
– Если бы они только памятники портили, – вздохнула Нина. – Моя подруга как-то поставила на пару дней свою новенькую машину под деревом, на котором целая стая голубей часто сидит. Так они за эти два дня её машину так уделали, что потом её два часа отмывать пришлось! И даже после тщательного мытья тёмные пятна кое-где всё равно остались – голубиное говно успело въесться в краску. Так что теперь ей машину, видимо, придётся перекрашивать из-за этих птиц. И никто ведь ущерб ей не компенсирует!
– Да, скажут, мол, сама виновата: не надо было машину ставить под деревом, где голуби сидят, – согласилась её собеседница. – А с самих голубей ничего не возьмёшь…
– Так только под этим злосчастным деревом и было свободное место, а больше ей машину припарковать было негде. Все остальные места во дворе были другими машинами заняты, а в чужом дворе ей машину ставить не хотелось. Пришлось встать в этом злополучном месте в итоге, – разъяснила Нина. – А заразы-голуби, как говорится, тут как тут.
– А люди ещё жалуются, что «бедно живут»! – проворчала её подруга. – Все дворы машинами под завязку забиты, у большинства есть дачи, во многих квартирах евроремонт сделан, вещи старые на помойку мешками выбрасывают, за границу отдыхать ездят, а всё скулят, что «денег на жизнь не хватает им». Постыдились бы Бога гневить-то!
– Ну да, зажрался наш народ, особенно в Москве, – подтвердила Нина. – Да и голуби тоже изрядно разжирели – многие ведь их подкармливают «по доброте душевной». Жалко им этих «милых птичек», видите ли… А «птички» в благодарность весь город засрали донельзя!
– Да уж, я бы их точно ни за что кормить не стала. Много чести им будет! На помойках для них и так еды предостаточно, – сурово отрезала собеседница Нины. – Так что они от голода точно не помрут – скорее подохнут от обжорства.
Пока Нина со своей подругой столь нелицеприятно говорили о московских голубях, сами эти птицы спокойно продолжали заниматься своими делами. Несколько голубей что-то клевали на газоне под деревьями, а остальные расселись на самих деревьях, чистя свои перья и наблюдая сверху за обстановкой в сквере. Судя по всему, они ожидали, когда кто-нибудь из местных жителей придёт их покормить. Долго ждать голубям не пришлось – вскоре в сквер вошла невысокая, сухонькая старушка в пёстром ситцевом платке в сопровождении своей внучки, девочки лет семи-восьми, достала из сумки батон свежего белого хлеба и стала крошить хлеб на асфальт рядом с памятником, приговаривая: «Гули-гули-гули, покушайте, милые мои!». Голуби сразу начали слетаться со всех сторон к месту кормёжки и жадно поглощать хлебные крошки, буквально вырывая их друг у друга. Число этих птиц на площадке у памятника за несколько минут многократно увеличилось – теперь их там было не менее полусотни. Как видно, «система оповещения» у голубей налажена отлично и работает очень оперативно. В основном около памятника собрались обычные «сизари», хотя среди них затесались несколько голубей с бежево-коричневым оперением и один белый голубь, вероятно, улетевший с какой-то голубятни. Появились на месте кормёжки три или четыре воробья, которые ловко выхватывали крошки хлеба прямо из-под носа у голубей и стремительно улетали вглубь сквера есть свою добычу. Откуда-то прилетела и серо-чёрная ворона, которая сначала немного понаблюдала за голубиной суетой, а затем отобрала у зазевавшегося голубя довольно крупный кусок хлеба и тут же его с удовольствием проглотила.
Тем временем старушка отломила от батона примерно третью часть и вручила этот большой кусок хлеба внучке со словами:
– На, Настенька, покорми гулюшек. Видишь, какие они голодные, бедняжки.
Бабушка и внучка принялись вместе кормить голубей, а те жадно хватали хлебные крошки и сразу же их глотали, отталкивая крыльями своих сородичей-конкурентов. Количество птиц на площадке вокруг памятника продолжало неуклонно расти. Нина и её подруга с нарастающим негодованием и возмущением наблюдали за происходящим со своей скамейки.
– Какой кошмар! – наконец, не выдержала Нина. – Женщина, что Вы здесь устроили?! Другого места для кормёжки голубей не нашли, что ли? Здесь вообще-то люди отдыхают, между прочим…
– А Вам, гражданка, жалко, что я здесь голубей кормлю? – с раздражением ответила старушка, не прекращая крошить хлеб птицам. – Мне что, нельзя голодным птичкам помочь?
– Да ваши «голодные птички» скоро лопнут от обжорства! – сердито сказала Нина. – Они только и делают, что жрут да срут. Всю Москву эти голуби загадили, житья от них нет!
– Женщина, как Вам не стыдно говорить такое?! – парировала старушка. – Да голуби – это святые птицы, Божьи посланники на Земле! Не зря же архангел Гавриил явился к пресвятой деве Марии именно в виде голубя, чтобы сообщить ей радостную весть, что она родит Господа нашего Иисуса Христа. Голубь – это олицетворение Святого Духа, священная птица! Поэтому я их кормила, кормлю и буду кормить, пока не умру. А на том свете мне это, надеюсь, зачтётся.
– Какой дикий, несуразный, чудовищный бред Вы несёте! – смеясь, заявила Нина. – Это же надо: грязных, мерзких помойных птиц приравнять к Святому Духу… Да Вас любой батюшка сразу на смех поднимет за такую жуткую ересь и из храма выгонит.
– Это Вы, гражданка, похоже, бредите, – возразила старушка, бросив очередную порцию хлебных крошек голубям. – Не любить голубей – это идти против Бога! Это Вас в церковь нельзя пускать, а не меня.
– Да ты, бабка, реально спятила с этими своими голубями! – с негодованием воскликнула Нина. – Лечиться тебе надо, старая дура.
– Нин, успокойся, ¬ попыталась её урезонить подруга, – с этой женщиной спорить всё равно бесполезно. Не стоит так нервничать из-за каких-то помойных птиц. Держи себя в руках.
– Настенька, запомни, – обратилась старушка к внучке, – кто не любит гулюшек, тот очень плохой, злой, скверный человек. С такими людьми старайся никогда не общаться и тем более не дружить. Ничему хорошему они тебя точно не научат. Ты меня поняла?
– Да, бабушка, – тихо произнесла Настя.
– Ну вот и хорошо! – улыбнувшись, сказала её бабушка, – давай докормим гулюшек и пойдём на детскую площадку на качелях кататься.
– Идите, идите отсюда прочь, да побыстрее! – выкрикнула Нина. – И голубей с собой забирайте!
Старушка ничего не стала ей отвечать и только погладила по голове свою внучку, проговорив вполголоса:
– Не обращай внимания, Настенька, на эту глупую и истеричную тётю, которая не любит гулюшек. Бог ей судья!
Вскоре Настя и её бабушка закончили кормить голубей, докрошив им остатки батона, и неторопливо пошли из скверика в один из соседних дворов. Нина хотела крикнуть им вслед что-нибудь обидное и неприятное, но всё-таки сдержалась и не стала этого делать. Голуби, склевав последние хлебные крошки, постепенно начали разлетаться с места кормёжки по разным углам сквера и по окрестным дворам. Несколько основательно подкрепившихся птиц теперь утоляли жажду, собравшись вокруг небольшой лужи. Количество голубей на площадке около памятника значительно сократилось.
– Бывают же на свете такие отвратные старухи! – посетовала Нина, когда Настя и её любящая всей душой голубей бабушка скрылись во дворе. – Назвать уличных голубей «священными птицами» – это же жуть какая-то, просто абсурд… Давайте тогда и крыс с мышами «Божьими посланцами» станем считать.
– Не утрируй, Нин, – ответила ей подруга. – Ну, любит эта женщина голубей, ничего с этим не поделаешь. Нельзя же ей запретить их любить, в самом деле. Ты же любишь кошек?
– Ну, ты «сравнила хрен с пальцем»! – удивлённо воскликнула Нина. – Да разве можно милых и ласковых кошечек сравнивать с грязными помойными птицами, загаживающими город?! По-моему, такое сравнение просто неуместно.
– Вообще-то и кошки бывают помойными, грязными, облезлыми и блохастыми, – уточнила её подруга. – Таких вот «кисок» как-то не очень хочется гладить и ласкать, согласись?
– Ну да, – не стала спорить Нина, – я домашних кошек люблю, а не бродячих, уличных.
– Так и голуби разные бывают, – пояснила её собеседница. – Есть уличные, помойные, а есть и красивые, белые, ухоженные, которых даже специально разводят. У меня есть двоюродный брат Борис – так вот он с детства разведением голубей увлекается, постоянно на своей голубятне пропадает. У него их около полусотни там живёт, причём разных пород. Даже почтовые голуби есть у него!
– Он, видимо, такой же помешанный на голубях, как эта мерзкая бабка, – поморщившись, проговорила Нина. – Как только его жена всё это терпит?
– Ну, Борина жена – Люська – сначала ругалась на него из-за голубей, а потом постепенно привыкла. Лучше уж голубей разводить, чем водку жрать или в карты играть, – резюмировала Нинина подруга.
– Я бы на её месте с ним точно развелась, – заявила Нина. – Поставила бы его перед выбором: или я, или голуби – пускай бы он выбрал, что ему дороже…
– Ты слишком уж категорична, Нин, – посетовала её собеседница. – Так нельзя всё-таки. Нужно быть терпимее к людям, и тогда жить станет легче, честное слово. А голуби у Бориса на голубятне действительно очень красивые, породистые, благородные. Я сама их несколько раз видела, когда была у него в гостях. На таких птиц и глядеть приятно!
– А мне они даром не нужны, ни домашние, породистые, ни уличные! – упрямилась Нина. – Не люблю я этих голубей, и точка!
– А как ты относишься к тому, что голубей считают символами мира и гармонии? – полюбопытствовала её подруга. – И на свадьбах тоже принято голубей в небо выпускать…
– Всё это чепуха, – высказала свою позицию Нина. – Не такие уж голуби и миролюбивые птицы. Я много раз видела, как они за еду дерутся – могут и глаза друг другу повыклёвывать в этих драках. Такие злые и агрессивные птицы никак не могут быть символом мира. И на свадьбах без них можно легко обойтись. На нашей с Димой свадьбе, я помню, ни каких голубей не было – и ничего: уже больше четверти века живём вместе; двоих детей, слава Богу, вырастили.
Пока Нина со своей подругой вели столь интересную и увлекательную беседу, количество голубей на площадке у памятника уменьшилось где-то до полутора десятков. Птицы разбрелись по разным углам площадки и занимались своими делами, почти не обращая внимания на людей. Ещё несколько «сизарей» летали среди деревьев в глубине сквера. Впрочем, рассеявшиеся по округе голуби были готовы в случае чего снова собраться в большую стаю, чтобы дружно покормиться.
Проходивший через сквер пожилой мужчина остановился неподалёку от памятника, достал из своей сумки небольшой бумажный кулёк и высыпал из него на асфальт пшено, после чего неторопливо зашагал дальше по своим делам. Голуби это мгновенно заметили и, слетевшись со всех сторон, жадно набросились на рассыпанные мелкие жёлтые круглые зёрна, стремительно их поглощая. Буквально за пару-тройку минут всё пшено было склёвано прожорливыми птицами.
– Вот ненасытные троглодиты! – прокомментировала это Нина. – У этих голубей желудки, видимо, просто безразмерные. Это ж надо столько жрать…
– Нет, просто у них пища очень быстро переваривается, – объяснила её подруга. – Поэтому они могут есть практически постоянно, в отличие от людей.
– Да уж, не хотела бы я оказаться в шкуре голубя, – иронично заметила Нина, – особенно уличного. Хотя и домашние голуби от своих диких собратьев недалеко ушли, я думаю.
В это время в скверике появился человек с собакой. Животное, судя по всему, было ещё совсем молодое, т.к. оно весело носилось между деревьями, не останавливаясь ни на секунду. Увидев скопление голубей на площадке у памятника, молодая собака с громким лаем бросилась к ним. Птицы, шумно захлопав крыльями, дружно поднялись в воздух и расселись на ветвях стоявших рядом с площадкой деревьев и на протянутых между фонарными столбами проводах, а два голубя удобно устроились на памятнике писателю: один – у него на голове, а другой – на правом плече. Собака немного побегала по площадке, обнюхала место, где только что кучковались голуби, и, поняв, что птиц ей не поймать, вернулась к своему хозяину. Вскоре эта парочка покинула сквер, но голуби отнюдь не торопились спускаться с деревьев и проводов на землю, лишь один из них решился вернуться на площадку и одиноко разгуливал по асфальту в поисках какой-нибудь еды.
Тем временем с плотно затянутого серыми тучами неба начал слегка накрапывать дождь. Как только первые дождевые капли упали на асфальт, Нина и её подруга встали со своей скамейки и направились к выходу из сквера. Промокнуть под дождём в их планы совершенно не входило, а зонтов у обеих женщин не было. Покидая сквер, дамы прошли под толстым электрическим проводом, натянутым между двумя фонарными столбами, на котором сидели столь нелюбимые Ниной голуби. И в этот самый момент одна из птиц нагадила сверху прямо на Нинину кофточку.
– Слушай, Нин, а ты богатой будешь! – улыбнувшись, сказала Нине подруга.
– Это почему? – удивилась Нина, сначала не заметившая попадания голубиного помёта на свою кофточку.
– Говорят, что если на тебя насрала птица, то это к деньгам, – сообщила ей подруга. – А какой-то голубь тебя «пометил», смотри…
Увидев крупное серовато-белое пятно, источавшее неприятный запах, на своей чистенькой сиреневой кофточке, Нина пришла в ярость.
– Чёрт побери! – злобно выругалась она. – Проклятые голуби, чтоб они все передохли поскорее! Я эту кофту ведь только-только постирала, всего второй раз в этом году её надела. И вот на тебе…
– Да ладно, не переживай из-за такой ерунды, – попыталась утешить Нину подруга. – Отстираешь ты свою кофточку – она ещё красивее станет. А голуби-то всё-таки отомстили тебе за твою нелюбовь к ним… Видимо, не такие уж они и бестолковые и глупые – понимают, как люди к ним относятся. На других-то они не нагадили, а тебя запачкали.
– Да ни фига они не понимают! – возразила Нина. – Тупые, безмозглые и грязные помойные птицы… Потравить бы их всех к чёртовой матери! Всё равно от них никакой пользы нет – только болезни всякие разносят да город наш загаживают, твари поганые!
– Да, грязи от голубей много, конечно, – ответила ей подруга, – но всё-таки и некоторая польза от них тоже есть, наверно. Может быть, они каких-нибудь вредных насекомых поедают, например, или гниющие объедки.
– Нет, от них только один вред! – убеждённо заявила Нина. – Без них было бы гораздо лучше, однозначно!
– Ладно, пошли по домам, а то дождь, кажется, усиливается, да и кофту твою надо срочно стирать. Плюнь ты на этих голубей…
Дождь действительно полил сильнее, намочив асфальт улиц, тротуарную плитку, листву деревьев, крыши домов и автомобили и заставив большинство прохожих разойтись по домам. Попрятались от дождя и голуби – им тоже было совсем неохота мокнуть. Сквер опустел – там не осталось ни людей, ни птиц, и только бронзовая фигура писателя на гранитном постаменте одиноко стояла под дождевыми струями. Памятникам плохая погода не страшна – гораздо вреднее для них ядовитый птичий помёт, постепенно разъедающий даже бронзу. Дождь же хоть немного, но отмывал фигуру писателя от следов жизнедеятельности голубей. Сами эти птицы сидели в своих укрытиях и терпеливо ждали, когда дождь закончится и можно будет снова летать и бегать везде, где им заблагорассудится. Москва ведь и для голубей стала точно таким же родным домом, как и для людей, живущих в этом огромном, шумном и суматошном городе. Так что, как бы кто к этим нашим «пернатым соседям» ни относился, они являются неотъемлемой частью российской столицы. Представить себе Москву или любой другой крупный российский город без голубей практически невозможно, согласитесь?



P.S. К сожалению, среди москвичей есть отдельные столь ярые ненавистники голубей, которые готовы «от слов перейти к делу» и физически уничтожать этих птиц. Недавно в целом ряде московских районов неизвестные злоумышленники насыпали голубям под видом корма какой-то отравы, в результате чего множество птиц погибло. Можно, конечно, не любить голубей, относиться к ним с брезгливостью и отвращением, но массово убивать их – это последнее дело. Таким поступкам нет и не может быть оправдания – тех, кто преднамеренно занимается уничтожением голубей, ворон, бродячих собак или кошек и прочих не нравящихся им животных, безусловно, следует строго наказывать и жёстко осуждать. Надо беречь и защищать наш родной город и всех его обитателей независимо от того, симпатичны они нам или нет. Только так мы сможем сделать Москву уютнее и прекраснее.