90-летняя Надежда Аркадьевна, предчувствуя свою смерть, подозвала к кровати дочь.
-Я хочу тебе признаться, Марина.
Из глаз покатилась слеза по худым сморщенным щекам, мутные глаза плохо фокусировались. Простонала от боли, вдохнула и с усилием медленно произнесла:
-Я вот-вот умру и хочу, чтобы ты знала правду. Мариночка, я очень тебя люблю, всегда любила, но у тебя есть родная мать...- внимательно пыталась разглядеть реакцию дочери, но зрение подводило, очертания расплывались:
- И, возможно, твоя мать ещё жива.
Марина, 50-летняя взрослая женщина, уже бабушка, вдруг почувствовала, что земля уходит из под ног. Вдохнула воздух и не смогла выдохнуть, слёзы градом побежали из глаз.
-Мама, мамочка, ну что же ты такое говоришь? Ты моя родная и единственная.
-Мариночка, я всю жизнь держала это в секрете, пятьдесят лет. Пришла пора для исповеди, а ты решай что делать. Только пожалуйста, похорони меня.
Вся жизнь Марины пролетела перед глазами. Они в детстве всегда жили с мамой вдвоём. Про отца ни одного слова. Надежда Аркадьевна была уважаемым педагогом в школе, дочь растила в строгости, но любила и боялась от себя отпустить. Марина росла в противоположность маме веселой и общительной. На светловолосую голубоглазую маму совершенно не походила ни смуглой кожей, ни черными волосами и карими глазами. Наверное вся в отца, говорила ей мать.
Ошарашенная Марина вышла из комнаты. Что делать с вдруг обрушившейся информацией? Плохо ли она прожила жизнь? Невозможно вообразить, что мама - это не мама. Надежда Аркадьевна достойно воспитала, все силы вложила в Марину.
Вновь подошла к постели матери:
-Мам, ты помнишь кто мои родители и где они живут?
-В 1969 году я нашла тебя в Абхазии, я отдыхала там одна... ты была совсем крохотная, новорожденная, тебя родила молодая девушка, но семья не позволила растить ребенка без брака. Тебя звали Зина... Зиночка... Я жила в доме как постоялец и хозяева тебя отдали... Чтобы я далеко тебя увезла, чтобы мама тебя не нашла.... Я очень жалею, что не разыскала позже ту девушку... Марина, прости меня, только прошу, похорони.
Марина представила себе девчонку с чёрной косой, смуглую как она сама, юную, испуганную, которую гнев родителей заставил отдать своё родное дитя в чужие руки. А может быть силой отобрали и она не знала о коварстве родных? Боже, как это ужасно.
-Мамочка, всё равно ты для меня самая родная и любимая,- искренне проговорила Марина.
На следующий день Надежда Аркадьевна умерла.
На похоронах Марина рассказала своим дочерям про исповедь Надежды Аркадьевны, заплакала:
-Лучше бы я не знала! Теперь сердце будет болеть. Искать родную мать? Или оставить всё как есть?
-Маам, бабушка наверное бредила? Не может быть. Этого не может быть. Ни одного намёка за всю жизнь, никто никогда не проговорился! Да наша бабушка настоящая партизанка!
Марина не стала разыскивать родную мать, решив, что очень много воды утекло, о ней быть может все позабыли как о страшном сне. Ненужная родным, но с любовью выращенная Надеждой Аркадьевной.
Но где-то глубоко в сердце скребёт небольшая обида и желание увидеть родную маму.